Плохой парень

ГЛАВА 47

ВАЛЯ

Домой приезжаю уже без сил, наверное, моральное истощение дает о себе знать. Проверяю смартфон, а там еще с десяток видео и фото от Юры. Слюноотсос мне бы очень помог. Да что там…

И холодной водички бы, желательно с несколькими кусочками льда, чтобы пока к губам поднесу, вода не вскипятилась.

“Жду твоего звонка. лучше себяшку в зеркале. Кстати, я надеюсь, врач женщина?”.

Молчу, кусая губы. Итак, скажи я Юре, что врач мужчина, что меня ждет?

Боюсь, врачу не жить, а мне не сидеть. Даже гипотетически предположить сложно и больно. Нельзя ему такое говорить, да?

Не буду.

Но и врать как-то нехорошо, но можно ли считать это ложью во благо? Его же нервной системы? Вполне!

Внимательно рассматриваю каждое фото и видео, облизываюсь и с горечью осознаю, что Юра превратил меня в нимфоманку. Не то чтобы это плохая новость, правда.

НО…

Но надо же включать мозг хоть иногда!

“Юра, я ж не самоубийца”.

Печатаю и краснею. Увидел бы он меня сейчас, сразу бы понял, что я нагло вру в лицо.

“Кстати говоря, я не гинеколог, а могу посмотреть, но ты же не хочешь”.

Читаю и широко распахиваю глаза, ощущая мучительно тянущие волны внизу живота.

В груди тоже волнительно и трепетно. Тяну ладонь к острию своих самых выдающихся частей и вздыхаю, прикрывая глаза.

Сжимаю налитую грудь и понимаю, что я безумно хочу Юру во всех тех позах, что он успел мне накинуть. Проталкиваю вязкую слюну и заставляю себя включить сознание. Желательно не размытое в неразборчивое пятно.

“Что тебе приготовить, Юрочка?”.

“С Твоих рук хоть яд, малыш, но я очень голодный”.

“Сильно?”.

Почему мне кажется, что мы совсем не про еду сейчас говорим?

“Очень. А еще я как истинный моряк Красного моря не боюсь, ну это если ты все-таки надумаешь”.

Обезбол еще действует, но даже с ним я рисковать не хочу. Меня по большей части тошнит и мутит во всем этом. Хочется секса адово, но я буду упорно отнекиваться и врать в глаза, чтобы не было эксцессов.

А еще мне очень стыдно, и ничего с собой я сделать не могу. Однажды я попросила Леона купить мне прокладки, ничего более ужасного в своей жизни я не испытывала.

Столько мне наговорил, вплоть до того, что существуют службы доставки, и я могла бы воспользоваться ими, а не просить его краснеть в аптеке.

Вот так и живем.

Без задней мысли я все-таки делаю самое странное, самое, как мне кажется, рискованное.

Пишу Юре:

“Юр, я забыла прокладки купить. Купишь?”.

Отключаю телефон и смотрю в стенку. Мне быстро приходит ответ, но я не решаюсь глянуть в этот ответ. Пульс с особенной силой грохочет в висках.

Мама говорила, что я должна знать как облупленного мужчину, от которого собираюсь рожать.

Однажды я закрыла на это глаза и посчитала эти фразы тривиальными, а сейчас пользуюсь советом мамы и с ужасом жду прихода Шолохова.

Делаю все приготовления для пюре и отбивных, быстро нарезаю салат. Самой и кусок в горло не влезет, но мужчину надо как-то встречать. Ближе к девяти заканчиваю готовку и сервирую стол.

Я жду своего мужчину.

Он заходит ко мне в квартиру, открывая дверь своим ключом, о чем я даже не задумываюсь. Наверное, моя мама оставляла запасной набор у соседей. А теперь ему вроде как и разрешение не нужно.

Взмыленный и растрепанными мокрыми волосами он входит на кухню с пакетами наперевес. Ярчайшая улыбка на лице заставляет млеть, а трусики намокать моментально.

Перевожу внимание на пакеты. Один из аптеки и там пять пачек прокладок разных фирм и мастей. Второй из продуктового…

Но мое сердце на мгновение останавливается, когда Юра подходит и развязно целует меня в губы, толкая язык в рот.

А когда отрывается, перехватывает пятерней лицо и шепчет:

—Я купил все виды, что были, а еще взял обезбол и презервативы. На случай если ты передумаешь. И еще я вычитал, что оргазм снимает боль, прикинь? Словом: секс тебе показан и в менструации.

***

Юра находит в ванной комнате грелку, наполняет ее теплой водой, и самостоятельно укладывает мне на живот, предварительно замотав ее в пушистое полотенце. Не буду даже говорить, какие чувства у меня при этом рождаются. Я пребываю в состоянии тихого шока, млея в сильных руках Шолохова.

Мои ноги он мягко закидывает на себя, перебирая бережно ступни.

Справа от себя подвинул журнальный столик, на который водрузил тарелку с ужином и чашкой чая. Мне вручил такую же чашку с малиновым чаем вместе с тарелкой печенья. Я от еды отказалась, на что последовал неминуемый протест командира Шолохова.

—Отставить не есть, ты мать будущих детей, должна питаться соответственно, за троих.

—Ну я же не беременна.

—Это временное недоразумение,— улыбается, загадочно прищурившись, продолжая одной рукой поглощать еду, второй массировать мне стопы. Одному Богу известно, на какие именно точки он давит, но мне от этого так хорошо и прекрасно не только морально, но и физически, что я с полной уверенностью могу заявить: готова испытывать это вечность напролет.

По-спартански быстро Юра доедает все содержимое и быстро выпивает чай. Практически не глядя. Облизывается и полностью включается в нашу молчаливую беседу взглядами, перекидывая на меня то томно-вожделенный, то упоительно-восхищенный.

Вцепившись в кружку покрепче, пытаюсь осознать происходящее, но не выходит.

Чтобы вот так спокойно Леон ел с моими ногами у себя на руках и при этом массировал мне ступни? Да ни в жизнь, сначала бы пришлось побрызгать на все вокруг антисептиком, может и на меня тоже.

“Это не гигиенично, Валя, целоваться с утра до чистки зубов”.

“Валя, после еды нужно промывать рот ополаскивателем”.

“Валя, ты совершенно не думаешь о своем здоровье, нельзя пить кофе по утрам. Он вымывает кальций из организма”.

“Валя, ты меня позоришь. Эти приборы не используются для основных блюд”.

Валя. Валя. Валя.

Недостаточно хороша, умна и образована. Не для высшего обществ аи тех, кто привык по порядку использовать все приборы. Эти для устриц, эти для рыбы, а эти для мяса. Не перепутай с приборами для десерта!

Теперь я ем одной вилкой без использования ножа. А Юра вообще взял ложку. Господи, он ест пюре ложкой, котлету разрезал предварительно, салат накидал сверху и чихать он хотел на остальные условности.

Улыбаюсь как умалишенная, пряча улыбку за каскадом волос.

—Охереть как вкусно. Чуть пальцы не сожрал, — расслабленно улыбается и откладывает все приборы, полностью переключаясь на мои ноги. Невесомо скользит вдоль икр к коленке и поддевает местечко под ним, надавливая на какую-то точку, от чего давление оседает внизу живота.

Пальцами Юра продолжает разминать икры, спускается к щиколоткам и полукругом обводит косточку, прежде чем начать разминать пяточки. Сама не понимаю, как в какой-то момент откладываю чашку вместе с тарелкой на пол и расслабляюсь, раскинувшись на диване.

Он осторожно и бережно массирует, умело надавливая на нужные точки для расслабления. А следом и для напряжения в совсем другой области…

Захлебываюсь в ощущениях и плыву по волнам расслабления, меня все глубже уносит, на такой глубине ты либо плывешь, либо…тонешь.

Но есть Юра, которого можно обнять и расслабиться, вероятно, впервые за очень долгое время. Он все решит, а что не решит, то ликвидирует.

Остро до потери рассудка. Нежно до слез.

Сама не верю в происходящее, но даже глаза открыть мне лень. Мы так и засыпаем, вот в такой позе. Вернее, засыпаю я, а когда просыпаюсь, то понимаю, что лежу уже на кровати, на животе у меня снова грелка, ощутимо горячее предыдущей, а это значит, что Юра сменил содержимое и снова обо всем подумал, пока я спала.

Теперь мы в объятиях друг друга.

Он спит и утыкается мне лицом в левую грудь, второй рукой мягко обхватив правую. Как младенец спит и во сне улыбается, что прекрасно видно из отражения в зеркале шкафа-купе. Заспанным взглядом рассматриваю нас. Улыбаюсь и расслабляюсь, Мне совершенно не тяжело, не больно и только тепло-тепло.

Живот тоже не болит.

Мурашки по коже табуном скачут, как только начинаю думать, что он и то вычитал. Вообще все узнал, что так или иначе связано со мной. Может и у сестры узнал, конечно, этот кадр вообще без комплексов.

Да и если подумать, Юру воспитали правильно, и надо миллион благодарностей отвесить и маме, и папе. За такого мужчину…

Второй выходной проходит в бесконечных жарких поцелуях и таких же объятиях, что очень сильно напоминают секс, но только без него. Меня никто и никогда не целовал так, чтобы до дрожи в коленках и до помутнения рассудка. Чтобы губы были как после укола гиалуронкой.

Я столько давно не смеялась. Нет, я вообще так не смеялась. не обнималась и вообще не жила я так, как живу сейчас с ним.

На меня с таким упоением никогда не смотрели.

Да и вообще я не сексом занималась, а каким-то издевательством, если меня только от поцелуев поджигает так, как никогда ранее.

—Не хочу, чтобы выходные заканчивались, — шепчу Юре в шею. Он с утра был на работе, а затем затарил мне холодильник. Хоть я и отнекивалась, и говорила, что мне не надо ничего.

Еще и додумался денег оставить на расходы, пригрозив кулаков под нос. Мол не буду слушаться, отшлепает.

Ну какие у меня расходы? А он? Работает два раза в неделю и по факту наверняка все оставил в моей квартире…и мне.

—Я тоже, но увы. В семь должен быть на КПП, малыш. У меня и так особое положение. Не всех так отпускают, чтобы на все выходные. У нас так-то самоподготовка была, а я ее проспал с тобой и не совсем в том смысле, в котором мне бы очень помогло сейчас, но безусловно понравилось, — целует в лоб, в щеки и в губы.

И уходит

А я чувствую себя опустошенной без него.