24 июня 1898 г. Мелихово.
24 июнь.
Дорогой Василий Михайлович, обращаюсь к Вам с большой просьбой, очень большой, какой Вы, конечно, не ждали. Не ждали, потому что, по нынешним временам, у Вас и без того много хлопот и забот и всяких передряг. Дело вот в чем. У нас в приходе был священник, о. Николай Некрасов, личность почтенная и заслуженная. Это был симпатичный человек, население его любило, и в земстве считался он одним из лучших законоучителей. За усердие ему дали повышение, перевели его в город, в Серпухов. Но это повышение оказалось не в пользу. Некрасов заболел в городе, чувствует себя там отвратительно - и теперь рыдает навзрыд, просится назад в деревню. Пока не назначили нового священника, его могут перевести опять к нам - и мне кажется, тут мог бы оказать нам протекцию староста Успенского Собора Михаил Абрамович Морозов. Он мог бы посоветовать, что делать, к кому обратиться и проч. и в случае надобности замолвить словечко. Самому же Некрасову подавать прошение неловко - это не принято, да и, пожалуй, упрекнут в привередничестве и оставят за штатом. Будьте добры, спишитесь с М А, узнайте, может ли он принять о. Некрасова, чтобы поговорить с ним, и если может, то когда и где? Его адрес мне неизвестен. Сделайте милость, окажите протекцию; мне так жаль этого бедняка! Я могу дать ему медицинское свидетельство и собрать в его пользу сотни подписей.
Если М. А. нет в Москве или если он откажется протежировать, то не найдется ли среди Ваших знакомых другого какого-либо доброго человечка, близко стоящего к духовному ведомству?
На сих днях получу ответ насчет овчарки и пошлю его в Клин. Рассказ пришлю. Как дела? Мне еще не привозили газет со станции, и я нахожусь в неизвестности. Будьте здоровы, крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.