Плата за смерть

5

Согласно графику они должны были пройти пешком через Южный мост и попасть за город. В это время они вряд ли наткнутся на охрану. Они двигались молча под непрекращающимся дождем, миновали мост и углубились в бурые поля, которые далеко простирались на юго-восток от столицы.

– Порядок, – прохрипел Уоллес. – Теперь придется попотеть. – Он указал пальцем на быстрое течение реки Стиннис. – Мы пройдем четыре мили вдоль реки и сядем там на речной пароход в городишке на излучине Стинниса.

Оттуда вверх по реке до Коллинз-Форта, а затем по суше на юг двенадцать миль. Вы должны хорошенько запомнить, что вы солдаты-наемники, идете на восток в поисках работы в провинции Диллард, а остальное предоставьте мне.

Мысль изображать из себя бродячего солдата-наемника позабавила Макинтайра как непроизвольная грубая шутка. Десять лет назад он был одним из руководителей пацифистского движения в расположенном в горах городке Холлистере. Тогда они подписывали воззвания, печатали страстные памфлеты и поднимали много шума, требуя распустить постоянную армию, которую содержало правительство Мэйнарда.

Через некоторое время они потеряли интерес к этому движению.

Макинтайр, стремясь преуспеть в качестве скульптора, переехал в Мэйнард-Сити изучать это искусство в мастерской недавно прилетевшего с Земли знаменитого мастера. И вот через десять лет бывший пацифист стал солдатом-наемником для того, чтобы спасти свою собственную шкуру.

В деревушке Лестер Фолз они поднялись на борт маленького почтового суденышка, которое шло вверх по течению Стинниса на восток.

Когда Макинтайр стал у леера, глядя вниз, на стремительно бегущую воду, к нему подошел Халлерт. Маленький человечек с водянистыми глазами казался испуганным насмерть; он все время молчал во время перехода.

– Как ваш желудок? – спросил Макинтайр.

– Пока держусь. Как вы думаете, будут какие-нибудь затруднения?

– Какого рода затруднения вы себе представляете?

– Я имею в виду Правоверных, – прошептал Халлерт. – Я видел, как Уоллес говорил с кем-то в армейской форме.

– Ну и что? Вероятно, кто-то из его дружков.

– Мне это не нравится. А если он выдаст нас? Он ведь уже получил тысячу наших денег, и если выдаст, то получит еще тысячу от Правоверных.

Макинтайр сердито огрызнулся:

– Ваши домыслы не стоят и ломаного гроша, Халлерт! Если вы полагаете, что Уоллес собирается нас предать, то прыгайте за борт и продолжайте путь в одиночку.

– Вы же знаете, что я не смогу этого сделать.

– Тогда помалкивайте, – раздраженно сказал Макинтайр. – Мы платим Уоллесу за работу, и поэтому должны допускать, что он заслуживает доверия.

Во всяком случае, процентов на пятьдесят.

Прибыв в шахтерский поселок Коллинз-Форт, они остановились на ночлег в дешевой гостинице с ободранными стенами, где их встретил мрачный портье.

Это была гостиница для наемников. Все втиснулись в две тесные, пропитанные жуткими запахами комнатенки. Макинтайр не мог заснуть всю первую половину ночи, лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к хриплому, безудержному хохоту, доносившемуся снизу.

Едва только он сомкнул веки, как Уоллес разбудил его толчком под ребра. Уже светало. Их проводник был грязен, от него несло алкоголем.

– Мы сейчас же уходим. В семь отправляется поезд на юг, – сказал он и бросил на Макинтайра полунасмешливый-полупрезрительный взгляд. – Вы солдат, поэтому немедленно поднимайтесь.

– У нас есть время хотя бы умыться?

– Умываются на «гражданке». А чем больше грязи и щетины на ваших прелестных лицах, тем вероятнее, что вас никто не узнает. Вставайте!

Станция монорельсовой дороги находилась на окраине городка, в получасе ходьбы от гостиницы. Ежась от утренней сырости и от сознания, что он грязен и неряшлив, Макинтайр вместе с товарищами поспешно вышел на дорогу. Он притронулся к щекам: на них отросла жесткая щетина. В первый раз за всю жизнь он не побрился, и это очень раздражало его.

Когда они подошли к станции, солнце уже поднялось над горизонтом. У зева трубы монорельса выстроилась длинная очередь за билетами. Очевидно, поезда нечасто ходят отсюда в сторону равнины. В очереди, как заметил Макинтайр, стояли несколько человек в армейской форме.

Он слегка подтолкнул локтем Уоллеса:

– Правоверные.

– Я вижу. Ну и что?

– Вы не боитесь, я имею в виду, они могут… – Макинтайр умолк, теряя самообладание.

– Они ничего не сделают, если вы сами не выдадите себя, – рассердился Уоллес. – Держитесь спокойнее, естественнее, как ни в чем не бывало, и не забывайте, кто вы, если кто-то начнет расспрашивать.

Они встали в очередь. Билеты стоили двадцать центов. Макинтайр вытащил из кармана один из оставшихся у него долларов и стал лениво крутить его в руках, иногда подбрасывая вверх. До прихода ко власти Ламли он был весьма богатым человеком, сейчас же, после уплаты Уоллесу, у него оставалось шестьдесят долларов и немного мелочи.

Вдруг он заметил знакомое лицо в очереди, немного впереди. Это был Рой Чартерс, невысокий хвастливый человек, ярый Лоялист, в прошлом меценат, который щедро финансировал художников.

Теперь Чартерс выглядел жалким нечесаным оборванцем. Прошло больше года с тех пор, как Макинтайр в последний раз видел его. Он поднял руку, помахал ею и уже собирался было окликнуть Чартерса, но в то же мгновение стальные клещи Уоллеса обхватили его запястье и ногти больно вонзились в кожу.

– Вы что задумали? – прошипел контрабандист, неистовствуя. – Вы хотите завалить дело?

– Я увидел знакомого, – смутился Макинтайр и взглянул на своих товарищей. – Это Рой Чартерс, – сказал он Вителло, – он стоит впереди.

– Кто такой? – грубо спросил Уоллес.

Макинтайр кратко объяснил. Уоллес нахмурился:

– Лоялист, да? Покажите мне его!

Макинтайр указал на человека, стоящего впереди.

Уоллес проследил за движением его руки и кивнул.

– О'кей! Держитесь подальше от него. Нам ни к чему неприятности, и мне нужно честно отработать доллары.

Макинтайр сердито пожал плечами и отвернулся. Очередь двигалось медленно, но вот и он оказался возле кассы, сказал о пункте назначения, взял билет и восемьдесят центов сдачи и поплелся внутрь станции к единственному рельсу, где через десять минут должен был показаться летящий ракетой поезд. На перроне он заметил небольшую группу Правоверных в серых армейских мундирах, на которых поблескивали знаки отличия. Особая полиция Ламли, ярые фанатики строя.

Правоверные вошли в тот же вагон, что и беглецы. В вагоне было человек восемьдесят-девяносто, и не было причин предполагать, что их преследуют. Уоллес казался беззаботным. Он уютно свернулся в углу купе, вынул карманный ножик и принялся строгать деревяшку, напевая какую-то песенку. Макинтайр задумчиво глядел в окно, Брайсон и Вителло затеяли спор о девушках, которых они видели в Коллинз-Форте, Халлерт и Мэйнард играли в карты. Все это выглядело вполне естественно: группа грязных небритых людей, бродячих солдат-наемников, едущих в поисках работы. Макинтайр поймал в оконном стекле отражение Правоверных, расположившихся напротив.

Те не выказывали особого интереса к их группе.

Мигнул предупреждающий сигнал, прозвучал гудок, извещающий об отправлении, и поезд резко рванулся вперед, отцепившись от перрона станции Коллинз-Форт. Они направлялись в Абрамвилль, расположенный в двадцати милях южнее на северном берегу реки Хастингс, и должны были прибыть туда через восемь минут.

Несмотря на присутствие Правоверных, казалось, что поездка будет спокойной. Но внезапно дверь переходного тамбура распахнулась, и из соседнего вагона вошел маленький круглый человечек. Макинтайр похолодел.

Это был Рой Чартерс. Он остановился в передней части вагона, как бы выискивая кого-то. Затем взгляд его остановился на Макинтайре, он улыбнулся, лицо его посветлело, он поднял руку и начал что-то говорить.

Но стоило ему произнести первое слово, Уоллес вскочил на ноги, разбрасывая стружки, и пробежал по вагону к Чартерсу. Притворившись подвыпившим весельчаком, он обхватил Чартерса рукой и так хлопнул его по груди, что у бедняги вышибло все, что он хотел сказать.

Макинтайр увидел, как от удивления Чартерс широко раскрыл глаза, и услышал громкий голос Уоллеса:

– Да это же не кто иной, как старина Джо Тейлор! Я не видел его с тех самых пор, как мы расстались в Пальмерстоне! Пошли к ребятам, они будут рады!

Чартерс стал мертвенно бледным. Он попробовал было вырываться, пятясь назад к тамбуру, но этот номер у него не прошел. Стальные тиски рук Уоллеса не позволили сделать это.

Макинтайр заметил, что Правоверные наблюдали за происходящим с нескрываемым интересом.

Тогда Чартерс стал протестовать:

– Боюсь, что вы ошиблись. Меня зовут не…

Его слабый голос утонул в пьяной песне, которую затянул Уоллес. Затем он протащил Чартерса через весь вагон к противоположному выходу. Когда они проходили мимо их группы, Макинтайр услышал, как Чартерс бормочет:

– Если вы не отпустите меня, мне придется обратиться к…

Они вышли из вагона, и Макинтайр успел заметить, что Уоллес рванул дверь туалета, расположенного перед тамбуром. Прошла минута, две… Из-за закрытой двери доносилось пьяное пение Уоллеса. Правоверные отвернулись, утратив к этой сцене всякий интерес. Макинтайр и его товарищи вернулись к прерванным занятиям.

Прошло еще несколько минут, и поезд с ревом влетел на станцию Абрамвилль. Ни Чартерс, ни Уоллес не выходили из туалета. Макинтайр в нетерпении барабанил пальцами по оконной раме, пытаясь представить, что происходит в туалете.

Вагон мягко затормозил, и вскоре двери распахнулись. Поезд стоял у перрона. Пассажиры из Абрамвилля хлынули в вагон. Макинтайр заметил, что Правоверные остались на месте. И решил действовать. Пожав плечами, он сказал немного грубоватым голосом; он вообще теперь старался так говорить:

– Эти ребята должны были выходить в Абрамвилле. Пойду гляну, что они там задерживаются.

Но этого не потребовалось. Появился Уоллес и жестом показал, что нужно выходить. Они сделали это как раз вовремя. Халлерт выходил последним, и как только он ступил на перрон, поезд рванулся с места и, набирая скорость, помчался дальше на юг.

Макинтайр повернулся к Уоллесу:

– К чему все это было нужно? И где Чартерс?

– Когда-нибудь я вам об этом расскажу, – проворчал контрабандист. – Сейчас нам нужно спешить на причал.

Они разыскали речной причал на окраине Абрамвилля и после долгих торгов со старым и высохшим стариком – владельцем баржи – договорились, что он подвезет их вверх по течению до следующего пункта – поселка Миллер Бридж.

Затем Уоллес повел их по набережной в дешевую забегаловку для моряков, где они позавтракали. Когда они вновь возвращались к реке, Макинтайр все же спросил Уоллеса:

– Вы объясните, что произошло в поезде?

– Это не должно интересовать вас, – оборвал его Уоллес.

– Но меня это интересует. Я хочу знать, для чего вы затащили Чартерса в туалет. Я не виделся с этим человеком целый год, а теперь, возможно, вообще никогда не увижу его. Я хотел бы…

– Прекратите эти кретинские вопросы! Можете не беспокоиться за Чартерса!

Что-то в голосе контрабандиста бесило Макинтайра. Именно деньги Чартерса больше всего помогали в создании скульптурной группы «Сыновья Земли», которая занимала почетное место в центральном парке Мэйнард-Сити, пока Ламли не отдал приказ о ее переплавке.

– Но что сделал…

Тяжелые челюсти Уоллеса слегка дернулись.

– Послушайте, Макинтайр, если бы я позволил этому идиоту заговорить с вами, эти Правоверные уже вытаскивали бы из нас кишки на дыбе. Вам известно, что такое баран Иуды?

– Причем здесь это?

– Очень даже причем. Эти Правоверные знают Чартерса. Между прочим, я заметил, как они старались казаться безучастными к происходящему, особенно, когда он вошел в вагон и стал высматривать своих старых дружков.

Если бы ему удалось поздороваться с вами, всем нам была бы крышка. Поэтому я и перехватил его. Или он, или вы. А я обязан довести вас целыми и невредимыми, доллары надо отрабатывать честно. Если понадобится, то я и с вами поступлю точно так же.

Макинтайр похолодел, но упорно продолжал расспрашивать:

– Что вы с ним сделали?

– Я затащил его в туалет и там тихо спросил, где он выходит. Он ответил, что в Доноване. Это в ста милях отсюда. Когда мы покупали билеты в кассе, я слышал, что Правоверные брали билеты тоже до Донована. Так что они допросили бы вашего дружка сразу же, как остались с ним с глазу на глаз, а через десять минут, по его признанию, была бы организована погоня и блокированы три провинции для того, чтобы накрыть вас. – Уоллес перевел дыхание. – Я нарушил свою присягу на верность Правоверным, помогая вам, да и вообще занимаясь моими делами, и поэтому меня накажут точно так же, как и вас. А я не хочу, чтобы меня сцапали и подняли на дыбу. И я уверен, что если бы отпустил эту подсадную утку – Чартерса, то мы бы точно сгорели.

Поэтому я открыл окно в туалете и выбросил в него этого типа. На такой скорости, естественно, от него мало что осталось, но вы можете сходить и посмотреть на его останки, они, видимо, здесь недалеко, в паре миль от Абрамвилля.

Они подошли к причалу.

– Проходите, – сказал Уоллес, прежде чем Макинтайр смог вновь обрести дар речи. – Вот наше судно. Давайте, пошевеливайтесь!