Пленник золотой любви

Глава 11. Заколдованная вилла

Резные “врата рая” приветливо распахнулись, движимые электронным механизмом. Сатибо, переодевшийся в форму охранника, всю дорогу молчал и не оглядывался. Мы с Лизой сидели на заднем кресле его “Лексуса”. Держались за руки, как влюбленная пара в такси.

Машина въехала на коротко подстриженный газон и повернула за угол дома.

– Позвони Джанику. Скажи, что я забуду про инцидент при условии, что он забудет о вампире. Никто не должен знать, что Тихон живет у меня.

– Будет сделано, – сквозь зубы процедил Сатибо.

– Нет, реально… – Лиза всплеснула руками. – Я понимаю, вампиру простительно чувствовать себя заблудившимся во времени. А этот придурок не понимает, что его лучшие дни прошли, и он больше никакой не авторитет.

– Лизавета Филипповна права, – не смог я промолчать. – Джаник – скорее раритет, чем авторитет. Но, почти как меня, его можно считать ценным элементом общества. Он служит ярким живым образцом минувшей эпохи.

– Слушай, Сати, если этот раритетный авторитет захочет снова на меня наехать, скажи: мы так на него наедем, что ему впредь не понадобятся его глупые беспамятливые мозги. Что касается тебя, в ресторане “Дырявый Джо” рыбный день отменяется, – выйдя из машины, Лиза дала строгие указания Сатибо. – Езжай домой.

Низкий деревянный дом Яматори соседствовал с западной стороны. Участки символически разделял декоративный короткий забор из темно-коричневых досок. С восточной стороны за таким же незначительным ограждением примостилась маленькая пагода Сэнсэя Хитоши.

– Я пойду с тобой, – привычно возразил Сатибо. – Не оставлю тебя наедине с вампиром.

Выйдя из машины, я молча встал рядом с Лизой.

– Оставишь. А ну, брысь! – девушка вспорола каблуком газон. – Мне решать, с кем провести вечер.

– Не вздумай…

– Не твое дело. Хочешь нас охранять, сиди в машине.

Сатибо сел за руль под пристальным взглядом хозяйки и вытащил из кармана брюк черный смартфон.

– Пойдем, – улыбнулась мне Лиза.

После капитального ремонта на месте прежнего мрачного вампирского логова теперь красовалась уютная вилла в средиземноморском стиле, светлая и просторная, с большими окнами, колоннадой, верандами и мраморной лестницей. Стальная дверь, декорированная белой панелью с золотой лепниной, была заперта на один оборот ключа.

Переступив порог, Лиза включила самый тусклый свет и повернулась ко мне:

– Прошу, входи. Я тебя приглашаю.

– Благодарю, – с улыбкой подыграл я.

Вампир может войти в любой дом без приглашения, если на жилище не установлена специальная волшебная защита. Впрочем, некоторые особо одаренные, как я, умеют ее снимать.

Со стен квадратного коридора угрожающе торчали всевозможные рога, служившие вешалками. Осматриваясь, я почуял осину и быстро ее нашел. Над дверью висел дамский осиновый кол с бахромчатой рукояткой.

– Подарок Ивана Хельсинга. Я его сюда повесила от всякой нечисти, – пояснила Лиза. – Ой! – смутилась она. – Прости. Не хотела тебя обидеть.

– Я не обиделся.

– Вот и славно. Тапочек лишних нет. Гости ходят в носках или босиком.

Разувшись, мы перешли в небольшую картинную галерею. Лиза взяла меня за руку и вздрогнула, почувствовав мое внезапное напряжение.

– Что с тобой, Тиш? – удивилась она.

Я отвел взгляд от ненавистной обрюзглой физиономии. Дар речи вернулся не сразу. Понадобилось время на то, чтобы убрать клыки, проглотить слюну и расцепить челюсти.

Лаврентий на портрете выглядел как живой. Он сидел в кресле-качалке, до безобразия толстый и как будто осклизлый, в коричневом костюме-тройке из английского шерстяного сукна, тонком синем галстуке, белоснежной рубашке и черных ботинках. В руке он держал золотую трость. Заплывшие поросячьи глаза Лаврентия и расшлепанные губы отображали наглую усмешку. Он словно бросал мне вызов с того света.

– Мне малость некомфортно в человеческом жилище. Смущает изобилие запахов, – я объяснил странность поведения.

– Ты скоро привыкнешь. Не волнуйся. Запахи здесь, в основном, приятные, – успокоила Лиза. – Это мой далекий предок Лаврентий Матвеевич Поликарпов. Основатель колбасной фабрики, – она привлекла мое внимание к портрету врага. – Говорят, он был замечательным человеком. Я им горжусь. Ты, случайно, его не знал?

– Знавал немного. Умнейший был человек.

– Там у нас гардеробная, – девушка заглянула в правую ветку длинного коридора. Мы туда не пойдем. Прямо по курсу – новая гостиная. Ей занимался известный дизайнер Петр Шекль. Есть еще старая гостиная с камином. Там вся мебель дореволюционная.

Новая гостиная, оклеенная темно-синими обоями с волнистым серебряным узором, начиналась за широкой деревянной лестницей, перила которой поддерживали искусно выточенные резные букеты тюльпанов. На втором этаже лестница раздваивалась, образуя полукруглый балкон. На освещавших ее витражных светильниках-панно скакали и делали сальто веселые арлекины.

– Обожаю эти лампы! – Лиза взбежала по лестнице и так же быстро спустилась. – Глядя на них, так и тянет ходить на голове. Или съехать по перилам. Только этого, конечно, не надо делать… Можно розочки ободрать. А вот бессарабский безворсовый ковер, – она пнула тонкий красно-белый коврик. – Тряпка тряпкой, но стоит ненормальных денег… Мебель сделана на заказ в Италии. Тут, как ты заметил, все дышит Венецией… Карнавалом.

Центр гостиной занимали четыре мягких дивана и два кресла в пестрых лоскутных чехлах. На них лежали декоративные подушки в форме шутовских колпаков. Посредине стоял массивный журнальный стол из палисандра, черный с белыми потертостями под старину. Простенки между огромными окнами, завешенными бордовыми шторами, украшали хрустальные канделябры. Низко висящую хрустальную с позолотой люстру венчала фигурка гондольера. На большой масляной картине, отвлекавшей взгляд от лестницы, был изображен венецианский канал: влюбленные пары прогуливались по ажурному мосту, плавали в гондолах и сидели на скамейках у воды. В углублении комнаты я увидел ряд шкафов-витрин с посудой и коллекционными статуэтками.

– Присядем? Тут мило, правда? – Лиза переживала, что мне не понравится ее дом.

– Здесь прекрасно. Душа отдыхает при созерцании удивительной красоты, – не терпелось плюхнуться на диван, но брюки я счел недопустимо грязными для приземления на шикарный предмет интерьера.

– Тебе надо привести себя в порядок, – гостеприимная хозяйка заметила мое смятение и вывела в левый придаток коридора. – Покажу тебе малую ванную. У нас есть еще три бани: русская, японская и римская с бассейном. В туалет зайдешь?

– Отчего не заглянуть?

– Предупреждаю сразу, – девушка пугающе сморщила личико. – Унитаз не золотой.

– Я не столь привередлив, лапушка. Для оных целей привык использовать кусты.

– Просто все гости первым делом начинают возмущаться: где золотой унитаз и все такое. Он у меня синий. Я не арабский шейх. Золотой запас храню в приличном месте… Ванная и раковина из мрамора. На полу тоже мрамор – будь осторожен. Короче, мойся. Халат возьми в шкафчике.

Из туалета, оформленного темно-синей керамической плиткой, телефонный разговор Сатибо и Юми был почти не слышен. В просторной ванной комнате, облицованной светлыми мраморными пластинами, под реечным потолком находилось маленькое окошко. Взгромоздившись на края скользкой ванны, я подтянулся и припал ухом к нему. Чуткий слух помог различить обрывки нервного диалога.

– Если бы я знал, что он вернется… – Сатибо закинул ноги на подголовник. – Я сам бы грохнул сначала девчонку, а потом Тихона. Все бы выглядело классно. Хозяйка мясокомбината отказалась кормить вампира. В отместку он разорвал ей глотку, а я, как верный телохранитель, отомстил за хозяйку. А что теперь?! Дырявый Джо – в травмпункте, мы – в полной заднице, вампир – у нее дома. Слушай, может еще не поздно? И мне прямо сейчас…

Щелкнув предохранителем, Сатибо спрятал пистолет в кобуру, подобрал ноги и выскочил из машины.

Я побежал искать Лизу, и появился в новой гостиной раньше, чем Сатибо, секунды на две.

– В чем дело, ребята? – взволнованная Лиза вскочила с кресла.

Я и Сатибо впились друг в друга глазами.

– Словесная разборка прошла успешно. Дырявый будет молчать, – с японским хладнокровием отчитался самурай.

– Хорошо, но входить, я тебе, кажется, не разрешала, – напомнила Лиза. – Иди, наконец, домой. Людям спать пора.

– Здесь все в порядке? У твоего вампира не совсем нормальный вид, – Сатибо язвительно усмехнулся.

– У кого угодно будет ненормальный вид, когда всякие тут вламываются без стука, словно гангстеры, – отразил я.

– Лиза, ты уверена, что я должен уйти? Помни, я забочусь о твоей безопасности. Ничего личного, – вкрадчиво уточнил Сатибо.

– Уходи, Сати. Правда. Не действуй на нервы моему гостю. Если будешь нужен, я звякну, – Лиза выставила самурая за дверь и предложила мне в пыльных брюках присесть на диван.

– Шампанского за знакомство? – она зазвенела хрустальными фужерами.

– Вампиры пьют чистую воду или чай. Иногда сладкий, – я развеял ее праздничное ожидание.

– Чая у нас большой выбор. Без чайного сомелье Сэнсэя в нем трудно разобраться. Есть с лотосом, с бергамотом, с цветами – травами – фруктами.

– Для меня сгодится любой.

– Мне кажется, или ты грустишь? Почему? Тебе здесь не нравится? Или я веду себя чересчур назойливо? – Лиза обогнула журнальный стол, склонилась надо мной и приложила теплую ладошку к моей щеке. – Хочешь еще крови?

– Благодарствую. Я более чем сыт, – я отвел ее руку и заглянул в глаза.

– Тогда в чем дело? – недоумевала Лиза.

– Все хорошо, Лизонька, – я побоялся огорчить девушку пасмурным настроением. Когда тебя держат на прицеле, трудно веселиться от души. – Просто я всегда настороже в силу обычая. Да еще Сатибо тут прыгает как кузнечик.

– Ты скоро к нему привыкнешь, – Лиза успокоительно махнула рукой. – Он классный. Настоящий благородный рыцарь. Почти что из твоей эпохи. Думаю, вы подружитесь. Я восхищаюсь Сатибо. Наверное, он один из немногих местных людей, кому можно доверять.

Я оставил возражение при себе.

– Сядь поглубже, раздвинь ноги. Учись расслабляться. В наше время сидят именно так, даже при дамах, – усадив меня по-современному, Лиза перешла в кухонный зал. – Заварю тебе зеленого чая с жасмином.

Вскоре она принесла две чашки чая и шоколадный батончик.

– Обожаю кокосовые конфеты. Просто тащусь от них. Это моя самая любимая еда, – надкусив батончик, прошепелявила девушка. – А как насчет твоей любимой еды?

– Овцы, – я не переставал удивляться своей немногословности.

Где мои долгие лирические речи?

– Приму к сведению, – Лиза отхлебнула из чашки над столом. Резко помрачнев, она поставила чашку на салфетку, подтянулась и выразительно прошептала. – Мне нужно спросить тебя еще кое-о-чем. Ответ останется между нами. Я должна знать, питался ли ты людьми. Подробности знать не хочу. Просто скажи, было такое в твоей жизни или нет?

– Я не так воспитан. Нелегка вампирская доля, но те, кому знакомы честь и совесть, не опускаются до людоедства. Не скрою, таковых средь нас почти не встретишь. Все отборные злодеи попадаются. Не по пути мне с ними. Потому всегда один.

– Поняла, – Лиза мне как будто не поверила. – Ты можешь рассказать о себе, Тиша? Ну, если хочешь. Мне нравится слушать рассказы о стародавних временах.

– Значит, поведаю о том, как в человеческом бытии я считался талантливым литератором и имел дружеские знакомства со славнейшими людьми эпохи!