Плененная тьмой

Глава 13

Меня разрывает от боли. В глазах серебрятся тысячи звезд. Кажется, я умерла. По крайней мере мое тело. Сознание же находится в агонии. Я кричу, но с губ не слетает ни звука. Бью ногами и руками об пол, но мое тело лежит неподвижно. Мне никак не избавиться от пронизывающего каждую клеточку жуткого холода. Под закрытыми веками пляшут искры и, словно лезвия, режут белки глаз.

Я никогда не представляла, что однажды придется испытать нечто подобное: настолько сильную боль, что смерть кажется спасением. Но она не приходит. До этого момента я думала, что ощутила настоящую боль, когда перевернула на ногу чашку с кипятком и кожа прикипела к колготкам, которые пришлось отдирать по живому. Сейчас это воспоминание растворяется легким облачком на фоне разрушающей лавины мучений. Я рассыпаюсь на мелкие острые осколки и собираюсь вновь, чтобы снова разбиться. Бесконечный круг ада.

Я хочу умереть и прошу невидимого наблюдателя остановить пытку. Знаю, что кто-то следит за моей агонией, и прошу убить меня, если этого еще не произошло.

Может, я попала в ад и вынуждена терпеть эти муки вечно? Никто не может безнаказанно предавать Аида. Только я посмела. Но как только я вспоминаю его имя, боль на мгновение останавливается. Она, как дикая тварь, вцепившаяся грязными клыками в мягкую кожу, замирает, почувствовав своего хозяина. Но я все еще ощущаю острые клыки глубоко в теле.

Я понимаю, что единственный способ остановить зверя — это позвать Аида, но я не зову. Стоит мне произнести его имя, и он услышит. Мы с ним теперь связаны. Но если он придет и узнает, что я сделала, — мое наказание будет куда более суровым, чем то, что происходит со мной сейчас. Поэтому я, сцепив зубы, терплю и выжидаю. Горячие слезы катятся по мертвым щекам, согревая ледяную кожу. Я не зову Аида. Вспоминаю его глаза, длинные волосы, щекочущие мою кожу. Теплые губы, накрывающие мои, дрожащие, в жестком поцелуе. Боль отступает, теперь я могу сделать вдох. Воздух спасительной волной врывается в легкие, наполняя меня жизнью. Сколько я не дышала? Только лишь воспоминания об Аиде возвращают меня обратно. Но шевелиться я все еще не могу. Мое тело не поддается контролю, а сознание проваливается в небытие.

Я оказываюсь в месте, которому нет определения. Здесь нет пола, стен и потолка, только уже привычная темнота, пронизываемая красными вспышками. Своего тела я тоже не ощущаю — сейчас я просто призрак, вроде двух ликов Гекаты. Сейчас я ничто. У меня нет имени, прошлого и будущего. Только момент настоящего, где я всего лишь пылинка.

Меня тянет вперед, и я вижу воронку из кровавых туч. Они сгущаются и змеятся по кругу молниями. Мне не хочется туда, но остановиться я не в силах. Я здесь всего лишь гостья. Спектаклем же управляет кто-то другой. Я вижу, как алые тучи сгущаются и засасывают меня в торнадо. Знаю, что там меня ждет нечто ужасное, и упираюсь изо всех сил.

Не хочу! Собираю всю свою силу в кулак. На удивление у меня получается. Я вдруг понимаю, что могу хоть немного, но управлять своим перемещением. Но не успеваю я обрадоваться, как чувствую толчок в спину.

— Не останавливайся! — голос Гекаты звучит приглушенно, будто через толщу воды.

Я лечу в адскую воронку. Глубоко внутри я осознаю, что все идет верно, и перестаю сопротивляться притяжению.

Меня кружит в водовороте событий. Замечаю молнии, которые расширяются по мере моего приближения и, лопаясь, как мыльные пузыри, превращаются в картинки. Они вспыхивают перед глазами, словно на размытом экране старого телевизора.

На первой я вижу крыльцо роддома. В вечернем воздухе пахнет дождем и теплым какао, которое продают в парке неподалеку. Вот моя мама, еще молодая, держит на руках дитя, укутанное в цветное одеялко. Она смотрит на него и улыбается. Вокруг царит тишина, словно мир замер в ожидании чего-то чудесного.

Мне хочется подойти ближе и посмотреть на личико ребенка, но не делаю этого, ведь точно знаю, что это я. Меня пронизывает тепло. Я замечаю нить, вьющуюся вокруг ребенка в маминых руках. Она яркая и светлая, каких я еще не видела. Нить горит огнем, и, кажется, ее видят все — настолько она освещает все вокруг и отражается бликами глазах прохожих. Но мама стоит молча, не замечая ожившего чуда в своих руках.

Вокруг нее неторопливо кружат золотые листья, а она, словно и сама ребенок, проснувшийся вдруг взрослым, не понимает, что делать дальше. Как бедный человек, выигравший целое состояние, держит его в руках и от переполняющего счастья не знает, как реагировать.

Мама видит мужчину, и в нем я узнаю своего отца. Еще совсем юный и беззаботный. Счастливый взгляд и добрая улыбка. Папа подбегает и бережно берет сверток в свои руки, целуя маму в щеку. Он опоздал. Я вижу глаза мамы и понимаю, что она практически плачет. В ее душе клубится обида, но папа пытается всячески ее загладить, рассказывает шутки и ведет маму домой. Картинка растворяется, но мне хочется знать, что же произошло дальше? И я тянусь к ней. Вопрос уплывает вместе с событиями двадцатилетней давности. Я знаю, что она его простит, чем бы он ее в тот момент ни обидел.

Вторая картинка вспыхивает разразившейся молнией прямо передо мной. Вот я иду в школу, мой ярко-синий бант треплет ветер, а счастливые глаза смотрят на папу. Он хмурится и кусает губы, но я не замечаю. Мои мысли заняты детским восторгом новых событий. Я завороженно смотрю на лучи солнца, которые падают на асфальт, проскальзывая через пробелы в заборе. Худенькие ножки пытаются наступать только на светлые промежутки, играя в свою игру с светом.

Нить, что окружает меня маленькую, все так же сияет золотом ярче солнечных лучей. Она освещает это утро, как и улыбка девочки с синим бантом. Но этого снова никто не замечает. Картинка меркнет. Я не увидела продолжения, но точно знаю, что в ночь накануне папа проиграл всю зарплату. Он уже хмурый и неразговорчивый, думает, как объясниться перед мамой. Вечером будет большой скандал.

Меня тянет дальше. Что-то заставляет душу переворачиваться каждый раз, когда новая картина возникает перед моими глазами. Что я увижу теперь?

Вот я сижу поздним вечером у крыльца школы и жду папу. Он должен был меня забрать, но, видимо, забыл. Телефона нет. Денег на автобус — тоже. Мне страшно и грустно. Я слышу мужской смех вдалеке и понимаю, что ко мне приближается толпа пьяных мужчин. Прячусь за дерево и обхватываю себя руками. Нить дрожит вместе со мной, но все так же ярко освещает все вокруг.

Глядя на этот фрагмент совей жизни, я вспоминаю, что в тот вечер мама не дождалась нас с отцом и забила тревогу. Она примчалась к школе и нашла меня, замерзшую и грустную. Но я не плакала. Что-то держало меня. Но стоило мне увидеть родное лицо, слезы крупным градом покатились по моим щекам.

Картинка идет рябью и растворяется в красном дыме, чтобы тут же на ее месте появилась другая.

Вот мой первый день рождения, который мне разрешили отметить с друзьями. Он так и не состоялся. Мне пятнадцать. Я сижу грустная за столом. Мама попросила позвонить друзьям и сказать, что праздника не будет. Папу отправили за покупками и праздничным тортом, но уже вечер, а его все нет. Мама знает, что сегодня он уже не вернется. Чествовать гостей будет нечем. Позвонив подругам, я кладу трубку и вытягиваю из-под тарелки бумажную салфетку и одним движением стираю яркую губную помаду. Это момент невозврата. Выбрасываю салфетку в урну как олицетворение последней капли доверия к отцу. Моя нить не теряет яркости. Наоборот — как будто становится толще, крепче.

Следующий виток событий, и меня забрасывает в непривычно жаркий для Дублина день. Лето только началось, но многие уже надели легкие футболки и шорты. Я иду по улице и одариваю счастливой улыбкой прохожих. Чувствую себя красивой. Самый популярный парень школы обратил на меня внимание и позвал на встречу. Я распустила длинные волосы, что делала довольно редко, и надела голубой сарафан. Юбка развевается на ветру, как и светлые волосы, которые прекрасно сочетаются с голубым.

Помню тот день и не хочу досматривать, но выбора нет. Я не владею своим передвижением. Даже глаза закрыть не в силах, потому что понимаю: все происходит лишь в моей голове. Вижу себя юную, из прошлого. Прихожу в кафе, куда позвал меня Пит, и долго жду. А его все нет. В моих зеленых глазах постепенно зарождается разочарование. С каждой минутой ожидания они как будто угасают, теряют блеск. Когда через окно проглядываются сумерки, я встаю и ухожу домой. Позже я узна́ю нечто омерзительное: Пит выяснил, что нравится мне, и на спор позвал меня на свидание.

Нить обвивает мои понурые плечи и разгорается еще ярче. Я не понимаю, почему так, ведь от предательств и разочарований она должна была наполняться тьмой.

Дальше я вижу себя в старшей школе. Первый проваленный экзамен, подготовиться к которому я не смогла из-за криков родителей. Всю ночь я сидела в своей комнате и слушала на повторе одну и ту же песню. Не из-за того, что она мне нравилась, а потому, что она заглушала ругань из-за стены. Только с ее помощью я могла укрыться от раздирающей мою душу ссоры между родителями.

Я выхожу из кабинета. Меня душат слезы. Впервые я чувствовала себя так ужасно. Отличница, гордость класса, а не смогла сказать даже двух слов по билету. Мимо плетется компания ребят, они смеются надо мной, выкрикивая что-то о моем помятом виде. Моя душа бьется раненой птицей в призрачном теле, вспоминая то разочарование. Глядя, как прежняя я бегу к остановке, я ощущаю в душе давно забытую боль.

Я не хочу больше этой пытки, но мое сознание продолжает нестись по лабиринтам памяти, подсовывая мне одно разочарование прошлого за другим. И каждое из событий нанизано на нить моей жизни, как лампочки на рождественскую гирлянду.

Сейчас я вижу то, чего не хотела бы видеть больше никогда. Отправная точка, с которой пошло все наперекосяк: первый случай маминого обморока — тогда мы поняли, что она заболела. Эта картинка цепкими ледяными пальцами обхватывает мою душу и сдавливает ее до онемения.

Не хочу этого видеть! Не хочу возвращаться в то время! Злость и бессилие наполняют мой разум, и я готова разнести все вокруг, лишь бы не чувствовать этого вновь. Я кричу, вторя себе из прошлого. Но в отличие от той меня, крик которой закладывает уши, здесь с моих губ не слетает ни звука. Может, там, где лежит мое тело, я действительно кричу, но Геката предупреждала, что легко не будет.

— Еще немного… — слышу я странный шепот из ниоткуда и беру себя в руки, стараюсь сконцентрироваться на чем-то другом.

Мой взгляд падает на золотую нить. Она на миг тускнеет, но вскоре разгорается с невиданной силой. Как такое возможно? Почему она становится ярче?

Чья-то крепкая рука выдергивает меня из воспоминания, и я прошу закончить мучение. Я не понимаю, зачем мне все это видеть снова? Что я должна понять?

— Отпусти меня… — мысленно повторяю я.

А в ответ слышу спокойный шепот:

— Ты должна увидеть все! Для этого ты здесь. Уже скоро…

Шепот уносится ветром, а меня швыряет дальше.

Я оказываюсь в баре. Тот самый вечер, когда я впервые увидела Аида. Я знаю все, что произойдет, до мельчайших деталей. Сколько раз я проигрывала ту ночь у себя в голове, искренне считая, что все началось с нее. С этой проклятой встречи. Но мое внимание привлекает странное поведение моей нити жизни. Она тянется к Аиду и опутывает его. В тот момент глаза мужчины расширяются от удивления и находят мои. Он долго всматривается в мое испуганное лицо и замирает, ожидая, что будет дальше. Его взгляд внимательный и изучающий. Я тогда не поняла, почему незнакомец так на меня смотрит, но сейчас, видя изнанку этого события, я теряю дар речи. Так это не он меня нашел, а я его?

Его черная как ночь нить искрится звездным мерцанием и ведет себя странно по отношению к моей. Скользит по ее поверхности, как будто принюхивается, оплетает. Лицо Аида — непроницаемая маска. Он все так же не сводит с меня глаз, но теперь я замечаю в его взгляде интерес и хорошо скрываемое напряжение. Когда моя нить, вопреки моему чутью, узнает мужчину, я вижу его взгляд, пылающий яростью. Он явно чувствует притяжение между нами и не может ему противиться. Это его раздражает. Он привык владеть ситуацией, но сейчас полностью безоружен перед светом моей нити.

Вглядываюсь в свое лицо и вижу смущение от пристального внимания незнакомца. Наши судьбы сплетаются без нашего ведома, и даже Аид никак не может повлиять на это. Я вижу в его глазах желание. Он хочет меня всю, без остатка и промедления. Выпить до дна, оставляя лишь тень. По мере соприкосновения наших нитей я чувствую отголоски его эмоций и понимаю, что он едва держит себя в руках. Он очень зол.

Сейчас, наблюдая за всем со стороны, я замечаю гораздо больше деталей. И главная из них — это то, что именно я спровоцировала его, чтобы он обратил на меня внимание. Я сама, не ведая того, оплела его своей нитью, не дав возможности устоять.

Начинаю задыхаться от осознания всего этого. Мир переворачивается у меня на глазах. Но тут происходит что-то невероятное: взгляд мужчины перемещается на несколько дюймов и смотрит прямо на меня. Ту, которая призраком наблюдает за происходящим. Меня накрывает паника. Я пячусь назад.

Словно из тумана, слышу встревоженные слова Гекаты:

— Проклятье, Перси, он заметил?.. Убирайся оттуда!

Меня очень грубо выдергивает из воспоминания. Это вызывает потерю ориентиров. Словно я попала под девятый вал и теперь барахтаюсь в океане вспышек, не зная, где верх, а где низ. Мое сознание теряется, и я не знаю, за что ухватиться. Паника захлестывает с головой, заставляя задыхаться.

— Иди за нитью!

Подсказка Гекаты прозвучала как нельзя кстати. Я сосредотачиваюсь и откидываю все лишние мысли. Темнота вокруг меня бурлит звеньями отдельных событий, не связанных в единую цепочку. Но вдруг я вижу ее. Свою нить. Хватаюсь за нее, как за спасательный круг, и выныриваю на поверхность. Меня продолжает затягивать воронка, но я точно знаю, куда мне нужно следовать дальше. Туда, куда яркой стрелой тянется моя судьба.

Я больше не рассматриваю каждое событие из прошлого отдельно, они мелькают картинками вокруг меня. Вот Аид стоит напротив моего окна в Дублине. Первая наша встреча в замке. Первый поцелуй. Первое кормление. С каждой нашей новой встречей, с каждым прикосновением и взглядом в моей цепочке судьбы появляется все больше темноты. Я оглядываюсь назад и вижу то, что повергает меня в шок. Мотаю головой, отказываясь верить своим глазам.

Тьма в моей нити появилась не со встречи в баре, нет. Она всегда была в моем клубке судьбы, с самого моего рождения. Аид всегда был связан со мной.

На меня находит озарение: каждое событие, показанное мне ранее со вспыхивающих картинок, так или иначе привело бы меня к тому, где я нахожусь сейчас. Все началось не месяц назад, а гораздо раньше. Как только я родилась, вся моя жизнь вела меня к одному: я должна была оказаться здесь.

Тут же я ощущаю тепло, разливающееся по моему призрачному телу. Яркая, словно солнечный свет, нить опоясывает меня и звенит как струна. Она не просто так потянулась к незнакомцу. Это для меня он был чужаком, а для нее — нет. Она узнала Аида и потянулась к нему, потому что наши нити всегда были связаны.

Но почему? Я же просто человек. Как я могла быть связана с самим повелителем царства мертвых?

Осознание, что все предрешено, точечным ударом бьет по сердцу и выбивает почву из-под ног. Я хватаю ртом воздух, хотя уверена, он мне не нужен. В глазах темнеет. В ушах стоит ужасный звон из какофонии разных голосов и звуков. Меня мутит. Голову кружит, как на безумных аттракционах, и я падаю в темноту, убежденная в том, что теперь мне уж точно конец.