Письмо, которого не было

Глава 9 Дрова

Утром Тоня проснулась раньше всех – разметавшаяся Маша просто спихнула ее с кровати. Время – девять часов с лишним. Понятно, что никакой школы сегодня… Ну, ладно.

Она принялась, собирая завтрак, на цыпочках ходить по кухне, чтобы не разбудить гостя на печке. Говорить Ваське про то, что ему в школе велели больше не появляться, Тоня не хотела.

Но он сам начал разговор.

– Привет, Тонь! – с улыбкой сказал он, свешиваясь с лежанки. – Ого, сколько времени! В школу не пойдешь? Я – нет.

– И я, Вася, нет. Из солидарности с тобой.

– А, наверстаем! – беспечно махнул рукой Васька и соскочил с печки: – Вот с дровами определимся – и пойдем с тобой в школу.

«Ага, пойдем… – подумала Тоня, вздохнув. – Может, все-таки возьмут его учиться – это все только угрозы? Ираида добрая, хоть и строит из себя свирепку. А нет – будем так заниматься с ним, дома!»

– Чего время терять! – Васька был уже в дубленке – вот скоростной! – Тонь, давай, покажи, где у тебя пила лежит? Я сейчас какое-нибудь дерево найду – и в момент завалю его. Вот и будут дрова!

– В сарае… – Тоня накинула пальто и вышла на двор.

Пила нашлась – и ножовка, и большая двуручная, в некоторых местах побитая ржавчиной.

Васька вышел в сад и принялся рассматривать деревья. Ему понравилась парочка берез из обсадки. И он решительным шагом направился к одной из них.

– Погоди, а ты раньше пилил деревья? – глядя на то, как Васька с размаху, точно топор, вогнал зубцы пилы в ствол, поинтересовалась Тоня.

– Не-а! Я только колол! Но колоть я умею классно – столько за свою жизнь дров переколол. А пилить… Вот сейчас и научусь, – честно признался Васька, улыбнулся Тоне и принялся весело пилить.

Тоне тоже стало весело. Дрова будут. Скоро. С Васькой все проблемы были не проблемы.

Почти все. Потому что быстро стало понятно – пилить березу ножовкой можно дня два. Вася сходил за двуручной пилой – и стал пытаться пилить ею один. Пила не слушалась – звеня, выворачивалась и извивалась, точно плоская металлическая змея.

– Давай вместе! – подскочила к нему Тоня.

– Нет! – рявкнул Васька. – Не надо! Занимайся своими делами! Я сам.

– Пила двуручная – чтобы вдвоем пилить! – воскликнула Тоня, злясь на упрямство Васьки: вдвоем-то действительно было бы сподручнее и быстрее.

– У нас мать дрова не пилит. – Васька снова отвел ее руку.

– Я тебе не мать!

– Ты лучше.

– Что?!

Васька бросил пилу, поднялся со снега и подошел к Тоне.

– Что ты этим хочешь сказать, я не поняла? – продолжала Тоня. – Я не могу делать того же, что и ты? Я чем-то хуже? Так, да? Знаешь что, не надо ничего в таком случае пилить, потому что…

– Я наоборот сказал! – возмутился Васька. – Что лучше…

– Что мне делать лучше? Обед готовить? Знать свое место у плиты, да?

– Нет! Ты чего пристала?..

– Тогда давай пилить.

Но Васька молча надулся. И не взял пилу, которую подняла Тоня и протягивала ему – предлагая присоединиться к процессу.

– Но зачем, Тоня?

– Мне дрова нужны.

И они продолжали препираться. Тоне вспомнилось, что мама никому не позволяла давать ей понять, что она чего-то не может сделать. И все делала сама. Раз не может – значит, не вполне самостоятельный человек. А уж если маме какие-нибудь мужчины говорили – не женская типа это работа, она им такого задавала жару… И тут вдруг Васька – без всяких объективных причин дрова не дает вместе пилить. Глупость? Глупость. Неравноправие? Да… Вот Тоня и отстаивала свои права.

И Васька не выдержал. Фыркнув и бешеными глазами сверкнув на Тоню, он умчался.

Все, наигрался в верного друга.

«Ну и дурак!» – подумала Тоня, чуть не плача. Бросив пилы под березой, она вернулась домой – в тайной надежде, что Васька все-таки там.

Но его в доме не оказалось.

Обидно было – невозможно как. Но теперь уже коса нашла на камень – гордость не давала покоя. Подумаешь – дрова! Плохо, что Тоня сама раньше не додумалась березу спилить. Но ничего – она это исправит. А Ваське… Ваське спасибо за подсказку!

Тоня приготовила завтрак, разбудила сестру, быстро ее накормила и вывела на улицу.

– Так, Маня, – бодро сказала она, шагая к обсадке, – мы с тобой знаешь чего сейчас будем делать? Мы березу спилим. Вон ту.

– Большущую?! – ахнула Маша.

– Да. Это будут наши дрова. Топить будем печку. – С этими словами Тоня, которая тоже, конечно же, деревьев раньше не пилила, попыталась поставить двуручную пилу ровно. – Так, Маш, берись за ручку двумя руками. Это не страшно. Главное – не суй под зубья руки. И ноги тоже. Да они, в общем-то, и не попадут, но…

Вз-з-з-з-рых! – несколько раз пила провезла по толстой бугристо-тресканой коре.

Маша старалась-пыхтела – новое занятие ей нравилось. Тоня пыхтела-злилась – потому что ничего не получалось. Пила соскакивала с дерева, тыкалась зубьями в разные стороны, куда угодно – только не хотела попадать на ту линию, по которой Тоня намеревалась спилить березу. Девочки очень старались, но силы были неравномерно распределены по обе стороны пилы, к тому же Тоня боялась дернуть сильно и поранить Машу.

– Давай я теперь одна, – остановив процесс и положив пилу на снег, скомандовала Тоня.

Она взяла ножовку и принялась пилить по надпилу, сделанному Васькой. Тут пошло лучше. Но неужели получится вгрызться в ствол дерева, которое Тоня даже обхватить не могла – руки не доставали?..

Тоня пилила, пилила, пилила, Маша бродила рядом. Тоня запретила ей спрашивать, почему Васька не помогает. Не помогает – и все. Ушел потому что. Дела у него. И своя жизнь.

Через час упорного труда Тоня сдалась.

– Завтра переезжаем обратно в баню, – заявила она сестре, направляясь домой. – А сейчас мы будем пилить забор.

Она пристроилась к столбикам покосившегося огородного плетня. Легко спилила первый – мягкий ракитовый ствол, давно сухой, поддался легко. За ним второй. Тоня распилила их на несколько частей – чтобы в печку влезали хорошо. Сложила палки ограды в кучки, распилила и их. Все палки и столбики они с Машей носили в дровяной сарай – и пусть этого снова было ничтожно мало, но зато добыто без дискриминации.

Едва Тоня закончила греметь дровами, вышла из двери – как вдруг услышала в саду рев. «Мотоцикл, что ли, приехал? – удивилась она. – Но как? Через сад? Там же никакой дороги нет!»

И она помчалась в сад.

В обсадке, загораживающей участок от внешнего мира, рядом со злосчастной березой стоял Васька с ярко-оранжевой бензопилой. «З-з-з-и-и-и-и-и!» – разрезая зимнюю тишину, снова взвилась пила. «З-з-з-з-о-о-о-о!» – уже ниже заревела она, вгрызаясь в дерево. Васька, не отвлекаясь на Тоню и Машу, что уже носилась возле него, работал. Плечи его тряслись – это усердная пила подпрыгивала.

Невозможно было на Ваську злиться – или это Тоня такой непоследовательной оказалась? Так хотелось быть похожей на твердую независимую маму – а не получалось… Ну надо же – Тоня думала, что он обиделся и умчался. А Васька пилу нашел!

Прижав варежку к губам – не то что стыдно Тоне стало, а как-то так предслезно, она подошла ближе. Да ничего он не хотел доказать – просто помогать Вася любит. Им любит помогать. Любит.

– Вася, а куда же она упадет-то?! – закричала вдруг Тоня. Закричала в тот же момент, что и подумала. – Машка, иди сюда!!!

Ствол бензопилой был распилен уже до середины. А правда – куда дерево спиленное падает? В противоположную сторону от той, где пильщик стоит? Или куда хочет?

Пока Тоня думала над тем, какой закон физики действует в этом случае, Васька, который, кажется, тоже не сообразил, что перед тем, как начать пилить, надо наметить, куда именно упадет дерево, теперь принял решение.

– Идите ко мне! – крикнул он Тоне, останавливая бензопилу. – Вставайте сзади. Падать будет вон туда.

– Прямо на яблоню… – ахнула Маша.

– На яблоню, – подтвердила Тоня.

Но что делать? Значит, на яблоню… Нельзя предусмотреть всего. Может, и мимо еще пролетит. Тоня встала за спиной у Васьки, обняла Машу. «Зь-зь-зь-зь-зь!» – взвилась пила. Теперь Васька заходил сбоку – распил уже очень глубоко уходил между пнем и стволом, не подлезть. Что-то треснуло – показалось Тоне. А вдруг тяжеленная береза начнет падать не туда? Она видела в фильмах, как деревом пришибало бедного лесоруба. Нет, все будет нормально.

– Я пилю, а ты нажми! – крикнул Васька, не останавливая своего визжащего агрегата. – На ствол нажми, пусть падает!

Тоня изо всех сил надавила на березу. Ничего она падать не собиралась. Маша тут же потянула свою руку помощи, но Тоня хлопнула по этой руке: не лезь!

Васька остановил пилу, отбросил ее в снег, уперся двумя руками в ствол березы. Изо всех сил поднатужился – и медленно, с треском и скрежетом высокое дерево стало крениться. Не совсем туда, куда направлял Васька, чуть в сторону. Но падало, быстро набирая скорость.

У-у-у, бум-ш-ш-ш-ш! Взмахнув последний раз ветвями, береза упала на заснеженные картофельные грядки, примяла под себя две осины из обсадки, а кроной махнув по ветвям яблони и насшибав их целую кучу.

– Ура-а-а! – завопила Маша, вырвалась из рук Тони и понеслась вдоль упавшей березы.

– Ура! – завопил и Васька, весело глянул на Тоню и помчался вслед за Машкой.

Тоня, ступая по засыпанному нежными мелкими стружками снегу, подошла к светло-желтому пню, потрогала его ладонью. Теплый. Чуть влажная древесина казалась теплой! Потому что была живой – ведь только что жило это дерево, спало своим зимним спокойным сном. А пришли люди, с которыми много-много лет рядом росла эта красивая ровная береза, – и спилили ее. А все почему – чтобы самим сохранить жизнь, чтобы тепло было…

«Прости нас, ладно?» – сказала Тоня дереву. Что еще добавить к этому, она не знала. Деревья, кусты, растения и звери с птицами слышат нас и знают все, что делают люди с их братьями. Тоне очень нужно было тепло – а потому пусть лес не держит на нее обиды. Она постарается как-нибудь загладить свою вину за убийство дерева.

Тоня подошла к Ваське.

– Спасибо, Вась, – сказала она. – Но зачем ты так? Я думала, ты обиделся и убежал.

– Что я – дурак, что ли?

– А то, что я… – начала Тоня, но Васька не дал ей договорить.

– Я не хочу, чтобы тебе было тяжело, – сказал он, и Тоня снова поразилась, какие живые и выразительные у него глаза. – Я же тоже имею право делать, что хочу. Я свободный человек.

– Спасибо, – сказала Тоня свободному человеку. Конечно, было очень приятно, когда тебе такое говорили. Так что теперь Тоне стало стыдно за то, что она декларировала пару часов назад… Но опять же, слово – не воробышек.

– Вась, а где ты это взял? – спросила Маша, указывая на бензопилу.

– Да, Вась, где? – подхватила Тоня, переводя разговор в спокойное нейтрально-хозяйственное русло.

– А, у вас на деревне, – махнул рукой Васька, – у куркуля одного.

Тоня подозрительно сощурила глаз и посмотрела на Ваську. Привирает, черт такой!

– Да серьезно! – подтвердил Васька.

Чтоб цыганенку незнакомый человек – да бензопилу, да немецкую, да почти новую дал! Где это видано?

– Я в залог ему свой мобильный телефон оставил! – сообщил Васька, хлопая себя по пустому карману. – Так что надо скорее пилить эту бандуру. Ведь пока пилу не верну, он телефон не отдаст!

Тоня поверила. Телефон дешевле пилы, но тоже нужная вещь.

– А если сломаешь?

– А не сломаю! – с веселым вызовом заявил Васька. И пристроился к самому толстому участку ствола – чтобы распилить его поперек.

Конечно, Василий Константинов не рассказал Тоне всех условий договора – помимо залога в виде мобильного телефона он обязался деревенскому куркулю Чичерову поколоть несколько кубометров дров, которые совсем недавно привезли ему во двор на тракторе и сгрузили кучей. Небольшую часть он поколол уже сейчас, оставил мобильник, схватил обещанную бензопилу и бросился к Федотовым.

Конечно, когда Вася увидел все эти готовые дрова, было искушение просто взять и перетаскать темной ночью ровные пиленые чурбачки от куркуля к дому девчонок. Но это очень долго и опасно. Так что пришлось договариваться на бартер…

…Теперь предстояла трудная и долгая работа – распилить толстый ствол на чурбаки, расколоть их на много частей, чтобы получились поленья. Собрать их и отнести в сарай.

Васька работал до обеда – вернее, до того времени, как Тоня этот обед объявила. Он распилил березу на толстые пнища только до середины – а сил уже не было. Ведь он даже сегодня не завтракал – не успел потому что!

Руки Васьки дрожали – так что он сначала даже ложку не мог ровно ко рту подносить. Пришлось взять вареное яйцо, сделать вид, что горохового супа ему пока не хочется – и заняться облупливанием яичка.

Но Тоня и так все видела. И тоже делала вид, что ничего не замечает. Чем же кончится все это? – думалось ей. – Как долго этому славному человеку будет хотеться помогать им?..

Вопрос остался без ответа. Покончив с едой, Константинов снова рванул на улицу.

– Пока светло – допилю! – крикнул он. – Быстрее закончу – быстрее телефон назад получу!

И он пилил до самой темноты. Светила луна, а он все пилил – даже упавшие под тяжестью березы осинки распилил. Уже поздней ночью, когда Тоня в очередной раз прибежала с предложением бросить это занятие и идти спать, Васька со ставшей очень тяжелой для него бензопилой все ходил вдоль кустов и примерялся, что бы спилить еще…

– Слышишь, еще чуть-чуть горючего осталось! – говорил он, потряхивая пилой. – Надо использовать!

– Ага! – охотно подтверждала Тоня. И, тем не менее, вела трудолюбивого помощника в дом.

Еле-еле, точно старый дед, залез Василий на печку. Наверное, ему ничего в эту ночь не снилось – спал он потому что, как говорят, без задних ног.

А утром ныли и болели все его кости, все мышцы.

– Пилить больше нечего, – заявила Тоня. – Надо отнести вещь хозяину.

– Как – нечего? – удивился Вася. – А еще одна большая береза. И вон какие-то деревья.

– Ну их.

– Думаешь, этого хватит?

Тоня была уверена, что хватит и перехватит. Потому что попыталась подсчитать, сколько из одного пня получается в среднем поленьев, умножила это количество на количество пней, посчитала, сколько штук их входит в один ряд поленницы, суммировала эти ряды. И вышло, что из одной березы получится почти полсарая. А этого если до весны и не хватит – то чуть-чуть.

– Ладно, понес, – согласился Вася.

Его не было долго. За это время Тоня уже нашла, как и обещала Васе, тяжелый дедушкин колун. Притащила его на огород к березе, выбрала средних размеров пенек и принялась долбить по нему. От пня отлетали куски, но ровных поленцев не получалось. Тоня решила, что выпендриваться не надо – и перешла к маленьким чурбакам. Вот они-то кололись на половинки, на четвертинки, и этим радовали девочку.

Спина заболела сразу. И как же дедушка – уже старенький, колол эти дрова? Непонятно…

Трудолюбивая покладистая Маша (в ожидании друга Василия, который не реагировал на ее капризы) таскала поленья в сарай.

– Ты заболел? – с беспокойством заглядывая Ваське в лицо, спросила Тоня, едва он появился.

Лица на Васе не было. Глаза ввалились, бледный и еле говорит. Тоня не предполагала, что он просто устал. А потому и что думать не знала.

В этот день Васька даже есть не смог. Тоня уложила его на диван – а то на печке его и не достанешь и заставила мерить температуру, показывать горло, язык. Все было нормально.

– Это он, значит, у Чичеровых дрова сегодня колол! – тут же узнала Ваську баба Феня, которая наконец добралась к девчонкам в гости. – А мы все с Валей думаем, что за работник к ним нанялся.

– Не я! – зашипел на нее Васька.

Но Тоня уже все поняла.

– За бензопилу, да? – начала она, подсаживаясь к больному. – Чтобы я больше никогда, чтобы…

Баба Феня остановила ее.

– Это ж такая редкость, Тонечка… – с улыбкой сказала она. – Пусть старается. Не всем дается такое сердце. Ух, парень… Ну, даст бог – хороший человек из тебя вырастет.

Васька смутился и отвернулся к стенке.

– А что ж он у вас тут – так и живет? – удивилась баба Валя, которая чуть с опозданием явилась вслед за подругой.

– Сам хочет потому что… – смутилась Тоня.

– Да ладно, ладно! – замахали бабки руками.

И стали выкладывать на стол гостинцы. Тоня хотела категорически завопить: «Не возьму!» Но ради Васьки, которого надо накормить, напоить, вылечить, – она не стала ни от чего отказываться.