Пламя

Глава 15

Подкинув в камин очередное полено, Гэвин задумчиво следил за сумбурной игрой языков пламени. По дороге из аббатства он попытался вспомнить все, что узнал от леди Макиннес, прежде чем покинул шотландский двор, поскольку хронология событий, представленная ею, была единственной достоверной информацией, которой он располагал.

Но с момента приезда в замок Айронкросс ему так и не довелось услышать от кого-либо подробный рассказ о произошедших событиях, в том числе и от Джоанны. Гэвин полагал, что она слишком пострадала от случившейся трагедии и наверняка психика девушки травмирована, чтобы считать ее суждения рациональными или объективными.

А как же быть с Матерью?

Опершись рукой о резную панель, Гэвин вспомнил острые как лезвие черты лица старой женщины. Она являлась весьма значимой фигурой (это не вызывало сомнений) и была очень умна, поскольку владела искусством говорить столь резко и внушительно, а действовать напористо и результативно, не имея за спиной никакой реальной поддержки, и даже пугать собеседника упоминанием сверхъестественных сил. «Как бы то ни было, – подумал Гэвин, – такая защита была для нее наиболее эффективной из всех возможных».

Однако нельзя было забывать и о нескольких фактах покушения на его жизнь. Он до сих пор помнил запах обгоревшей ткани балдахина, свисавшего над кроватью, а от его килта по сей день исходил острый запах высыхающей шерсти. Некто пробрался в его комнату прошлой ночью и поджег постель. Если раньше у Гэвина не было времени, чтобы подумать об этом, то сейчас он был абсолютно уверен, что это происшествие не могло быть результатом какой-либо случайности. Фитильную лампу он тогда погасил, зажженных свечей в комнате не было, а угли в камине находились слишком далеко от камышовых циновок, чтобы вызвать пожар. Нет, это не было случайностью.

Кроме того, Гэвин пришел к выводу, что пришелец был человеком из плоти и крови, а вовсе не демоном, вызванным заклинаниями из ада, как хотела бы уверить его Мать. Кто бы ни побывал здесь, он был одним из обитателей замка, в этом лорд был почти уверен. Несомненно, эта личность наблюдала за повторяющимися из ночи в ночь состязаниями за обладание портретом Джоанны, поскольку знала, что у него крепкий сон. Именно поэтому у предполагаемого убийцы хватило смелости перед поджогом закрыть ставни в его комнате в надежде на то, что жертва попросту задохнется в густом и едком дыму.

Слабый щелчок отодвигаемой задвижки и легкий скрип панели, поворачивающейся в петлях, мгновенно вывел Гэвина из состояния мрачной задумчивости, а все его неприятные мысли тут же испарились. Он выпрямился у огня и с надеждой посмотрел в направлении потайной двери. Когда Джоанна вошла и закрыла за собой панель, ее фигура в свете огня темным силуэтом вырисовалась на фоне стены.

Она пришла, как он и предполагал.

Девушка нерешительно прошла в комнату и встретила его приветливый взгляд. «Боже мой, – подумал Гэвин, – как она прекрасна!» В этот раз, правда, не с таким изумлением, как при первой встрече, Гэвин позволил себе пристальным взглядом внимательно рассмотреть ее лицо. Она была права, когда сказала, что теперь уже не та девушка с портрета. Черты ее лица стали несколько тоньше, кожа бледнее, глаза еще больше, взгляд самоувереннее, а губы – полнее. В сочетании все это производило еще более ошеломляющий эффект, чем немыслимая красавица, прикованная кистью художника к холсту.

Сегодня вечером она по-новому зачесала свои золотые волосы, и взгляд Гэвина последовал за водопадом этого роскошного подарка природы, ниспадавшим по ее груди почти до пояса. На ней была все та же старая одежда большого размера, что и в прошлую ночь. Это одеяние, похоже, было специально создано для того, чтобы скрыть все следы женских округлостей, хотя и доходило ей только до икр. Тем не менее, глядя на гладкую, цвета слоновой кости кожу, открытую над линией квадратного выреза платья, Гэвин ощутил, как теплая волна возбуждения нарастает в его чреслах. Он вспомнил, как вчера ночью ласкал то, что было спрятано под этой нелепой одеждой. Гэвин с удовольствием отметил скульптурную красоту ее ног, выглядывающих из-под подола платья и обутых в мягкие стоптанные башмаки. Обожженная ткань вокруг подола напомнила ему о том, насколько близка она была к тому, чтобы во время пожара пострадать самой.

Внезапно его задумчивое состояние прервалось, когда он увидел забинтованные кисти ее рук, оттягивающие низ платья в попытках прикрыть оголенные ноги. Удивленно наблюдая за ее действиями, он был вознагражден открывшимся через вырез платья видом верхней части ее роскошной груди.

Темно-синие глаза Джоанны сверкнули, когда она убедилась в тщетности своих усилий, и ей не осталось ничего больше, кроме как скрестить руки на груди.

– Итак, ты вернулась.

– Я ведь говорила, что сдержу слово.

Глаза Гэвина снова невольно блуждали по очертаниям ее тела.

– Но я не хочу, чтобы ты подумал… – дрожащим голосом сказала она. – Я вернулась сегодня вечером, только чтобы…

Даже в ее голосе ощущался волшебный отзвук необычного, неземного создания. «Она напоминала прекрасного ангела, посланного для присмотра за обитателями этого опасного и изменчивого мира», – подумал Гэвин, ожидая, когда она вновь заговорит.

Джоанна казалась расстроенной и, вздохнув, продолжила:

– А то, что произошло между нами прошлой ночью… я не хочу, чтобы ты думал…

– Ты не хочешь, чтобы я думал, что обязан тебе жизнью! Она сначала кивнула, но потом замотала головой.

– Нет, не о том речь.

Гэвин невозмутимо продолжал:

– И ты не хочешь, чтобы я думал, что ожидаю опеки с твоей стороны.

Она снова замотала головой.

– Я вовсе не это имела в виду. Я хочу сказать…

– Ага, значит, я обязан тебе жизнью и ты будешь опекать и защищать меня, – продолжал он поддразнивать ее.

Джоанна пристально посмотрела на него, прищурив глаза. «Она быстро начинает сердиться», – отметил Гэвин, припоминая их короткое знакомство прошлой ночью. И это нравилось ему в ней.

– Это совсем не то, что я собиралась сказать. Ты не даешь мне закончить мысль.

– Ну, тогда почему бы тебе не сказать те слова, что вертятся у тебя на языке?

На ее щеках появился прелестный румянец.

– Я… я пытаюсь, но ты продолжаешь меня прерывать.

Гэвин подошел ближе.

– Я обещаю молчать. Прошу тебя, продолжай.

Она подозрительно следила за его действиями, когда он прошел мимо нее к закрытой панели настолько близко, что его рука слегка коснулась ее плеча.

Проверив, что потайная дверь надежно закрыта, Гэвин повернулся и посмотрел на ее худые плечи и стройную спину. Больше всего в этот момент он хотел обнять ее и ощутить божественный привкус юных губ. Будто прочитав его мысли, Джоанна глянула через плечо, бросив на него испепеляющий взгляд. В ответ он улыбнулся и отошел от панели.

– Так что ты говоришь? – спросил он, направляясь к маленькому столику, заставленному едой.

Гэвин использовал суровое испытание прошедшей ночи как повод, чтобы вернуться в свою комнату после ужина, когда странствующий бард завел долгий рассказ о древнем кельтском герое Кукулане. Гость Гэвина, граф Этол, похоже, совсем не возражал против такого решения хозяина замка. Выйдя из зала, Гэвин отправил Питера к кухарке с распоряжением, чтобы в его комнату были доставлены определенные блюда.

Кухарка выполнила его заказ, приготовив обильное угощение, состоящее из мяса, рыбы, хлеба, засахаренных фруктов и вина. Теперь, глядя на свечи, которые уже наполовину сгорели, Гэвии осознал, что с тех пор прошло уже несколько часов. Очевидно, Джоанна не слишком-то спешила, собираясь к нему.

Посмотрев на нее, он обнаружил, что внимание девушки сосредоточено на столе, ломившемся от еды. Снимая салфетки с блюд, он ощутил ароматные запахи, мгновенно заполнившие комнату.

– Поскольку ты уже больше не вспоминаешь о том, что было, то окажи мне честь, разделив со мной ужин.

Джоанна медленно отвела глаза от еды и посмотрела ему прямо в лицо.

– Не стоило так беспокоиться только для того, чтобы спросить меня. Я пришла сюда по доброй воле и с намерением рассказать тебе все, что знаю. – Молодая женщина запнулась. – Хотя я заранее уверена, что тебе не понравится многое из того, что я собираюсь сообщить, и ты в это не поверишь.

Гэвин не совсем был готов к тому, чтобы вступать с ней в споры о Матери, поэтому сказал:

– Нас ждет ужин. Почему бы тебе не составить мне компанию?

– А как же твои расспросы? – спросила она, прикусив губу.

– Я постараюсь не забыть об этом.

– Но… – Она вздернула подбородок. – Но за этим кроется что-то еще?

Он посмотрел на нее, удивленно вскинув брови и качая головой в знак своей полной неосведомленности.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Что еще, кроме ответов на твои вопросы?

– Ты имеешь в виду, в обмен на еду?

Она кивнула, и в уголке ее рта мелькнула едва заметная улыбка.

– Неужели ты считаешь меня такой скотиной, Джоанна? – Он укоризненно посмотрел на стол, затем предоставил своему взгляду возможность прогуляться по ее фигуре, заметив, как напряглось тело девушки под его изучающим взглядом. Неожиданно резко и решительно он отрицательно покачал головой. – Никогда! Даже если бы это были деликатесы из моих кухонь в замке Фернихерст или блюда, приготовленные у Эмброуза и Элизабет Макферсон…

Как он и надеялся, при упоминании имен из ее прошлого Джоанна немедленно просияла.

– Ты знаком с ними?

Он не мог оторвать от нее взгляда, зачарованный магическим блеском, который излучали ее глаза. Впервые с тех пор, как он встретил ее, она улыбнулась, и эта улыбка осветила всю комнату.

– Случилось так, что они мои самые близкие друзья, – ответил он наконец. – В сущности, я должен сказать, что они единственные друзья, которые у меня есть.

– Тогда с тобой, должно быть, трудно иметь дело! – она нахмурилась. – Что ты на это скажешь?

– Учитывая то обстоятельство, что мы встретились совсем недавно, я был бы полным глупцом, отвечая на подобный вопрос, не правда ли? – Гэвин отставил стул и склонился в любезном поклоне, приглашая ее сесть. – Почему бы тебе не разделить со мной трапезу, а уж потом делать выводы относительно моей… приемлемости в качестве друга?

Она пребывала в нерешительности, глядя на него с некоторой настороженностью. Наконец, поддавшись искушению, кивнула и приняла его приглашение.

Гэвин даже не осознал, что затаил дыхание, пока она грациозно присаживалась на стул. Наблюдая за мягкими золотистыми волнами волос, которые теперь струились по ее спине, за кремовой кожей шеи, видневшейся над вырезом платья, он честно признался себе, что выяснение истины о событиях последних шести месяцев вовсе не единственное, что было у него сейчас на уме.

– Надеюсь, ты не собираешься стоять у меня за спиной, пока я буду есть!

– Я… нет, ничего такого я не планировал, – хрипло произнес он, занимая место рядом с ней.

Колени Гэвина касались подола ее платья, и он обратил внимание, с какой скоростью она изменила положение на стуле, отодвигаясь до тех пор, пока между ними не образовалось определенное расстояние. Сделав это, Джоанна подняла на него бездонные синие глаза, и Гэвин вдруг покраснел, внезапно вновь ощутив себя мальчишкой в церковной школе. В этот момент в его голове мелькнула мысль, что любой мужчина был бы счастлив утонуть в пучине этих глаз.

– Значит, ты знаком с Макферсонами? – Вопрос был прерван рокочущим звуком, издаваемым ее голодным желудком. Смущение окрасило ее щеки румянцем, цвет которого напомнил Гэвину об алых диких цветах, растущих в открытом поле.

– Да, я знаком с этой семьей уже много лет. – Он сосредоточил внимание на еде и принялся ухаживать за Джоанной. – Хотя я должен заметить, что именно Эмброуз представил меня остальным членам семьи.

Поставив перед ней полный поднос, он взялся за кувшин и наполнил кубки вином. Джоанна завороженно смотрела на пищу, но не решалась приступить к трапезе. Гэвин взял кусок пресной лепешки и, разорвав его, протянул ей половину. Этого сигнала оказалось для нее вполне достаточно.

– А ты? – в свою очередь спросил он.

– Я имела удовольствие быть знакомой с Элизабет и Эмброузом. – Она замолчала и закрыла глаза, после того как откусила первый кусочек. Выражение полного удовлетворения на ее лице заставило Гэвина возненавидеть пищу, которую она ела. Страждущим взглядом нищего он следил за тем, как ее пухлые губы смаковали каждый кусочек еды, перед тем как приступить к следующему. Ему казалось, что сейчас он отдал бы все на свете, чтобы только ощутить своими губами эти губы.

«Если я сейчас не скажу или не сделаю что-либо, чтобы отвлечься от этих мыслей, то через мгновение усажу ее себе на колени», – подумал Гэвин.

– Ты… – Он запнулся, лихорадочно подыскивая тему для разговора. – Разве ты никогда не встречалась при дворе с Алеком Макферсоном и его женой Фионой?

Она широко раскрыла глаза и посмотрела на него с некоторым недоумением.

– Извини, но о чем это ты спрашиваешь?

– Я сказал, что… я надеюсь, ты не принадлежала к легиону женщин при дворе, которые проводили свое время в мечтаниях о Джоне Макферсоне.

Суровость ее взгляда почти заставила его рассмеяться.

– Но это совсем не то, о чем ты сейчас говорил! Ты что-то упоминал о старшем брате Эмброуза и его жене!

– Ага, так ты все-таки меня слышала. Тем не менее у тебя такой вид, будто ты потерялась где-то среди вересковых зарослей.

– Я всего лишь проверяла твою искренность, – осторожно ответила она, снова переключая внимание на еду, стоявшую перед ней. – И твой темперамент.

Гэвин откинулся назад и изумленно смотрел на нее, в то время как она спокойно вернулась к ужину.

– Так, значит, я не оправдал ожиданий?

– Именно, и в значительной степени, – ответила она с полным ртом. – Но сейчас я не буду придавать этому значения и дам тебе еще один шанс.

Он слегка склонил голову.

– Поверь мне, уж я использую этот шанс! Джоанна слегка улыбнулась, отпив немного вина из своего кубка.

Гэвин ощутил внутри себя волну голода, но не того, который можно было бы удовлетворить с помощью пищи. Его глаза блуждали по мягким линиям ее шеи, и он заметил биение ее пульса под атласной кожей. Крепко сжав зубы, Гэвин скрестил руки на могучей груди, наблюдая за тем, как она ест.

– Но вернемся к моему вопросу, – бросил он пробный шар, протягивая руку и поднимая свой кубок с вином, – относительно Макферсонов.

– Да, я встречалась с Фионой и Алеком, но только однажды, в студии Элизабет. Я никогда не была поклонницей Джона Макферсона. Опять-таки, я никогда с ним не встречалась, но знаю многих, кто… был высокого мнения о нем. – Она подняла брови и серьезно посмотрела ему в лицо. – Но, поскольку ты об этом упомянул, я должна сказать, что Эмброуз не оправдал моих ожиданий, не представив меня, когда был подходящий момент, своему младшему брату, доброму лорду Нэви. Если бы он это сделал… и если бы он оказался таким же красавцем, как два его старших брата…

Джоанна глядела на него с невинностью ягненка.

– Кто знает, возможно, я и могла бы присоединиться к сонму поклонниц у его ног.

Гэвин пристально посмотрел на нее.

– В тебя вселился дьявол, Джоанна Макиннес.

– А ты, похоже, разбудил его.

– Я задал простой вопрос.

– Да, вопрос, но с подтекстом. Ты заслуживаешь худшего, чем имеешь.

– Гм-м, – фыркнул он. – Как можно так говорить о горце, особенно таком безобразном, как Джон Макферсон… Это вовсе не значит, что я не испытываю добрых чувств к его семье. Так вот, как можно говорить, что этот увалень красив. – Он возмущенно посмотрел на нее. – Если, конечно, ты подразумеваешь, что он лучше…

– Нужно уметь мириться со своими недостатками. – Она мягко похлопала его по руке забинтованной ладонью. – Но, будучи пришельцем с равнины, с той стороны границы, ты, безусловно, привык к подобным сравнениям.

Гэвин зарычал на нее, и Джоанна быстро отдернула руку.

– Ладно, возможно, мне не следует быть таким грубым. Я постараюсь в будущем вести себя более сдержанно.

Она скрыла улыбку за деланным выражением сожаления и снова принялась смаковать еду.

«У нее есть чувство юмора. У нее есть шарм. И она прекрасна. Господи, что же она делала, заключенная в этих подземельях в течение последних шести месяцев? Ведь если добавить все эти качества к тому богатству, которое принесет женитьба на ней, то можно отнести ее к женщинам, из-за которых мужчины сражаются, и часто до смерти. Причем мужчины, которые сами обладают властью и богатством, такие как Этол и Гордон. Возможно, и такие мужчины, как я сам, – нехотя подумал Гэвин. – Но никогда раньше, – мысленно продолжил он, – у меня не возникало склонности или желания вот так добиваться женщины, пусть даже не с целью женитьбы».

Продолжая упиваться ее совершенными чертами и великолепными женскими формами, Гэвин размышлял, что, хотя Джоанна и вызывала у него сильнейшее вожделение, он чувствовал, что в этой женщине есть нечто, что она – почти неземное творение, чей портрет пленил его еще до их встречи. Он только однажды поцеловал ее, но ненасытная жажда, поселившаяся в нем с того мгновения, и настойчивый шепот в его голове твердили ему, что он обязан добиться ее. И он знал, что получит ее. Причем не просто сегодня вечером или завтра, а на долгое время – возможно, значительно дольше, чем границы действительности, определяемые словами «здесь» и «сейчас».

Оторвавшись от еды, Джоанна на мгновение подняла глаза, и он снова обнаружил, что тонет в фиалковой синеве этого чуда. Возможно, впервые за последнее время ему улыбнулась удача, когда в его жизни появилась Джоанна. Нечто, находящееся глубоко внутри его естества, нечто, взволновавшее его с того самого момента, когда он впервые увидел ее портрет, говорило, что его появление в Шотландии имеет высшую цель. Сейчас он как никогда испытывал уверенность в том, что он и Джоанна встретились для осуществления чего-то большего, чем просто возмездие тем, кто убил ее родителей.

Глубоко вздохнув, он подумал о том, стоит ли лелеять надежду на подобное блаженство.

– Это довольно необычно, – произнесла она, подняв глаза и снова встретившись с его взглядом. – В том смысле, что ты, являясь человеком с той стороны, был настолько дружен с кланом горцев!

– Дело, видимо, в том, что в жилах моих предков текло немного крови Россов со стороны матери. Вероятно, этим и вызвана такая благосклонность к ним с моей стороны. – На этот раз уже Джоанна издала звук, похожий на рычание разъяренной тигрицы, – реакция, которая ему необычайно понравилась. – Но то, что ты сказала сейчас, правда, – продолжил он, глядя в сторону. – Я знаю, что действительно крайне редко жители равнин доверяют диким вороватым пройдохам, которые шныряют по этим холмам. Разумеется, из этого правила есть исключения.

Гэвину не нужно было поднимать взор, чтобы ощутить уколы острых стрел, которые вылетели из ее глаз. Он потянулся к кувшину, наполнил свой кубок и стал вертеть его в руке. Только теперь он заметил, что девушка уже почти покончила с едой, которую он ей предложил. «Должно быть, у нее не было нормального обеда уже несколько дней, а может, и недель», – решил Гэвин.

– Время от времени, знаешь ли, встречаются достаточно воспитанные горцы, с которыми можно общаться без затруднений. – Он сделал полный глоток вина и взглянул на нее. – Но я, кажется, уже говорил, что это редкость?

– Да, уже говорил.

Без всяких церемоний Джоанна протянула руки и, взяв его нетронутый поднос, переложила его содержимое на свой.

– Я вижу, что нет смысла претендовать на воспитанность, если ты заранее считаешь меня дикаркой!

– Ага, так ты стащила мой ужин! – воскликнул он, ставя на место свой кубок и угрожающе наклоняясь в ее сторону. – А ты знаешь, что мы, люди с равнин, не любим делиться.

Джоанна пожала плечами и, снова протянув руку, взяла кусок пресной лепешки, который все еще лежал перед ним.

– Но мы, горцы, умеем воровать!

С молниеносной скоростью он схватил ее запястье своей огромной рукой. Сначала они оба смотрели на кусок хлеба, который все еще сжимали ее пальцы, потом их глаза снова встретились.

– А мы, жители равнин, знаем, как вернуть то, что принадлежит нам! – Гэвин стал медленно тянуть ее забинтованную руку с лепешкой к своему рту. Она попыталась сопротивляться, но ее слабые усилия произвели не больший эффект, чем трепыханье ягненка в когтях льва. Ее рука все больше приближалась к его рту, как вдруг Джоанна вскочила со стула и, резко наклонившись, схватила лепешку зубами.

– А… – с трудом произнесла она с полным ртом. – А мы, горцы, слишком быстрые и ловкие, чтобы нас могли поймать!

Когда Гэвин увидел, как она вызывающе жует хлеб, угрожающее выражение на его лице сменилось улыбкой.

– Верни его мне немедленно! – шутливо рыкнул он, отпустив руку и крепко ухватившись за прядь волос у нее на затылке.

Джоанна замотала головой, сопротивляясь.

– Но особенно мы ловкие по сравнению с вами, ленивыми пришельцами с равнин!

– Ты называешь меня ленивым? – Ослабив хватку, он приблизился к ее лицу.

– С моей стороны было не слишком любезно упоминать этот факт, не правда ли, мой лорд?

Дерзкий голос Джоанны внезапно приобрел шелковый оттенок, а в глазах засверкали огоньки. Шутливое настроение мгновенно испарилось, когда чувство, гораздо более сильное, чем простое веселье, охватило их.

Гэвин не мог больше ждать подходящего момента, чтобы прикоснуться к ее губам. Он взял ее лицо в свои огромные ладони и жадно прильнул к манящим устам.

– Я полагаю, что все-таки смогу отведать свой обед, – прошептал он, затаив дыхание.

Она ответила ему легкой улыбкой.

– Это вряд ли. Но, возможно, слуги смогут что-нибудь прислать для тебя с кухни!

– Думай что хочешь, – ответил он, слегка прикасаясь к ее губам. – Но то, о чем думаю я, может оказаться намного более изысканным блюдом, чем все, на что способна фантазия кухарки Гибби.