Пленник иллюзий

Глава 12. Признания в темноте

– В душ. Быстро, – Андрей с трудом стащил со Златы промокшее от снега платье и втолкнул под горячую воду.

– Ур-ро-од… – простучала она зубами, обессилено всхлипывая.

– Стой спокойно, а то сляжешь с пневмонией, – намокнув вместе с ней, Фенрир поливал рыжую едва ли не кипятком.

– Н-не-нав-виж-жу т-теб-бя.

– У нас это теперь взаимное, не переживай.

Следующие десять минут они простояли в душевой молча. Андрей продолжал орудовать лейкой и впивался бешеным взглядом в Злату, которая всё ещё подрагивала, но уже скорее от затянувшейся истерики, чем от холода.

Выключив воду, Фенрир достал из шкафа свой чёрный махровый халат, укутал в него Геллу и буркнул:

– Садись.

Она послушно рухнула на край ванны. Давыдов опустился перед ней на колени и натянул на её ступни плотные тёплые носки, потом встал, стащил со змеевика сухое полотенце и начал аккуратно промокать им её волосы, но что-то вспомнил и снова порылся в шкафу:

– Тебе повезло. Моя забывчивая бывшая так и не забрала свой хлам.

Гелла молча взяла из его рук компактный фен и начала неловко подсушивать спутанные пряди. Андрей наблюдал за ней пару минут, потом забрал фен и, стараясь не лишить рыжую половины шевелюры, просушил её волосы сначала у корней, а потом по оставшейся длине. Злата продолжала молчать и покорно поворачивала голову в ответ на короткие указания.

– Ложись в постель, я сейчас.

Фенрир включил чайник, закинул в термос чай, немного ромашки и шиповника. Залив смесь кипятком, он направился в гостиную и, поковырявшись в домашнем баре, нашёл бутылку коньяка, подаренную ему когда-то давно одним из бывших клиентов. Андрей коньяк не любил и употреблял только в качестве лекарства, если чувствовал, что заболевает.

– Злата.

– Ммм?

– Садись.

Рыжая медленно приподнялась, высунув нос из-под одеяла. Фенрир сунул ей в руки горячую кружку с терпким запахом:

– Пей.

– Что это?

– То, что поможет тебе не разболеться.

Злата поморщилась, но безропотно допила чай с коньяком. Тем временем Андрей забрал свою подушку и вытащил из-под кровати пару запасных одеял.

– Ты куда?

– Обратно на диван.

Гелла выглядела виноватой, но не стала комментировать решение Фенрира.

Он швырнул всё на пол, снял мокрую футболку, сменил джинсы на спортивные штаны и вернулся на кухню. Внутри всё клокотало. Андрей включил вытяжку и закурил. После первой сигареты сразу пошла в ход вторая. За ней – третья. Он плеснул себе в стакан виски и уселся на пол рядом с панорамным окном. На ночной улице бесновалась метель: ветер швырял снег из стороны в сторону, редкие машины крались по заметённым дорогам.

Андрей посмотрел на часы и чуть не присвистнул. Было начало четвёртого. Допив виски, он, слегка пошатываясь, встал с пола и побрёл в гостиную. Кое-как застелил диван. После недолгих раздумий заглянул в спальню и подошёл к спящей Злате. Прикоснулся к её лбу и, удостоверившись, что жара не было, вернулся к дивану, обнял подушку и уснул в ожидании утреннего похмелья.

* * *

– Андрей…

Фенрир сквозь сон слышал голос и вроде как чувствовал на плече чьё-то прикосновение, но проснуться не было сил.

– Андрей.

Кто-то всхлипнул. Давыдов вынырнул из забытья и открыл один глаз. В комнате всё ещё было темно, но рядом с ним на полу сидела Злата.

– Что?.. – он поднёс запястье к глазам и раздражённо вздохнул, поняв, что спал чуть больше часа.

– Это было глупо… – прошептала рыжая, сжимая ворот халата.

– Ты о чём?

– О моей дурацкой шутке.

– Ты хочешь обсудить это прямо сейчас?

Злата виновато пожала плечами. Андрей сел и растёр глаза ладонями:

– Ладно. Я тоже повёл себя как мудак. Это было чересчур, извини.

– Любой бы взбесился…

– Всё, иди спать.

– Нет. Я хочу поговорить. Пожалуйста, – рыжая поднялась с пола и, неловко путаясь в халате, уселась рядом с Фенриром.

– До утра совсем не ждёт?

– Ты спросил, почему я продолжаю быть такой, – Злата шмыгнула носом и смахнула со щёк слёзы.

Смирившись с бессонной ночью, Фенрир протянул руку за диван, и с обеих сторон от подлокотников мягко вспыхнул тёплый свет ночников.

– Ну и почему?

– Я почти два года жила ненавистью к «Фениксу». К каждому, кто имел к нему хоть какое-то отношение. Изучала вас по всем открытым и не очень источникам. Кто-что-как-где… И когда дело дошло до родства… Ты был моим запасным вариантом.

Андрей поперхнулся:

– Чего? Каким ещё вариантом?

– Ну… Через тебя я могла бы добраться до нутрянки «Феникса», до… до главарей. И больше полугода я пасла тебя, талдыча себе: «Он – инструмент. Никаких эмоций!» Понимаешь? Я сама себя натаскивала на конкретные ощущения при упоминании «Феникса» и тебя.

– Класс…

– В январе я поняла, что скорее всего вот так, разовыми нападениями не достигну эффекта. Дала себе последний шанс и сразу запустила план «Б». Поэтому мы встретились в клубе. Но что-то пошло не так…

– Ага, – процедил Фенрир. – Тебя поймали. План «Б» вдруг начал реализовываться с удвоенной скоростью.

– Нет. Меня поймали, но объект плана «Б» вместо презираемого врага вдруг выступил внезапным спасителем. И все мои эмоциональные привычки раскрошились…

– Как и причины твоей нездоровой ненависти.

– Да! – Злата ответила громче, чем планировала, и зажмурилась. – Мне сложно переключиться вот так махом! – она щёлкнула тонкими пальцами. – Я словно… словно предаю свою семью…

Андрей раздражённо закатил глаза и встал с дивана с острым намерением снова покурить:

– Тебе сто раз было сказано…

– Я знаю! Но внутри всё… – рыжая поплелась следом за ним на кухню. – Всё так хаотично, и меня швыряет из крайности в крайность.

– Это называется биполярка.

– Пожалуйста, услышь меня.

Фенрир щёлкнул зажигалкой и посмотрел на неё. Маленькое пламя отразилось в его чёрных глазах, словно светящиеся в темноте зрачки дикого хищника. Злату передёрнуло от ассоциаций.

– Я предлагаю тебе сдать свою квартиру и на эти деньги снимать что-то по соседству со мной, – Андрей образно крутанул указательным пальцем. – Так мы не поубиваем друг друга раньше момента, когда будет принято решение вырезать из нас жучки. Ради взаимного спокойствия все гонорары будем делить поровну. Такой вариант твоей искалеченной натуре подойдёт?

– Что…

– Так уж вышло, что твой злейший враг в моём лице испытывает к тебе некоторые позитивные эмоции. Правда, непонятно почему и за что. Но я в этом мастер по жизни, чего лукавить.

– Андрей…

– Мне не нужна рабыня. Я тебя не для этого спас. Сложно поверить, понимаю. Но это всё из-за моей дурацкой импульсивности.

– Когда перед тобой стоит враг, а ты вместо того, чтобы действовать, мотивируя себя сдерживаемой злостью, вся покрываешься мурашками под его взглядом…

Ткнув бычок в пепельницу, Фенрир отмахнулся:

– Хватит.

– Я не хочу отселяться, Андрей! Просто прошу у тебя немного времени и понимания…

В его всё ещё хмельной памяти красной лампочкой вспыхнул давний диалог с Леей Поталиной. Она просила у Андрея того же самого, но он тогда бескомпромиссно отмёл такой вариант развития отношений.

– Для чего тебе нужно время? Ещё для парочки подобных выкрутасов? И я должен отнестись к ним с пониманием?

– Мне сложно…

– То есть даже зимний кросс не помог?

Злата уныло опустила плечи и уставилась на метель в окне:

– Я не хотела обидеть тебя той шуткой. Ляпнула, но была уверена, что ты скажешь что-то подобное в ответ, мы посмеёмся и уснём…

– Я не враг тебе, – Фенрир растёр ладонью нывшее после сна в неудобной позе предплечье. – Но и оправдывать твои выходки эмоциональными сложностями не собираюсь. Тебе точно двадцать два? Поступаешь ты словно малолетка.

Рыжая протянула ему руку с татуировкой куар-кода:

– Проверь.

– Глупышка. Его можно перекодировать.

– Мне точно двадцать два.

– Я не понимаю смысла твоей просьбы, Злата. Ты либо любишь и ведёшь себя в соответствии со своими чувствами, либо не любишь, но ищешь себе поводы для оправданий и усложняешь простые вещи.

– Знаешь, Давыдов, мне тоже иногда с трудом верится, что тебе двадцать восемь.

– С чего бы?

– Потому что у тебя, как у подростка в пубертате: только белое и чёрное. Только любовь и только ненависть. Ты хочешь отношений, но не горишь желанием их выстраивать. Будто благодать должна сама снизойти на двоих, лишив их всех недостатков и шероховатостей, с которыми нужно бороться или мириться. Да, мне всего двадцать два, но даже я знаю, что так не бывает! – Злата снова шмыгнула носом и отвернулась. – Только если под словом «отношения» ты не подозреваешь банальный трах.

Андрей уныло присел на стул, сонно рассматривая силуэт Геллы на фоне ночного окна. Предпохмельные мысли неохотно ворочались в его голове в попытках добраться до сути: а чего он на самом деле хотел от своей девушки? И почему раз за разом наталкивался на разочарование в глазах теперь уже бывших подружек?

– Может, ты и права.

– Нет, я не права, – Злата повернулась к нему лицом. – Иначе моя шутка тебя не взбесила бы. Тебе нужно что-то большее, но у меня ощущение, что ты сам не понимаешь, что именно. Или ты просто боишься одиночества. Давно бы завёл себе кота, – рыжая в очередной раз подтянула воротник халата и, смирившись с тупиком, в который упёрся их диалог, попыталась пройти мимо и вернуться в спальню, но Фенрир поймал её за руку.

– Подожди, – он мягко сжал пальцы и потянул Злату к себе.

– Наверное, действительно лучше лечь спать.

– Сколько тебе нужно времени?

– Не знаю… Я уже не совсем уверена, что вообще…

– Что нужно, чтобы ты снова была уверена?

– Андрей, я и не была никогда уве…

Фенрир сильнее потянул за пояс халата, и Злата рухнула к нему на колени.

– Я знаю, что я мудак. И мне самому от этого тошно.

– Слушай, ну я…

– Что тебе нужно, чтобы больше не сомневаться и перестать трахать себе мозги из-за чувства вины?

– Себе? Или тебе? – рыжая горько усмехнулась.

Но Андрей остался серьёзным:

– Себе, Злата. Как только перестанешь изводить себя, сразу отпадёт необходимость проделывать это и со мной.

– Сложно сказать…

– Скажи как есть. Я мудак, а не дебил. Что мне нужно сделать? Цветы тебе дарить? На свидания приглашать? Завтраки в постель? Или всё, что тебя держит рядом, это благодарность и бляцкий «кукловод»?

– Ты опять…

– Я хочу отношений, – Фенрир потянул Злату на себя, сжав кулаками ткань халата. – Но раз от раза я крушу всё, что успел выстроить, потому что осознаю одну дерьмовую деталь: в глазах выбранных мной женщин я вечно какой-то ходячий инструмент для достижения их собственных целей.

– Нет, не инстру…

– Ты сама минуту назад в этом призналась! Поэтому, если тебе всего лишь хочется избавиться от жучка, так и скажи. И не нужно делать вид, что всё настолько сложно, что ты не можешь облечь это в словесную форму.

Их лбы уже почти касались. В полутьме Фенрир с каждой секундой казался Злате всё более устрашающим. Совсем не таким, к какому она успела привыкнуть при свете дня за то недолгое время, что они прожили вместе. Не задорным раздолбаем, обожавшим бунт против всех скучных правил и грозных приказов… Его чёрные глаза под сведёнными к переносице бровями становились похожи на зловещую пустоту, которая одновременно отталкивала и ещё сильнее притягивала.

– Просто не ври. Ни себе, ни мне, – Андрей угрожающе оскалился.

Устав сопротивляться его тяге, рыжая упёрлась своим лбом в его и обхватила напряжённую шею Фенрира ладонями:

– Почему одно исключает другое? Да, ты прав. Я не хочу ходить с этой дрянью под кожей. Но это не значит, что я к тебе равнодушна…

– То есть ты не свалишь в туман, как только я освобожу тебя?

Злата дёрнулась и попыталась выпрямиться, но Андрей всё ещё крепко сжимал её, продолжая впиваться взглядом в растерянное лицо.

– Не свалишь? Даже если жучок вырежут послезавтра?

– Я… – рыжая запнулась. – Но ведь этого не произойдёт…

– Если ты получишь свободу послезавтра, Гелла, – Фенрир повторил вопрос шёпотом, – то сразу же исчезнешь? Или останешься со мной?

– Какой смысл это обсуждать? Послезавтра ничего не случится.

– Я задал вопрос.

Злата сморгнула вновь подступившие слёзы и опять всмотрелась в черноту глаз Андрея, выискивая ответ внутри себя.

Не получив моментальной реакции, Фенрир с трудом удержался от издёвки и заставил себя подождать. Даже с выключенным светом он видел по лицу Златы, как она боролась сама с собой. Видел и ждал. Возможно, впервые. Сознание по привычке пылало от негодования, но Андрей перешагнул через себя и терпеливо следил за дрожащими в тусклом свете ночных огней зрачками зелёных глаз.

– Представь, что ты вольна уйти. И просто ответь на вопрос.

Злата зажмурилась, раздираемая противоречиями, ведь первой мыслью было действительно сбежать. Но потом что-то неприятно кольнуло её внутри. Какое-то еле ощутимое сомнение. Ноющая пустота…

– Я бы попробовала остаться.

– Всего лишь попробовала?..

– Но мы ведь только начали… Я недостаточно тебя знаю. И не всегда понимаю.

– Да ты же целых полгода меня пасла, – Андрей было возмутился, но тут же откашлялся: – Хотя тем удивительнее сам факт твоей симпатии…

Злата качнула головой и молча прижалась губами к щеке Фенрира.

– Детка, ты промахнулась.

Они оба тихо рассмеялись, продолжая обниматься.

– А ты? Готов вот так запросто броситься в омут с головой, едва зная меня?

– Ну, конечно, кот в этом плане понадёжнее. И экономичнее на порядок. Разве что шерсти с вас обоих по квартире будет примерно одинаково…

– Я серьёзно.

– Ты не хочешь быть рабыней. Я не хочу быть инструментом. Я не буду тебя ни к чему принуждать. План с квартирой в силе… – Андрей говорил, уже почти касаясь губ Златы.

– К чёрту квартиру… – она вдохнула терпкий табачный запах, исходивший от Фенрира и, запустив пальцы в его волосы, порывисто поцеловала, мягко атакуя его рот игривым язычком. – К чёрту инструменты…

Андрей подхватил её на руки и, рискуя налететь на углы стен, понёс в спальню. Уснули они ближе к семи часам утра, запутавшись в одеяле и крепко обнимая друг друга.

* * *

– Добрый день. Я Саид, ваш новый те…

– Привет, давай сразу на ты, – Всеволод Резник хмуро протянул руку Трюкачу. – Все зовут меня Сева.

– Ладно, без проблем, – Саид ответил на рукопожатие и открыл перед ним дверь в служебный автомобиль. – Какой у нас сегодня маршрут? Путевой лист мне так и не скинули…

– А, точно. Я совсем забыл… Погнали в суд на Таганскую, а оттуда уже решим. Дел много, но не факт, что я всё успею.

Главным достоинством нового подопечного Саид считал график его перемещений. Все выезды в расписании стояли не раньше полудня, а значит, можно было как следует выспаться или успеть решить какие-нибудь свои вопросы до начала смены.

Резник показался ему неплохим парнем: он был прост в общении, время от времени остро шутил, часто говорил о делах по телефону. Под вечер они с Саидом перехватили по банальной шаурме, рассказывая друг другу о своих достижениях и провалах в освоении восточных и других видов единоборств, и только к одиннадцати часам добрались до «Зверобоя».

В клубе, несмотря на будний день, было занято две трети столиков, а на сцене задорно отплясывал едва одетый женский коллектив. Саид, зевнув, огляделся и решил, что смена хозяина пошла этому месту на пользу.

– Девочки, взбодрите кофейком моего телохранителя и мне чашечку принесите в кабинет, – Сева махнул рукой сотрудникам у барной стойки и повернулся к Трюкачу: – Я вниз, посижу с полчасика над документами. Потом домой.

– Хорошо, – Саид было последовал за ним, но Резник покачал головой:

– Побудь тут, осмотрись. Мне нужно, чтобы ты как следует ориентировался в клубе. Я тебе наберу, как закончу.

– Понял.

Саид дружелюбно улыбнулся блондинке, готовившей очередную порцию коктейлей, и облокотился на край барной стойки в ожидании своего кофе. День выдался насыщенным, но каким-то ненавязчиво позитивным, особенно после прошлых напряжённых недель.

– Да, я по… Ой! – невысокая темноволосая девушка, неудачно повернувшись, вскрикнула, а Трюкач зашипел от боли, почувствовав кипяток на прессе и терпкий бодрящий запах. – Простите!

– Взбодриться кофе я хотел несколько иначе… – он посмотрел на огромное коричневое пятно на своей белой рубашке.

– Э… Вы же… Вы телохранитель Всеволода?

– Ага.

– Простите, пожалуйста… Боже, как неловко… У меня сегодня всё из рук валится… – девушка подняла голову и виновато уставилась на Саида, кусая губы.

– Бывает…

– Пойдёмте! Я вам сейчас найду замену! – она ухватила его за рукав пиджака и потащила в сторону служебных помещений. – Я Лина, администратор, – брюнетка поочерёдно открывала шкафы в подсобке.

– Саид…

– Очень приятно! – она продолжала перебирать униформу. – Саид, оставьте свою рубашку, у нас утром сдача в прачечную. В следующий раз я вам её верну чистенькую.

– Хорошо, – Трюкач стащил с себя пиджак, снял галстук и расстегнул пуговицы рубашки.

– Какой у вас размер?

– Пятьдесят второй. Вроде…

– Блин. А футболка случайно не подо… О… – Лина повернулась к нему и упёрлась взглядом в мускулистый торс. Медленно сглотнула и зависла в растерянности.

– Думаю, ничего страшного, – Саид забавно улыбнулся и вытянул чёрную футболку из пальцев девушки. – Всё равно моя смена подходит к концу.

– А… Хорошо… – она густо зарумянилась, опустила вниз большие зелёно-карие глаза под длинными пушистыми ресницами, забрала его рубашку и неловко отвернулась.

– Что случилось? – в дверном проёме показался удивлённый наблюдаемой сценой Резник.

– Кофе пролили, – хмыкнул Саид. – Лина предложила переодеться.

– Я уж подумал, вы тут это… того… – Всеволод рассмеялся. – Давай шустрее, я закончил с документами. Жду в баре.

– Ага. Минута.

– Простите ещё раз… – пробормотала Лина, стараясь не смотреть на Трюкача.

– Да всё в порядке, не переживай. Не переживайте, – он запоздало исправился.

– Можно на ты, – она неуверенно улыбнулась и убрала рубашку Саида в отдельный пакет с биркой.

– Супер. Футболку верну послезавтра, как выйду в смену.

– Без проблем. Их у нас много. Явно больше, чем белых рубашек.

– Ну ладно. Пока? – Трюкач надел пиджак и сунул галстук в карман.

– Пока… – оставшись в одиночестве, Лина выдохнула и зажмурилась, закрыв лицо ладонями. – Идиотка…