План «Б»: отдамся за корону!

Часть 4

В Ривенделле снова собирался Совет. Но причиной тому была не надоевшая всем до блевоты борьба со злом, а ещё хуже: про торговлю, про восстановление лесов… и тому подобная скучная поебень.

«Нахрена оно мне все надо? — спрашивал сам себя Элронд подперев плечом колонну и наблюдая, как в его дом снова стягивались представители всех рас. — Все равно через пару недель в Валинор валить».

Элронд занял своё место в совете и огляделся: не хватало только делегации от Рохана.

— Да и в жопу! Фарамир опять в запое, начинаем без него. — объявил Элронд, и все с ним согласились. Потому что всем уже хотелось закончить обязаловку и тоже пойти квасить.

И тут небо заволокло тучами, послышался свист и хлопанье крыльев. С небес спикировал крылан. Члены совета оторвали задницы от кресел и выхватили… да ничего они не выхватили — все оружие на входе сдали. А многие вообще уже не таскали — нахера, если зло повержено?

Крылан приземлился неподалёку от совещания, с него спешились две фигуры в чёрных плащах с капюшонами. На одежде обоих красовалось багровое око, в руках были флаги Мордора и… Рохана?

Они синхронно скинули капюшоны. Под одним оказался Фарамир, под другим какой-то симпатичный белобрысый тип. Который сладко произнес:

— Всем добра, чтоб стоял и деньги были! Эй, уважаемый хозяин мероприятия, представь меня честному собранию, видишь же, что меня никто не узнает.

Элронд не из робкого десятка. Он грозно засверкал глазами, забрыжжал слюнями, затопал ногами и бешено как заорёт:

— Ты как посмел явиться в мой дом, прислужник Тьмы? Проклятый Саурон!

Майа все также лучезарно улыбался под аккомпанемент стука упавших челюстей.

— Фарамир, а почему ты в чёрной мантии? Почему у тебя в руках штандарт Мордора?! - шокировано спросил Элронд.

— А потому что он мой вассал. — демонстративно приобнял Саурон Фарамира за плечо и чмокнул в висок, как будто тот был не живым мужиком, а вазочкой.

— Предатель! Позорник! На кол! — заорали сразу несколько голосов.

— А ну, заткнулись все! — переорал всех Элронд и обратился к новоприбывшим: — Не знаю, чем вы там укурились, но Мордор мы в любом случае не приглашали!

— Шевели быстрей мозгами, эльф! Я представляю Рохан. — Саурон потряс лошадиным знаменем перед мордой Элронда. — Рохан же приглашали? Вот и иди нахер!

Саурон прошёлся торжественно до кресла, изящно положил жопу на сиденье, а руки — на подлокотники и лениво протянул:

— Ну долго ждать ещё? Челюсти подобрали и давайте уже совещаться!

Фарамир бледный, как с похмелуги, встал за сауроновым креслом и держал оба флага. Сказать, что все дружно охренели — ничего не сказать. Один только Трандуил, достал из широкого рукава фляжку, прибухнул под шумок и подмигнул Саурону. Тот быстро и стыдливо отвёл взгляд.

Совет, к удивлению, вышел весьма конструктивный. Саурон предлагал интересные решения проблем, рациональное распределение ресурсов для восстановления пострадавших территорий, технологические примочки собственного авторства. Словом, чувствовал себя в своей тарелке. На остальных ему было наплевать. На всех, кроме Элронда.

Несмотря на форс-мажор, пьянку по случаю совета решили не отменять. К большой удаче Саурона, Элронд не пил, а с недовольным хлебалом удалился к себе в покои. Саурон потопал следом за ним, благодаря Эру и валар, что смог избежать общества Трандуила. Хотя и шел в покои Элронда с той же целью.

«Хороший способ, однако. С Фарамиром же прокатило, авось и корона Раздола нынча будет на моей голове!»

Саурон решил так, потому что удачно припомнил, как во времена пылкой «дружбы» с эльфами Келебримбор жутко ревновал его почему-то именно к Элронду. «Если я не давал поводу, значит, Элронд давал. Кто-то ж должен давать. Логично? Логично.»

Вот только образовалась большая проблема: А че говорить-то? Пока Саурон имел смазливую внешность все обычно пытались кадриться к нему. А вот он сам никого никогда не соблазнял.

«Где наша не пропадала!» — собрал Саурон всю наглость в кулак и без стука ввалился в покои короля.

Элронд сидел за столом и разбирал письма и бумаги. Он посмотрел на майа, как на пустое место, и снова вернулся к делам.

— А ты чего даже не удивился, когда меня увидел? Прям так что ли предсказуемо? — сказал Саурон, чтобы хоть что-то сказать. — Я разочарован, представлял, что ты хотя бы в обморок хлопнешься.

— Я давно понял, что твои ближайшие родственники — это тараканы. Что их, что тебя ничем не извести. Вроде прибили нахуй, один хер из всех щелей прёте. — абсолютно буднично прокомментировал Элронд.

— Зачту за комплимент моей целеустремлённости и жизнелюбию.

— Каким образом ты умудрился заграбастать Рохан?

Саурон решил, что с Элрондом крутить смысла никакого. Или он просто тупой и не может сообразить как. Поэтому сказал честно:

— Фарамира я, признаться, наебал. Но тебя я больше уважаю, потому скажу прямо. Давай заключим сделку: я разрешаю себя выебать, ты отдаёшь мне Раздол.

— Это что шутка? — Элронд гневно отложил бумаги.

— А что тебе терять-то? Ты ж на запад валишь со всем коллективом. Мы все равно твои дворцы под кузни перепрофилируем, но я хочу, чтобы все было официально.

— Не надрывайся, Саурон. Я тебе не Келебримбор, я на томные взоры не ведусь, да и ковать не умею. Ты меня в постель, как внука Феанора, не затащишь.

«Кто кого ещё тащил, — припоминал Саурон веселухи в Эрегионе, когда Келебримбор не давал ему проходу, уламывая на всякие экзотические непотребства. — Хотя теперь уже какая разница».

— Элронд, так у тебя на роже написано большими рунами: «ХОЧУ ЕБАТЬСЯ!». У тебя ж эпохи две никого не было. Как яйца-то ещё не лопнули?

— Ничего, я до Валинора как-нибудь потерплю. И с учетом твоих козней мы там окажемся быстрей, чем планировали. Пляши, гад.

— Так и совсем до Валинора не довезешь. — ухахатывался Саурон — Встречает тебя Келебриан на пристани, и сразу такая: «Ну наконец-то! Снимай штаны!» А там и нету нихера — отвалилось за ненадобностью!

Саурон не знал, что Элронд, поддерживая игривую перепалку, уже с порога решил трахнуть дерзкого майа. А теперь только утвердился в этой задумке.

Во-первых, он прав: эльфы отправляются в Валинор, и их земли все равно кто-то займёт. И это будет именно Саурон, который всегда держал жало по ветру и умел подсуетиться в первых рядах.

С другой стороны, он тоже прав: воздержание даже для такого флегматичного эльфа, как Элронд стало пыткой. Он ночами дрочил любимой тросточкой иногда до кровавых порезов. И частенько сдерживал себя, чтобы не напасть на кого-то из слуг и не отодрать до дыму.

Тем более Саурон, уж какой-никакой, но майа. Элронд прекрасно понимал, что это уникальное своей дебильностью предложение может быть реализовано только в Средиземье. В Валиноре никто из айнур никогда ему не даст. В лучшем случае поржут, в худшем выделят камеру в Мандосе, при том обязательно соседнюю с Феанором, чтоб наказание за дерзость было максимальным. Даже сам Саурон, будь он в Валиноре, ему бы не дал. Так что такой шанс и правда бывает раз в жизни.

Стеб же над благословенной женой совсем лишили Элронда самообладания. Он с неестественной прытью заломал Саурону руки, кинул на ложе и раздвинул ему ноги, страстно облапывая его тушку и срывая одежду. Саурона все вполне устраивало: «Одна ночь и корона Ривенделла — моя!» Но радовался он ровно до того момента, пока на его живот не вывалился Он.

— Ни хрена себе! Да он в меня даже не поместится! — испуганно пялился Саурон на огроменный напряженный, прорезанный глубокими венами и жилами болт Элронда. Саурон попытался освободиться, но Элронд держал крепко, а в его глазюках плескалось беспощадное желание ебли.

— Понимаю, все боятся. Но я против насилия. Потому и живу один после отбытия супруги. Ну и что ты растерялся? Сам же напросился! Или Раздол тебе уже не нужен?

«Ну нахер такие аттракционы, обойдусь без Раздола!» — думал Саурон, примечая пути к бегству.

При этом упоротый перфекционист орал майа с той стороны черепной коробки: «Нет уж. Если решил таким образом прибрать всё в свои загребущие ручки, то теперь не ной, а честно встань и немного наклонись!»

— У меня масла есть, тебе какое больше нравится розы или жасмина? — злость оставила Элронда. И он с сочувствием и участием смотрел на понурого и покорного майа.

— Жасмииииновоееее! — пропищал Саурон и, почти рыдая, попрощался с драгоценной жопкой. Хотя тут речь шла уже о том, как бы совсем не развоплотиться.

Саурон обречено раздвинул ноги пошире и затих. Элронд приподнял его бёдра и прижался к входу.

Поначалу ничего не получалось. Эльф попробовал подготовить его пальцами. На нежные и медленные прикосновения истосковавшееся по ласке туловище майа реагировало чувственно и податливо, он даже начал возбуждаться. Но только на смену пальцам приходило громадное орудие убийства, задница Саурона превращалась то в каменную стену, то в металические клещи.

«Фарамир называет член бурушкой, а Элронду надо назвать свой Нарсилем», — подумал майа.

Саурону и самому все это надоело. Он морально уже смирился и даже пригрелся в тёплых руках, но жопа все равно предательски боролась за неприкосновенность. В какой-то момент Элронд усилил напор, и Саурон почти по-бабски захныкал. Эльф снова отстранился.

— Ну в самом деле… Не трясись ты так! Я же не изверг, чтоб сразу без подготовки. У меня времени навалом. Так что расслабься, я аккуратно. Мне тут твои сопли и слёзы нахер не сперлись.

И Саурон, шипя от боли, все же доверился и расслабился. Элронд не обманул, он входил очень осторожно, малюсенькими толчками. А затем остановился.

— Всё, не ёрзай, а то выскользнет и все заново придётся проделывать.

И тут Саурон осознал, что это вовсе не страшные мучения, а томительная заполненность. И его мрачную душонку заполнила давно забытая жажда принадлежать. Он раскрылся полностью. Элронд плавно увеличивал темп, срывая с майарских губ вскрики, но уже не боли, а удовольствия.

«Так вот почему Келебримбор так меня от Элронда берег! Это истинное наслаждение! Вот только… а сам-то он об этом откуда узнал?..»

Неприятная догадка уже хотела оформиться в полноценную злую и ревнивую мыслишку. И не говорите Саурону, что ревновать покойничков — это верх идиотства. Он и сам знает. Но тут Элронд поднял ноги любовника себе на плечи и чуть изменил угол. Все существо залила жаркая алая волна.

Саурон уже и стонать-то не мог, только разинув рот громко и часто дышал, сам бешено насаживаясь на огромный член. А потом сладко и протяжно закричал, изогнувшись в ласковых ладонях.

Уже лёжа в покоях, которые все-таки не пожадился выделить роханской делегации Элронд, Саурон растекался счастливой удовлетворённой лужей.

После порева таким страшным хером удивительно ничего не болело, лишь слегка и даже приятно пощипывало, призрачным напоминанием о том, как было хорошо.

«Вот он, лучший секс в моей жизни! Вот он! А про тот в кузне я напиздел!» — мысленно пригрозил Саурон кулаком в пространство, обращаясь неведомо к кому, и упал в сон.

Совет длился два дня. Утром с больной головой снова совещались. Короли и руководители средиземских государств, кажется, начали привыкать к новому коллеге. Особо смелые даже записывали сауроновы умные мыслишки. После обеда снова бухали. Саурон тоже был в настроении и выпить, и поплясать. А вечером, отказав на предложение потрахаться Трандуилу, отправился в покои Элронда. Где все повторилось.

Саурон сразу оседлал эльфа и направил его огромный хер в своё туловище. Через пару пробных движений он уже во всю скакал на любовнике и, забывшись, орал так, что его крики и рваные стоны были слышны на всем этаже. Элронд поглаживал его по бёдрам в такт движениям, а после долго держал в объятиях. Прильнувший к его груди майа даже встать не мог от феерического оргазма.

— Давай договор, подпишу. Все по-честному. — сказал уже под утро Элронд. — Совет прошёл, скоро все будут разъезжаться. А следующие ебучие советы уже будешь проводить ты сам.

Саурон только рукой махнул.

— Элронд… нахуй этот Валинор. Оставайся со мной, а? Будем править вместе, — посмотрел тёплым янтарным взглядом майа на эльфа.

— Ты, Майрон, майа интересный, симпатичный, с огоньком… — Элронд провёл ладонью по шелку сауроновых волос и прижался губами к золотистой башке. — Но у тебя всё всегда во власть да в правление упирается. Есть кое-что выше всего этого.

— Да брось, будет власть — остальное приложится.

— Не все.

— И что же?

— У меня жена в Валиноре. Какой бы ты распрекрасный и всевластный не был, ее-то я люблю.

— Все с тобой понятно, как был подкаблучником, так и остался. — сказал Саурон, но не ехидно, а внезапно мягко. Он только сейчас осознал: Элронд два дня его имел, но ни разу не поцеловал. Саурон почему-то очень расстроился. И даже не из-за Элронда.