Пламя любви

ГЛАВА 27

Два дня спустя Пламя стояла около своей палатки и разговаривала с Бью, когда легкое замешательство у ворот привлекло ее внимание.

— Что там случилось? — нервно спросила она. С тех пор как Пламя почувствовала присутствие Ночного Ястреба, она вся была как на иголках.

— Похоже, кто-то пытается проникнуть в форт, а часовой должен получить разрешение, чтобы открыть ворота, — пояснил Бью.

Очевидно, разрешение было получено, поскольку пару секунд спустя ворота распахнулись, чтобы впустить одинокого всадника. Он был высоким, загорелым, одетым в запачкавшуюся кавалерийскую тюрьму, которая, без сомнения, знала и лучшие дни. Бью подошел к воротам, чтобы узнать, зачем появился в форте этот человек. Вернувшись, он заметил с улыбкой:

— Хорошие новости! Этот лейтенант был отправлен вперед предупредить нас о подходе к форту каравана с провизией. Один только Бог знает, как нам нужна сейчас эта провизия, — в форте ведь так много людей!

— Ах! — разочарованно выдохнула Пламя, И тут ее сердце резко забилось. Она увидела, как грациозно лейтенант спрыгнул с коня. Без сомнения, ее глаза сыграли с ней злую шутку, но она была уверена, что мужчина слез с коня не с той стороны! С невероятным усилием она надела на лицо маску равнодушия, но глаза ее продолжали пристально следить за молодым офицером.

Совершенно случайно он посмотрел в ее сторону, и у Пламени чуть было не остановилось сердце: этим кавалерийским офицером был Ночной Ястреб! Он настолько изменил свою внешность, что Пламя его едва узнала. Ее голодные глаза впились в его лицо, отметив те изменения, которые произошли Ночном Ястребе после того, как она видела его в последний раз. Он похудел, его темные глаза потускнели, и под ними залегли большие синие круги. Форма, в которую он был одет, явно предназначалась для мужчины поменьше ростом. Мундир был с трудом натянут на широкие плечи Ночного Ястреба, а брюки облегали его мускулистые бедра, как вторая кожа. Козырек его головного убора был натянут почти до самых глаз, чтобы скрыть черты его индейского лица.

В том мимолетном взгляде, который он послал ей, Пламя прочитала послание. «Будь готова, Голубые Глаза, — говорилось в нем. — Ты — моя, и я пришел за тобой». В нем она увидела непоколебимую решимость исполнить задуманное, но не прочла ни ярости, ни негодования, ни презрения. И за это она была ему глубоко благодарна. Их любовь выдержала еще одно испытание, и он знал, что на этот раз она покинула его не по своей воле.

С трудом скрывая нетерпение, Пламя вернулась в свою палатку. Неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем Ночной Ястреб сможет приблизиться к ней. Им надо быть крайне осторожными, особенно ему. К счастью, никто не заметил его ошибки, когда он спрыгнул с лошади по правую сторону, а не по левую, как это делали солдаты, но лучше бы больше он не совершал никаких оплошностей. Как хорошо, что когда-то ей удалось настоять на том, чтобы он продолжал заниматься английским до тех пор, пока не заговорит на нем свободно! Убеждать себя не беспокоиться было для нее равнозначно, что — убеждать себя не дышать, — это было просто невозможно, пока их жизни находились в опасности. Конечно, она доверяла ему и знала, что он найдет способ спасти их. Он был уже здесь, в форте, и ей надо просто подождать, когда он сможет приблизиться к ней, чтобы обговорить план побега.

Днем она его больше не видела. Уже начало темнеть, когда она заметила его. Он сидел у костра и разговаривал с несколькими солдатами. Она обрадовалась, что наконец спустились сумерки и она может скрыть тот шок, который испытала, увидев Ночного Ястреба. Пламя уставилась на него, не веря своим глазам. Он отрезал свои косы! Его прямые черные волосы стали достаточно короткими, зачесанными набок и едва достигали воротника мундира. Они были чуть длиннее тех, которые обычно носили кавалеристы, хотя здесь, в глуши, последние заботились о своем внешнем виде менее тщательно.

Пламя чуть не расплакалась. Ночной Ястреб вынужден был отрезать свои длинные черные пряди, чтобы стать похожим на солдата, и только ей было известно, какой ценой дался ему этот поступок! Косы воина были символом его чести, мужской гордости, благородного происхождения. В лучшие времена Ночной Ястреб с большей легкостью позволил бы отрезать себе руку, чем волосы. Но он сделал это — чтобы спасти жену и сына! Ее сердце разрывалось от любви к нему, от того, что он пошел на такую большую жертву, чтобы вызволить свою семью.

Он поднял глаза и заметил, что она наблюдает за ним: ее глаза были полны слез, а пальцы бессознательно поглаживали пряди волос. Какое-то подобие грустной улыбки отразилось на его лице, прежде чем он снова повернулся к костру.

Хотя было уже поздно, Пламя еще не спала, когда Ночной Ястреб проскользнул в ее палатку. Рукой он закрыл ей рот, хотя в этом не было никакой необходимости — она сразу же поняла, что это мог быть только он. Прежде чем он успел открыть рот, ее руки обвились вокруг его шеи, а губы прижались к его губам.

— Я люблю тебя], — прошептала она, и губы их слились в долгом горячем поцелуе.

Она скользнула руками по его лицу, будто восстанавливая в памяти черты его лица, затем по коротко остриженным волосам. Тихий вздох вырвался из его груди.

— Твои волосы, — прошептала Пламя. — Твои длинные красивые волосы — их больше нет!

— Они вырастут снова, я обещаю тебе. Это было необходимо для маскировки. Мне повезло, что во время рейдов воины иногда забирали с собой униформу солдат и их лошадей. Я позаимствовал рубашку и брюки у Джорджа Бента. Они мне немного коротки, но зато ботинки в самый раз.

У нее вновь перехватило дыхание, когда она рассказала ему о том, как испугалась, увидев, что он спрыгнул с лошади не с той стороны.

— Ты должен быть очень осторожным, Ночной Ястреб, а то кто-нибудь заподозрит тебя. Меня еще удивляет, как это никто не заметил, что ты с оружием.

— Хорошо что я сообразил позаимствовать саблю у брата Лисьих Ушей, а армейское ружье я получил в качестве приза за последнее сражение.

Она снова вздохнула и прижалась к нему:

— О, Ночной Ястреб, мне так тебя не хватало! Тебе потребовалось так много времени, чтобы найти меня!

— Я искал без устали, но не было никаких следов. Как ты очутилась здесь? Кто осмелился украсть тебя и моего сына? Скажи, и я отомщу им.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Я ничего не знаю, — призналась она. — Я спала в нашей хижине, а когда проснулась, уже была связана, завернута в покрывала и лежала перед воротами этого форта с Облаком Войны рядом. Я бы вернулась к тебе, моя любовь, но боялась, что одна не найду дорогу. Облако Войны еще такой маленький, а опасности, которые подстерегают в лесах, столь велики, что я ждала тебя здесь, надеясь, что когда-нибудь ты разыщешь нас.

Вздохнув, он крепко прижал ее к себе и мягко сказал:

— Солдаты не обижали тебя?

Она почувствовала, как при этих словах напряглись его мускулы.

— Нет. Некоторые пытались, но другие оберегали меня и моего сына от их нападок. Они, конечно, не были бы столь предупредительны, если бы узнали, что я — жена известнейшего военного вождя Ночного Ястреба.

— А они не знают этого?

— Они не знают ничего: ни о моей жизни с тобой, ни о той, которую я вела до нашей встречи. — И она рассказала ему, как изобразила полную потерю памяти. — Это был удачный план, и поскольку я не могла вспомнить ничего из своего прошлого, то была избавлена от необходимости отвечать на их вопросы.

— Духи наградили меня мудрой и красивой женой, — сказал Ночной Ястреб с восхищением. — Теперь мы должны придумать другой план — как вызволить тебя и Облако Войны из этого форта. Ворота его накрепко закрыты. Может, солдаты подозревают, что наши отряды близко, и опасаются атаки? «««

— Вряд ли солдаты знают о том, что воины наблюдают за ними. Генерал Коннор просто проявляет осторожность, поскольку его отряды только что вернулись из сражения.

— Это я знаю, потому что мы уже были здесь. И я рад, что мы позволили солдатам уйти, иначе мы бы никогда не обнаружили этот форт. И я бы никогда не нашел тебя. — Он слегка коснулся губами ее лба.

— Что мы будем делать, Ночной Ястреб? Индеец помолчал немного, а потом сказал:

— Не пройдет и нескольких дней, как они будут вынуждены открыть форт, чтобы выйти на охоту и принести воды из реки. Может, когда ворота будут открыты, нам удастся ускользнуть?

Он скорее почувствовал, чем увидел, ее задумчивый вздох.

— А разве они не пошлют отряд, чтобы встретить караван с провизией, о котором ты говорил? Что будет, если они узнают, что ты обманул их?

— Но, жена, я сказал им правду, — уверил ее он со смехом в голосе. — Действительно, на расстоянии дня езды со стороны восходящего солнца движется караван с провизией. Как раз сейчас наши воины планируют очередной рейд. Этот караван никогда не достигнет ворот форта.

Он остался у нее до рассвета… Прежде чем покинуть Пламя, Ночной Ястреб прошептал:

— Держи Облако Войны всегда при себе и следи за мной. Если они откроют ворота, мы постараемся вырваться, но ты постоянно должна быть наготове.

Как и предполагала Пламя, встречать караван с провизией из форта были посланы отряды. Генерал Коннор не решался открыть ворота ни по какой другой причине, предпочитая дождаться, пока запасы продовольствия не будут доставлены в целости и сохранности. Но когда к полудню были исчерпаны запасы воды, он вынужден был отдать приказ открыть ворота.

Этого и ждал Ночной Ястреб. Пока солдаты собирали свои пустые бочонки и собирались отправиться на реку, он подошел к Пламени. Однако, не зная ничего о том, что Бью Харрис не спускал глаз с его жены, он оказался лицом к лицу с решительно настроенным молодым южанином.

— Я хочу проводить леди до реки, — заявил индеец, глядя в упор на белокурого солдата, стоявшего рядом с Пламенем.

— Если она захочет пойти куда-нибудь, я смогу проводить ее, лейтенант, — воинственно ответил молодой человек.

Пламя, за спиной которой спал Облако Войны, сделала шаг вперед и коснулась Бью Харриса рукой:

— Все в порядке, Бью. Мы познакомились с лейтенантом вчера вечером, и я попросила его побыть со мной, пока я буду заниматься стиркой. Не сомневаюсь, что лейтенант проследит за тем, чтобы никто не обидел меня.

Бью с удивлением посмотрел на Пламя — она предпочитает компанию другого мужчины его собственной? За это короткое время он уже успел немного в нее влюбиться и полагал, что она также разделяет его чувства.

— Вы уверены, что хотите этого? — недоверчиво спросил он, надеясь, что девушка изменит свое решение.

— Абсолютно, — уверила она его, выставив вперед свой подбородок — жест, так хорошо знакомый Ночному Ястребу.

— Вам стоит позаботиться о том, чтобы вернуть мисс Мед и ребенка в форт в целости и сохранности, иначе, сэр, вам придется иметь дело со мной! — со злостью во взоре предупредил Ночного Ястреба Бью. — И для меня совершенно безразлично, что вы выше меня по званию, потому что я сверну башку с ваших плеч, если с девушкой что-нибудь случится.

Все в Ночном Ястребе кричало, что он должен принять вызов этого мужчины, но ворота вот-вот должны были открыть, и им с Пламенем надо было уходить сейчас же, иначе они потеряют свой последний шанс на спасение. Бросив последний взгляд на Бью, он повернулся к нему спиной и стал ожидать Пламя.

Индеец чуть не подпрыгнул от удивления, когда она подошла к нему и, взяв его под руку, встала рядом.

— Белая женщина никогда не идет позади мужчины, — мягко объяснила она. — Они идут рядом, и мужчина предлагает ей руку, чтобы поддержать ее.

Ночной Ястреб бросил на нее скептический взгляд, но ничего не ответил и вывел за ворота форта.

Они медленно и спокойно дошли до реки, где солдаты наполняли водой свои бочонки. Пока Пламя делала вид, будто стирает белье, Ночной Ястреб стоял рядом, держа ружье наизготове. Он внимательно оглядывал местность, его острый взгляд примечал все вокруг. Наконец наступил момент, когда все оказались заняты — никто не обращал на них ни малейшего внимания.

— Давай! — настойчиво прошептал он Пламени, помогая ей подняться и указывая в сторону деревьев. — Беги!

Не говоря ни слова, она побежала в сторону деревьев так быстро, как только ноги могли нести ее. За ее спиной подпрыгивал Облако Войны. Она бежала, не оглядываясь, зная, что Ночной Ястреб совсем рядом.

Они почти уже достигли деревьев, когда Пламя услышала вдруг выстрел. Схватившись за дерево, она увидела, как Ночной Ястреб обернулся, опустился на одно колено и прицелился. Он сделал несколько выстрелов, Пламя же продолжала бежать, не зная, насколько удачно выстрелил Ночной Ястреб, хотя слышала, как двое мужчин вскрикнули от боли. Ночной Ястреб приказал ей бежать, и она будет бежать, пока не упадет.

Внезапно, кроме своего прерывистого дыхания, она услышала еще один звук. Это был характерный свист летевшей по воздуху стрелы. Только тогда она заметила расположившихся на ветвях деревьев воинов. Словно по мановению волшебной палочки, перед ней вырос Каменное Лицо, который сидел на лошади и вел рядом еще двух лошадей. Ночной Ястреб догнал их, вскочил на одну из лошадей, и они понеслись среди деревьев. Пламя крепко вцепилась в развевающуюся гриву лошади.

Они сделали это! Они были свободны! Когда лошади вынесли их на вершину холма, с которого Ночной Ястреб впервые увидел ее в форте, Пламя рассмеялась. Раскаты смеха разнеслись по близлежащим холмам, вызвав на лицах воинов счастливые улыбки. От переполнявшей ее радости Пламя готова была танцевать, петь и громко кричать. Счастье отражалось в блеске ее лица и сиянии ее небесно-голубых глаз, в улыбке, которая блуждала на ее губах, и в возбуждении, которое охватило все ее тело.

Даже если возвращение Пламени в поселение шайенов и удивило Маленькую Крольчиху с Кривой Стрелой, то они ничем не показали этого. Сияющая Звезда была счастлива, что вновь обрела свою подругу, и все племя, казалось, облегченно вздохнуло, что их Провидица опять вместе с ними.

В то время как Пламя вернулась к своим обычным обязанностям, воины продолжали нападать на солдат у форта Коннор и во многих других местах. И когда наконец большая часть солдат покинула форт Коннор и вернулась в форт Ларами, индейцы отпраздновали свою победу. Они вынудили солдат вернуться под надежную защиту форта Ларами!

Несколько солдат, оставшихся в форте Коннор, уже не представляли никакой угрозы, но вожди решили, что и этих оставшихся следует заставить перебраться в форт Ларами. Они осадили форт Коннор, лишив его таким образом поступлений продовольствия. Пришла зима, а индейцы все еще держали оставшихся солдат заложниками внутри стен форта. Постепенно изголодавшиеся солдаты стали покидать форт. Под покровом ночи они пытались пробраться сквозь засады индейцев, предпочитая испытать свою судьбу там, нежели дожидаться медленной смерти от голода.

Многим из них удалось ускользнуть от тех нескольких индейцев, которые были оставлены караулить форт. Но не всем улыбнулась удача. Один из таких солдат был привезен в лагерь шайенов. Его протащили на веревке, привязанной к шее, по всему поселению, под насмешки и оскорбления шайенов. Те кидали в него камни, били его палками и пинали ногами.

Пламя с любопытством прислушивалась к голосам. Набросив на плечи лисью накидку, она вышла из хижины посмотреть, в чем дело. Жалость пронзила ее, когда она увидела тощего грязного пленника, которого тащили к центру поселения. Он был необычайно худ. На нем не было ни рубашки, ни ботинок, а от брюк остались одни лишь лохмотья. На свежем снегу после него оставался кровавый след — это кровоточили его босые ноги.

Он был так слаб, что, когда его подтащили к костру и попытались поставить на ноги, он не устоял и упал прямо к ногам Пламени, слегка приподняв при этом голову. Девушка чуть было не вскрикнула от изумления: захваченным пленником оказался Бью Харрис!

Светло-голубые глаза его глядели на нее с искаженного от боли лица, такого худого, что Пламя удивилась, как это кости не прорвали на нем кожу. Бью моргнул, будто отгоняя от себя видение.

— Мисс Мед, — пробормотал он и потерял сознание.

Его оттащили от нее и привязали к столбу в центре поселения. Пламя же со всех ног побежала к своему мужу. Она уговорит его, чтобы Бью Харриса отпустили, она приложит к этому все свои силы Этот солдат защищал ее, был добр и внимателен к ней, и она не может теперь безучастно стоять и смотреть, как его пытают.

Пламя отыскала Ночного Ястреба на совете военных вождей. В обычных условиях она бы не осмелилась вызвать его со столь важного собрания, но сейчас она не стала колебаться. Не успел он выйти из хижины, как она сказала ему:

— Бью Харрис, солдат из форта Коннор, который был так добр ко мне, взят в плен. Твои воины привезли его в поселение. — Она решительно посмотрела на него, и ее маленький подбородок упрямо выдался вперед. — Ночной Ястреб, я хочу, чтобы ты спас ему жизнь. Бью защищал меня и нашего сына, когда другие хотели обидеть нас, и его жизнь не должна быть платой за его доброту к нам.

Глядя на нее сверху вниз — удивленный ее настойчивостью и милосердием по отношению к врагу, — Ночной Ястреб спросил:

— Это тот самый мужчина со светлыми волосами? Тот, который бросил мне вызов?

Она кивнула:

— Да —

— Он возжелал тебя. Я видел желание на его лице. Почему я должен спасать жизнь человеку, который возжелал мою жену?

Она бросила на него взгляд, говоривший о ее презрении по отношению к столь глупым словам.

— Не имеет никакого значения, как Бью Харрис относится ко мне, муж мой, поскольку я не отвечаю на его чувства. Ты — мой муж, отец моего ребенка и человек, которого я люблю всем своим сердцем. Но я не могу позволить, чтобы человек, который предоставил мне убежище и защиту, подвергся смерти от рук моего народа. Без его помощи мы с Облаком Войны не дождались бы тебя. Мы ему очень многим обязаны и не можем отплатить ему пыткой.

— Но он все еще наш враг, жена, — противился Ночной Ястреб. — Если мы освободим его, он вернется в кавалерию и однажды выступит против нас в поход, надеясь убить меня и завладеть тобой. Неужели ты рискнешь спасти его жизнь для того, чтобы он потом разрушил нашу? Если воины привезли его сюда, он легко найдет сюда дорогу со своими солдатами.

— Твоя ревность не делает тебе чести, — ответила Пламя, решительно глядя ему в глаза. — Мы скоро снимемся с этого места, и солдаты не найдут нас. Просто поговори с ним, Ночной Ястреб. Бью не хотел идти в поход на запад в составе кавалерии. Он не хотел быть нашим врагом. Он был пленником в той большой войне, которую вели между собой белые. И его сторонники потерпели поражение. По окончании войны он хотел только одного — вернуться домой к своей семье, а вместо этого должен был записаться в кавалерию. Это не было его желанием — у него просто не было другого выбора. Если ты освободишь его сейчас, он вернется к себе домой, о чем уже давно мечтал. Я не думаю, что он опять присоединится к солдатам.

— Я подумаю, — сказал Ночной Ястреб, — но не рассчитывай, что тебе удастся повлиять на мое решение своими сладкими словами и ласковыми взглядами. Твои чары не оставляют меня безучастным, но на мои решения они не влияют.

Его темные глаза блеснули, и в уголках рта мелькнула уверенная улыбка.

Прикусив язычок, Пламя покорно посмотрела на него.

— Ты все еще реагируешь на мои чары, муж мой, — сказала она. — Тебе известно, что, когда я довольна, ты получаешь взамен гораздо больше удовольствия.

— Ты собираешься торговать своими чарами? — спросил он, невольно заинтригованный ее словами.

— Нет, я не торгую своим телом, но мудрый муж знает, что когда его жена счастлива, находиться с ней рядом гораздо приятнее, чем тогда, когда она недовольна.

В конце концов Ночной Ястреб согласился поговорить с пленником. Однако, оставшись один на один с мужчиной, возжелавшим его жену, он почувствовал, что ему трудно принять решение, о котором его просила Пламя. Но он пересилил себя, потому как считал, что они действительно в долгу перед ним, а его гордость не позволяла оставлять долги неоплаченными.

— Моя жена просила, чтобы ваша жизнь была сохранена, — сказал он на чистом английском.

— Ваша жена? — слабо отозвался Харрис.

Он даже не мог вспомнить то время, когда последний раз видел пищу, — уже несколько месяцев форт находился в осаде. Многие его товарищи умерли от истощения, голода и пневмонии. Было совершенно ясно, что Бью скоро присоединится к ним, если только дикари не убьют его раньше. А теперь он глядел в глаза этому военному вождю, которого звали Ночной Ястреб, который выкрал мисс Мед из форта, который мелет ему какую-то ерунду про свою жену и хочет спасти его жизнь. Что происходит?

— Моя жена, — продолжил Ночной Ястреб, — это женщина, которую вы знали под именем мисс Мед. Здесь ее зовут Пламя.

Харрис вздохнул, пытаясь сосредоточиться:

— Мисс Мед — ваша жена?

Ночной Ястреб кивнул:

— А ребенок, который был с ней, это мой сын — Облако Войны.

— А я не мог видеть ее здесь раньше? — спросил Харрис, пытаясь поднять голову. — Или это мне приснилось?

— Она здесь, — подтвердил Ночной Ястреб. Теперь он решил увести разговор в сторону от своей жены, памятуя о том, что этот мужчина проявлял в свое время к ней интерес. — Скажите мне, Харрис, если мы освободим вас, что вы будете делать? Куда направитесь?

— Я направлюсь домой, если у меня хватит сил добраться туда, — ответил Бью не задумываясь.

— А где этот дом, о котором вы говорите?

— Очень далеко отсюда, — огорченно вздохнув, сказал Харрис. — На юго-востоке. Это земля, полная красивых озер, зеленых деревьев и самых душистых цветов на земле. Боже! Я бы отдал все, чтобы снова увидеть ее, обнять мою мать, мою сестру и узнать, ждет ли меня еще Делия.

— Кто это, Делия?

— Мы были обручены с ней, — объяснил Харрис. — Она дала слово выйти за меня замуж, если я когда-нибудь вернусь домой. Черт, она, наверно, уже давно отказалась от меня и нашла себе кого-нибудь другого, думая, что я мертв.

— Вы сильно любите эту женщину? — с любопытством спросил Ночной Ястреб.

Он хотел убедиться, что ошибся в том взгляде, с которым Харрис смотрел на Пламя, — ведь, если у этого мужчины была его собственная женщина, которая ждала его и которая собиралась выйти за него замуж, он не будет представлять опасности для Ночного Ястреба.

— Да, — слабо ответил Харрис. — Все то время, что я был в тюрьме у янки, только мысли о Делии поддерживали меня. Пока я знал, что она ждет меня, я не терял надежды. Затем меня записали в эту чертову кавалерию, вместо того чтобы позволить вернуться домой! — Его голос окреп от ярости и негодования. — Мало того, что они покалечили мою жизнь, разрушили и сожгли лучшие дома и поля, оставили бездомными и голодающими людей, — они выиграли эту чертову войну! — так они еще и не позволили нам вернуться домой, собрать сломанные черепки нашей жизни и попытаться вновь объединить наши семьи!

Ночной Ястреб смотрел теперь на него с чувством нескрываемого любопытства.

— Вам не нравилось быть солдатом? Если мы отпустим вас, вы не присоединитесь к вашим солдатам в форте Ларами?

— Черта с два! — с ненавистью воскликнул Харрис и. увидев смущение Ночного Ястреба, продолжил: — Нет. Пусть они думают, что я погиб здесь. Я не присягал им. Если вы отпустите меня, я вернусь домой, если смогут идти мои ноги. А если будет нужно, я поползу домой на коленях.

— И останетесь там? — еще раз уточнил Ночной Ястреб. — Вы останетесь там, женитесь на своей Деллии, никогда больше не вернетесь во владения шайенов и не будете бросать горящих взглядов на мою жену?

Глаза Харриса широко открылись от удивления. Он, словно немой, уставился на воина.

— Да, да, я видел огонь в ваших глазах, когда вы смотрели на Пламя, — предупредил Ночной Ястреб, и его глаза гневно сверкнули, — меня приводит в ярость то, что другой мужчина откровенно возжелал мою жену. Я убил бы вас не задумываясь, но Пламя напомнила мне о том, что мы — ваши должники, поскольку вы защищали ее и Облако Войны, когда они были в форте. Хотя она и просит сохранить вам жизнь, я предупреждаю вас: Пламя — моя. Она — мать моего сына. И она всегда будет принадлежать мне. Даже и не думайте отнять ее у меня, иначе я с радостью проткну своим ножом ваше сердце. Ясно, солдат?

— И она… она хочет остаться здесь? Остаться с вами? — неуверенно спросил Харрис.

Ночной Ястреб гордо кивнул головой.

— Она скорее предпочтет расстаться с жизнью, чем покинуть меня, — объяснил он своему врагу. — Разве не сбежала она со мной добровольно, когда я пришел за ней в форт? Разве это не является доказательством моих слов?

Харрис подумал, затем нерешительно промолвил:

— Если это не обидит вас… Вождь, я бы хотел услышать из ее собственных уст, что она счастлива здесь и не хочет вернуться к своему собственному народу. Это бы успокоило меня.

— Сейчас я пришлю ее, и вы сами поймете, что я не принуждал ее сказать вам эти слова, — пообещал Ночной Ястреб. — Она поговорит с вами с глазу на глаз, чтобы вы поверили всему, что она вам скажет. В ответ же я хочу получить с вас слово, что вы покинете это место, когда вас освободят, что вы уйдете далеко-далеко отсюда и никогда больше не вернетесь. Если же вы пообещаете это и не сдержите своего слова и я когда-нибудь столкнусь с вами лицом к лицу, то пеняйте на себя, Харрис, — я убью вас очень медленно в самой мучительной форме, какую я только знаю. Клянусь вам честью индейского вождя!

Бью поверил его словам. Зловещий блеск темных глаз не давал ему ошибиться в этом.

— Я сказал вам правду. Мне не хочется ничего больше знать ни об этой земле, ни об индейцах, ни о кавалерии. Если вы отпустите меня, даю слово — я исчезну отсюда так быстро и так далеко, как только смогу. Единственное, чего я желаю, — это вернуться домой и продолжить свою жизнь с людьми, которые мне дороги.

— Разве мы все не желаем этого? — спросил Ночной Ястреб. — Мы пытаемся объяснить это белым братьям, но те не желают нас слушать. Они хотят прибрать к рукам наши земли. Они думают, что могут прийти сюда и взять их. И они приходят и разрушают наши поселения, уничтожают наши поля, насилуют и убивают наших женщин и детей. А мы хотим только одного — чтобы нас оставили в покое на нашей земле, которая была нашей так долго, что даже наши предки не могут вспомнить, сколько именно.

Они обменялись понимающими взглядами.

— Мне бы очень хотелось сказать вам, что настанет счастливый день и для вашего народа, — вздохнул Харрис, — но, боюсь, этого никогда не случится. Белые люди — очень жадные. Они никогда не перестанут претендовать на ваши земли, пока не захватят все, до последней песчинки. Сражения будут продолжаться, кровь будет проливаться, а люди — как с той, так и с другой стороны — будут умирать. Может, Господь простит нас за те несчастья, которые мы несем себе и другим.

Вскоре после того как Пламя сказала Бью Харрису, что она очень довольна своей жизнью среди шайенов, его освободили.

— Я очень люблю своего мужа, — сказала она Харрису. — Он — моя жизнь, моя душа, воздух, которым я дышу. Без него я не хочу жить.

Она снабдила Бью едой, одеждой, помолилась за его безопасность и выразила надежду, что скоро он соединится со своей ненаглядной Делией.

— Когда вы будете думать обо мне, думайте о том, что я счастлива, — сказала она ему. — А я буду представлять, что вы отпраздновали свадьбу с вашей невестой и на каждом колене держите по ребенку. Да благословит вас Господь!