— Ну-с, папочка, — сказал Григорий Борисович, когда вернулся домой из-под расследования, — давай их сюда.
— Кого их? Куда сюда? — завращал белесыми глазами Карцев-старший.
— Космические таблетки, папочка. Из шкафа на шестнадцатом этаже.
— Не дам. Нос не дорос.
— Да я из тебя, дорогой ты мой человечек, душу вытрясу. Вместе с таблетками.
Дорогой человечек понял, что это будет сделано. Он быстро схватил из кармана валидольную капсулу и проглотил одну золотую пилюлю. Карцев-младший схватил вторую. И каждый задумался о своем.
Карцев-старший мысленно стал конструировать машину для печатания денег. Карцев-младший стал конструировать свою карьеру. Свои успехи по служебной линии.
Но, как уже говорилось, мало проглотить таблетки. Наглотаться таблеток каждый может. Надо было еще уметь конструировать.
У Карцева-старшего вырастал посреди комнаты блестящий металлически-пластмассовый аппарат. Кривобокий и хромой. Но хромированный. Вот он готов. Впереди яркая красная кнопка. Так и просит: «Нажмите меня!».
И нажал Карцев на нее. Затрещал аппарат. И вот она в руках конструктора, долгожданная тринадцатирублевая бумажка. Она выскочила легко и просто, как билетик из загородного автомата.
Увидев цифру, Карцев позеленел. А когда он увидел портрет на этой денежной единице, он покрылся изморозью. Портрет был его — Карцева.
— Кто же это я получаюсь? — спросил он сам у себя. И сам же себе ответил: — Я получаюсь фальшивомонетчиком.
И еще он спросил сам себя:
— Чем же мне это грозит? — И сам же себе ответил: — Тюремным заключением на очень долгие годы. Вплоть до расстрела.
Он взял утюг и стал превращать фальшивомонетную машину в утиль.
Карцев-младший, Григорий Борисович, размечтался о должностях, кабинетах и правительственных автомобилях. И стали вырастать на разных столах и подоконниках необычные телефонные спецаппараты. И синие, и белые, и зеленые, и красные, и хромированные. И стали они звонить и разными голосами приглашать на совещания в самые важные места: в Верховный Совет, в Политбюро, гороно и даже в райжилкомиссию.
И еще голоса задавали срочные и чрезвычайно опасные вопросы:
— Григорий Борисович, как быть? Америка настаивает на том, чтобы мы уменьшили военную мощь. Что будем уменьшать?
Или:
— Григорий Борисович, есть мнение, что надо всю пшеницу в стране заменить сахарной свеклой. А в средней полосе выращивать верблюдов. Какие будут указания?
Младший Карцев перепугался. Отнял у отца утюг и тоже занялся избиением ни в чем не повинной техники.
И тут вошла метрополитеновская тётя Паша. И стало ей плохо. Она увидела валидольную трубочку и сунула таблетку под язык, чтобы сердце не остановилось. И стала думать: «Как же я это все уберу? Господи боже, помоги мне!».
И ее вдохновение, озарение и многолетняя мечта осуществилась. В комнате возник блестящий робот с веником и пылесосом. Он посмотрел вокруг и сказал усталым голосом:
— Бога нет, мамаша. Но мы вам поможем.