Гостиный Двор (м. Гостиный Двор) занимает целый квартал по Невскому между Думской и Большой Садовой. Это до сих крупнейший торговый комплекс Петербурга, хотя соорудили его еще в екатерининское царствование. Первоначальный проект Франческо Растрелли, шедевр пышного барокко, купцы отвергли, не желая идти "на великое отягощение капитала". В результате Гостиный Двор был построен Деламотом в стиле раннего классицизма. Это решение считается знаковым: барокко вышло из моды. Строили каменный Гостиный Двор 25 лет, закончили в 1785-м. "Гостинка" имеет четыре линии - Невскую, Перинную (выходящую на Думскую улицу), Суровскую (на улицу Ломоносова) и Зеркальную (на Большую Садовую). Торгуют здесь решительно всем, и народу всегда много, поэтому тут промышляют карманники и "ломщики" (мошенники, работающие с валютой). На широком бульваре перед Гостиным Двором зимой устанавливают главную петербургскую елку. Вдоль Невской линии - несколько фаст-фудов и ресторанов. Пить пиво хорошо на открытой галерее второго этажа.
Армянская церковь Святой Екатерины, стоящая напротив Гостиного Двора, ближе к Михайловской улице, была выстроена вместе с фланкирующими ее домами N40 и 42 в конце XVIII века на участке, принадлежавшем богатейшему армянскому предпринимателю Ивану Лазареву. Церковь спроектирована Юрием Фельтеном как небольшой однокупольный храм без какой-либо национальной или конфессиональной приуроченности. Точно так же этот сын Просвещения построил и Финскую церковь на Большой Конюшенной. Впрочем, национальный колорит появился позднее, в 1906 году, когда храм и его дома перестраивал Александр Таманян. К революции армянская община города насчитывала примерно 2 000 человек; сейчас это одно из самых многочисленных и влиятельных национальных меньшинств Петербурга. Главный церковный и общинный праздник отмечается 30 июня в День святого Григория Просветителя. Из двух церковных домов N40 - редкое на Невском жилое здание, не тронутое перестройками со времен Пушкина (N42 надстроен на этаж).
В следующем по солнечной стороне Невского доме N44, построенном в 1909 году Борисом Гиршовичем для Сибирского торгового банка, находится известнейшая кондитерская "Норд". В советское время здесь было одноименное кафе, долго сохранявшее дореволюционный шик, а потому - популярное. В N46, тоже бывшем банке, сооруженном в 1902 году Леонтием Бенуа, находится популярный у исполнителей и поклонников поп-музыки дорогой клуб Hollywood Nites (казино, стриптиз, мощная охрана).
Универмаг "Пассаж" (N48) построен в 1848 году архитектором Р.Желязевичем. Трехъярусная крытая галерея со стеклянной крышей ведет с Невского на Итальянскую улицу. Сохранился интерьер с лепными потолками, наборными полами, железными мостками, перекинутыми между ярусами, театральным залом (сейчас - Театр им. Веры Комиссаржевской). Торгует "Пассаж" по преимуществу товарами для женщин - косметикой, бижутерией, домашним скарбом.
В нескольких метрах по четной стороне, за перекрестком с Большой Садовой, - пешеходная Малая Садовая улица, соединяющая Невский с Манежной площадью. В отличие от Малой Конюшенной, Малая Садовая необычайно популярна. Здесь несколько всегда заполненных точек общепита, фонтан (вращающийся каменный шар и водяные часы), множество стилизованных под старину металлических фонарей-торшеров, похожая на восковую фигуру скульптура уличного фотографа (работа Альберта Чаркина - фаворита губернатора Владимира Яковлева). Во дворах - чугунные кошка и собака.
На углу Малой Cадовой (N56/2) - огромное здание Елисеевского магазина. Семья ярославских крестьян открыла торговлю колониальными товарами в Петербурге, в доме Котомина, еще в 1813 году. К началу XX века купцы 1-й гильдии Елисеевы были поставщиками императорского двора и монополистами в поставке вин и сыров из Франции. Нынешнее здание магазина построено в 1903 году архитектором Г.Барановским в стиле модерн. На фасаде - две огромные скульптуры скульптора А.Адамсона, олицетворяющие торговлю (у бога торговли Меркурия в ногах фрукты, елисеевский товар) и судоходство (у Елисеевых был свой флот). В магазинном зале - он занимает два первых этажа - восстановлены витражи, лепнина на потолках и стенах, ажурные металлические решетки, мраморные прилавки, декорированные красным деревом и бронзой, осветительная арматура (она имитирует растительные формы вполне в духе модерна). За огромным, выходящим на Невский витражом - театральный зал. Там сейчас работает Театр комедии им. Николая Акимова.
Центральную часть площади Островского, что напротив Елисеевского магазина, занимает Екатерининский сквер - прибежище петербургских геев и шахматистов. Они собираются под памятником Екатерине II работы Михаила Микешина, установленным в 1873 году. Пьедестал изготовлен из трех сортов мрамора - красного, темно-серого и светло-серого. Монумент необычайно подробен, что вообще свойственно памятникам того времени - и русским, и европейским. У подножия статуи - фигуры главных деятелей времен императрицы. Здесь Петр Румянцев-Задунайский, победитель турок под Ларгой и Кагулом; Григорий Потемкин-Таврический, создатель Новороссии, фаворит Екатерины; Александр Суворов-Рымникский, тот, что позже стал генералиссимусом; Гавриил Державин, поэт и сенатор; Екатерина Дашкова, мать русского феминизма, создатель и президент Российской академии; Александр Безбородко, секретарь императрицы, фактический министр иностранных дел екатерининского времени; Иван Бецкой, основатель институтов благородных девиц; Василий Чичагов, адмирал, разгромивший шведский флот в войне 1789-1790 годов; Алексей Орлов-Чесменский, победитель турецкого флота.
Справа от памятника - Российская национальная библиотека. В Петербурге ее называют по историческому имени Публичной, сокращенно - Публичкой. Главное здание библиотеки - а у нее множество филиалов - состоит из трех частей и занимает большую часть квартала между Невским, площадью и переулком Крылова. На Невский, площадь и Большую Садовую выходит корпус, построенный Е.Соколовым в 1801 году. На угол Невского и Садовой смотрит закругленная часть с ионической колоннадой. Карл Росси, создатель ансамбля площади, построил в 1828 году ту часть библиотеки, что обращена фасадом в Екатерининский сад. Он как бы продолжил корпус Соколова, использовав для колоннады тот же ионический ордер. Только колонн - 18, а между ними, в нишах, слева направо - Геродот, Цицерон, Тацит, Вергилий, Демосфен, Гиппократ, Еврипид, Евклид, Платон и Гомер. Над ними на фронтоне богини славы прославляют книгу, окруженную лавровым венком; над всем этим скульптурным гимном античности, на крыше - богиня мудрости Афина. Третий корпус (он выходит на площадь Островского и переулок Крылова) построен в начале XX века, но из стиля не выбивается и картину не портит. Российская национальная библиотека - вторая в России после Ленинки по количеству книг (около 30 миллионов экземпляров) и первая по полноте дореволюционной коллекции - что русской, что иностранной.
Разросшиеся деревья сада заслоняют вид с Невского проспекта на великолепный ампирный Александринский театр. Он являет собой центральную часть ансамбля, задуманного Карло Росси и включающего площадь Островского (прежде она называлась Александринской), улицу Зодчего Росси и Чернышову площадь. Открытый в 1832 году театр назван в честь императрицы Александры Федоровны, жены Николая II. Это был императорский театр, подчинявшийся министерству императорского двора; попасть в его труппу мечтал каждый русский артист. Здесь состоялись премьеры "Ревизора" и "Женитьбы", провалилась в 1896 году чеховская "Чайка" с Верой Комиссаржевской в главной роли. Шестиколонный портик коринфского ордера в лоджии главного фасада увенчан аттиком. На нем рельеф (божества славы и лавровый венок с лирой) и бронзовая колесница Аполлона. На фризе - театральные маски. В нишах по сторонам лоджии - музы танца и трагедии: Терпсихора и Мельпомена. На южном фасаде - музы Клио (история) и Талия (комедия). Сохранился интерьер с позолоченными ложами (в том числе царской, предназначавшейся для императорского семейства), огромная люстра-венок, живописное панно на потолке и, наконец, общее световое решение, сочетающее пунцовый цвет занавеса и кресел с позолотой ярусов и портала сцены.
За южным, задним фасадом театра все тот же Росси построил два одинаковых трехэтажных здания. Они выходят боковыми фасадами на площадь Островского, а главными образуют левую и правую сторону улицы Зодчего Росси (до революции она называлась Театральной). Правое из них продолжается и на площади Ломоносова. В нем ныне находится Театральная библиотека, а прежде было министерство внутренних дел. В левом прежде помещалась Дирекция императорских театров; теперь здесь Театральный музей и знаменитое Вагановское училище, называемое сейчас Академией русского танца. Училище закончило большинство звезд русского балета, от Кшесинской и Нижинского, Павловой и Карсавиной до Улановой, Нуриева, Барышникова, Лопаткиной и Вишневой.
Улица Зодчего Росси образует в сечении квадрат - ее ширина равна высоте двух выходящих на нее домов. Длина ее - всего 200 метров. Кое-кто считает ее красивейшей в мире, большинство петербуржцев - самой красивой в городе. Словами бытописателя Питера Константина Ротикова, улица эта - "просторный светлый коридор, образованный светлыми колоннадами, потолок которого - серый клин петербургского неба". Заканчивается она полукруглой площадью Ломоносова, распахнутой на Фонтанку. И здесь дома, все с той же дорической колоннадой над высоким цоколем, строил Карло Росси. Лучший ампирный ансамбль России. Смотреть обязательно.
Левую сторону площади Островского занимает огромная, тянущаяся до Фонтанки усадьба Аничкова дворца, включающая императорский дворец, сад при нем, здание Кабинета и еще несколько зданий.
Аничков сад, который в Петербурге часто называют по-советски садом отдыха, тих и по вечерам закрыт. В саду - когда-то регулярном, сейчас скорее пейзажном - хорошо посидеть на скамейке летом; народу немного. Здесь играли императорские и великокняжеские дети. Если закрыты ворота со стороны памятника Екатерины, надо обойти Аничков дворец. Два небольших павильона и ограда сада спроектированы Карло Росси; ионический ордер павильонов рифмуется с таким же ордером расположенной напротив библиотеки. Один из павильонов, украшенный фигурами молодого и старого русских витязей, сейчас занимает бутик Versace.
Аничков дворец был построен Растрелли для морганатического мужа императрицы Елизаветы, графа Алексея Разумовского. Екатерина II выкупила его и подарила своему фавориту Григорию Потемкину, а тот снова продал дворец казне. Для Потемкина дворец перестраивал Иван Старов. Во дворце жили дети Павла I - великая княгиня Екатерина Павловна, а затем великий князь Николай Павлович, будущий Николай I. Он оставил дворец в своей личной собственности, а потом подарил на свадьбу своему старшему сыну, будущему Александру II. С этого времени Аничков дворец предназначался цесаревичам. А когда императором стал проведший свою молодость в Аничковом Александр III, он решил не переезжать в Зимний дворец и правил Россией отсюда. Николай II передал дворец матери, императрице Марии Федоровне, которая и была его последней хозяйкой. После революции здесь находился Музей города, а в 1937-м открылся Дворец пионеров (сейчас он называется Дворцом творчества юных). Именно здесь была изобретена игра в настольный хоккей, научились играть в шахматы Борис Спасский и Виктор Корчной, сыграли первые роли на сцене Алиса Фрейндлих и Сергей Юрский, запела Елена Образцова и затанцевала Наталья Макарова. От императорского времени сохранилась парадная лестница и анфилада комнат второго этажа с зимним садом (1870-е годы, архитектор И.Монигетти), от советского - "Комнаты сказок", расписанные и оформленные в 1936 году палехскими иконописцами на темы сказок Пушкина и рассказов Горького; зрелище феерическое.
Изначально главный фасад Аничкова дворца выходил на Фонтанку, но при Павле I его отрезало от реки здание Кабинета императорского величества. Функции занимавшего его госучреждения более или менее соответствовали функциям нынешнего Управления делами Президента. Сюда поступали прошения и жалобы, адресованные монархам, здесь хранились завещания государей, родословные книги Романовых. Кабинет управлял личной собственностью императорской семьи - фарфоровым и стеклянным заводами, гранильными фабриками Екатеринбурга, копями Алтая и Нерчинска. Здание Кабинета построено Джакомо Кваренги. Интересны колоннада ионического ордера, которому придан несвойственный ему дорический антаблемент, и роскошный въезд во дворец со стороны реки.
Аничков мост знаменит своеобразным скульптурным комиксом "Укрощение коня". Четыре скульптурные группы, изображающие некоего обнаженного (первобытного, вероятно) юношу и скакуна в динамике их отношений, изваял в 1850 году Петр Клодт. Смотреть надо с теневой стороны против часовой стрелки. Вначале лошадь ерепенится, но постепенно юноша делает ее все более домашней. Клодт пользовался бешеной популярностью - отливки этой конной группы подарены Николаем I прусскому и неаполитанскому королям. На мошонке коня, стоящего рядом с Аничковым дворцом, изображен профиль неизвестного. Кто он? Чем насолил Клодту? Об этом до сих пор спорят историки.
От Фонтанки до площади Восстания
Вплоть до середины XIX века Фонтанка служила границей между городом и предместьями. В "зафонтанной" части Петербурга располагались военные городки гвардейских полков и деревянные поселки служащих различных ведомств. Застройка этой части города каменными домами началась только в 1840-е годы, а Невский между Фонтанкой и Московским вокзалом приобрел нынешний архитектурный облик к началу Первой мировой войны. Архитектурных шедевров тут немного, преобладают здания рядовой застройки трех последних царствований. Невский перестает быть парадным и столичным - за Фонтанкой он по преимуществу торговый и привокзальный, со сгущением гостиниц и заведений общепита разного толка.
Дворец Белосельских-Белозерских (N41) был построен в 1846 году Адрианом Штакеншнейдером для богатейшего семейства, князей Рюриковичей. Стиль - необарокко, ближайший прототип - Строгановский дворец. В 1884 году Белосельские-Белозерские продали дворец в казну. Сначала здесь жил бездетный великий князь Сергей Александрович (младший брат Александра III), затем он был назначен московским генерал-губернатором и перебрался в Первопрестольную. Перед революцией во дворце поселился племянник Сергея Александровича, великий князь Дмитрий Павлович - известный петербургский плейбой, один из участников убийства Распутина. Сейчас тут муниципальный культурный центр. Сохранились роскошные интерьеры анфилады второго этажа, стилизованные под Растрелли.
На противоположной стороне проспекта - особняк Сухозанета (N70), неплохое неоклассическое зданьице пушкинского времени с превосходными интерьерами. Ныне здесь Дом журналиста.
На нечетной стороне в Невский вливается улица Рубинштейна. Утром 18 августа 1997 года на перекрестке Невского и Рубинштейна было совершено одно из самых громких в истории "северного Чикаго" заказных убийств. Служебная "Вольво-940" Михаила Маневича, вице-губернатора Петербурга, председателя Комитета по управлению городским имуществом, выезжала с улицы Рубинштейна (там вице-губернатор жил) на Невский. На переднем сиденье находились Маневич и водитель, на заднем - жена вице-губернатора. После того как машина притормозила на перекрестке, с чердака расположенного напротив дома (Невский просп., 76) раздались выстрелы. Пять пуль попали в шею и грудь Михаила Маневича, жена получила касательное ранение в голову, водитель не пострадал. Маневич умер через несколько часов в Мариинской больнице. На чердаке, с которого стрелял убийца, обнаружили югославский автомат с оптическим прицелом. Ни киллер, ни заказчик не найдены.
Перекресток Невского, Литейного и Владимирского проспектов - один из самых оживленных в городе. В доме N47 до революции помещался ресторан "Палкин", любимый литераторами, купечеством и тогдашними геями, затем там находился один из самых больших в Ленинграде кинотеатров "Титан", а сейчас устроили казино "Премьер" с неплохим рестораном русской кухни. На другом углу Владимирского в 2001 году открылась гостиница Radisson. Дом этот Павел Сюзор перестроил под отель еще в 1880 году. В 1960-1980-е годы здесь работал ресторан "Москва", знаменитый своим кафетерием, вход в который был прямо с угла Невского. Народное название этого места было "Сайгон". Здесь, в страшной толчее, за чашечкой "маленького двойного" из венгерских эспрессо-машин собирались не признаваемые советской властью поэты, художники, музыканты. Несколько поколений ленинградской богемы - от сверстников Бродского и Довлатова до митьков и рок-н-рольщиков времен молодых Гребенщикова, Науменко, Цоя - назначало здесь свидания девушкам и встречалось с приятелями.
Тут же толпились и другие характерные для Невского социальные типы - частные книготорговцы и книгопродавцы (поблизости, на Литейном проспекте, - скопление букинистических магазинов), спекулянты золотом со скупки на Рубинштейна, фарцовщики средней руки, глухонемые (их криминальная специальность на Невском - карманные кражи), а также прогуливавшие или закончившие рабочий день инженеры многочисленных ленинградских КБ и НИИ и студенты. Как русская литература, словами Белинского, вышла из "Шинели" Гоголя, так к "Сайгону" восходит большая часть нынешней петербургской культуры.
На другой стороне Невского, ближе к Московскому вокзалу - неоклассический особняк с шестиколонным портиком (N86) принадлежащий Союзу театральных деятелей. В 1860-1870-е годы здесь помещался аристократический Английский клуб, где особенный успех в картах имел поэт-демократ Николай Некрасов. Интересен двор с неожиданно изогнутой входной аркой и сохранившимися флигелями. Летом здесь обычно работает открытый ресторан. В доме N57 - пятизвездочная гостиница "Невский Палас". А на углу улицы Маяковского начинается квартал, который реконструируется на деньги Всемирного банка к 300-летию Петербурга. Угловой дом (N96/1) построен в 1872 году Михаилом Макаровым в стиле цветущей эклектики. В мэрство Анатолия Собчака здесь получили квартиры разные городские известности, в том числе и нынешний губернатор города.
Пушкинская улица, отходящая к югу от нечетной стороны проспекта, была проложена и почти вся застроена в 1870-е годы; из двадцати домов девять спроектировал Павел Сюзор, три - Александр Иванов. Роскошные доходные дома в "парижском" стиле образуют уникальный ансамбль времен Анны Карениной. Дом N10 с конца 1980-х стал крупнейшим петербургским сквотом. Расселенный под так и не начавшийся капитальный ремонт, он был захвачен художниками и музыкантами. Часть дома им удалось закрепить впоследствии в собственности специально созданного Гуманитарного фонда "Свободная культура". Здесь работает несколько галерей, размещаются студии Юрия Шевчука и Бориса Гребенщикова. Во многом благодаря Пушкинской, 10, район вокруг Пушкинской улицы и площади Восстания стал центром клубной жизни города. В радиусе нескольких сот метров расположены клубы Fish Fabrique, "Циник", "Грибоедов", "Молоко", Red Club. Здесь же сосредоточено множество кофеен. Кроме того на Пушкинской, 10, находится неплохой музыкальный магазин "Кайлос".
В середине Пушкинской - небольшой сквер с забавным маленьким памятником Пушкину работы Опекушина (1884). Тут чувствуется дух расположенной рядом Лиговки и близость Московского вокзала, в сквере и вокруг гужуются пьяницы и бомжи.
Свое нынешнее название площадь Восстания (до революции Знаменская, м. Площадь Восстания) получила потому, что именно здесь утром 27 февраля 1917 года солдаты Волынского полка, распропагандированные унтер-офицером Кирпичниковым, поубивали своих офицеров и, вместо того чтобы разгонять митингующих, дали залп по полицейским. Собственно с этого и началось восстание гарнизона. Второе историческое событие, произошедшее на площади, - выход Михаила Горбачева из "членовоза" к народу в мае 1985 года. Этот новый вид общения властителей и подданных стал знаком надвигающихся общественных изменений.
Главная привокзальная площадь Петербурга всегда считалась центром городской "красной зоны". В разные десятилетия здесь были места сходок проституток, наркоманов, и всегда наблюдалась пестрая публика, кормящаяся вокзалом и пассажирами. Здесь - самая большая в Петербурге гостиница "Октябрьская", имеющая два здания. Одно занимает целый квартал на северной стороне площади (Невский, 118) - до революции эта часть называлась "Большой северной гостиницей". Она была построена в 1847 году по проекту А.Гемилиана. Другое здание - на Лиговском проспекте, 43-45, - бывшая гостиница "Знаменская", сооруженная в 1904 году архитектором Г.Гавриловым. На восточной стороне площади до революции располагалась гостиница "Балабинская" (там, где сейчас на первом этаже книжный магазин "Снарк"). В ближайшее время здесь тоже собираются открыть гостиницу.
В начале XX века архитектурными доминантами площади были раннеклассицистическая Знаменская церковь и установленный в центре конный памятник Александру III работы Паоло Трубецкого. Церковь взорвали, а на ее месте в 1950-е годы построили павильон станции метро "Площадь Восстания". Там же, где был памятник, в 1985 году установили удивительный по безобразию обелиск-стамеску "Городу-герою Ленинграду". Памятник Александру III стоит сейчас у Мраморного дворца.
Здание Московского вокзала построил в 1851 году любимый архитектор Николая I Константин Тон. Точно такой же вокзал он соорудил и в Москве. Кроме того, Тон известен москвичам как автор храма Христа Спасителя и Большого Кремлевского дворца. Архитектурным прототипом вокзального здания стала флорентийская ратуша. В вестибюле - роскошное панно сталинского времени. В 1991 году канонический бюст Ленина в Большом зале заменили на бюст Петра (стилизация скульптурного портрета работы Бартоломео Растрелли-старшего).
На площади Восстания скрещиваются Лиговский проспект, Гончарная улица, Невский и его продолжение до Александро-Невской лавры, которое в городе называют Старо-Невским проспектом. Старо-Невский застроен в основном в начале XX века. Эта нарядная улица с множеством ресторанов, кофеен и дорогих магазинов известна как центр уличной проституции. К вечеру стайки девиц собираются у остановок общественного транспорта, выискивая среди пассажиров и водителей проезжающих мимо машин потенциальных клиентов.
Золотой треугольник
Риелторский термин "Золотой треугольник" ввел в краеведческую литературу журналист Дмитрий Губин. Треугольник этот образован Невским проспектом, Большой Невой и Фонтанкой. "Золотой" он потому, что на рынке недвижимости спрос на квартиры в нем огромен, а предложение - ничтожно. Здесь много мест, закрытых для автомобильного движения, сотни ресторанов, кафе и забегаловок на любой вкус и кошелек, большая часть городских музеев. Тут много зелени и воды, гранитные спуски к Мойке, Неве, Фонтанке, каналу Грибоедова, масса сувенирных лавок.
Наряду с центральными площадями "треугольник" - первоочередный объект для приезжего, в системе приоритетов он выше даже Невского проспекта. Это - периферия собственно дворцовой зоны, здесь концентрировались главные великокняжеские дворцы, тут императоры совершали моцион, заезжали к родственникам. В этих кварталах что ни дом, то дворец, особняк или казарма. Топографическая близость к Зимнему дворцу сама по себе в автократической империи считалась огромным карьерным бонусом. Если существует "пушкинский Петербург", то он именно здесь - в истоке Мойке и канала Грибоедова. Петербург Росси (а центр определяется именно его архитектурой) застал Александра Сергеевича, его приятелей и приятельниц, коллег и секундантов.
Наконец, здесь приятнее гулять, чем где-либо еще в Петербурге. Здесь множество садов, парков и скверов, но нет толчеи Невского или Дворцовой площади, а текущие как бог на душу положит реки противостоят некоторой монотонности регулярной планировки.
Капелла и Зимняя канавка
С Дворцовой площади через Мойку ведет Певческий мост (м. Невский проспект). Как раз в этом месте река изгибается - с моста открываются дивные виды в обе стороны. Мост назван по Императорской Певческой капелле, учебному заведению, готовившему хоровых певцов. В нынешнем виде комплекс зданий Капеллы был построен при Александре III архитектором Леонтием Бенуа в стиле Людовика XVI. Широкий двор, открытый на Мойку, начинает дворовую анфиладу, тянущуюся до Большой Конюшенной улицы. Тут же находится и один из красивейших в городе концертных залов. К последним губернаторским выборам, 2000 года, здесь была открыта очередная пешеходная зона.
Рядом с Капеллой от Мойки отходит Зимняя канавка, в которой утопилась Лиза из оперы "Пиковая дама". Трехэтажный классицистический домик со скругленным углом на пересечении Мойки и Канавки - особняк Аракчеева (наб. Мойки, 35). Первый хозяин дома, военный министр Алексей Аракчеев, был, пожалуй, наиболее ненавистным современникам государственным деятелем России. "Надменный временщик, и подлый, и коварный" - обозвал его Кондратий Рылеев. Так, как его, в России ненавидят, возможно, лишь Анатолия Чубайса. Аракчеева обвиняли во всех пороках, кроме взяточничества и лени: злопамятный, грубый, малограмотный, жестокий до садизма, человек-машина, он безропотно выполнял любое распоряжение императоров Павла I и Александра I, которым, как написано на его гербе, был "без лести предан". Именно Аракчеев сумел вооружить русскую армию так, что во время войны 1812 года она в конце концов оказалась сильнее французской.
На другой стороне Зимней канавки - шестиэтажный доходный дом, N31-33, в дивном состоянии. Внутренний двор на замке, но сквозь железную решетку виден скверик, усаженный вечнозелеными деревцами туи. Здесь, вскоре после избрания мэром города, поселился Анатолий Собчак. Разгоревшийся через несколько лет скандал, связанный с получением квартиры в этом доме, был одним из поводов для газетной шумихи и допросов в прокуратуре, вынудивших Анатолия Александровича скрыться в Париже.
Дальше по Канавке - здание Центрального военно-морского архива, построенное придворным архитектором Максимилианом Месмахером для Архива Государственного совета. Эрмитаж, как градообразующее предприятие, собирается прибрать к рукам и это роскошное здание.
Одна из старейших в городе - Миллионная улица названа так исключительно благодаря благосостоянию здешних домовладельцев. При советской власти ее мстительно переименовали в честь квалифицированного рабочего Степана Халтурина. Один из самых рукастых людей России, столяр-краснодеревщик и слесарь-инструментальщик одновременно, в 1880 году устроился работать в Зимний дворец, внес в подвальное помещение около трех пудов динамита и 5 февраля, выйдя из своего обиталища, поджег бикфордов шнур. Были убиты 11 солдат лейб-гвардии Финляндского полка, 47 ранены; государь же в очередной раз уцелел. Левая сторона Миллионной - задние фасады палаццо, выходящих на Дворцовую площадь. Имеет смысл побродить по дворам (по обеим сторонам улицы), где сохранились конюшни, экипажные сараи, служебные флигеля и прочие принадлежности больших господских дворцов и особняков. Через Миллионную улицу находится Новый Эрмитаж Лео Кленце (классика немецкой архитектуры, придворного архитектора баварского короля) со знаменитыми гранитными атлантами.
Скучное здание, похожее на казарму, на другой стороне Зимней канавки, казармой и является. Прежде здесь стоял 1-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка, который должен был прийти на помощь императорам, если бы какая-нибудь беда приключилась с ними прямо в Зимнем дворце. Отсюда большевики позаимствовали идею Кремлевского полка. Дальше по левой стороне - Старый Эрмитаж (архитектор Юрий Фельтен) и соединенный с ним галереей-переходом функционирующий Эрмитажный театр. На выходящем на Зимнюю канавку фасаде театра восстановлен кусочек трезиниевского дворца Петра Великого. В 1730-х годах, при Анне Иоанновне, его перестроил Растрелли. Как раз тут в 1725 году в страшных мучениях скончался Петр I.
Дворцовая набережная
Направо по Дворцовой набережной - почти копия флорентийского палаццо Строцци (дом N26). Это построенный в 1874 году Виктором Шретером дворец великого князя Владимира Александровича, ныне - Дом ученых. Великий князь Владимир - брат Александра III, старший дядя Николая II, - стопроцентный консерватор, президент Академии художеств, покровитель Сергея Дягилева, владелец "Бурлаков на Волге", лучший знаток французской кухни в России, командующий гвардией и Петербургским военным округом, главный виновник Кровавого воскресенья. Учитывая, что цесаревич Михаил Александрович состоял в морганатическом браке, именно Владимир Александрович и его потомство наследовали бы императорский престол, если бы Николаю II бог не дал наследников. И правда, в эмиграции Кирилл Владимирович, сын Владимира Александровича, принял титул: император Всероссийский Кирилл I. Правнук Владимира Александровича, молодой человек по имени Георгий, 1981 года рождения, тоже претендует на русский престол - и даже получил от бывшего вице-президента Александра Руцкого в подарок шашку.
Именно потому, что дворец после революции отдали ученым, его интерьеры отлично сохранились. Если вам не повезет пройти бесплатно, об экскурсиях надо договариваться дополнительно. Зато запросто можно перекусить в местном кафе (не в том, что в подвале, а том, что на втором этаже) с дубовыми панелями на стенах и отличным видом на Неву и Петропавловскую крепость.
Дом ученых 312 82 58
Дальше по набережной (N18) - Новомихайловский дворец, типичная для архитектора Штакеншнейдера вариация на тему ренессанса и барокко. Построен он в 1861 году для брата Александра II, великого князя Михаила Николаевича. Новомихайловским же называется потому, что еще один Михаил, брат Николая I, уже владел дворцом в Петербурге (сейчас это главное здание Русского музея). Михаил Николаевич долго жил в Боржоми, потому что 22 года своей жизни отпахал главноуправляющим на Кавказе. В Петербург вернулся стариком - председательствовать в Государственном совете. В отличие от большинства своих родственников, это был примерный семьянин, отец четырех мальчиков, троих из которых расстреляли большевики. Сейчас во дворце поселились два нии - народов Востока и материальной культуры (проще говоря, археологии). Интерьеры сохранились неплохо.
Дальше - радость минералога - Мраморный дворец (Миллионная, 5/1), построенный для фаворита Екатерины Григория Орлова архитектором Антонио Ринальди. При строительстве использовались 32 породы мрамора (из Леванта и Тивдии - белый и цветной, с греческих островов - белый, с Урала - желтоватый), несколько сортов гранита с Карельского перешейка и северных берегов Ладожского озера, лазурит из Южного Прибайкалья, а также доломитовый известняк. Казна выкупила этот архитектурно-минералогический шедевр для великого князя Константина Павловича, эксцентричного брата Александра I. Бабушка Екатерина задумала сделать его византийским императором и потому заставляла зубрить греческий. Не пригодилось: цесаревич умер наместником в Варшаве.
При Николае I дворец отошел к его второму сыну, генерал-адмиралу Константину Николаевичу, главному российскому либералу, одному из инициаторов освобождения крестьян. Жизнь во дворце не принесла ему счастья: сын Николай влюбился в американскую цирковую наездницу Фанни Лир, девушку алчную и ненасытную. Чтобы соответствовать ее высоким запросам, Николай украл драгоценный оклад с материнской иконы и заложил его в ломбард, а когда дело раскрылось, пытался свалить вину на адъютанта. Молодого человека пришлось навечно сослать в Ташкент. Да и с женой генерал-адмирал порвал, предпочтя ей балерину Кузнецову, с которой переехал жить в Крым.
Последний владелец Мраморного дворца - великий князь Константин Константинович, драматург, актер, поэт, известный под псевдонимом К.Р. (автор романса "Растворил я окно - стало грустно невмочь - Опустился пред ним на колени..."). Во дворе Мраморного дворца - конный памятник Александру III работы Паоло Трубецкого, прежде стоявший на Знаменской площади (сейчас Восстания). Во дворце - филиал Русского музея, по преимуществу - современное российское и западное искусство. Восстановлены несколько ринальдиевских интерьеров и личные комнаты великих князей.
Марсово поле
Главный вход в Мраморный дворец - со стороны Марсова поля. Эта огромная площадь вплоть до революционных событий являла собой "петербургскую Сахару" - огромный военный плац в самом центре города. Каждый год в мае русская императорская гвардия во всем своем блеске проходила здесь перед императорским семейством.
В марте 1917 года в центре пустыря похоронили несколько сотен человек, погибших в феврале. В 1919 году бок о бок с этими могилами соорудили абсолютно авангардный мемориал из четырех гранитных призматических глыб (автор - Лев Руднев). Материал позаимствовали из Сального буяна, складского здания, сооруженного Тома де Томоном. Тексты эпитафий написал лично нарком просвещения Анатолий Луначарский, претенциозный графоман: "К толпам якобинцев, /Борцов 48,/К толпам коммунаров/Ныне примкнули/Сыны Петербурга". До 1933 года здесь хоронили видных большевиков. На Марсовом поле разбили регулярный сквер, известный обилием сирени. В 1957 году старейший коммунист Ленинграда, Прасковья Ивановна Кулябко, член партии с 1898 года, включила здесь вечный огонь посредством факела, зажженного от мартеновской печи Кировского завода.
Марсово поле, в сущности, - абсолютно троцкистское место. Здесь хорошо было бы собираться антиглобалистам, последователям Че Гевары. Этот радикальный левый бренд петербургские туроператоры, впрочем, продавать пока даже не пробовали, поэтому местность воспринимается как какой-то нефункциональный пустырь, результат бомбежки.
Правую сторону Марсова поля образует длиннейшее ампирное здание, построенное Василием Стасовым, любимым архитектором Николая I, для офицерских казарм Павловского полка. Сейчас здесь - Ленэнерго, местный филиал РАО ЕЭС, представительство Анатолия Чубайса на не чуждых ему невских берегах.
Ближе к Мойке по этой же стороне Поля стоит дом Адамини, редкий случай здания, названного не по владельцу, а по архитектору. В доме этом, в советское время бывшем литераторским и профессорским, вырос режиссер Алексей Герман. В 1915 году в адаминиевском доме приключилась революция в мировом изобразительном искусстве: в "Художественном бюро Добычиной" Казимир Малевич выставил свой "Черный квадрат". С 1915-го по 1917-й тут же, во дворе, располагалось артистическое кафе "Привал комедиантов", хорошо известное хотя бы по "Поэме без героя" Анны Ахматовой. И сейчас здесь действует некое одноименное заведение, претендующее на знаменитый бренд.
Северная сторона Марсова поля, выходящая на Неву, переходит в предмостную Суворовскую площадь. Слева - служебный корпус Мраморного дворца, в центре - аллегорический памятник Суворову в виде Марса, прикрывающего своим щитом короны Неаполя, Сардинии и Папской области (скульптор Козловский, 1801). В сущности, это памятник бойцу-интернационалисту - ведь Суворов в итальянском походе воевал с французами не за интересы России.
Справа - дворец герцога Ольденбургского (архитектор Кваренги). Герцогский дом породнился с российским императорским в результате брака великой княжны Екатерины Павловны, сестры Александра I, с Георгом Ольденбургским. Герцогство аннексировал Наполеон, герцоги (что делать!) осели в России. В советское время во дворце разместился вуз, выпускавший библиотекарей, режиссеров народных театров и эстрадных исполнителей - Институт культуры имени Н.К.Крупской. Сейчас заведение переименовали, но в городе его до сих пор называют "Кулек" или "Крупа". Сила вуза была в очень хорошеньких провинциальных девицах и приятных светских молодых людях, не желающих перегружать себя университетской наукой. "Крупу" закончили Татьяна Буланова, демонический тенор Сергей Рогожин, звезда русского фолк-попа начала перестройки Марина Капура и много других прелестных людей.
По Дворцовой набережной к Летнему саду ведет Нижне- Лебяжий мост, объект ненависти автомобилистов. На нем и на расположенном буквально в 50 метрах Прачечном мосту машину подкидывает так, что пассажиры на какое-то мгновение оказываются в состоянии невесомости. Ваш путь лежит вдоль пресловутой решетки Летнего сада работы Юрия Фельтена - эталона классицистического минимализма. Русские поэты единодушно считали ее лучшей в мире. Константин Батюшков писал: "Я видел славную решетку Тюильрийского замка, отягченную, раздавленную, так сказать, украшениями - пиками, касками, трофеями. Она безобразна в сравнении с этой". Ахматова: "Я к розам хочу, в тот единственный сад, /Где лучшая в мире стоит из оград".
Летний сад
Старейший сад Петербурга был разбит в 1704 году. Сад этот регулярный, то есть дорожки в нем, как улицы и авеню на Манхэттене, пересекаются под прямыми углами. Наивно-рациональная идея заключалась в том, что парк должен не только давать возможность для моциона, но и исподволь просвещать. Здешние скульптуры, по большей части изготовленные в XVIII веке в Италии, должны были ввести еще довольно дикого русского дворянина в круг героев античности, обучить его языку мифов и аллегорий, лежавших в основе тогдашней европейской культуры.
Советские парки культуры и отдыха с их дискоболами, стахановцами и героями-летчиками - вариации на ту же тему. В этом саду не должна приходить идея обниматься с девицами, выпивать с приятелями или играть в казаки-разбойники. Это место чинное, для людей солидных, воспитанных детей в сопровождении нянек или мамаш. На ночь сад закрывается. Когда в начале 1980-х неизвестные вандалы разбили в саду несколько мраморных статуй, это было воспринято горожанами как трагедия исторического масштаба. Словом, место сакральное - как кладбище. Осенью все 89 садовых скульптур закрывают в специальные будочки-футляры, похожие на дачные сортиры. К маю футляры снимают. Надевание и снятие футляров - важная часть петербургского календаря, как открытие и закрытие петергофских фонтанов или начало и конец разводки мостов на Неве.
Забавное исключение из античной строгости - памятник дедушке Крылову (1855 год) в духе бидермайера, работы Петра Клодта, главного специалиста по лошадям времен Николая I. На пьедестале - герои крыловских басен. Вот уже полтора века не прекращается хоровод детей и их родителей, использующих памятник как важное педагогическое пособие.
В саду сохранился прелестный Летний дворец Петра I (единственное, по существу, аутентичное здание в Петербурге, напрямую связанное с императором) и два павильона - Чайный и Кофейный домики (архитекторы, соответственно, Шарлемань и Росси). В Кофейном - малоинтересное заведение общепита, в Чайном - опять же средний - выставочный зал. Летом по выходным в саду играют духовые оркестры. Сад заменяет немолодым петербургским дамам кафе. Учительницы словесности на пенсии, поликлинические доктора со стажем приходят сюда, чтобы обсудить невесток, поговорить о недугах и последних концертах в филармонии.
Если пройти Летний сад насквозь, то вы выйдете к Карпиеву пруду, в котором плавают лебеди, в том числе и черный, которым особенно гордится город. Здесь же ваза, преподнесенная Николаю i шведским королем, и роскошная декоративная клумба, которую подарили городу наследники семейства Романовых. На чугунной ограде со стороны Мойки (ее называют решеткой Шарлеманя, в отличие от решетки Фельтена) изображена довольно страшная горгона Медуза.
Посещение Летнего сада наб. Кутузова, 2; 314 04 56, 314 03 74; м. Невский Проспект. Май-октябрь: пн-вс 10.00-21.00, ноябрь-март: пн-вс 10.00-18.00. Вход зимой свободный, летом - 6 р., для студентов - 4 р., для детей - 2 р.
Инженерный замок
Императора Павла I называют "русским Гамлетом". Его мать, Екатерина II, вступила на престол, свергнув мужа, Петра III, отца Павла. Вскоре - не без ее участия - Петр III был убит. Отношения Павла с матерью всегда были напряженными. Она отняла у него старших сыновей, Александра и Константина, и воспитывала их сама. Ходили слухи, что своим наследником, минуя Павла, она объявит Александра.
Внезапная смерть Екатерины сделала Павла императором. Все в его короткое царствование было перевернуто с ног на голову: екатерининские вельможи находились в глухой опале, установления императрицы пересматривались - Павлу Павловичу был невыносим сам уклад материнского царствования. Он не хотел жить и в ее резиденции, Зимнем дворце, и повелел построить новую на месте пришедшего в ветхость деревянного дворца императрицы Елизаветы - нынешний Инженерный замок.
"Романтический наш император" (по Пушкину) бредил Средневековьем. Известен его проект заменить войны турнирами владетельных особ враждующих держав. Православный человек, исправный семьянин, он сделался гроссмейстером католического Мальтийского ордена, предполагающего безбрачие.
Возведенный для него посреди Петербурга рыцарский замок настолько выделяется из общего ряда современной ему российской архитектуры, что многие искусствоведы приписывают его сооружение таинственному гению - Василию Баженову, автору недостроенной усадьбы Царицыно и Пашкова дома в Москве. На самом деле архитектор замка - Виченцо Бренна, который также построил для Павла дворцы в Гатчине и Павловске. За три года (1797-1800) Бренна возвел на острове между Фонтанкой, Мойкой и двумя специально прорытыми каналами (они были засыпаны в 1820 году) новую императорскую резиденцию. По имени апостола Михаила, которого Павел считал своим небесным покровителем, замок назвали Михайловским. Квадратное в плане здание с внутренним 8-угольным двором имеет сложные по конфигурации внутренние помещения (круглые, овальные, многоугольные, прямоугольные с нишами). Боковые фасады снабжены закругленными выступами. В одном из них, выходящем на Садовую улицу, помещалась Михайловская церковь, в другом - том, который выходил на Фонтанку, - Овальный зал.
Замок имеет два равнозначимых фасада: один в сторону Кленовой аллеи, со въездом во внутренний двор, другой в сторону Летнего сада, с обширной террасой-балконом. Красно-розовая окраска замка выбрана галантным императором по цвету перчатки его фаворитки Анны Гагариной. Саксонский посланник при русском дворе Розенцвейг писал: "У дворца имя архангела и краски любовницы".
В Михайловский замок Павел въехал 1 ноября 1800 года. Штукатурка еще не просохла, в огромных залах стоял густой туман. Ночью 1 марта 1801 года сквозь этот туман, постоянно теряя друг друга из виду и окрикивая друг друга, в спальню императора двигались убийцы - недовольные его сумбурным царствованием гвардейские офицеры. Они забили несчастного насмерть.
Окна спальни, где был зверски убит император, - крайние слева во втором этаже, если смотреть на замок со стороны Садовой. Это любимое место всех верящих в привидения; они регулярно наблюдают в окнах силуэт несчастного государя в ночной рубашке.
Наследник, Александр I, немедленно переселился в Зимний дворец. Замок долгое время стоял пустым и никому не нужным: "Пустынный памятник тирана, забвенью брошенный дворец" (Пушкин). Некоторое время в одной из зал у подполковницы Татариновой (которая снимала здесь квартиру) собирались и предавались "радениям" приверженцы мистико-экстатической секты хлыстов.
Николай I с детства любил фортификацию. Уже взойдя на престол, государь частенько говаривал: "Мы, инженеры", "Наша инженерная часть". В 1819 году в Михайловском замке разместили Главное инженерное училище для подготовки фортификаторов и саперов. По училищу замок с 1822 года стал именоваться Инженерным. Инженерные училище и академию закончило множество известных полководцев от героя Севастопольской обороны Тотлебена до советского генерала Карбышева. Самым знаменитым выпускником этого вуза был Федор Достоевский, который, впрочем, по специальности не работал ни минуты.
Инженерный замок сейчас - часть хозяйства директора Русского музея, рачительного Владимира Гусева. Он практически изгнал отсюда прежних владельцев (в основном связанных с военным ведомством) и разместил здесь музейную экспозицию. Останавливаться на полпути Гусев не намерен: будут восстановлены каналы с подъемными мостами, вырублена Кленовая аллея, а под площадью должна разместиться торговая плаза. Этот проект вызывает оторопь у большинства специалистов - таким Инженерный замок не видели уже почти 200 лет.
Перед южным входом в замок была установлена статуя Петра Великого работы Бартоломео Растрелли (старшего). Этот памятник, который Растрелли начал еще при жизни Петра, - прямой вызов Медному всаднику. На том надпись "Петру Первому - Екатерина Вторая"; на этом - "Прадеду - правнук". Барельефы по обе стороны памятника изображают две главные петровские победы: на суше (Полтава) и на море (Гангут).
На углу аллеи и Инженерной улицы - два симпатичных двухэтажных павильона, которые, кажется, и вправду построил Баженов. Они предназначались для замковой стражи. Слева по Инженерной улице - главный петербургский цирк, построенный в 1877 году по заказу знаменитого вольтижировщика и антрепренера Чинизелли. За цирком Кленовая аллея упирается в несуразное здание начала XX века, построенное для уральской казачьей сотни. Если бы у власти хватило силы и воли его снести, то открылась бы прекрасная перспектива от Инженерного замка до Манежной площади.
Манежная площадь и Итальянская улица
Манежная площадь названа так по построенному Росси Михайловскому манежу. В советское время конкур вышел из моды, и в Манеже ныне располагается Зимний стадион. Между двумя корпусами Манежа архитектор Марк Рейнберг построил в 2001 году трехэтажный комплекс с офисами, торговыми помещениями, квартирами и высоким застекленным пентхаузом. Дом этот прозван горожанами "между Росси".
Перед ним тогда же установлен памятник Ивану Тургеневу, писателю почтенному, но практически ничего о Петербурге не писавшему. Монумент представляет неожиданную реплику аллегорического изображения реки Волхов на одной из Ростральных колонн. Деликатный и не слишком волевой писатель предстает каким-то бичом пороков, вооруженным мощным посохом. Открывавший памятник губернатор Яковлев сказал внезапно: "Наконец-то у петербуржцев появилось место, куда каждый из них может прийти и поплакать". Вероятно, вспомнил печальную судьбу "Муму".
На площади располагается Дом кино с тремя кинозалами (Караванная, 12). Два из них, сохранившиеся со времен синематографа "Сплендид Палас", принадлежат детскому кинотеатру "Родина"; третий предназначен для ретроспектив, фестивалей и ленфильмовских премьер. Место знавало лучшие времена. В советское время в Дом кино было не попасть: это было страшно закрытое заведение - только для членов творческих союзов. Сюда водили своих девушек гордые ассистенты операторов.
Бывшее здание Благородного собрания на углу Манежной и Малой Садовой занимает Дом радио. Фонтан в центре разбит по проекту Галины Шолоховой, матери известного телеведущего. Губернатор угрожает, что к юбилею города здесь будут установлены бесчисленные бюсты итальянских и итало-швейцарских архитекторов - подарки правительств этих стран. Западная часть площади, прилежащая к Малой Садовой, - часть пешеходной зоны. Летом здесь на открытой эстраде проходят концерты джазового фестиваля "Блюз белых ночей" и начинается череда открытых летних кафе, что тянется до Невского проспекта. По вечерам сюда подтягиваются уличные музыканты, в основном ветераны ресторанных оркестров: на заказ они вполне достойно исполняют то "Мурку", то "Sixteen Tons".
На углу Малой Садовой и Итальянской стоит один из лучших памятников елизаветинского барокко - Шуваловский дворец (Итальянская, 25). Его построил Савва Чевакинский для фаворита Елизаветы Петровны, президента Академии художеств Ивана Шувалова. На этом основании нынешний президент Академии художеств Зураб Церетели грозится поставить тут свой памятник графу. И городское начальство, и горожане пока что держат оборону и вежливо отказываются. В Шуваловском дворце находится сейчас страннейший, но весьма любопытный Музей гигиены.
Целый квартал на углу Итальянской и Большой Садовой занимает Дом с четырьмя колоннадами ломоносовского времени. По первому этажу - несколько кафе и клубов, ближе к Невскому - кинотеатр "Молодежный", сохранивший аутентичную атмосферу 1970-х годов.
Площадь искусств
Далее по Итальянской - через Большую Садовую, мимо заднего фасада Пассажа и Театра им. В.Комиссаржевской - можно выйти на площадь Искусств, в прошлом Михайловская. Как и большинство центральных петербургских площадей, эта испорчена любовью к чистому воздуху и гигиене. Вид на Михайловский дворец со стороны Невского закрыт разросшимися деревьями и главным в городе памятником Пушкину - триумфальным дебютом скульптора Михаила Аникушина (1957). Жест позаимствован с картины Репина, где лицеист Пушкин читает перед прослезившимся Державиным "Воспоминания о Царском Селе". На фоне соцреалистической скульптуры с ее государственническим пафосом работа Аникушина выглядела свежо. С тех пор памятник оброс легендами и анекдотами. На площади расположены два театра (оперный и музыкальной комедии), Большой зал филармонии, Русский музей и Музей-квартира художника Исаака Бродского. В целом получается, что площадь - действительно Искусств.
Советское словосочетание "музыкальная комедия" - эвфемизм для буржуазного словца "оперетта". Здание Театра музыкальной комедии (Итальянская, 13), построенное в 1910-е годы, примечательно своим кафе "Грот", считавшимся в советское время, особенно в офицерской среде, шикарным заведением. Сам же театр влачит жалкое существование. Дальше, на углу Михайловской улицы, - Большой зал филармонии, занимающий здание бывшего Дворянского собрания (архитектор Карл Росси). Белоколонный зал - главное место встреч петербургского культурного сообщества. Для интеллигенции старшего поколения весь мир делится на две части - тех, кто ходит в филармонию, и тех, кто не ходит (это плебс). Первый состав филармонического оркестра под руководством Юрия Темирканова и вправду, кажется, хорош. Кроме того, сцена филармонии - обязательное место остановки сколько-нибудь известных исполнителей во время их всемирных туров.
На первом этаже дома Жако (N5) со стороны Итальянской улицы располагаются два ресторана - "Золотой Остап" и "Бродячая собака". Первое заведение названо в честь ежегодного конкурса юмористов уровня Евгения Петросяна и Семена Альтова. Вход в ресторан украшен монументальной работой главы местного союза художников и ректора Академии художеств Альберта Чаркина, мастера, претендующего в жизни города на роль, которую играет в Москве Церетели. Вход в ту, настоящую, "Бродячую собаку", которая находилась здесь в 1912-1915 годах, был во втором дворе дома. "Собака" - предшественник нынешних альтернативных клубов, место по преимуществу ночное, куда собиралась после окончания спектаклей артистическая богема. Молодые поэты всех направлений от Анны Ахматовой до Владимира Маяковского, художники, танцовщицы, люди театра имели существенные скидки: считалось, что в обмен они могут станцевать, прочесть стихи, устроить шумный скандал или сыграть капустник. С прочих посетителей - их презрительно называли "фармацевтами" - драли беспощадно. Место было чадное, и славой своей оно в значительной степени обязано мемуарам посетителей. В эмиграции или советском Ленинграде они ностальгически вспоминали о временах своей молодости, когда можно было выпить настоящего шампанского, посидеть за соседним столиком не с членом Союза писателей, а, например, с Николаем Гумилевым. Современное одноименное кабаре пытается эксплуатировать бренд, не имея на то никаких оснований. Деятелей актуальной культуры здесь не встретить, закрывается заведение рано, посетители - чиновники управления культуры и их гости.
В следующем доме Голенищева-Кутузова (N3, архитектор Карл Росси) расположен Музей-квартира Исаака Бродского. Плодовитый, профессиональный, работящий ученик Репина, вполне модный и буржуазный художник до революции, при большевиках он занял положение главного придворного живописца: дружил с Климом Ворошиловым, писал Ленина и Сталина ("Ходоки у Ленина", "Ленин в Смольном", "Утро нашей Родины"). На вырученные гонорары, впрочем, Бродский собирал мирискусников. Очень приличное собрание - филиал Музея Академии художеств.
Когда-то Михайловский, ныне Малый оперный театр (N1) - один из трех сохранившихся в Петербурге императорских театров (1833, архитектор Александр Брюллов). В Михайловском давали представления французы и немцы, Большой театр (позже - Мариинский) был предназначен для оперы и балета, Александринский - для русской драмы. Театры различались также цветом кресел и занавеса: малиновый в Михайловском, голубой - в Мариинском, пунцовый - в Александринском. Французская оперетта, составлявшая основу репертуара Михайловского театра, считалась зрелищем аристократическим и посещалась двором и гвардией. Ныне Малый оперный пребывает в тени Мариинки, - там бывают в основном иностранные туристы, для которых русский балет - часть турпакета.
Михайловский дворец, занимающий всю северную сторону площади, был построен Карлом Росси для младшего брата Николая I, великого князя Михаила Павловича, в 1825 году. Великий князь Михаил, начальник военно-учебных заведений, генерал-инспектор по инженерной части, "человек, может, от природы одаренный добрым сердцем, но которого вся жизнь прошла в каком-то ненужном недосуге, в бесцельной суете". После смерти великого князя в 1849 году дворцом владела его вдова, Елена Павловна, покровительница искусств, хозяйка либерального политического салона. Потом дворец перешел к дочери Михаила Павловича, великой княгине Екатерине Михайловне, которая не уехала, как большинство великих княжон, за границу, а вышла замуж за перебравшегося в Россию герцога Георга Мекленбург-Стрелицкого. Герцог был известен своей скаредностью и нелюбовью к России. Александр III терпеть его не мог и называл не иначе как "пуделем". Этот-то император и распорядился выкупить дворец в казну. Герцоги долго торговались, и их сумел уломать только Сергей Витте. В 1898 году во дворце открылся Русский музей, крупнейшее собрание русского искусства в мире. Единственный конкурент - Третьяковская галерея: в Москве лучше представлена иконопись и передвижники, в Петербурге - XVIII век, академическая школа, мирискусники и авангард.
Довольно быстро выяснилось, что Михайловский дворец не может вместить все художественные сокровища. Поэтому к 1911 году архитектор Павел Свиньин построил между Михайловским дворцом и Большой Садовой улицей новое монументальное здание для этнографического отдела, удачно стилизующее архитектуру Росси. Сейчас здесь прекрасный Музей этнографии народов России (Инженерная, 4).
Между Михайловским дворцом и каналом Грибоедова в 1912 году Леонтий Бенуа соорудил выставочный корпус, который теперь так и называется - Корпус Бенуа. Со стороны канала - вход на временные выставки Русского музея, сменяющие друг другу с похвальной регулярностью.
Спас на Крови
Церковь Воскресения Господня, известная как Спас на Крови, воздвигнута на том месте, где 1 марта 1881 года народоволец Игнатий Гриневицкий убил императора Александра II, - удивительное для Петербурга сооружение, своеобразная архитектурная хрестоматия по русскому зодчеству XVII века. Архитектор А.А.Парланд работал по технике, похожей на конструктор Lego: что-то взято из ярославских Коровников, что-то из храма Василия Блаженного, одни элементы позаимствованы в Костроме, другие - в Ростове Великом. Как и все славянофилы, Александр III с подозрением относился к петровскому перевороту и полагал, что своего настоящего величия Россия достигла при царе Алексее Михайловиче. Отсюда и заказ на архитектуру того времени.
За четверть века, что строился собор, архитектурные вкусы успели измениться. Поэтому сооружение, задуманное с соблюдением всех эстетических норм эклектики, испытало влияние ар нуво, особенно в интерьерах, которые делались позже. На фоне классицистического и западнического Петербурга Спас на Крови выглядит совершенно нелепо. Мирискусники его ненавидели, а Александр Бенуа стыдливо сочувствовал большевикам, задумывавшим взорвать это сооружение. Однако с течением времени к древнерусскому узорочью бок о бок с Росси как-то привыкли.
Напротив западного фасада Спаса на Крови - вход в дворцовый Михайловский сад, обнесенный решеткой в стиле модерн. Ограда отлита по эскизу А.А.Парланда. Михайловский сад - один из самых демократичных в центре. Здесь часто проходят художественные акции и концерты, летом на лужайке играют в футбол и фрисби, тут же - теннисный корт, а рядом с выходящим на Мойку садовым павильоном Росси собираются шахматисты. Откосы, спускающиеся к Мойке, - идеальное место, чтобы распить с приятелем заранее припасенную бутылочку. Зимой в саду устанавливают гигантскую горку.
К северу от собора - бывшая ризница Спаса на Крови и большой музей, посвященный жизни Александра II. Экспозиция чрезвычайно апологическая - в советские времена так делали музеи Ленина. Дальше, на самом углу Мойки и канала Грибоедова, - здание Школы народного искусства, отличная стилизация под петровское барокко, законченная Николаем Лансере в 1915 году. Сразу за этим зданием - одно из самых открыточных мест Петербурга, образованное слиянием Мойки и канала Грибоедова. Здесь сразу четыре моста. Особо живописный вид - с Театрального моста через Мойку: на север - Круглый рынок (архитектор Кваренги) и уже упомянутый дом Адамини, к западу - здание Императорских конюшен, к востоку - Инженерный замок, на юг - Спас на Крови.
Спас на Крови (храм Воскресения Христова) наб. канала Грибоедова, 2а; 315 16 36; м. Невский Проспект; пн-вт, чт-вс 11.00-18.00. Вход - 25 р., для школьников и студентов - 10 р.
Конюшенная площадь
Рядом с Театральным мостом, у стен конюшен, располагается крупнейший в городе сувенирный рынок. Здесь продаются не только матрешки и самовары, но и вполне аутентичные предметы довоенного и даже дореволюционного быта: хронометры, фотоаппараты, игрушки. При некотором умении торговаться купить все это можно за вполне приемлемые деньги. За углом на площади - вход в "Лавку старьевщика", весьма приличный антикварный магазин.
Конюшенная площадь сплошь застроена зданиями одноименного ведомства. С юга - Конюшенный двор, огромное, довольно уродливое сооружение, построенное еще в конце XVIII века и с тех пор не раз перестраивавшееся. Дальше, на углу с Большой Конюшенной улицей, - бывший Конюшенный музей, стилизация под елизаветинское барокко (архитектор Петр Садовников, 1860). Здесь находилась коллекция императорских экипажей, переданная после революции, когда лошадей сменили таксомоторы, в Эрмитаж и Царское Село. На другой стороне - монументальное здание Императорских конюшен (архитектор Василий Стасов): манеж, собственно конюшни, выходящие на Мойку, водопойные залы с гранитными чашами-поилками. В центре выходящего на площадь фасада - Конюшенная церковь. Здесь отпевали Александра Сергеевича Пушкина. Первоначально отпевание было назначено в Исаакиевском соборе. Однако правительство, боясь демонстраций, в последний момент изменило место, и тело тайком перенесли в ближайшую к квартире поэта церковь. Вся площадь была запружена огромной толпой, которая устремилась в храм, едва только кончилось богослужение и открыли двери. Люди ссорились, давили друг друга за право нести гроб в подвал, где он должен был оставаться до отправки в Святогорский монастырь. Это были первые в России литературные похороны (похороны как протестная демонстрация) - линия, которая в советское время в Москве продолжится похоронами Пастернака и Высоцкого, а в Ленинграде - Блока и Ахматовой. Мертвый поэт - укор существующей мирской власти. Мол, "есть и Божий суд, наперсники разврата". Рядом с церковью, на Мойке, 12, - последняя квартира Пушкина, в которой сейчас находится Всероссийский музей поэта.
Литейная часть и Пески
Бывшая Литейная часть располагается за Фонтанкой, к северу от Невского. Эта местность начала застраиваться каменными зданиями в царствование Николая I, а со времен Александра II стала самым фешенебельным районом Петербурга. "Но, впрочем, город мало изменился он подчас умеет казаться литографией старинной, не первоклассной, но вполне пристойной, семидесятых, кажется, годов. Особенно зимой, перед рассветом иль в сумерки - тогда за воротами темнеет жесткий и прямой Литейный, еще не испоганенный модерном". Со времен Ахматовой пейзаж не поменялся.
Литейная часть похожа на венский Ринг, на Будапешт, на Париж эпохи барона Оссмана. Здесь господствует эклектика, варьирующая все архитектурные стили прошлого, от зодчества мавров до деревянной резьбы русских изб и от флорентийского ренессанса до рококо и барокко. Это архитектура времен оперетт Оффенбаха, любви к Дюма и моды на историю. Особняки были привилегией немногих: земля в Петербурге вздорожала. Поэтому образовался спрос на барские квартиры в этаж: 15-20 комнат, зимний сад, фонтан.
Это-то богатство Литейной части и предопределило ее грустную послереволюционную судьбу. Где-нибудь на Петроградской или Васильевском, где не было подобной роскоши, квартиры изначально были в 4-5 комнат, поэтому переход к коммуналкам не чувствовался так остро. Да и расселили их риелторы 1990-х гораздо быстрее. А вот спрос на здешние гигантские площади, пусть с лепкой и каминами, но в домах с деревянными перекрытиями, часто без лифтов, до сих пор невелик.
Вдоль Фонтанки, где когда-то стояли дачи вельмож, сохранился кусками XVIII век. По обе стороны Литейного преобладает застройка середины девятнадцатого, часто испорченная перестройками начала следующего века. Лучшие дома находятся на тех улицах, что ближе к Неве: Сергиевской, Фурштатской, Гагаринской.
У Таврического сада архитектура более поздняя. Место это уже давно пользовалось спросом, но с появлением в Таврическом дворце Государственной думы (1906 год) стало политически статусным. В нынешнем Петербурге улицы вокруг сада - самые новорусские: злая охрана, могучие консьержи, машины идут конвоями, собак выгуливает телохранитель. За садом начинаются Пески, окраина старого Петербурга, застроенная в основном к 1910-м. В целом это район, похожий по архитектуре на Петроградскую сторону, только еще более запущенный и обветшавший. К Таврическому саду примыкает Смольный, с 1917 года по наши дни - вместилище исполнительной власти. Поэтому между садом и Суворовским проспектом преобладают сталинский ампир и брежневские дома с улучшенной планировкой.
В Петербурге, в отличие от других старых мегаполисов, горизонтальная социальная сегрегация была развита слабо. Статус петербуржца определялся до революции не кварталом или улицей, а скорее этажом. Район Литейного проспекта и сейчас многоукладен: привычные пьяницы, знакомые со школьной скамьи, сочетаются с роскошными бутиками Литейного проспекта, консульствами на Фурштатской, дешевыми ресторанчиками на Симеоновской. Здесь не исчез дух Петербурга эпохи классической русской прозы, прозы седобородых.
От Фонтанки до Пантелеймоновской
Свернув за Аничковым мостом по набережной Фонтанки на север, к Неве - мимо бара "Пропаганда" (светски, цивилизованно и дороговато), магазина Anglia (книги на английском) и протяженного классицистического здания построенного Кваренги Екатерининского института благородных девиц (сейчас - газетный и студенческий залы Российской национальной библиотеки, Публички), - можно выйти к Шереметевскому дворцу, роскошной усадьбе первого русского графского рода, владельцев Кускова и Останкина. Место было подарено Петром I фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву, лучшему русскому полководцу Северной войны, первому из русской знати, по повелению императора захороненному в Александро-Невской лавре. За гробом государь "сам трудиться изволил иттить пеш со всеми министрами. А перед гробом шли два полка лейб-гвардии Преображенский и Измайловский". Дворец, иначе называемый Фонтанным домом, построен Саввой Чевакинским в 1750-м для сына фельдмаршала, генерал-аншефа Петра Шереметева, рачительного хозяина, удесятерившего родовую собственность выгодным браком с Варварой Черкасской. Двухэтажный дворец (над ним - мезонин с фронтоном и гербом Шереметевых) выстроен в стиле елизаветинского барокко. Интерьеры в значительной степени сохранились. В 1844 году архитектор Корсини поставил на набережной Фонтанки чугунную ограду с вензелями владельцев. Сейчас во дворце - филиал Театрального музея (старинные музыкальные инструменты и коллекция собирательницы Валентины Голод). Во дворе, ближе к Литейному проспекту, - Музей-квартира Анны Ахматовой. Она жила во дворцовом флигеле лет 30, сначала как жена Николая Пунина, потом - как его соседка.
Дальше по набережной Фонтанки, напротив цирка, - улица Белинского, которую петербуржцы предпочитают называть Симеоновской, по церкви Симеона и Анны (N4). Церковь построена архитектором Михаилом Земцовым в царствование Анны Иоанновны и сочетает в себе черты древнерусской архитектуры и декор петровского барокко. Императрица уделяла этому храму особое внимание. Узнав, что церковь в народе называют просто Симеоновской, она издала специальный указ: "И в словесных разговорах произносить церковь Святых Симеона и Анны". Площадь рядом с церковью испоганена редким по безобразию зданием дирекции чемпионата мира по хоккею в Петербурге, построенным в 2000 году к тому самому первенству мира, которое наша сборная позорно продула. Рядом - фаллической формы гранитные столбики и фонтан с фигурой обнаженного молодого человека с нарциссическими наклонностями - объект бесчисленных насмешек местных острословов. Улица Белинского примечательна обилием кафе и ресторанов - они буквально в каждом доме. Здесь и грузинские "Метехи", и грязноватые, но домашние "Воды Лагидзе" (сейчас, кажется, собственно вод в этом заведении нет), и артистический клуб "Арлекин", и винный Cin-cin, и ресторан "Кино" с сигарным клубом, и наконец - чемпион города по соотношению цена-качество, трактир "Шуры-муры". От Симеона и Анны отходит Моховая улица, на которой находятся Театральный институт и Училище Мусоргского, готовящее джазменов и эстрадников.
Дальше по Фонтанке вплоть до Пантелеймоновской улицы можно увидеть несколько домов хорошей архитектуры пушкинского времени. Особенное внимание стоит обратить на дом Мижуева (N26), дом Голицына (N20) и дом Пашковых (N18). В доме Голицына в 1810-х жили братья Тургеневы, Сергей и Николай. Именно здесь осенью 1817 года взбодренный лафитом, клико и разговорами о вольности святой восемнадцатилетний Пушкин забрался на подоконник и, глядя на расположенный напротив Михайловский замок, написал знаменитую оду "Вольность": "Глядит задумчивый певец на грозно спящий средь тумана пустынный памятник тирана, забвенью брошенный дворец".
Еще одно примечательное здание на этом участке Фонтанки - N16. С 1838 года в нем находилось Третье отделение, с 1880-го переименованное в Департамент государственной полиции. Ныне здесь городской суд. Дом был построен Августом Монферраном для владельца Диканьки Виктора Кочубея, а тот уже продал особняк в казну. Тут находилась служебная квартира шефа жандармов, который по совместительству руководил тайной полицией (тюрьма и офисы располагались во дворе). Так что на здешнем балконе когда-то пили чай Александр Бенкендорф и Вячеслав Плеве. Кроме всего прочего, бывшее Третье отделение интересно длиннейшей системой проходных дворов, выходящих на Пантелеймоновскую улицу, 9. Дом N14 по набережной построен в 1910 году по проекту Алексея Щусева. Будущий автор мавзолея стилизовал дом под аннинское барокко, стиль Пантелеймоновской церкви и Симеона и Анны. Соседний дом N12 - один из лучших экземпляров сталинского ампира, удачно стилизованный под русскую классику, - спроектировал отличный архитектор Евгений Левинсон.
Протяженное здание на набережной Фонтанки напротив Летнего сада, увенчанное барабаном с плоским куполом, - бывшее Училище правоведения, аристократическое учебное заведение, готовившее юристов. Впрочем, самый знаменитый выпускник, Петр Чайковский, предпочел юриспруденции музицирование. Форма в училище была зеленая с желтым, и правоведов называли чижами. "Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил!" - буршеская песня правоведов. Этому-то чижу в 1992 году театральный режиссер и художник Резо Габриадзе и поставил прелестный маленький памятник. Нахохленный чижик-пыжик сидит на уступе набережной рядом с Пантелеймоновским мостом через Фонтанку со стороны Инженерного замка. Памятник дважды похищали и дважды возвращали обратно.
От Пантелеймоновской до дома Мурузи
Огромную территорию за Пантелеймоновской улицей занимает комплекс Соляного городка с высокой стеклянной крышей. До революции это был крупнейший выставочный зал Петербурга. После войны здесь разместился музей обороны Ленинграда, а когда ввиду "Ленинградского дела" музей закрыли, здание передали заводу "Электропульт". Рядом с Соляным городком стоит Пантелеймоновская церковь (1739). В день святого Пантелеймона, 27 июля, русский флот одержал две главные победы над шведами в Северной войне - при Гангуте в 1714 году и при Гренгаме в 1720-м. Это петровское барокко; архитектор, впрочем, неизвестен.
Напротив церкви стоят два интересных дома. N7 по Пантелеймоновской построен Марьяном Лялевичем в 1913 году. Это типичный образец позднего российского палладианства, с хорошим двором и захватывающим видом на брандмауэры. На брандмауэре дома N11 напротив церкви - мемориальная доска в память об обороне полуострова Ханко в 1941 году. Ханко - финское название все того же Гангута: после Финской войны полуостров был отдан под советскую военно-морскую базу, а в ноябре 1941 года краснофлотцы сдали базу финнам и перебрались в Кронштадт. Мемориальную композицию увенчивает бездействующий фонтан. Впрочем, живший по соседству Бродский подбадривал защитников Ханко:
Здесь должен быть фонтан, но он не бьет.
Однако сырость северная наша
Освобождает власти от хлопот,
И жажды не испытывает чаша.
Нормальный дождь, обещанный в четверг,
Надежней ржавых труб водопровода.
Что позабудет сделать человек,
То наверстает за него природа.
Где-то здесь хорошо бы перейти Пантелеймоновскую, пройти квартал по Соляному переулку до Мухинского училища (N13-15). В огромном здании со стеклянным куполом в стиле ренессансного палаццо - Музей прикладного искусства с замечательными интерьерами (Максимилиан Месмахер, 1895 год). Училище, готовящее художников-прикладников (кузнецов, дизайнеров, стеклодувов, мебельщиков, модельеров), было создано на деньги придворного банкира Александра Штиглица, поэтому в Петербурге его чаcто называют "Штиглицем". Место модное, конкурсы огромны. Среди выпускников "Мухи" - Михаил Шемякин, супруги Ольга и Александр Флоренские, Дмитрий Шагин.
Следующий любопытный объект по Пантелеймоновской - дом-улица Ратькова-Рожнова (N13-15, архитектор Павел Сюзор, 1900). Виктор Шкловский писал об этом странном здании: "Изменялся город, стали появляться высокие дома с башенками. На многих улицах выросли дома богача Ратькова-Рожнова. В этих домах подворотни высотой в три этажа, и освещенный электричеством двор становится похож на пустынную улицу". Василий Ратьков-Рожнов унаследовал огромное достояние лесоторговцев Громовых. Он работал у них топ-менеджером и сумел удачно разрулить финансовые потоки собственников в свою пользу. На четырехэтажной арке двора, с задней ее стороны, два скрещенных "Р", вензель владельца. По обеим сторонам арки, с лицевой ее стороны, - монументы и символы тех видов бизнеса, в которые этот владелец был вовлечен: носы пароходов, топор (лесосеки), пшеничные колосья (экспорт зерна). В доме Ратькова-Рожнова находится заметный на антикварном рынке магазин "Пантелеймоновский". Вообще, этот квартал - Мекка петербургских собирателей: в доме напротив (Пантелеймоновская, 8) магазин "Ренессанс", специализирующийся на ампирной мебели, а направо на Моховой, в сторону улицы Белинского, еще три антикварные лавки: "Ар нуво" продает вещи Серебряного века, в "Дениме" можно найти все, чего душе захочется, в безымянном магазине напротив - ломберные столики, веера, фарфор, старая одежда.
Дом Мурузи на углу Литейного и Пантелеймоновской (Литейный, 24/27) - совершенно удивительный пятиэтажный доходный дом (1877), стилизованный под Альгамбру, мавританский дворец в Гранаде. Экзотический заказ сделал архитектору Александру Серебрякову князь Александр Мурузи. Папаша владельца, Дмитрий Мурузи, был турецкий подданный, трапезундский князь и русский шпион. Прознав о профессии князя, Османы его обезглавили. Вдову же с многочисленным потомством Россия приняла и буквально озолотила: внешняя разведка умеет платить по счетам. Этимология архитектуры здания такова: "Сами мы не местные, сами мы с Востока. Мы привыкли к роскоши, фонтанам, гаремам". Сохранилась квартира князя, занимающая весь бельэтаж на Литейном. Здесь и вправду фонтан, мрамор, курительные комнаты, арабески, кариатиды и вообще все, что нужно богатому человеку. Понятно, что князь в конце концов разорился, дом перешел к другим владельцам, а потом превратился в скопище коммунальных квартир, но княжеские инвестиции оказались в конце концов не совсем бесполезными: дом Мурузи знает каждый просвещенный петербуржец.
В последней от Литейного парадной дома Мурузи, если идти по Пантелеймоновской в сторону Преображенского собора, сгустилась история литературы. Здесь много лет определял вкусы, распускал сплетни, плел интриги пресловутый ménage à trois: Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский и Дмитрий Философов. Главной была Зинаида Николаевна. Это она лорнировала молодого Сергея Есенина для поддержания имиджа истинно русского человека, пришедшего к ним в гости в валенках: "Молодой человек, почему вы пришли в гетрах?" Она же позже утверждала, что большевики не просто занимаются каннибализмом (это было как бы общеизвестно), а делают из трупов аристократов котлеты, которыми и кормят кронштадтских матросов и латышских стрелков. В этой же парадной жил замечательный поэт, мемуарист и любимый собутыльник Блока Владимир Пяст. По непонятной лотерее на этой же лестнице провел большую часть своей жизни нобелевский лауреат Иосиф Бродский. Своему дому он посвятил эссе "A Room and a Half". Ходят слухи, что к юбилею города квартиру, где в полутора комнатах жили Бродские, выкупят и устроят тут мемориальный музей.
Преображенская площадь
Дом Мурузи соседствует с Преображенским Всей Гвардии собором. Построенный Василием Стасовым в 1829 году храм - обычный для этого зодчего классицизм. Ограда собора состоит из 102 орудийных стволов турецких пушек - трофеев, взятых русской армией в войне 1828-1829 годов. Главная святыня - образ Спаса Нерукотворного, хранившийся прежде в часовне у домика Петра Великого. По легенде, именно этой иконой основатель города благословил свое детище.
Собор стоит в центре Преображенской площади, образованной пересечением улиц Пантелеймоновской, Рылеева и Короленко, а также Манежного и Безымянного переулков. К северу от собора сохранились казармы Жандармского дивизиона. Недавно их ограда была снесена, и главный архитектор города Виктор Харченко уже решил было соорудить здесь жилой дом класса люкс с подземной автостоянкой и видеонаблюдением, однако общественность возроптала до такой степени, что участок пришлось уступить финнам, которые построят здесь свое консульство в сдержанной скандинавской манере.
Дом Булатова (Рылеева, 1) состоит из двух зданий - трехэтажного классицистического особняка неизвестного автора и более поздней пристройки Александра Гемилиана в духе ранней эклектики. Хозяин дома, полковник Булатов, во время восстания декабристов должен был захватить Петропавловскую крепость. Вместо этого он явился в Зимний дворец и признался в собственных преступных намерениях. В ходе следствия по делу декабристов он находился в комендантском доме Петропавловской крепости и, не выдержав мук совести, покончил жизнь самоубийством, разбив голову об стену.
Дом по улице Рылеева, 3, построенный архитектором Христианом Тацки в 1875 году, не заслуживал бы упоминания, если бы не стал роковым в судьбе первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. В начале 1990-х дом был передан для ремонта фирме "Ренессанс", которая, как считала тогда Генеральная прокуратура, получила его за некоторую мзду. Квартиры в строении Тацки достались видным чиновникам Смольного и племяннице Анатолия Александровича. Дальнейшее общеизвестно: допрос, бегство в Париж, триумфальное возвращение, полная реабилитация, безвременная смерть.
Кирочная, Фурштатская, Чайковского
Если повернуть с Преображенской площади в переулок налево и выйти на Кирочную улицу, сразу напротив будет лютеранская Анненкирхе, в честь которой улица и названа. Эту церковь в виде ротонды построил Юрий Фильтен в 1779 году. При кирхе существовала известнейшая в городе Анненшуле, ныне 239-я физико-математическая школа, бесспорный российский лидер по числу победителей международных олимпиад в области точных наук. Выпускники трех гимназий Санкт-Петербурга (30-й, 239-й и 610-й) имеют в городе такую же репутацию, как те англичане, что окончили Итон.
Через двор Анненкирхе можно выйти на Фурштатскую улицу. Отсюда начинается аристократический квартал Литейной части: Фурштатская, Сергиевская (нынешняя Чайковского), Потемкинская, Таврическая. Хозяин Фонтанного дома, граф Шереметев, вспоминал о 1860-х годах: "В то время Сергиевская улица уже так обстроилась, что по справедливости могла считаться петербургским Faubourg Saint Germain, и многим дамам нравилось это сравнение". В нынешнем Петербурге это дипломатический квартал. Здесь соседствуют консульства США, Германии, Австрии, Финляндии, Великобритании, Индии и Кубы и парадная резиденция американского консула.
На Фурштатской особенно хорош особняк Виктора Кочубея (N24) - модерн с налетом ретроспективизма. Парадный фасад разноэтажен, наличествуют все присущие стилю причиндалы: изразцы, майолика, художественное литье, разноразмерные окна. Интерьер сохранился. Внутри - уютный дворик с фонтаном, выходящий на улицу Чайковского. Последнее десятилетие тут была детская поликлиника, но сейчас вокруг здания происходит какая-то возня, так что, скорее всего здесь откроется дорогой клуб или гостиница.
Еще два интересных особняка на Фурштатской отданы муниципальными властями под совершение гражданских обрядов. В N52 (архитектор Гоген, 1857) Дворец бракосочетания. Гоген строил свой особняк для знаменитого предпринимателя, короля бумаги и целлюлозы Константина Варгонина. А в N58 (архитектор Александр Никанорович Померанцев, 1896) регистрируют новорожденных. Это заведение называется дворец "Малютка". Прежде дом принадлежал крупному чиновнику Николаю Спиридонову.
Самые знаменитые из особняков улицы Чайковского - N27, 28 и 30. Номер 27, дом графов Орловых-Давыдовых (архитектор Фасатти, 1838), примечателен как штаб-квартира масонской ложи "Великий Восток", в которую входило большинство членов будущего Временного правительства плюс многие депутаты Государственной думы и аристократы, в том числе и владельцы здания, братья-графы Алексей и Александр, богатеи и покровители искусств. Особняк Нечаева-Мальцева (N30, Бенуа, 1880-е), промышленника, владельца Гусь-Хрустального, относится ныне к милицейскому ведомству и замечателен невероятно роскошным, на грани дурного вкуса, интерьером, созерцать который могут ныне только подследственные и следователи. Наконец - дом Кельха (N28, архитекторы Шене и Чагин, 1903), банкира и владельца пароходства, стилизация в духе французского ренессанса (лицевой фасад) и пламенеющей готики (со двора). В советское время здесь находился райком партии, сейчас это Дом юриста.
Таврический сад
Улица Чайковского заканчивается у Таврического сада, самого большого в центре города. Некогда аристократический дворцовый парк при советской власти стал официально именоваться Городским детским парком. От того времени остался памятник пионерам-героям. Павильон, где когда-то играли в настольный хоккей, сейчас отдан джаз-клубу, а у киноцентра "Ленинград" - жалкая и трогательная площадка аттракционов с бегающим по рельсам, жалобно скрипящим на стыках мини-паровозиком.
За последние годы судьба парка не определилась окончательно. Зато здесь появился памятник Сергею Есенину, один из самых уродливых в городе: поэт сидит на клумбе и как бы чего-то стесняется. Во всяком случае, вид у него неуверенный. Похож он на солиста провинциального ансамбля балалаечников. Бок о бок автору "Излюбили тебя, издрызгали " - памятник Ленину и бюст Чайковского. Рядом с пыльной футбольной площадкой появились теннисные корты, но все же обаяние первоначальной планировки с огромным прудом, каналами, горками еще сохраняется.
Таврический сад можно обойти с юга по Кирочной улице. Отсюда начинается огромный комплекс полкового городка Преображенского полка. Здесь же небольшой Музей Суворова (Кирочная, 43). Его здание было построено на деньги, собранные по подписке в 1904 году архитектором Гогеном. Слева и справа от входа, над которым высится какая-то почти древнерусская крепостная башня, два мозаичных панно: "Отъезд Суворова в Итальянский поход" и "Переход Суворова через Альпы". Среди прочих мозаичистов в создании этих военно-патриотических работ принимал участие и Михаил Зощенко-старший. Маленький Михаил Зощенко, будущий писатель, помогал отцу выложить елочку на левом панно, там, где будущий генералиссимус прощается с дворней и домашними в селе Кончанском, отправляясь бить французов.
Таврическая улица (восточная граница сада) до последнего времени считалась в Петербурге самой дорогой. Здесь ходишь - как будто пересекаешь пограничный контроль под глазками видеонаблюдения и присмотром атлетических охранников. Даже на утреннюю пробежку в Таврическом саду здешних квартировладельцев сопровождают телохранители. Улица застраивалась перед революцией, когда в Таврическом дворце открылся первый русский парламент. Поэтому дома здесь изначально возводились с учетом требований наступающего автомобильно-электрического века: металлические перекрытия, лифты, гаражи.
На углу Таврической и Тверской улиц стоит Дом с башней (Таврическая, 35, архитектор Анатолий Кондратьев, 1905). На шестом этаже наверху круглой башни над Таврическим садом с лета 1905 года жил поэт Вячеслав Иванов с супругой беллетристкой Лидией Зиновьевой-Аннибал. Тут происходили невероятные (впрочем, скорее всего, раздутые городскими слухами) эротические опыты; хозяйка встречала гостей в красном хитоне. Поначалу беспорядочные сборища позднее приобрели определенный ритм: гостей принимали по средам. С башни был выход на крышу. Корней Чуковский вспоминал: "В белую петербургскую ночь мы, художники, поэты, артисты, опьяненные стихами и вином - а стихами опьянялись тогда, как вином, - вышли под белесоватое небо, и Блок, медлительный, внешне спокойный, молодой, загорелый, забрался на большую железную раму, и по нашей неотступной мольбе уже в третий, в четвертый раз прочитал эту бессмертную балладу своим сдержанным, глухим, монотонным, безвольным, трагическим голосом". Шел май 1906 года, читалась "Незнакомка".
Добрую часть домов на Таврической (N3, 5, 7, 17) строил архитектор Александр Хренов, мастер средней руки, стиль которого определялся заказчиком. Специализировался он на дорогих и комфортных доходных домах и всякий раз отмечал свое авторство специальной мраморной доской на фасаде. Тут тебе и неоклассика, и модерн, и поздняя эклектика. А вот N37 - работа Алексея Бубыря, классический модерн с асимметрической планировкой, гранитной облицовкой нижних этажей, светлой плиткой на третьем-пятом этажах. Герб владельцев Обольяновых - под крышей на срезанном углу фасада, выходящем на Таврическую и Тверскую улицы.
Таврический дворец занимает северную часть Таврического сада и выходит на Шпалерную улицу. Построен он архитектором Иваном Старовым; Екатерина II подарила его своему многолетнему фавориту и ближайшему другу князю Георгию Потемкину-Таврическому за то, что тот присоединил к России Крым (Тавриду). Вместе с дворцом Потемкин получил графский титул и двойную фамилию. Главный двухэтажный корпус увенчан плоским куполом на невысоком барабане и объединен одноэтажными галереями с боковыми двухэтажными корпусами. Таврический дворец послужил прототипом для барских помещичьих усадеб по всей России. Одна из их особенностей, восходящая к творению Ивана Старова, - контраст между благородной сдержанной архитектурой фасада и роскошью интерьеров. Но почувствовать этот контраст большинству смертных не дано - историческое здание всегда занимали официальные учреждения. Например, сейчас здесь заседает Межпарламентская ассамблея стран СНГ, и красоту Белоколонного зала, Гобеленовой гостиной и Зимнего сада делят между собой парламентарии Азербайджана, Белоруссии, киргизские и казахские политики. Великолепный парадный двор Таврического дворца прежде был распахнут к Неве, с которой дворец соединялся каналом. После смерти Екатерины дворец долгое время был заброшен; в 1863 году архитектор Мерц построил между ним и Невой водопроводную станцию с высокой водонапорной башней. С тех пор неоднократно возникал проект разрушить водонапорную башню и снова открыть панораму Невы.
По Шпалерной к Смольному
По Шпалерной улице надо идти направо. Всю нечетную сторону занимают казармы Кавалергардского полка. Общий мрачный колорит этой части улицы поддерживает и монумент Феликсу Дзержинскому, установленный на излете застоя рядом со зданием школы ФСБ. Однако монотонность застройки скрадывается постепенно приближающимся и как бы парящим в воздухе растреллиевским Смольным собором. Стоит отметить и относительную чистоту Шпалерной: с одной стороны эта улица ведет к храму, с другой, что гораздо важнее для мирской власти, - к резиденции губернатора. Словом, правительственная трасса.
Слева, не доходя до Смольного (Ставропольский переулок, 9), - Кикины палаты, памятник архитектуры Петровской эпохи. Первый хозяин, руководитель Адмиралтейства Кикин, был казнен по делу царевича Алексея. Собственно, в Кикиных палатах и собирались его сторонники, мечтая о том времени, когда безумный и жестокий царь наконец отдаст богу душу и престол достанется тихому и справедливому царевичу Алексею. После смерти Кикина его дворец был занят Кунсткамерой, а потом казармами. В 1950-е годы здание отреставрировали, и оно стало таким, как в Петрово время.
Смольный собор, по мнению большинства знатоков Петербурга, - лучшее и непревзойденное творение Бартоломео Растрелли. Здесь, на изгибе Невы, императрица Елизавета Петровна заложила Воскресенский Новодевичий монастырь, для которого архитектор должен был построить огромный собор с колокольней выше Ивана Великого и замкнутый прямоугольник келейных корпусов. Неосуществленный проект (авторская модель) сейчас можно видеть в музее Академии художеств, колокольню так и не построили, а корпуса образуют в плане букву "П" и не замкнуты. Смольный собор высотой 91 метр - удивительный памятник того странного архитектурного стиля, который практиковал Растрелли. Он не имеет аналогов в Европе, да и вообще к тому времени барокко представлялось для европейцев анахронизмом. Сама избыточность, почти скульптурность сооружения, его почти провинциальный шик напоминает скорее Португалию или Латинскую Америку. Это искусство периферии, вроде прозы Маркеса или фильмов Кустурицы. Четыре колокольни прижаты к высокому барабану центрального купола и как бы взмывают вверх. Собор окружают жилые корпуса монастырского двора с четырьмя церквями по углам. Монастырь так и не открылся, собор уже до революции был второстепенным, а подлинный его интерьер почти полностью исчез в советское время. Сейчас здесь концертно-выставочный зал, где в основном проходят концерты хоровой музыки.
Справа от собора расположена площадь ныне безымянная, прежде носившая грозное название Площадь пролетарской диктатуры. Собственно площадь составляют офисные здания брежневского времени и неоклассические пропилеи (архитектор Владимир Щуко, 1924), образующие парадный вход в Смольный институт. Площадь уникальна для России тем, что здесь сидят бок о бок сразу два губернатора: в Смольном - Владимир Яковлев, а в здании правительства Ленинградской области (угол Суворовского проспекта и Ярославской улицы) - областной губернатор Владимир Сердюков.
Посещение Смольного собора пл. Растрелли, 3/1; 271 91 82; м. Чернышевская; пн-вт, пт-вс 11.00-17.00, ср 11.00-16.00. Вход на звонницу - 20 р., для студентов - 15 р., для школьников - 10 р., на выставки - уточняйте по телефону.
Пески
Пески - район Советских, бывших Рождественских, улиц, к югу от Смольного. Литейная часть и особенно Пески представляют особый интерес для почитателей нынешнего российского президента - это, так сказать, Петербург Владимира Путина. Здесь, в Басковом переулке, 12, он провел детство. До 8-го класса ходил в 193-ю школу (Гродненский пер., 8), дрался во дворе, решил заняться самбо, занялся самбо, посетил приемную КГБ на Литейном, 4, где и сказал, что хочет быть разведчиком. Рядом со Смольным находился в 1970-е годы юридический факультет, который он закончил, чтобы поступить на работу в Большой дом. Наконец, в Смольном он стал вначале одним из министров в мэрии, а потом и первым заместителем Анатолия Собчака. Тут он познакомился и подружился с коллегами-министрами Алексеем Кудриным, Германом Грефом, повстречал Илью Клебанова, Валентину Матвиенко, Сергея Миронова, Анатолия Чубайса и других людей, которыми гордится наша страна.
Вокруг Сенной площади
Между Фонтанкой и каналом Грибоедова в старом Петербурге располагалась Спасская часть. Она лежит по обе стороны от Большой Садовой, главной в городе торговой улицы. От Гостиного Двора до Крюкова канала тянулись рынки. На Апраксином дворе торговали дичью, фруктами, грибами и ягодами, на Сенном рынке - мясом и овощами, на Горсткином - рыбой, на Александровском - подержанными вещами, на Никольском - всем перечисленным, и там же нанимали на работу прислугу и поденщиков. Местность изобиловала ремесленными мастерскими, амбарами, недорогими трактирами. Население было крестьянским и купеческим. Много жило в этом районе бойких ярославцев, русских янки. Кишмя кишели нищие, карманные воры, спившиеся с круга личности, дешевые проститутки. И хотя в советское время большинство рынков закрылось, район не потерял своего духа: здесь торгуют всякой недорогой всячиной, людно, много пьяных и бомжей, дома как-то особенно грязны и неухоженны. За каналом Грибоедова - Казанская часть, чуть более чистая и благоустроенная. Ее особенность - необычайно плотная жилая застройка, почти полное отсутствие зелени, дворы-колодцы. Большая часть домов построена в середине XIX века.
Полуостров, образуемый каналом рядом с Сенной площадью, называют Петербургом Достоевского. Здесь романист прожил много лет, тут происходят основные события "Преступления и наказания". Петербург Достоевского - такой же топоним как "Острова" или "Охта". Всякий в Питере покажет, как добраться до этой в некотором смысле измышленной части города. Вопрос о том, существует ли в реальности "Дом Раскольникова" или "Дом Рогожина" - то есть имел ли Федор Михайлович в виду вполне определенные адреса, лестницы и чердаки, - дискуссионен. Петербуржцы, однако, твердо знают, где именно Свидригайлов подслушал разговор Сонечки и Родиона Раскольникова. И с этой виртуальной реальностью приходится считаться. Петербург Достоевского существует так же, как Лондон Диккенса или Париж Бальзака. Гулять здесь стоит, освежив в памяти историю, случившуюся однажды летом с неким Родионом Раскольниковым.
Сенная площадь
В июне 1999 года железобетонный козырек павильона станции метро "Площадь Мира" на Сенной площади неожиданно обрушился на прохожих. 7 человек погибло, 13 было ранено. Место вообще считается несчастливым: станция метро сооружена на месте взорванной церкви Спаса на Сенной (автором которой был едва ли не Растрелли).
Если не считать станции метро, огромный пустырь, образовавшийся после взрыва храма, так и не застроили. Тянущуюся десятилетиями реконструкцию площади грозятся закончить к грядущему юбилею. Сейчас здесь центр мелкооптовой торговли - экономные горожане с доходами ниже среднего съезжаются сюда со всего Петербурга, чтобы закупиться макаронами, сигаретами и тушенкой на целый месяц. Со времен Достоевского остается верной характеристика: "Костюмом здесь было трудно кого-нибудь удивить, близость Сенной, обилие известных заведений и, по преимуществу, цеховое и ремесленное население, скученное в этих серединных петербургских улицах и переулках пестрили общую панораму такими субъектами, что странно было бы и удивляться при встрече с иной фигурой".
Дома на северной стороне площади разбомбили немцы, их перестроили в сталинское время. От старого Петербурга осталась лишь гауптвахта прямо напротив станции метро. В желтом ампирном павильончике (архитектор В.Беретти, 1820) прежде помещался караул, следивший за порядком на рынке. Здесь были и арестантские помещения. Несколько дней в 1874 году на гауптвахте провел Достоевский, допустивший пару политических ошибок в заметке о пребывании киргизских депутатов в Петербурге. Сидя на гауптвахте, Федор Михайлович не мог не припомнить, что именно на Сенной его герой, Родион Раскольников, подслушал разговор о процентщице Алене и задумал ее убить, а потом здесь же, встав на колени, раскаялся в содеянном преступлении. На Сенной же герой другого романа, князь Мышкин, обменял у нищего свой серебряный крест на оловянный. Сейчас в гауптвахте располагается террариум Петербургского зоопарка, что делает общую картину Сенной площади еще более странной.
Большая Садовая улица
Дом Мейнгардта, что на Садовой улице за Сенной площадью, (N44) - типичный пример нелюбимого Достоевским зодчества, так называемой "штукатурной архитектуры". Заказ владельца архитектору формулировался, по словам писателя, так: "Дожевское-то окно ты мне, братец, поставь неотменно, потому чем я хуже какого-нибудь ихнего голоштанного дожа, ну, а пять-то этажей ты мне все-таки выведи жильцов пускать, окно - окном, а этажи чтоб этажами, не могу же я из-за игрушек всего нашего капиталу лишиться".
В 1831 году, в разгар холерной эпидемии, в доме Мейнгардта располагалась больница. Толпа черни, полагавшая немцев-докторов виновниками эпидемии, ворвалась сюда и убила нескольких врачей. Холерный бунт утихомирило только личное вмешательство Николая I. В этом же доме располагался трактир "Хрустальный дворец", где Раскольников вначале фактически признался в совершенном им преступлении и выслушал исповедь Свидригайлова.
Изогнутый под прямым углом за домом Мейнгардта переулок Бринько (при Достоевском он назывался Таировым) был в середине позапрошлого века известен аж тремя дешевыми домами терпимости. В Таиров переулок заходил и Р.Раскольников. "Тут есть большой дом, весь под распивочными и прочими съестно-выпивательными заведениями, из них поминутно выбегали женщины, одетые, как ходят "по соседству" - простоволосые и в одних платьях. В двух-трех местах они толпились на тротуаре группами преимущественно у сходов в нижний этаж, куда, по двум ступенькам, можно было спускаться в разные весьма увеселительные заведения". Одной из местных фей, Дуклиде, Родион дал 15 копеек, деньги, на которые он вполне бы мог сытно пообедать.
Далее на Большой Садовой за прелестным Музеем железнодорожного транспорта - Юсупов сад, часть огромной усадьбы князей Юсуповых. Главный фасад дворца, возведенного Кваренги, выходит на Фонтанку, в сторону парка обращены белоколонный портик и протяженная терраса с широкой лестницей.
От Садовой к каналу Грибоедова (при Достоевском он назывался Екатерининским) ведет Кокушкин переулок. В его створе - Кокушкин мост, выходящий на Столярный переулок. Здесь Раскольников на следующий день после убийства решил "бросить все в канаву, и концы в воду, и дело с концом".
Вокруг Казначейской улицы
Рядом с Кокушкиным мостом, на углу Столярного переулка и канала Грибоедова, стоит один из самых больших в Петербурге середины XIX века доходных домов - дом Зверкова (N69/18). Зверков был ростовщик, кредитор Пушкина. Молодой Гоголь жил в этом доме с 1829 по 1833 год. Его он вспомнил в монологе Поприщина, героя "Записок сумасшедшего": "Этот дом я знаю, - сказал я сам себе, - это дом Зверкова. Эка машина. Какого в нем народа не живет: сколько кухарок, сколько приезжих, а нашей братьи чиновников - как собак, один на другом сидит". Где-то здесь, по-видимому, обитал и Акакий Акакиевич, герой "Шинели".
Если повернуть по набережной канала направо и выйти к Казначейской улице, откроется дом N1/6, где Достоевский прожил с 1861 по 1863 год с первой женой и пасынком. Здесь же квартировал старший брат Достоевского, Михаил, со своим многочисленным семейством и помещалась редакция журнала "Время", который издавали братья Достоевские. Федор Михайлович опубликовал во "Времени" "Записки из Мертвого дома", "Униженных и оскорбленных" и "Зимние заметки о летних впечатлениях".
В доме Олонкина (Казначейская, 7) Достоевский жил в 1864-1867 годах, написал "Преступление и наказание", "Игрока" и второй раз женился. В те времена дом был трехэтажным. Квартира Достоевского находилась во втором этаже над воротами. Преследуемый кредиторами, он обязался за год написать новый роман объемом не менее 10 печатных листов. В случае просрочки все права на сочинения Достоевского в течение 9 последующих лет переходили к издателю. Одновременно он взял аванс под роман "Преступление и наказание". С работой Достоевский не успевал. Ему посоветовали взять стенографистку. Лучшая выпускница стенографических курсов девятнадцатилетняя Анна Сниткина пришла в дом Олонкина. До сдачи романа - это был "Игрок" - оставалось 26 дней. Роман существовал только в заметках и планах. 29 октября роман об игроке был закончен.
Между писателем и стенографисткой обнаружилась взаимная симпатия. Как вспоминала Анна Сниткина, Достоевский сказал ей, что задумал новый роман о "художнике, человеке уже не молодом... моих лет". По его словам, "герой был преждевременно состарившийся человек, больной неизлечимой болезнью, хмурый, подозрительный. Возможно ли, чтобы молодая девушка, столь различная по характеру и по летам, могла полюбить моего художника?". Анна Григорьевна отвечала: "Почему же невозможно? Неужели же любить можно только за внешность да за богатство?" Тогда Достоевский и говорит: "Представьте, что этот художник - я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, что вы бы мне ответили?" ... "Я бы Вам ответила, что вас - люблю и буду любить всю жизнь". Свадьба была решена.
Канал Грибоедова
Дом Сонечки Мармеладовой (наб. канала Грибоедова, 73) одним фасадом выходит на канал, другим - на Казначейскую. До капитального ремонта 1970-х годов он имел три этажа (сейчас четыре) и был светло-зеленым (сейчас желтый). "Стена с тремя окнами, выходившая на канаву, перерезывала комнату как-то вкось, отчего один угол, ужасно острый, убегал куда-то вглубь". Соня жила во дворе, справа от подворотни на третьем этаже в "девятом нумере, на дверях которого было написано мелом: "Капернаумов портной". Рядом, "шагах в шести" на той же площадке, у мадам Ресслих остановился Свидригайлов.
Дальше, налево по каналу, набережную пересекает Вознесенский проспект, соединяющий Адмиралтейство с Варшавским вокзалом. В его створе - Вознесенский мост, с которого на глазах Раскольникова бросилась в канал самоубийца. Здесь же произошла душераздирающая сцена сумасшествия Екатерины Ивановны Мармеладовой. Со следующего, Фонарного, моста и Большой Подьяческой улицы открывается великолепный вид на купол Исаакиевского собора: улица находится прямо на оси Исаакия.
Далее по каналу мы перемещаемся в другой исторический период. В доме N91 в ноябре 1998 года была убита депутат Государственной думы Галина Старовойтова. Двое убийц поздно вечером дождались на чердаке этого дома "Волгу", на которой Галина Васильевна и ее помощник Руслан Линьков приехали из аэродрома Пулково. Когда они вошли в парадную (подъезд Старовойтовой находится во дворе, слева от подворотни), киллеры спустились по лестнице, застрелили Старовойтову и ранили Линькова, затем по проходному двору вышли на улицу Декабристов, где их ждала машина. Убийство не раскрыто до сих пор.
N90/2, симпатичный "французистый" особняк в духе поздней эклектики на другой стороне канала, на углу Средней Подьяческой улицы, был построен О.Мунцем для Екатерининского собрания - фешенебельного карточного клуба. Пешеходный цепной Львиный мост в створе Малой Подьяческой улицы и Львиного переулка построен в 1826 году (инженеры Г.Треттер и В.Христианович). Четыре фигуры сидящих львов выполнены из чугуна скульптором П.Соколовым. Львы функциональны: из их пастей торчат цепи, на которых держится все сооружение.
Дом старухи-процентщицы расположен на левом берегу канала и выходит и на Среднюю Подьяческую и на набережную (N104). Трижды по ходу романа Раскольников побывал в этом роковом месте. Первый раз, проверяя план будущего преступления, он шел к нему прямо от своего дома: "Идти ему было немного, он даже знал, сколько шагов от ворот ее дома: ровно семьсот тридцать С замиранием сердца и нервною дрожью подошел он к преогромнейшему дому, выходившему одною стеной на канаву, а другой в -ю улицу (как считают исследователи - Среднюю Подьяческую. - Л.Л.). Этот дом стоял весь в мелких квартирах и заселен был всякими промышленниками - портными, слесарями, кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч. Входящие и выходящие так и шмыгали под обоими воротами и на обоих дворах дома. Тут служили три или четыре дворника. Молодой человек был очень доволен, не встретив ни которого из них, и неприметно проскользнул сейчас же из ворот направо на лестницу. Лестница была темная и узкая, "черная".
Чтобы попасть к квартире старухи, надо войти в арку двора, выходящую на Среднюю Подьяческую, и свернуть налево. Парадное перед вами. Процентщица Алена и ее глухонемая сестра Лизавета жили на четвертом этаже. На площадке находилась еще одна квартира, но она пустовала, пустовала квартира и на третьем этаже.
Во второй раз Раскольников пришел сюда убивать. На втором этаже, направо, рабочие красили квартиру. Здесь Раскольников после двойного убийства пережидал, пока в квартиру старухи пройдут закладчики с дворником, заподозрившие неладное.
Третий раз Раскольников зашел в дом по пути в полицейскую контору. Она располагалась на углу Большой Подьяческой и Большой Садовой улиц (N58 по Садовой). Съезжий дом Спасской части с высокой восьмигранной пожарной каланчой сохранился. Здание приобрело нынешний вид в 1849 году (архитекторы А.Андреев и В.Морган). Убийство процентщицы и ее сестры произошло в третьем участке Спасской части. Контора третьего участка находилась как раз тут. Здесь Раскольников в конце романа признался Порфирию Петровичу в совершенном им двойном убийстве.
Коломна и Английская набережная
Коломенская часть, или попросту Коломна, - это архипелаг маленьких островов: Матисова, Галерного, Староколоменского и Новоколоменского. Когда Петербург называют Северной Венецией - это прежде всего из-за Коломны с ее 20 мостами и 9 набережными. Нигде в городе излучины рек и каналов не образуют столько неожиданных перспектив и характерных видов. Коломна - старейший в городе район рядовой застройки. Со времен гоголевского Акакия Акакиевича и пушкинского "Домика в Коломне" тут сохранились целые кварталы. Осматривать эту местность лучше всего с воды, тихими летними вечерами. Это путешествие входит в стандартный маршрут петербургских речных такси.
У Крюкова канала жизнь оживленна - сказывается близость Мариинского театра, который его властный и энергичный руководитель Валерий Гергиев сделал градообразующим. Вокруг модные рестораны и жилые дома для нового среднего класса. В глубине же Коломны ничего не изменилось с середины прошлого века. Актуальными остаются впечатления Гоголя: "Въехавши в уединенные коломенские улицы, вы, кажется, слышите, как оставляют вас молодые движения и порывы Здесь все тишина и отставка Старухи, которые молятся; старухи, которые пьянствуют и молятся вместе; старухи, которые перебиваются непостижимыми средствами". Ближайшее метро в получасе ходьбы, машин непривычно мало, кафе почти нет, магазины имеют вид мелочных лавок, фасады зданий облупленны.
В отличие от Коломны, никогда не бывшей аристократической и богатой, кварталы, прилегающие с запада к Исаакиевской площади, почитались элитарными еще в начале XX века. На Большой Морской, Галерной, Мойке, Английской набережной особняки и дворцы преобладали над доходными домами. В советское время они были розданы НИИ и творческим союзам, там устраивали клубы и дворцы бракосочетания. Это спасло интерьеры, но былая жизнь отсюда ушла. Сейчас немногие компании обладают достаточными связями (здания эти состоят под государственной охраной) и деньгами, чтобы выкупить здешние владения под свои офисы. Несмотря не некоторое запустение, жить здесь считается определенным пижонством, особенно среди экспатов. Кафе "Идиот", французские рестораны Le Paris и Bistro Le FranНais, русские "Кочубей" и "Адамант" заполнены в основном франко- и англоговорящей публикой. В относительно редких в этом районе бывших доходных домах практически не осталось нерасселенных коммуналок. Квартиры здесь покупают исключительно автовладельцы - метро, как и в Коломне, поблизости нет. В будущем, если большие деньги наконец придут в Петербург, этот район вполне может превратиться в петербургский Челси.
Вокруг Никольского собора
Прогулку по Коломне стоит начинать от Никольского рынка, гостиного двора екатерининского времени с открытыми галереями-аркадами. Вид у этого окраинного рынка не по-петербургски провинциальный. Напоминает скорее Кострому, чем столицу. Может быть, именно из-за этой неуклюжей стильности рынок многажды изображали художники "Мира искусства".
Пересечение Крюкова и Екатерининского каналов - любимое место питерских фотографов. Здесь находятся сразу три моста: Пикалов и Красногвардейский - через канал Грибоедова и Староникольский - через Крюков. Староникольский мост замечателен тем, что с него видно сразу семь мостов. Летом на идущем вдоль рынка бульваре приятно выпить пивка - перспективы открываются удивительные.
Четыре двухэтажных дома, N21, 23, 25 и 27, напротив рынка через Крюков канал выстроены еще во "времена Очаковские и покоренья Крыма". Дом N23 принадлежал графоману графу Дмитрию Хвостову, женатому на племяннице Суворова. Сюда генералиссимус вернулся после швейцарского похода и здесь умер 6 мая 1800 года.
С Пикалова моста и с бульвара хорошо видны золотые купола бирюзового Никольского собора и шпиль отдельно стоящей четырехъярусной колокольни, которую изображал Мстислав Добужинской в своих литографиях к "Белым ночам" Достоевского. Собственно, в этом районе и происходит завязка "сентиментального романа": "Дорога моя шла набережной канала, на которой в этот час не встретишь живой души. Правда, я живу в отдаленнейшей части города Вдруг со мной случилось приключение. В сторонке, прислонившись к перилам канала, стояла женщина, облокотившись на решетку, она, по-видимому, очень внимательно смотрела на мутную воду". Так происходит встреча Мечтателя и Настеньки.
Никольский Морской собор (официальное его название Николо-Богоявленский) посвящен самому почитаемому в православии святому - Николаю-угоднику, покровителю всех плавающих и путешествующих. Собор был заложен в Морской слободе, где жили матросы и офицеры Балтийского флота, - отсюда и название. Построен он единственным соперником Растрелли, Саввой Чевакинским, и освящен в 1762 году Екатериной II, только что вступившей тогда на престол. Никольский собор, быть может, самая красивая барочная церковь в России. Сравнивать ее можно разве что с постройками Ухтомского в Троицко-Сергиевской лавре и со Смольным собором. В пятиглавом соборе две действующие церкви - нижняя и верхняя - с богатыми барочными деревянными иконостасами. Собор был открыт при советской власти и не подвергался разрушениям - все другие церковные интерьеры пышного барокко в городе уничтожены. На стенах - мраморные доски в память о моряках, погибших в море. Недавно к ним добавилась и доска с фамилиями членов экипажа подлодки "Курск". Никольский собор примечателен еще и тем, что здесь в 1966 году отпевали Анну Ахматову.
Собор выходит на проспект Римского-Корсакова. В доме Бенуа, который стоит на пересечении проспекта и улицы Глинки, с 1798 года жило семейство, давшее Петербургу архитекторов Николая, Леонтия, Альберта (который был еще и главным российским акварелистом) и Юлия, а также Александра, художника-декоратора и известнейшего арткритика. К тому же роду принадлежали и часто встречающиеся на страницах "Воспоминаний" Александра Бенуа многочисленные Лансере. В этой книге описано, как в начале "дом Бенуа" был всего в три этажа (по русскому счету), но в архитектурном смысле он был тогда гораздо красивее, нежели каким он стал потом: он даже был настолько красив со своими группами тройных окон под полукруглыми аркам, что его можно было приписать самому Кваренги. К сожалению, папа, которому дом достался в наследство, пожелав увеличить его доходность, надстроил еще один этаж, и это обезличило фасад. Зато сохранились в целости прелестные маски над окнами нижнего этажа. Их было два типа. Одна изображала страшную, похожую на горгону рожу, другая очень миловидную улыбающуюся особу с курьезно повязанной над головой прической. Нетронутой осталась и характерная парадная лестница". Все это осталось и сейчас, но интерьеры семейной квартиры, к сожалению, полностью перестроены.
Если по проспекту Римского-Корсакова дойти до Кашина моста, перекинутого через Крюков канал, то можно полюбоваться отличным видом на Эстонскую православную церковь в русско-византийском стиле (просп. Римского-Корсакова, 24, архитектор А.Полещук, 1908). Со времен Александра III православная церковь пыталась переманить эстонцев у лютеранской. В результате около тысячи православных эстонцев составили приход храма на Екатерингофском проспекте.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги