Пламя Севера

Глава 14

Острозубый снисходительно мне улыбнулся.

— Шевалье, надеюсь нет необходимости объяснять, что сейчас от каждого вашего слова зависит ваша жизнь? — спросил он, переходя на вестонский.

— Я — дворянин, ваше величество! — гордо подняв голову, произнес я. — Мой славный предок несколько сотен лет назад отправился в Первый поход в Тень плечом к плечу с принцем Альбертом Смелым! С самых младых лет меня учили отвечать за каждое произнесенное мной слово, ибо честь рода превыше всего!

Сказав это, я выразительно посмотрел на конунга Харольда, который, услышав мой ответ, начал хмуриться. Высокий и худощавый, его стройная фигура выделялась на фоне своих более коренастых вассалов. Безбородый, в сером длинном одеянии. Не знай я, что передо мной конунг, подумал бы, что это какой-то жрец. Его темные волосы были коротко острижены, и он носил на голове простой стальной венец — знак его королевского статуса.

Его лицо было сурово и всегда мрачно, словно он был вечно чем-то недоволен или раздражен. Его темные глаза казались еще более черными при свете факелов.

— Мне нравится ваш ответ, шевалье! — все также снисходительно улыбаясь, сказал конунг. — Вы можете говорить!

— Благодарю вас, ваше величество, — поклонившись, ответил я.

Обернувшись, я обвел взглядом наш строй, затем строй северян и продолжил:

— Я взял на себя смелость просить у вас слова по той простой причине, что меня, похоже, единственного смутило то, какие ответы были даны на ваши вопросы, заданные главе клана Бурых Волков.

Бьерн Острозубый внимательно посмотрел на меня, а потом бросил задумчивый взгляд на Эйрика Железнозуба, который явно воспрял после поддержки конунга Харольда.

— Но, — Острозубый провел своей широкой ладонью по бороде. На миг на его губах мелькнула хищная улыбка. — Разве на мои вопросы были даны ответы?

— Вот именно, — кивнул я. — Вам так никто и не дал объяснений, что делал отряд оборотней на заброшенном хуторе. Никто не ответил, почему они таились. Ведь мы так и не увидели ни одного штандарта их клана. Хотя наш отряд шел не таясь.

Сказав это, я кивнул на штандарты, которые развевались на ветру над головами моих соратников.

— Все, что я услышал в ответ на ваши вопросы, ваше величество, так это какие-то сомнительные увиливания и бездоказательные обвинения в наш адрес. Молчание или уклонение от прямого вопроса — это ли не признак слабости и трусости?

Если бы Эйрик Железнозуб мог сжигать взглядом, я бы уже превратился в пепел. Да, я никого конкретно не называл, но по гулу толпы всем, похоже, было ясно, что только что прилетела ответка за «слабака» принца Луи.

Только что я нажил себе еще одного врага, но вместе с тем все вестонцы, присутствующие сегодня в лагере конунга, запомнят мои слова и уже скоро о моем поступке и его причинах будут знать в королевском дворце Эрувиля. Кроме того, помимо врага, у меня появился могущественный доброжелатель.

Одобрительная улыбка Бьерна Острозубого была тому доказательством. Он смотрел на меня с еще большим интересом. Он не торопился что-то говорить. Ведь без ответа мой выпад явно не останется.

Эйрик Железнозуб не заставил себя долго ждать.

— Я вырву и сожру твое сердце! — взревел он, сжав широченные кулаки. — Я раздавлю тебя, как мелкого слизняка!

Я почувствовал, как за моей спиной шевельнулся Сигурд. Глава Бурых Волков только что нанес мне оскорбление, и я просто обязан его вызвать на поединок. Мой телохранитель был уже готов выйти в круг. Но, увы, все не так просто. Главной проблемы это не решало.

Не обращая внимания на взбешенного Эйрика, я спокойно обратился к Острозубому:

— Ваше величество, обратите внимание — даже сейчас глава Бурых Волков пытается увильнуть от ответа.

Я обернулся к своим соратникам, а потом обвел взглядом обступивших нас северян. Словил горящий взор принцессы Астрид и недоуменный Хельги. Разглядел бледное лицо принца Луи, который продолжал озадаченно взирать на обступивших его людей. Похоже, он так до конца и не понял, что сейчас происходит.

— И я знаю, почему он это делает! — громко, так, чтобы все меня могли услышать, произнес я.

Толпа колыхнулась. Я почувствовал шевеление у себя за спиной. Это Сигурд и Аэлира готовились к бою.

— Говорите, шевалье! — зычный голос конунга Острозубого перекрыл гул толпы.

Я указал рукой на волокуши, на которых лежали тела оборотней.

— Ваше величество, там, на хуторе мне удалось допросить одного из них перед смертью!

— И что же он вам рассказал? — глаза Бьерна были похожи на два ледяных осколка. Наши взгляды встретились. Хех… А ведь конунг обо всем знает. Вот почему он не был удивлен, когда увидел трупы Бурых Волков.

Над лагерем повисла гнетущая тишина. Толпа при свете мерцающих огненных языков замерла в ожидании, внимательно следя за развитием ситуации. Глаза людей, отражающие блеск огня, были направлены на меня.

Освещенные тусклым, но живым сиянием лица людей выражали всю палитру их эмоций. Некоторые из людей, как, например, слуги вестонских дворян были подавлены, их глаза были расширены от страха. Другие же, как Сигурд и Аэлира, наоборот, ожидали наступления боя, их взгляды были полны решимости.

Здесь и там свет факелов падал на блестящие доспехи и оружие, добавляя зловещего блеска к этому зрелищу. Тени, отбрасываемые людьми и факелами, танцевали на земле и стенах лагеря, создавая мрачную и таинственную атмосферу.

— Вся эта охота на волков всего лишь приманка! — выкрикнул я. — На самом деле Бурые Волки готовили покушение на вас, ваше величество! Тот, кого я допросил, сообщил мне, что Эйрик Железнозуб хочет отомстить вам за потерю Варглунда. А стая волков… Среди трупов лежит некий Сверре Лунный Зверь, он смог натравить Младших на ваше ленное владение!

Когда я замолчал, над лагерем продолжала висеть гробовая тишина. А потом казавшийся до этого общим строй северян неожиданно пришел в движение и разделился. Люди Острозубого и Союза Пяти с одной стороны, воины конунга Харольда — с другой.

Бьерн Острозубый, дослушав меня до конца, повернул голову в сторону Эйрика Железнозуба. Они, молча, ненавидящими взглядами смотрели друг на друга. И снова в самый неожиданный момент в назревающий конфликт влез конунг Харольд.

— Это серьезные обвинения! — воскликнул он и положил свою ладонь на широкое плечо Эйрика Железнозуба, который, кажется, прямо сейчас был готов обратиться и броситься на конунга Винтервальда.

Откровенно говоря, такой вариант меня бы устроил, но я понимал, что это дело так просто не закончится.

Эйрик вздрогнул от прикосновения конунга, и в его взгляде появилось понимание. Харольд не позволил ему сорваться и дал подсказку, как действовать дальше.

— Все, о чем говорит этот южанин, ложь! — воскликнул Эрийк и вонзил в меня свой горящий взор. — Если у него есть доказательства, пусть предъявит их!

Я обернулся и взглянул на Сигурда. Тот было дернулся вперед, но я покачал головой, останавливая его. Это, пожалуй, единственный случай, когда в круг я должен войти самолично.

Я чувствовал на себе напряженные взгляды вестонцев и северян. Те, кто понимал, что произойдет дальше, смотрели на меня как на покойника.

Расправив плечи и гордо подняв голову, я сделал шаг вперед и громко произнес:

— Клянусь честью моего рода и памятью моих предков, что все ранее сказанное мной — правда! Я обвиняю Эйрика Железнозуба в том, что он, подло воспользовавшись объявленным перемирием, готовил ловушку, дабы погубить конунга Бьерна Острозубого! И раз волею небес преступники были нами уничтожены, я снова призываю богов, новых и старых, южных и северных, дабы они разрешили этот спор!

Я взглянул на Эйрика Железнозуба.

— Жалкий трус и обманщик, ты готов выйти в круг и предстать перед судом богов?! Или снова начнешь извиваться и увиливать, словно скользкий угорь на горячей сковородке? Ты и твои люди пришли на эту землю свершить месть, но в последний момент ты боишься признаться в этом! Ты стал главой клана по ошибке! И я удивлен, почему за тобой пошли люди! Их смерти на твоей совести!

— Я разорву тебя на части голыми руками, мелкий ублюдок! — взревел Эйрик Железнозуб и шагнул вперед. — Я вырву твое сердце и твою печень! А твои потроха скормлю своим псам!

— Вызов принят! — громко объявил Бьерн Острозубый. — И пусть боги скажут свое слово!

Извлекая меч из ножен, я скользнул взглядом по лицам дворян из наших рядов. Жан-Луи, Лорд Грэй, его оруженосцы-страйкеры — все они смотрели на меня с одобрением, а некоторые так и вовсе с восхищением. Мне ободряюще улыбались и кивали.

Сигурд, как всегда, был холоден и молчалив, а вот Аэлира смотрела на меня с беспокойством.

Я поискал взглядом в толпе Бертрана, но не нашел его. И это хорошо — нечего ему здесь делать. Но даже так я знал, что, если он меня видит, он, хоть и волнуется за меня, но полностью одобряет мои действия.

Я помню, как Бертран радовался моему ордену и как втолковывал мне, словно глупому несмышленышу, всю важность награждения. Ведь я на самом деле не придал тогда особого значения этому маленькому и невзрачному украшению, которое мне так пафосно повесил на грудь бургомистр Тулона.

Моя ошибка была в том, что я, составляя план действий на будущее, мыслил другими категориями. Мне казалось, что для достижения задуманного, прежде всего понадобятся деньги. Частично я, конечно, был прав, но Бертран указал мне на большую брешь в моем плане.

В пример он привел мне папашу Бетти, Томаса Гилберта. При всех его капиталах, он остается всего лишь купцом, который никогда не будет ровней де Грамонам. Даже если те потеряют все свои деньги, у них останется их высокое происхождение. Они — высшая каста этого мира. И они опора королевской власти, а король — гарант их неприкосновенности. Они прочно связаны между собой. И если для сохранения древнего графского рода королю понадобиться разорить нескольких купцов, он сделает это без зазрения совести. Потому что в глазах остальных дворян именно так и должен поступать настоящий государь. Именно поэтому Томас Гилберт и задумал женить на мне свою дочурку. Купец хочет, чтобы в будущем его внуки и правнуки принадлежали к высшей касте.

Что же касается меня, то мой рейтинг из-за клейма бастарда и папаши изменника очень низкий. Поэтому для осуществления задуманного мне нужно повысить мою репутацию в глазах высшего общества и прежде всего — в глазах короля Вестонии.

Крупное состояние — это еще не все. Карл III в первую очередь ценит личную доблесть. Люди из его ближайшего окружения являются тому примером. В копилке моих достижений уже есть несколько «подвигов». Например, серебряное крылышко или спасение принцессы Адель, но, как говорила моя приемная мать, чем больше козырей в колоде, тем больше шансов на победу.

Конечно, я не горю желанием находиться подле короля, но мне нужно постепенно выходить на новый уровень. Сегодня как раз такой случай, когда я смогу пополнить свою колоду очередным козырным тузом.

В круг я вступил, держа в правой руке меч, а в левой — длинный кинжал. От щита сразу отказался — я не собирался растягивать поединок. Оборотня надо убить быстро и наверняка.

Кстати, Эйрик Железнозуб не шутил. Он действительно вступил в круг без оружия и практически без одежды. В истинном зрении я видел, как распухали энергоузлы на его кистях и суставах.

— Прощайся с жизнью, слизняк! — прорычал он, вперив в меня свой кровожадный взгляд. — Сегодня боги отвернулись от тебя!

Внезапно оборотень начал меняться прямо на глазах. Изначально это был просто странный оптический эффект, казалось, что его кожа дрожит и мерцает, как будто под водой. Но затем процесс ускорился. От его тела стало исходить слабое свечение, и тут я увидел первые изменения.

Кисти его рук начали увеличиваться, кости вытягивались, а кожа покрывалась жестким темным мехом. Сгустки волос росли с невероятной скоростью, скрывая под собой человеческую кожу. Пальцы исказились, расширяясь и удлиняясь, в конце каждого появлялись огромные, острые когти, заменяющие ногти.

Грудная клетка оборотня выгнулась, расширяясь и обрастая темными волосами. Мускулатура на плечах увеличивалась, придавая Эйрику еще более могучий вид. Ширина его плеч значительно увеличилась, став больше, чем у любого обычного человека.

Лицо Железнозуба также претерпевало изменения. Его нос становился длиннее и острее, а глаза увеличились и обрели золотистый цвет. Щеки стянулись, обнажив острые клыки.

Оборотень задрал свою изменённую башку вверх и протяжно завыл. От этого звука по моей спине пробежали мурашки. А потом мой противник с грозным рыком бросился вперед.

Должен заметить, что я ожидал от него большей прыти. Несмотря на изменившиеся конечности, усиленные магией, двигался Эйрик Железнозуб довольно грузно и, как на мой взгляд, неповоротливо. Несомненно, обычному человеку хватило бы и такой скорости. Но я не обычный человек. Особенно в свете последней трансформации в моем магическом теле.

Энергосистема оборотня казалась мне несовершенной и недоразвитой. Бросались в глаза неравномерно развитые энергоканалы и энергоузлы. Складывалось такое впечатление, что Эйрик Железнозуб уже приличное количество времени не занимался своим магическим развитием.

Например, кое-где я замечал темные пульсирующие линии в местах соединений энергопотоков. Такие темные отростки подобно паразитам возникают в тех случаях, когда маг прогоняет через свою систему слишком объемные сгустки маны. Появляется что-то вроде ожогов, а потом эти участки отмирают. И чтобы убрать этот мусор, одаренный просто обязан проводить большое количество времени за медитациями. Мало родиться с даром, нужно этот дар правильно использовать. И делать это так, чтобы не навредить собственному организму.

Оборотня спасала только его отменная регенерация. Будь это обычный одаренный, эти темные «тромбы» рано или поздно доконали бы его.

С глухим рычанием Эйрик совершил длинный прыжок. Его лапы с удлиненными пальцами, которые заканчивались темными когтями, метили мне прямо в грудь. Я видел в его желтых звериных глазах торжество и предвкушение. Наверняка он уже представил себе, как разрывает мою грудную клетку. Как лопаются мои тонкие ребра под весом его туши и как замирает крик боли в моем горле.

Как же я хотел в это мгновение пропустить энергию сквозь мой клинок и вонзить его прямо в сердце этой твари, от которой нестерпимо несло мокрой псиной.

Но я останавливал себя. Еще не время показывать свою силу. Именно поэтому я скользящим движением в последний момент сместился вправо и пропустил мимо себя массивную тушу оборотня.

Толпа дружно охнула. Наверняка уже то, что я увернулся от молниеносного, на их взгляд, прыжка оборотня, является настоящим везением.

Неуклюже прокатившись по мерзлой земле, оборотень яростно рыкнул и вскочил сразу на четыре конечности. Мотнув кудлатой башкой, разбрызгивая вязкую слюну, он клацнул зубами и снова кинулся в мою сторону.

Прыжок — и он снова промахнулся. Только в этот раз, падая на землю, он громко взвизгнул от боли. Дело в том, что, уклоняясь, я всадил ему в бок кинжал по самую рукоять. Метил прямо в крупный темный сгусток, который был у оборотня между ребер.

Получив кусок острой стали в застарелую травму, Эйрик громко захрипел. Его грудная клетка судорожно вздымалась, а здоровенные когтистые лапы безуспешно пытались выдернуть из тела кинжал. Позабыв обо всем на свете, он вертелся на месте, разбрасывая в стороны мерзлые куски земли и льда. Один из главных минусов звериной ипостаси — потеря контроля. Зверь берет верх над человеком. Этим я и воспользовался.

Стараясь держаться за спиной взбесившейся от боли твари, я стремительно приближался, чтобы нанести решающий удар.

В последний момент, когда я уже приготовился сделать выпад, Эйрик, видимо, что-то почувствовал. Он резво вскочил на задние лапы и обернулся. Именно в этот момент острие моего клинка пробило его грудную клетку и пронзило его лихорадочно бьющееся сердце.

Наши взгляды на миг встретились. В его желтых, широко раскрытых глазах застыло удивление и неверие. Он словно спрашивал, как такое могло произойти?

Эйрик неуклюже махнул лапами, словно пытался отогнать от себя морок. Именно в этот миг я решил, что будет правдоподобней, если я получу ранение. Сделав вид, что замешкался, я «попытался» отпрянуть, но когти правой лапы оборотня в последний момент полоснули по моему левому плечу.

Боль, быстрая и резкая, острыми вспышками прошла по телу, заставив вздрогнуть. Отпустив рукоять меча, я, пошатываясь, сделал два шага назад и опустился на колени напротив бьющегося в предсмертных конвульсиях оборотня. Когда он наконец затих, я услышал громкий голос Бьерна Острозубого:

— Боги сказали свое слово!