План «Б»: отдамся за корону!

Часть 3

В столице Рохана проходила большая ярмарка. Угадайте, к чему приуроченная? Правильно! К победе над проклятым Сауроном.

Сам виновник торжества рассматривал прилавки торговцев с целью покупки жрачки, а ещё лучше её кражи. Деньги-то не бесконечные. Кстати, откуда у бомжующего темного «владыки» денюжки?

А все проще простого: запутавшись в трандуиловых тряпках и ебнувшись пару раз, хитрющий Саурон отрезал и продал неудобный подол мантии. Вырученных с толчка дорогущей эльфийской ткани монет хватило на приличные сапоги, плащ с капюшоном, тоненький венец из позолоченной медяхи и два таких же дешманских колечка. Оставшуюся мелочь майа сгрёб в карман, чтобы расплачиваться ею в вонючих дешевых трактирах. В общем, к деловой беседе с королем он считал себя готовым.

Пока Саурон воровато зыркал чего бы спереть, его самого уже минут десять раздевали кое-чьи похотливые глазки.

А были эти глазки не чьи-то, а самого Фарамира. Король был большим поклонником шляния по притонам, пока Эовин не видит. Обычно он кадрился к аппетитным юным селянкам. Но если удавалось склеить эльфийку, это была каждый раз личная победа.

Правда за эльфийками приходилось иногда долго волочиться, клясться в неземной бессмертной любви и развешивать гирлянды лапши на остренькие ушки.

Король в этом непростом, но интересном деле присовывания бурушки (как лаского называл Фарамир свой половой орган) в эльфийскую норку преуспел знанием квенья и синдарина. И, конечно, наглой и обаятельной мордой.

Не проходило и полугода, как он уже втрахивал неприступную эльфийку в свои королевские простыни.

А после внаглую пропадал. Особо настырным лил в уши что он на самом деле «тяжело болен и скоро умрет, но до самой смерти будет помнить ее глаза… бла-бла-бла» девы верили, а Фарамир подыскивал новых жертв.

В супружеской кроватке он раздвигал чужие ножки, пока Эовин гостила на фазенде дядюшки, и помогала старому маразматику в сборе гульбариев и делании из мышей чучелов. Если же жена была дома, то бравый вояка таранил дев на лоне природы, что было весьма романтишно. А если погода не позволяла, то в каком-нибудь борделе, что тоже не плохо.

Обычно к эльфам мужского полу Фарамир не подкатывал. Потому что уже получил два раза по морде и один раз по яицам. Но такоооое он не имел права пропустить.

«Ой, какой синда премиленький! И как бы подкатить к нему яшки?» — Фарамир раздумывал, как бы ловко и ненавязчиво, а, желательно, с минимум расплясываний затащить эльфа в бордель. В Рохане четвёртые сутки моросило, так что морозить жопу в кустах не хотелось. Так и не придумав ничего нового, король попер напролом дедовским методом.

— Elen sila lumenn omentilmo. Cormamin lindua ele lle!{?}[Звезда осветила час нашей встречи! Мое сердце поет, глядя на вас (эльфск.)] — возник через минуту за плечом «синды» Фарамир и сходу выпалил хорошо заученную фразу, которую он говорил всем эльфийкам.

Саурон, которого Фарамир принял за синду, не проникся. Для него это пошлое приветствие от какого-то небритого мужлана звучало примерно также, как «стол, стул, собака, Эдорас — столица нашей Родины». Тем более дурацкий подкат обломал сауронов план спиздить плохо лежащий пряничек.

До Фарамира доперло, что комплименты не достигли цели, и он сразу зашёл с козырей:

— Не хотите ли отведать вина в компании самого короля?

Саурон, сощурив зенки, пригляделся к наглецу: ну точно! Ублюдский король Рохана Фарамир собственной персоной!

Темный майа охренел. Он-то состроил целый план, как втереться к Фарамиру в доверие, а этот просто так взял и позвал его на вино.

Фарамир, прикупив за соседним прилавком бутылку паленого «Три коня», уверенно повёл своего нового протеже куда-то в темный переулок.

«Все проще, чем я думал!» — подленько хихикая и мысленно потирая от нетерпения ладошки, радовался Саурон.

Но, доперев, куда Фарамир его притащил, сильно удивился. «На блядки, да в восемь утра! А Фарамир-то знает толк в извращениях. Ладно, может бухло и девки поспособствуют удачному и быстрому соглашению», — наивно думал Саурон, рассматривая дизайн помещения, главным элементом которого была огроменная кожаная кровать, а над ней картина с блудницей, сношающейся с конем.

Фарамир бухнулся на ложе, плеснул в кубок винца, второй протянул гостю. Саурон от пойла отказался, припомнив недавнюю лесную попойку.

— И откуда же прилетают такие прелестные аманские птички в нашу серую местность?

— Из Мордора.

Фарамир поперхнулся вином. Саурон продолжил.

— Я к тебе по деловому делу. Тебя я хорошо знаю, а вот мне стоит представится. Мое имя Майрон, правда, с лёгкой подачи одного эльфийского козла, меня называют Сауроном.

— При всем уважении к падшим тёмным властелинам, тебя бы, заинька, я так никогда не назвал.

— Не веришь?

Тут гость взлетел в воздух, раскинул руки и призвал огненную магию, превращаясь багровое око. Фарамира сбило с ног энергией пламени, и он закатился под кровать. А когда выполз как-то совсем не по-геройски пролепетал:

— Че за херня! Саурон — это глаз на башне, это всем известно! Тем более глаз тот взорвался! Я сам видел.

Саурон опустился на пол и закатил все ещё пылающие огнём очи.

— Короч, слушай, если в совсем крупную клетку: уничтожение кольца высвободило хуеву тучу энергии, которая позволила вернуть мне истинный облик.

«И весьма ебабельный, кстати», — вернулся к своей затее Фарамир.

Саурон тем временем уже деловито раскатал на столе карты. Стол был мелкий и шатающийся, явно не для работы, а для сексуальных утех.

— Как видишь, король Фарамир, силы ко мне начинают возвращаться. Это вскоре почувствуют и мои подчинённые. Орки никуда не денутся, очень скоро они размножатся до былых масштабов, а контролировать их могу только я, так что считаю возможным заключить взаимовыгодное соглашение, ты не мешаешь мне восстанавливать страну, я своей волей сдерживаю популяцию в горах, также могу предложить вместе контролировать безопасность торговых путей от разного сброда…

Саурон вещал много и долго, но Фарамир слышал только: «бла-бла-бла-бла-бла-бла», сказанное самым серьёзным тоном из невыразимо прекрасных губ, которым так и хочется присунуть. Фарамир валинорцев никогда не видел, сауроновский облик и мощь его поразили. Да ещё и более, чем прежде, возбудили.

Он с удовольствием наблюдал, как опасно-прекрасный майа изящно опирался на стол обеими руками, как не осознанно красивым жестом заправлял упавшую прядку за острое ушко, и в боевой голове Фарамира уже зрели мыслишки, как бы нагнуть этого красавчика сейчас же на этом самом столе, намотать его золотые космы на кулак, ну или хотяб заткнуть его бурный словарный по… поток своим уже горячим и твёрдым бурушкой.

— Ну, что скажешь? — тем временем спросил весьма довольный своим выступлением Саурон.

Фарамир наклонил голову вправо. Фарамир наклонил голову влево. И, браво покручивая ус, сказал:

— Тебе идут эльдарские тряпки.

— Чтоооо?

Саурон разинул рот и растерянно захлопал янтарными глазами с длинными пушистыми ресницами. Король Рохана поднялся с кровати.

— Что ты хочешь?

Саурон развернулся спиной к Фарамиру, чтобы тот не увидел, как майа не очень дипломатично закатывает глазищи.

— Контроль популяции орков, совместные дозоры на торговых путях, могу выделить одного назгула в неделю… — как для идиотов ещё раз повторяет майа и тут чувствует, что шаловливые руки Фарамира скользят по его пояснице, животу и члену.

— Нет, что ты хочешь за то, что я тебя прямо сейчас отымею?

Саурон не понял. Он даже не скинул с себя грязные фарамировские ручонки, потому что был очень занят: несколько раз медленно прокручивал в голове фразу. А потом каааак понял!

Понял, что все его грамотные слова и выпендрёжи стратегическими навыками пошли прахом. Его горящие плошки стали огромными и круглыми, так, что Саурон был похож теперь не на прекрасного синду, а на филина, страдающего запором.

«Да как ты смеешь, жалкий человечишка?!» — подумал Саурон, но промолчал.

«Приготовься, сейчас ты сдохнешь в страшных муках!» — подумал Саурон, но опять промолчал.

«Шлюхам своим это скажи, подлец!» — подумал Саурон, и ещё секунду пошевелив мозгами, даже мысленно отвесил развратному королю оплевуху, однако, снова промолчал.

— Я хочу союзный договор. — твёрдо сказал Саурон вслух и развернулся.

Радостный Фарамир быстро подмахнул какие-то всунутые Сауроном бумажки и торжественно расчехлил своего дружка.

Саурон презрительно посмотрел на «бурушку». Не стесняясь, тут же при владельце замерил. Точно. Размер: ровно два мизинца. И это если складывать не вдоль, а поперёк.

«И он всерьёз собрался меня этим трахать? И-хи-хи!»

Фарамир нетерпеливо начал стаскивать одежды с майарских плеч, грубовато целуя и прикусывая оголяющиеся участки мерцающей кожи. Он провёл влажным языком по сауроновой шее и щеке и засунул язык прямо ему в ухо. Весь мокрый от этих противных слюней Саурон передернулся.

Испугавшись за свои единственные парадно-выходные шмотки и подавив рефлекторный приступ тошноты, Саурон быстро сбросил одежду, свернув в комок, и запустил подальше в угол. Фарамир сей жест расценил по-своему:

— О, как ты меня, оказывается, хочешь!

Саурон, еле сдерживая истерический ржач, театрально закатил глаза, пропел:

— Доааа!

И быстро развернулся к столу, чтобы хотя бы не видеть это безобразие.

Фарамир резко нагнул его и утыкнул мордой в столешницу.

— Сейчас, Саурон, ты познаешь всю мощь великого Рохана! — сказанул Фарамир и бесцеремонно вошёл в его зад сразу на всю, какой уж располагал, длину. И подхватив одной рукой за живот, а второй вцепившись в бедро, сразу же начал быстро по-кроличьи трахать, как будто сейчас любовничка украдут.

Саурон честно всеми силами пытался познать мощь Рохана. А потом ему стало совсем скучно. Пока Фарамир пыхтел и заливался потом, он подпер рукой подбородок.

«Пфф, совсем ни о чем. Вообще ничего не чувствую. У него жена, наверно, до сих пор девственница. А гонору-то сколько, герой-любовник хренов». — ржал про себя Саурон.

Но главное, что документы о союзе были подписаны и лежали рядом на столе. Пока Фарамир с упоением его имел, Саурон тоже занялся делом. Он оставил попытки получить хоть что-то похожее на удовольствие и подцепил руками важнейшие бумажки.

— Да. хороший мой, — похабно пришептывал Фарамир. — Вот так… какой же ты узенький и сладенький.

— Да, да, согласен, просто прекрасно, — деловито отвечал Саурон, дописывая что-то пером в договорах.

За три минуты скоростной ебли все всё успели: Фарамир кончил, Саурон поставил подпись.

— Ты такой хорошенький, оказывается, Саурон, я обычно не запоминаю тех, кого еб. По тебе буду скучать, правда! Иди ко мне.

Саурон только презрительно приподнял бровь и надменно сказанул:

— А ты договор почитай, я тебе гарантирую, что скучно не будет.

Саурон чуть ли не пританцовывая быстро накинул свою мантию и выпорхнул из помещения. За дверью ещё долго слышался его звонкий злобный смех.

Повалялся Фарамир ещё немного в блаженстве от недавнего порева, да и решил заодно почитать, что там ему Саурон накатал. Почерк красивый, такой же прям, как на сгинувшем кольце. Вот только странно… Строчки про обязательство самого Саурона дать под хвост с документа волшебным образом смылись. Но самое главное, что внизу было витиевато дописано, что властитель Рохана, к удивлению Фарамира, все земли отдаёт владыке Мордора, обязуясь быть его слугой до конца дней и выполнять все вассальные договоры. Иначе всем пиздец. И все это именем Эру и валар.

— Да щас. Обойдёшься. — Сказал Фарамир и скатал из договора шарик.

Тут и правда начался пиздец. Пол заходил ходуном, ясное небо заволокло мглой, агрессивно засверкали молнии, громыхнул оглушительный треск.

Валар обычно на все насрать. Но вот обязательства по клятвам и договорам они, сволочи, видать до сих пор, тщательно отслеживают.

Фарамир по-пластунски дополз до бумажного комка и разгладил его.

За окошком тут же выглянуло солнышко.

«Вот гадство…» — подумал бывший король Рохана.