Пленница

13

Под серебряным диском луны наступило молчание.

— Кэсси, — повторила Мелани.

Теперь все смотрели на нее. Кэсси могла ощутить жар от направленных на нее золотых глаз Фэй; теперь она знала, почему корчился Шон. Глаза были горячее, чем огненный столб, который Диана вызвала для их защиты в ночь Хэллоуина.

Как будто ее к этому принуждали, Кэсси посмотрела в другую сторону. Диана тоже глядела на нее. Глаза Дианы были как пруд, по которому плавают зеленые листья. Кэсси казалось, что она не может отвести от них взгляд.

— Кэсси? — в третий раз сказала Мелани. В ее голосе зазвенела нотка сомнения.

Все еще не в состоянии отвести взгляд от Дианы, Кэсси прошептала:

— Фэй.

— Что? — крикнула Лорел.

— Фэй, — слишком громко повторила Кэсси, вцепившись в кусок гематита в кармане. Его холод, казалось, просачивался в тело Кэсси. — Я голосую за Фэй, ясно? — сказала она Мелани, по-прежнему глядя на Диану.

В ясных зеленых глазах златовласки была написана озадаченность. Потом, внезапно, в них появилось понимание, будто в тихий пруд швырнули камень. В душе Кэсси что-то умерло навсегда, когда она увидела: Диана действительно поняла, что произошло.

Кэсси уже не знала, почему проголосовала за Фэй. Она не помнила сейчас, как все это началось, как она впервые встала на этот путь. Все, что она осознавала, был холод, расползавшийся от ладони по всему ее телу, и то, что отныне и впредь дороги назад не было.

Мелани сидела неподвижно, оглушенная, не притрагиваясь к груде красных и белых камней. Казалось, она о них забыла. Дебора наклонилась вперед и подняла шестой красный камень, добавив его к кучке Фэй.

Каким-то образом это действие и вид шести красных камней около белых сделали все реальным.

Электричество потрескивало в воздухе, когда все пересели внутрь круга. Мелани медленно произнесла:

— Новый лидер шабаша — Фэй.

Фэй встала.

Никогда еще она не казалась такой высокой, такой красивой.

Она молча протянула Диане руку, но это не был дружеский жест. Повернутая вверх ладонью рука Фэй с длинными малиновыми ногтями повелевала. В ответ на это Диана очень медленно встала и расстегнула серебряный браслет.

Адам ошеломленно смотрел на нее. Вот он вскочил на ноги:

— Подождите минуту...

— Это бесполезно, Адам, — сказала Мелани безжизненным голосом. — Голосование было честным. Ничто теперь не может изменить его результаты.

Фэй взяла серебряный браслет с таинственными руническими надписями и застегнула его на своей голой округлой руке. Он светился на фоне ее медовой кожи.

Пальцы Дианы дрожали, когда она отстегивала подвязку. Лорел, что-то бормоча и сердитым жестом смахивая с глаз слезы, вышла вперед, чтобы помочь ей, встала перед Дианой на колено и потащила вниз кольцо из зеленой кожи и голубого шелка. Оно легко снялось, и Лорел поднялась на ноги; казалось, ей хотелось швырнуть подвязкой в Фэй.

Но ее взяла Диана и положила в ладонь Фэй.

Фэй была в черном мерцающем наряде с разрезами до бедер, который она надевала на хэллоуинские танцы. Она застегнула подвязку вокруг левого бедра.

Потом Диана подняла обе руки к волосам и сняла диадему. Прекрасные пряди волос цвета сплавленных воедино солнечного и лунного света зацепились за серебряную корону, когда она снимала ее.

Фэй протянула руку и почти выхватила корону у Дианы. Она высоко подняла обруч, будто хотела продемонстрировать его шабашу, четырем стихиям, всему миру. Потом она укрепила его на голове. Серп месяца в центре короны светился на буйной черной гриве ее волос.

Раздался общий вздох.

Кэсси вдруг обнаружила, что бежит куда-то, хотя она даже не помнила, как встала на ноги. Промчавшись через круг, она выбежала к океану. Ее ноги вязли в сыром песке. Она бежала до тех пор, пока кто-то не остановил ее, поймав сзади.

— Кэсси! — Это был Адам. Его глаза смотрели прямо в глаза Кэсси, как будто хотели отыскать там ее душу.

Кэсси попыталась оттолкнуть его.

— Кэсси, я знаю, что ты не хотела этого делать! Она тебя как-то заставила, правда? Кэсси, скажи мне!

Кэсси опять попыталась избавиться от него. Зачем он надоедает ей? Внезапно слепая вера Адама и Дианы в то, что она, Кэсси, хорошая, привела ее в ярость.

— Я знаю, она тебя заставила, — убежденно сказал Адам.

— Никто меня не заставлял! — почти выкрикнула Кэсси. Она перестала дергаться, и они, тяжело дыша, уставились друг на друга. — Тебе лучше вернуться, — сказала Кэсси. — Нам не полагается оставаться наедине, не забыл? Помнишь нашу клятву? Хотя я догадываюсь, что тебе больше не приходится особенно об этом думать, теперь тебе легко ее соблюдать, правда?

— Кэсси, что происходит?

— Ничего не происходит! Уйди, Адам! Только... — прежде чем Кэсси смогла остановиться, она схватила Адама за руки, притянула к себе и поцеловала жестким, яростным поцелуем. Мгновение спустя, отпустив Адама, Кэсси была потрясена так же, как он.

Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова.

— Возвращайся назад, — сказала Кэсси; она едва ли могла слышать собственный голос, так у нее шумело в ушах. Все было кончено, все пропало. Она чувствовала такой холод... не только кожей, но и душа ее замерзла до самой сердцевины. Она была холодной, как черный лед. Все вокруг нее стало черным.

Она оттолкнула Адама и направилась к далекому свету костра.

— Кэсси!

— Я возвращаюсь. Поздравить нашего нового лидера.

В круге опять царил хаос. Лорел плакала, Дебора кричала, Крис и Даг смотрели друга на друга, как пара котов, приготовившихся к драке, и обзывали один другого. Шон держался поближе к Фэй, чтобы быть подальше от исполненной презрения Мелани. Сюзан призывала Криса и Дага наконец повзрослеть, а Фэй смеялась. Только Ник и Диана были абсолютно спокойны. Ник молча курил, отойдя от остальных, и наблюдал за происходящим сузившимися глазами.

Диана по-прежнему стояла на том же месте, где была, когда Кэсси убежала. Казалось, она ничего не видит и не слышит.

— Почему бы вам всем не заткнуться? — орала Дебора, когда Кэсси вернулась. — Теперь Фэй за все отвечает.

— Это точно, — сказала Сюзан. Крис и Даг по-прежнему толкали друг друга. Сюзан заметила Кэсси и умоляюще спросила: — Разве не так, Кэсси?

Странно, как быстро установилась тишина. Все смотрели на Кэсси.

— Да, так, — ответила Кэсси голосом твердым как камень.

Крис и Даг перестали толкаться. Лорел больше не плакала. Никто не шевельнулся, когда Кэсси обошла их и встала позади Фэй. В этом положении она могла поддержать Фэй — или могла им воспользоваться, чтобы ударить ее ножом в спину.

Если Фэй и была испугана, она этого не показала.

— Ладно, — сказала она остальным. — Вы слышали. Я лидер. И теперь я собираюсь отдать свой первый приказ, — она чуть повернула голову в сторону Кэсси: — Я хочу, чтобы ты достала череп. А все остальные пусть идут со мной на кладбище.

— Что? — вскрикнула Лорел.

— Я — лидер, и я собираюсь пользоваться своей властью. В этом черепе таится сила; сила, которой мы можем найти применение. Кэсси, иди достань его.

Когда она замолчала, поднялся гвалт — все разом заговорили, споря, крича и перебивая друг друга. При Диане такого никогда не бывало. Адам орал на Фэй, желая знать, не сошла ли она с ума. Только Ник и Диана оставались спокойны; Ник курил, Диана смотрела на что-то, что могла видеть только она.

Мелани попыталась восстановить порядок, но толку от этого не было. Каким-то отдаленным, здоровым участком мозга Кэсси отметила, что, если бы Диана сейчас вмешалась, если бы Диана вышла вперед и опять приняла управление, шабаш послушался бы ее. Но Диана ничего не делала. А крики становились все громче.

— Достань его, Кэсси, — прорычала Фэй сквозь стиснутые зубы, — а не то я сама его достану.

Кэсси чувствовала, как в ней растет Сила. Купол неба над ней был натянут туго, как барабан, как струна арфы в ожидании, пока ее начнут перебирать. Океан за ее спиной пульсировал от заключенной в нем мощи. Она могла ощущать эту силу в песке под ногами и увидеть ее в скачущем пламени костра.

Она вспомнила, что сделала с доберманом на тыквенной ярмарке. Тогда в ней вспыхнула какая-то сила, сфокусированная, как луч лазера. Кэсси чувствовала, как нечто похожее концентрируется в ней сейчас. Сила была связана со всем вокруг и только ждала, чтобы Кэсси спустила ее с привязи.

— Черный Джон позволит нам взять его силу, он отдаст ее нам, если только мы попросим как надо, — кричала Фэй. — Я знаю, я с ним связана. Но мы должны попросить его об этом.

«Связана с ним? Когда установилась эта связь?» — подумала Кэсси. Когда она, Кэсси, позволила Фэй взять череп? Или потом, спустя какое-то время?

— Но почему именно кладбище? — кричала Мелани. — Зачем туда идти?

— Потому что он так велит, — отрезала Фэй нетерпеливо. — Кэсси, в последний раз говорю! Достань череп!

Стихии выстраивались за ее спиной... Кэсси смотрела на затылок Фэй. Но потом она что-то вспомнила. Выражение глаз Дианы, когда Кэсси проголосовала против нее... что толку убивать Фэй? Все было кончено.

Кэсси повернулась и направилась к тому месту, где был зарыт череп.

— Но откуда же она знает? — начала Мелани, но ее прервал смех Фэй.

Значит, и с этим было кончено: тайна, что Кэсси украла череп, раскрыта. Диана никому, даже Адаму не говорила, где именно она закопала череп. Кэсси побежала, чтобы ничего больше не слышать.

Она стала рыть в центре круга из почерневших камней, пока ее ногти не заскребли по ткани, в которую был завернут череп. Она окопала его вокруг и вытащила из песка, удивляясь, как всегда, каким он был тяжелым. Кэсси споткнулась, когда она подняла череп и начала обратный путь к Фэй.

Дебора выбежала ей навстречу.

— Сюда, — сказала она, отводя Кэсси в сторону, пока та еще не дошла до остальных. — Пойдем! — Они взобрались по обрыву, и Кэсси увидела мотоцикл Деборы.

— Фэй все запланировала, — сказала Кэсси. Она взглянула на Дебору, ее тон чуть повысился. — Фэй это спланировала!

— Да. Что дальше? — Дебора казалась растерянной, она была хорошим исполнителем, привыкшим получать приказы, и не понимала, почему Кэсси заботит поведение Фэй. — Она понимала, что трудно будет заставить всех пойти на кладбище, но хотела точно знать, что мы с тобой туда доберемся, — объяснила Дебора.

— Я не понимаю, как она собирается заставить хоть кого-нибудь пойти туда, — сказала Кэсси, глядя на группу внизу. Казалось, некоторыми овладело какое-то безумие; слова Фэй явно, что бы она ни говорила, приводили их в неистовство. Сюзан направилась к обрыву, а Даг наполовину тащил Криса. Фэй подталкивала Шона.

— Получается семь человек, Фэй сказала, что этого достаточно, — сказала Дебора, поворачивая к обрыву. — Пошли!

Мотоцикл мчался так же, как в прошлый раз, скорость была такая же, а луна светила даже ярче. Но на этот раз Кэсси не боялась, хотя и могла держаться за Дебору только одной рукой — другой она прижимала к себе череп. Они доехали до кладбища, и через минуту услышали шум мотора. Это прибыл «Самурай» с Крисом, Дагом и Сюзан. Позади ехал «Корвет» Фэй. Она встала с водительского места, а Шон вывалился в дверцу для пассажиров.

— Идите за мной, — сказала Фэй. Она направилась в северо-восточную часть кладбища, ее длинные волосы развевались за спиной. Когда она делала шаг, тускло высвечивались красивые голые ноги, демонстрируя подвязку на бедре и спрятанный за ней кинжал с черной ручкой. Перед началом подъема Фэй остановилась.

Обеими руками прижимая к груди череп, Кэсси тоже остановилась, с ужасом осознавая, где они находятся. Вытянувшись в ряд, тут возвышались надгробия могил отца Фэй, матери Шона и всех остальных умерших родителей ребят из Вороньей Слободки. Шон захныкал, и только крепкая хватка Деборы не давала ему убежать.

Фэй повернулась, чтобы посмотреть на них. Даже в худшие времена высокая, волнующе красивая девушка обладала прирожденной властностью, способностью подчинять себе. Теперь эти черты усиливались регалиями Королевы Ведьм — диадемой, браслетом, подвязкой. Ее окружала аура власти и колдовства.

— Настало время, — сказала Фэй, — забрать назад силу, некогда принадлежавшую первому шабашу, силу, которую Черный Джон сохранял в черепе. Черный Джон хочет, чтобы мы владели этой силой и направили ее против наших врагов. И мы можем получить ее назад — сейчас.

Достав из-за подвязки кинжал, Фэй вынула его из ножен и очертила им быстрый неровный круг на высохшей траве.

— Войдите в него, — сказала она, и все заняли свои места.

Она заставляла их действовать так быстро, что они не успевали подумать о том, что делают. Никто не задавал вопросов Фэй, казалось, всех захватила та настойчивость, которая была у Фэй. Даже Шон перестал хныкать и восхищенно смотрел на нее.

Фэй представляла собой ошеломляющее зрелище, когда подняла нож и поспешно вызвала защитные стихии. «Слишком быстро, — подумала Кэсси. — Защита чересчур слабая, ведь в ночь Хэллоуина объединенных усилий всего Круга оказалось недостаточно». Но она тоже не могла ничего сказать. Вместе со всеми она словно неслась на американских горках и уже не могла остановиться. Кэсси была на это способна меньше всех остальных, так она окоченела и устала.

— Положи череп в центр, Кэсси, — сказала Фэй. У нее был запыхавшийся голос, ее грудь быстро опускалась и поднималась. Она выглядела более возбужденной, чем когда-то с Джеффри, или Ником, или с тем парнем из пиццерии, с которым потом ушла наверх.

Кэсси встала на колени и положила предмет, завернутый в ткань, в середину круга, прочерченного Фэй.

— Теперь, — сказала Фэй тем же странным, ликующим голосом, глядя на облепленный песком ком у ее ног, — мы можем потребовать обратно ту силу, которая должна целиком принадлежать нам. Я призываю все стихии засвидетельствовать...

— Эй, остановись! — раздался крик Адама. Он мчался к ним среди могильных памятников.

За ним неслись остальные члены шабаша, включая Диану, которая все еще двигалась как во сне. Даже Ник, обычно молчаливый и осторожный, бежал позади.

Фэй схватила завернутый череп и держала его, покачивая обеими руками.

— У тебя была возможность, — сказала она. — Теперь моя очередь.

— Эй, просто остановись на минуту и подумай, — сказал Адам. — Черный Джон тебе не друг. Если он на самом деле связан с тобой, то, что бы он ни говорил тебе, это ложь...

— Это ты лжец! — крикнула в ответ Фэй.

— Крис, Даг, этот череп убил Кори. Если вы опять дадите этой темной силе высвободиться...

— Не слушайте его! — закричала Фэй. Сейчас она была похожа на королеву варваров: длинные ноги расставлены в стороны, на темном наряде и еще более темных волосах вспыхивает серебро. Кэсси заметила, что, пока Адам говорил, Лорел и Мелани подошли к Фэй с двух сторон. Фэй тоже это увидела.

— Я не позволю вам меня остановить! Это начало нового Круга!

— Пожалуйста, Фэй! — закричала в отчаянии Диана, кажется, наконец, проснувшись.

— Земля, воздух, огонь, вода! — закричала Фэй, сдернув ткань с черепа и подняв его обеими руками над головой.

Серебро. Полная луна освещала череп и, казалось, горела в нем пламенем. Над Фэй словно повисло лицо — чудовищное, яркое лицо скелета. А потом из него начала течь тьма. Что-то более темное, чем звездное небо, струилось из глазниц черепа, из отверстия на месте носа и ухмыляющихся зубов. «Змеи», — подумала Кэсси, зачарованно глядя на происходящее. Змеи, и черви, и всевозможные драконы, из тех, чья тяжелая чешуя скребет по земле и кто выплевывает яд, когда дышит. Все плохое, все черное, все отвратительное, и ползущее, и злое, казалось, хлынуло из черепа потоком, хотя и было нереальным. Это были только тьма, только черный свет.

Потом раздался звук, похожий на гудение пчел, только более высокий, более глухой. Он все время нарастал. Фэй стояла под этим ужасным каскадом тьмы, и звук был как две ледяные палки, ввинчивающиеся в уши Кэсси, и где-то лаяла собака...

«Кто-то должен остановить это, — дошло до Кэсси. — Нет — я должна остановить это. Сейчас».

Она вставала на ноги, когда череп взорвался.

Везде было тихо и темно.

Кэсси хотела, чтобы так и оставалось.

Кэсси хотела это сказать.

Рядом с ней кто-то стонал.

Кэсси медленно села, оглядываясь, пытаясь по частям восстановить, что случилось. Кладбище выглядело как поле битвы. Везде валялись тела. Вот Адам, с протянутой в сторону круга рукой, около него Радж. Вот Диана, ее сверкающие волосы в листве и грязи. Вот Ник поднимается на четвереньки, тряся головой.

Фэй лежала в озерце темного шелка, ее темные волосы закрывали лицо, руки с длинными красными ногтями лежали ладонями вверх, открытые — но пустые. Нигде не было ни следа черепа.

Кто-то опять застонал неподалеку, и Кэсси увидела, как Дебора садится, потирая лицо рукой.

— Они мертвы? — хрипло спросила Дебора, оглядываясь вокруг.

— Я не знаю, — прошептала Кэсси. У нее болело горло. Все эти тела вокруг, и всё замерло, лишь волосы Дианы трепещут на ветру. И еще Ник, спотыкаясь, бредет к кругу.

Потом послышались какие-то звуки — люди зашевелились, кто-то сел. Застонал Шон, за ним — Сюзан. Дебора подползла к Фэй и откинула ее волосы назад.

— Она дышит.

Кэсси кивнула, она не знала, что сказать. Адам склонился над Дианой, и Кэсси быстро отвернулась. Мелани и Лорел поднялись, Крис и Даг тоже, они были похожи на подравшихся пьяниц. Казалось, все были живы.

Потом Кэсси увидела, что Лорел, задыхаясь, куда-то показывает:

— О, боже мой! Могильный холм, посмотрите на холм!

Кэсси повернулась туда — и застыла. Ее взгляд метался от места событий к холму; она не могла поверить собственным глазам.

Холм, который, как говорила бабушка, когда-то служил артиллерийским пакгаузом, был разрыт. Ржавый замок исчез, а железную дверь вдавило в ком цемента. Но это было еще не все. Вершина холма, где росла редкая кладбищенская травка, раскололась, как перезрелая слива. Как лопнувший кокон насекомого.

Тут и там на могилах, выстроившихся вдоль ограды, памятники наклонились и покрылись трещинами. Ближайшие к могильному холму памятники, те, где были имена родителей ребят из Вороньей Слободки, раскололись. «Разверзлись», — подумала Кэсси. Старомодное слово, всплывшее неизвестно откуда, только оно подходило.

Откуда-то изнутри холма шел мерзкий запах.

— Я пойду посмотрю, — пробормотала Дебора. Кэсси никогда никем так не восхищалась, как Деборой, когда та шла, спотыкаясь, к вершине холма. У Деборы было больше врожденной храбрости, чем у любого из тех, кого она знала. У Кэсси кружилась голова, но она встала и, шатаясь, пошла с Деборой. Они обе упали на колени у зловонной расщелины.

В свете луны было видно, что расщелина пуста. Но сырую землю внизу покрывала похожая на слизь оболочка.

Потом Кэсси заметила свет и какое-то движение.

Источником было небо, небо на северо-востоке. Это было похоже на северное сияние, только совершенно красное и мерцающее.

— Это над Вороньей Слободкой, — сказал Ник.

— Что происходит? — закричала Лорел.

— Похоже на пожар, — пробормотала Дебора все еще хриплым голосом.

— Что бы это ни было, нам лучше пойти туда, — сказал Ник.

Адам поддерживал Диану, пытаясь привести ее в чувство. Сюзан и Шон сидели, съежившись, а Крис и Даг все еще были как пришибленные. Но Мелани и Лорел уже встали на ноги, хотя и шатались.

— Ник прав, — сказала Мелани. — Пусть Адам присмотрит за теми, кто тут останется. Что-то случилось.

Кэсси взглянула на Фэй, их поверженного лидера, лежащего на земле. Потом она повернулась и, ни слова не говоря, пошла за Мелани.

Уже не имело значения, что пятеро, нетвердо бредущие к дороге, только недавно были противниками. Сейчас не было времени думать о чем-то настолько незначительном. Кэсси села на мотоцикл позади Деборы, а Мелани и Лорел — в машину Ника. Остальные отправятся за ними, когда смогут — или если захотят.

Ветер ревел в ушах Кэсси, как шум моря. Но ощущение силы, которое было у нее раньше, ее связь с элементами — рассеялись. Она не могла думать, ее мозг работал неясно и путано, как будто она сильно простудилась. Она знала только, что ей надо добраться до Вороньей Слободки.

— Это не пожар! — крикнула Дебора, когда они подъехали ближе. — Нет дыма.

Промелькнули темные здания — дома Дианы и Деборы. Пустующий дом номер три в георгианском [10] стиле. Дома Мелани, Лорел, Фэй. Пустой викторианский дом. Дома Хендерсонов, Адама, Сюзан, Шона...

— Это твой дом, Кэсси! — закричала Дебора. Да. Кэсси знала, что так и будет. Что-то в ее душе знало это еще до того, как они отправились в путь.

Вот показался клен, как черный скелет на фоне красного света, поглотившего дом номер двенадцать. Но красный цвет не означал пожара. Это был какой-то дьявольский свет, темно-красная аура зла.

Кэсси помнила, как сильно возненавидела этот дом, когда впервые увидела его. Она ненавидела его за то, что он был огромным и уродливым, за его шелушащиеся, посеревшие, хлопающие доски, за его протекающие крыши и немытые окна. Но теперь она его любила. Это был старый дом ее семьи, он принадлежал ей. И, самое важное, в доме были ее мать и бабушка.