Плати за ошибку, Бес!

Глава 5. Элена

Как же я его ненавидела. За то, что жил, за то, что дышал, и за то, что сейчас наслаждался близостью с семьёй. Я уже плохо помнила родителей. Винила себя, презирала за это, но ничего сделать не могла. Воспоминания стирались из памяти, смывались, заменяемые новыми, и от моего счастливого детства теперь мало что осталось. Только ненависть и боль. А он сейчас сидел в окружении близких, тех, кто его любил и ждал. Меня ждать некому. Дядя не в счёт, потому что, несмотря на всю его заботу, я бы никогда не поверила в то, что Дэвид любит меня. Его доброе отношение, это скорее дань моему отцу, и не более того. И мне остаётся лишь сидеть и заламывать пальцы, до дикой физической боли, заглушая душевную. Чтобы улыбаться, чтобы никто из них не догадался. Чтобы в нужный момент нанести ему выстрел в голову. Только не оружием, не так, как он привык. Я собиралась действовать совсем по-другому. Не знаю, откуда в моей голове взялся этот план, и когда я успела стать такой циничной, но отступать уже не собиралась. Я стану частью этой семь, стану ему близкой, незаменимой, и в тот момент, когда он мне доверится, когда стану чем-то большим, я отомщу за мою семью.

— Элена, нужно поговорить. — От размышлений меня отвлёк Артур, жестом приглашая пройти за ним. В кабинете он отодвинул кресло, помогая сесть, и занял своё место напротив. Ещё несколько минут он смотрел на меня настороженно, сканируя, изучая, и мне с каждой секундой становилось всё более тревожно. Что если он о чём-то догадался? Знает, что я появилась в этом доме не просто так. Дядя ведь предупреждал меня, что Чужого не так просто обмануть, что он гораздо хитрее и умнее, чем кажется на первый взгляд. Но я не могла его недооценивать, мне и так всегда казалось, что он видит меня насквозь. Каждую мою мысль, каждое действие готов предвидеть заранее. Это уже паранойя. С такими темпами я скоро начну бояться собственной тени. Но если не справлюсь, не прощу себя за это никогда. Может он и догадается когда-нибудь, но пока что у меня есть шанс. Или уже нет?

— Что-то не так? Я больше не устраиваю вас в качестве сиделки? — Постаралась изобразить страх и наивность. Догадывалась, что выгляжу напуганной. Пусть думает, что я боюсь потерять работу. Это ведь часть моей легенды.

— Нет. Точнее не совсем. — Поправился Артур, словно очнувшись от раздумий. — Нам действительно больше не нужна сиделка, но нужна медсестра, и, если можно так выразиться поводырь. Врач сообщил вам результаты осмотра?

— Да. Он скинул на почту все результаты. Я их изучила, и у меня есть некоторые идеи на этот счёт, если позволите. — Холл удивлённо вздёрнул брови, но затем кивнул, разрешая продолжить. — Дело в том, что работа нерва может восстановиться в любой момент. Могла даже в период комы, хоть это и редкость, но этого не случилось. Дело в том, что в случае Стивена, ему поможет либо время, либо операция.

— Исключено. — Перебил меня Артур. — Операция, это слишком опасно. Необходимо ждать. Хотя бы несколько месяцев. Вас я хотел попросить о другом. Элена, Стивен очень тяжёлый человек, и возможно вам будет с ним сложно, но я прошу вас максимальное количество времени быть рядом с ним. Даже если будет злиться и гнать прочь. И если вы заметите что-то странное, немедленно сообщать мне.

— Например? — Я нервно облизнула губы. Неужели Артур не доверяет Бесу? Не столь крепка их дружба?

— Обо всех странностях, Элена. Особенно если он захочет покинуть остров. Остальное вам знать необязательно. Если справитесь, получите доплату. Все вопросы, кроме моей просьбы, решайте с Полиной, меня не будет несколько недель, но телефон, который я оставлю, всегда в зоне доступа.

— Хорошо. Я вас поняла. И я согласна. — Меня отпустило. Паранойя отступила назад, потому что без Холла здесь будет легче, и никто не сможет мне помешать.

— Тогда идите.

Больше меня не задерживали, и я спешила в свою комнату, чтобы позвонить Рику. Если Артур уезжает, то возможно он будет с ним, как это всегда бывает. И я эгоистично этому была рада. Не могу больше притворяться, не могу больше избегать близости, к которой так стремится Рик. Он дал мне достаточно времени, но я так и не смогла заставить себя сделать этот шаг.

Перед тем, как свернуть к коридору услышала голоса.

— Стив. Я просто хочу помочь. — Это говорила Полина, и голос её звучал упрямо, не так, как обычно.

— Я сам. Я справлюсь, Полин, не волнуйся. Иди к мелкому, а обо мне не беспокойся.

— Спасибо тебе за то, что ты сделал. За то, что спас меня и…

— Прекрати. Не заставляй меня жалеть, что я сделал это. — Несколько секунд молчания, а затем они оба начинают смеяться. Смех Полины звонкий и мелодичный. У Беса же он гортанный, словно наполненный вибрацией, и от этого смеха по коже проползают мурашки. Если бы он не был тем, кого я ненавидела так сильно, что больше и представить невозможно, я бы заслушалась этим смехом. Мне он нравился, и хотелось увидеть его улыбку в этот момент. Но это лицо… С него улыбку хотелось стирать каждый день. На нём хотелось видеть лишь слёзы, и боль.

Полина закрыла дверь в комнату Беса, и пошла в сторону улицы, а я последовала в свою комнату. Остановилась возле его двери, и услышала сдавленное ругательство. Приоткрыла тихонько дверь, и увидела, как он потирает локоть, а затем ощупывает пространство перед собой.

— Давайте, я помогу. — Подошла, и взяла за руку, чтобы помочь, но он встряхнул руку, сбросив мою.

— Послушай, Элена. Я не скажу Холлу, что ты уделяешь мне меньше времени, чем он просил. Можешь заходить раз в день, а лучше в неделю. И не надоедай. Я этого не люблю. — Снова мгновенно переключился на грубый тон, словно перед ним не человек, а букашка, и меня это разозлило. Настолько сильно, что на этот раз не смогла сдержаться.

— В таком случае, и вы послушайте меня, Стивен! — Выговорила его имя по слогам, так, как он обычно говорит моё. — Может быть вы и не заметили, но все вокруг заботятся о вас! И делают это, потому что любят! И если бы у меня была такая возможность, я бы и рта не раскрыла против, лишь бы быть кому-то нужной! — Спохватилась, поняв, что сболтнула лишнего, и зажала рот рукой. Словно это могло вернуть слова обратно. Бес удивлённо вскинул брови, но в следующую секунду протянул руку.

— Веди, липучка. Но всё же постарайся не мельтешить. — Я только и успела вдохнуть воздуха, чтобы ответить, прежде чем он захватил мою ладонь своей. Сжал крепко, и дёрнул вперёд. А на лице всё та же кривая ухмылка, словно это он делает мне одолжение, позволяя помочь себе. Кажется, мой план начинает трещать по швам. Этому человеку не нужен никто. И судя по всему, сделать больно ему просто невозможно.

Я ощущала его горячие пальцы на своём запястье, и это было…странно. Мне хотелось сбросить руку, державшую мою ладонь, но одновременно с этим кожу покалывало, а по руке расползались маленькие, едва заметные мурашки. Казалось, целую вечность мы шли к его кровати, и всё вокруг затихло, поглощая нас в марево тишины, прерываемой лишь мерным дыханием Беса, и моим учащённым. Я вела его осторожно, позволяя по пути ощупывать и запоминать окружающие нас предметы, а сама невольно снова осматривала его лицо. Было в нём что-то восточное. Чёрные жгучие волосы, густые брови, нависающие над льдисто-серыми глазами, и полные, сочные губы. В очередной раз, глядя на него, я думала о том, насколько причудливой может быть судьба. Этот мужчина был приятен, если не сказать большего, но в столь красивом теле пряталась столь же уродливая душа. И при этом меня разрывало от противоречивых чувств. Невозможно ведь не верить своим глазам. И я видела, что этот человек дорог своим близким, видела, что для них он член семьи, заслуживший любовь к себе. Но те воспоминания из детства, их не стереть. Я помню его лицо, хоть оно и было моложе, помню оружие в его руках, лишь обрывки памяти до сих пор ускользают из сознания. Но того, что я помню вполне достаточно, чтобы вновь и вновь вспоминать кто он есть.

Я настолько погрузилась в свои воспоминания, закручиваясь в них, словно в воронку в воде, что не заметила, как он остановился, как я сжала его ладонь сильнее, чем нужно, и что если бы он мог видеть, то сейчас бы всё понял по моему лицу. Но вместо этого он смотрел словно сквозь меня, не отпуская мою руку, и о чём-то думал.

— Что-то не так, Элена? — Я испугалась, попыталась разжать ладонь, но он не отпустил.

— Нет, что вы. Всё в порядке. — Сказала быстро, запальчиво, ещё сильнее выдавая своё состояние.

— Врёшь. — Сказал грубо, но без злости. И мне хочется сбежать от него, потому что где-то внутри меня поднимается предчувствие, что я не справлюсь. Что он затащит в свой чёрный омут, а я этого даже не замечу. Но стыд перед родителями заставляет остаться. Если бы тогда выжил мой отец, а не я, он бы ни перед чем не остановился, сделал всё, чтобы отомстить за меня. Хотя отец бы поступил по закону, ведь папа был очень добрым и справедливым, так всегда говорил Дэвид. Я такой не была. Во мне злость кипела, бурлила, выливаясь за края, и требуя жертвы, чтобы утешить боль маленькой девочки, которая умерла вместе со своими родителями.

— Я должна рассказывать вам всё о своей жизни? — Вздёрнула бровь так, словно он мог это увидеть. — Думаю, возможные проблемы в моей личной жизни не должны вас касаться. — Бес нахмурился, но ничего не ответил. Разжал ладонь, и в два шага оказался возле своей кровати.

— Свободна. Решай свои проблемы, я вполне самостоятельный мальчик. — Лёг, и развернулся к стене, а я ещё несколько минут стояла возле него.

Ушла в свою комнату, и просидела там до поздней ночи, пока не услышала за стеной звуки шагов, и мужские голоса. На носочках прошла к комнате Беса, заглядывая из тёмного коридора в яркий, освещённый…спортзал? Нет, по-другому эту комнату теперь нельзя было назвать. Двое парней из охраны острова выгружали спортинвентарь из множества коробок, стоящих в центре комнаты, и ещё один трудился над сборкой тренажёров.

— Что здесь происходит? — В этот момент во мне проснулся врач, заглушая робкую, застенчивую девушку, что я играла в этом доме. Голос стал строгим, и жёстким, отчего выражение лица Беса сменилось с сосредоточенного на удивлённое.

— Разве не видите, Элена? — Голос надменный, и наглый, что злит ещё больше.

— Вижу. Но не понимаю, зачем это всё. Вам противопоказаны физические нагрузки такого характера. Или вы думаете, что уже через день после комы внезапно превратились в героя боевика? Максимум, что я вам позволю, это лёгкая разминка. — К концу тирады повысила голос настолько, что уже сама поняла, как легко перешла границу дозволенного.

— Парни, оставьте нас. — Бес поднялся с кровати, и точными выверенными шагами в несколько секунд оказался возле меня.

— Ваше зрение… — Даже не поверила, что оно вернулось так быстро.

— Оно всё так же отсутствует. — Перебил меня, со злобой выплёвывая слова.

— Но как вы прошли ничего не зацепив?

— Запомнил. Я же герой боевика. — Скривил рот, и подошёл ещё ближе. Настолько близко, что я чувствовала его дыхание на своём лице. Поднял руку, проводя ладонью по моей руке, предплечью, касаясь лица, и ощупывая его кончиками пальцев. Затем наклонился так, что каждая часть его лица оказалась ровно напротив моих. Глаза в глаза, и губы так близко, что, когда начал говорить, они едва касались моих.

— Девочка. Твоя работа, это следить, чтоб я не сдох. Вот и следи. А указывать, что мне можно делать, а чего нельзя, лучше не стоит. — И я задрожала. От ненависти к нему, и к самой себе. От его наглости, и от того, как моё тело покрылось мурашками от его касаний. И он это словно почувствовал, резко опустил руку к моей талии, и вдавил в себя. — Ты поняла меня?

Кивнула сразу же, готовая согласиться на всё, лишь бы отпустил. И это сработало. Не только отпустил, но и оттолкнул от себя, а я пулей вылетела из комнаты. Только спустя время в своей комнате, с трудом уняв дрожь, пришла в себя. Чёрта с два я дам тебе угробить себя собственными руками. Это должны быть мои руки, только мои.