Письма внуку. Книга вторая: Ночь в Емонтаеве

Письмо шестьдесят восьмое: МЕЛЬНИЦЫ

I. В тяжелейшие те военные годы каждая горсть зерна была на вес золота даже там, где зерно это возделывалось; после уборки пшеницы косилкой оставались на поле единичные колоски, подбирать которые выгоняли школьников или самих колхозников. Горе было тому, кто под покровом темноты пытался подобрать для своей семьи горсть-другую этих самых несчастных колосков: «злоумышленника» ждала суровейшая статья кодекса вплоть до «подрыва снабжения фронта хлебом» и в самом лучшем случае он (или она) получал три-пять лет лагерей, а то и полный «червонец». За свой превеликий тяжкий труд по выращиванию пшеницы, овощей и скотины колхозники получали на знаменитые в то время «трудодни» лишь жалкие крохи урожая; иногда перепадало им и понемногу зерна, но не в таком количестве, чтобы его мешками возить куда-то на мельницу. Иные всё же складывались, и возили; но большинство обзавелось для этой цели домашними ручными жерновами — характерной деталью здешнего быта тех времён. Поскольку иные колхозники продавали своё зерно на базаре, то сказанные жернова появились и во многих исилькульских домах, и вот как они были устроены. Большой, сантиметров под восемьдесят, толстый деревянный диск ставился на пол на коротких ножках; по окружности он был оббит жестью так, что она выступала вверх бортиком; в одном месте бортик был прерван — отсюда высыпалась мука. Верхний жёрнов был, для весу, много толще нижнего, но немного уже его по диаметру; посредине его была большая дыра с расширяющейся кверху воронкой-бункером. Жернова эти были сделаны из торцевой плотной сухой древесины; к рабочим их поверхностям были прикреплены во множестве специально набитые осколки от старых чугунов и котелков. Сбоку верхней части толстого жёрнова была вделана вертикально рукоять, каковую крутили, сидя на невысокой скамеечке, или прямо на полу. В верхнее отверстие всыпалась горсть зерна, жёрнов приводился во вращение, и это была очень тяжелая работа, требующая большой силы и выносливости.

II. Спустя некое время из сказанного бокового просвета в ободе высыпалась щепоточка муки; сюда, для её приёма, подставлялась плошка. Каждый оборот добавлял в неё по мучной щепоточке; мололыцик сыпал в верхний жёрнов ещё горсть зерна, и так происходила эта трудная медленная работа. Производительность её была весьма невелика: от силы кило муки за час утомительного труда; но зато каким вкусным был хлеб, испеченный из этой муки! Более производительными были привозные каменные жернова, которые заготавливали и изготовляли где-то далеко, ибо в этих наших краях никаким камнем и не пахло. Сказанный килограмм муки можно было получить с их помощью минут за двадцать, но сколько при этом требовалось силы! Нередко мне приходилось видеть такую картину: хозяйские ребятишки, сидя у жерновов друг против друга и взяв всеми своими четырьмя ручонками длинную рукоять мельницы, вращают этот грохочущий жёрнов пока не обессилят, но рукоять перехватывают ещё двое их братьев-сестрёнок, и громадный круглый камень даже не замедляется в этой своей трудной работе. На рабочих поверхностях каменных жерновов были высечены этакие косые канавки, глубокие у середины и почти исчезающие к периферии; зерно, попадая в эти полости, сначала дробилось на крупные доли, а к краю оно уже истиралось в мелкий порошок. Каменные эти жернова были разных размеров — от сказанных громадных «семейных» до миниатюрных, диаметром с шапку. Рукояти этих деревянных и каменных работяг были отполированы ладонями до блеска, равно как и сами ладони их вращателей: кожа становилась толстой, грубой, прочной, но очень блестящей. Так что народ в те не столь уж давние времена жил отчасти в каменном веке; домашние жернова были не единственной его приметой, огонь добывался уже описанным выше «каменным» способом, и много всякого другого было почти первобытным. Мне доводилось не раз крутить, с превеликим трудом, сказанные нехитрые, но тяжелейшие жернова, бывшие непременным атрибутом того неповторимого времени; куда все они подевались — мне неизвестно. Но я надеюсь, дорогой мой внук, что хоть один-два из них ты увидишь в Исилькульском историко-краеведческом музее, каковой музей сейчас там создаётся.