Плохой Волк

Глава 26

Глава 26

Рита

Дура. Дура.

Что я за дура такая?

Везут меня черт знает куда, черт знает кто.

От паники и страха чуть-чуть подкидывает, икота прорезывается.

Сижу на заднем сиденье ничем не примечательной иномарки и икаю.

Водитель бросает на меня выразительные взгляды через зеркало заднего вида. Глупее ситуацию не придумаешь!

Хотела же держаться подальше от криминала, от всего, что с Волком связано, а сама…

Боже!

Меня бросает в холодный пот, выступает испарина у висков.

Зубы лязгают, когда выезжаем за город.

Попросить, чтобы остановили?!

Немедленно, немедленно, твою мать!

Но я молчу.

Молчу, икота сама проходит.

Еще сильнее страх становится, когда понимаю, что водитель кружит по району небольшого городка, запутывая, прежде чем нырнуть в одну из запутанных улочек.

— Приехали, — тормозит редко возле глухого забора.

Я вылезаю на трясущихся ногах, показываю пальцем:

— Туда?

Здесь холодно. Свежо. Морозно.

Намного холоднее, чем в городе.

Шапка свежевыпавшего снега не тронута следами.

Куда идти-то? Забор глухой!

— Обойди. С другой стороны вход. Там не проедешь. Покедова! — резко стартует.

Блять, Ритка! Приехала, называется.

Обхожу высоченный забор по кругу, ножки в тонких, низких сапожках скользят. Возле калитки, которая немного приоткрыта, я утопаю ногой в сугроб, зачерпнув снег широким голенищем сапожек.

Чуть не пропустила вход.

Прохожу.

Мигом меня теснят к забору, в плечи впиваются пальцы.

— Аааа! Отпусти! — ору, размахнувшись сумочкой.

Въезжаю какому-то хмурому типу по уху.

— Ты ахуела, соска?! — рычит и дергается ко мне.

В ответ слышится пальба.

Из пистолета. Стреляют.

Мама. Я чуть не перемахиваю через два метра забора высоты, чтобы убежать отсюда.

Но мужчина, который размахнулся, отходит и оглядывается.

— Отойди от нее, ты… — слышится голос Волка.

Я распахиваю веки. Впереди виднеется двухэтажный дом. На балконе второго этажа стоит Волк, опершись о перила. Его чуть-чуть кренит на один бок. В левой руке зажат пистолет.

Наверное, это от страха, но я смеюсь: теперь я точно знаю, что на этот раз у него в руках не зажигалка.

— Поднимайся в дом, — командует мне Волк холодно и отходит.

Не дожидается, что я тронусь с места.

Просто поворачивается и покидает балкон, входя в дом.

Я глотаю обиду, одергиваю на себе курточку под пристальным взглядом мужчины с недовольным лицом и крючковатым носом. Взгляд такой нехороший, точно уголовник.

Он разглядывает меня с неприязнью, машет рукой.

— Ты Волка слышала? В дом вали…

Плюет мне вслед.

Слышатся еще шаги. К первому подходит еще один, разглядывает меня тоже нахально, как доступный товар:

— Че? Кто такая?

— Шкура, корчит из себя…

— Да ладно тебе, — хохочет второй. — Сначала боссу отсосет, потом на твой хер пристроится. Если денег хватит. Элитная шалава, видно сразу! — завистливо присвистывает.

Мой зад обжигает.

Я едва не спотыкаюсь от такой характеристики.

И чем ближе дверь, тем мне страшнее, честное слово.

Вот это я влипла, боже… Зачем я сюда приехала?!

Дверь на доводчике, закрывается за мной мягко, но лучше бы она грохотала, честное слово. Я прикрываю глаза. Всего на миг.

— Ну? Поднимайся, что ли? — звучит приглашающе.

Распахиваю глаза. Волк стоит на самой верхней ступеньке лестницы, держится за перила. Немного бледный. Значит, крови потерял много.

— Ты как? — спрашиваю.

— Нормально. Как доехала?

— Без приключений.

— Надо же. Что-то новенькое…

Мне нужно уходить отсюда. По-хорошему.

Но вместо этого я медленно поднимаюсь по ступенькам, отсчитывая каждую из них и через миг сбиваясь со счета.

Все как во сне.

Даже Волков кажется нереальным.

Вот поднимусь и не смогу до него дотронуться, окажется, что я с катушек слетела…

Но Волков действует даже быстрее меня, хватает меня за талию, целует в губы.

— Приехала, — ставит печать. — Сука моя…

— Отпусти!

В ответ лишь крепче впивается пальцами в талию.

— Еще чего. Сама приехала. Добровольно. Говорю же, сука моя! — добавляет с гордостью, как будто комплименты отвешивает, а не гадости говорит.

— Сам ты… — шиплю. — И я не к тебе приехала, ясно? Просто проведать.

— Ой.

— Да. Посмотрю, что ты жив и относительно здоров, уеду обратно!

— Просто проведать и укатить обратно? Зачем?

— Потому что больше некому за тобой присмотреть.

Волк безумно долго сверлит меня темным, опасным взглядом.

— Тогда я при смерти! — хмыкает и утаскивает меня в одну из комнат.

— Постой! — пищу.

Хоть раненый, но силы в нем немерено! Просто аховая ситуация…

Дверь захлопывается. Мы в спальне.

Не одни.

Возле стола хлопочет мужчина в синей медицинской форме, сворачивает бинты, марли, запихивает все это окровавленное в черный пакет для мусора.

Быстро кивнув мне в знак приветствия, покидает комнату. В воздухе продолжает витать запах спирта, сигарет и медикаментов.

Волков тянет меня на кровать и садится, поднимает ногу.

— Тебе нельзя! — восклицаю, думая, что он сразу хочет перейти к сексу.

— Снег в сапогах, — коротко замечает. — Вытряхни. Разутой не ходи. Дом еще не прогрелся.

— Х-х-хорошо, — киваю. — И еще одно.

— Что?

Волков вытягивается на кровати, берет недокуренную сигарету, затягивается. Огонек вспыхивает на конце сигареты.

— Твои… не знаю, как их назвать… Брательники, кореша, товарищи. В общем, эти странные личности… считают, будто я приглашена как проститутка. Прошу развеять это заблуждение! — требую дрожащим голосом.

— О как, — Волк садится снова, морщится. — Че ты мне по-умному говоришь? Че слышала? Как есть, так и говори. Слово в слово.

Повторяю.

— Ясно. Здесь сиди, — треплет по щеке. — И не забудь вытряхнуть снег из сапожек.

Волков выходит. Примерно через минуту в отдалении слышатся грубые мужские голоса, маты, ругань. Можно разобрать отдельные блатные словечки, но общий смысл от меня утекает.

Становится так страшно, что описаться можно!

Если Волков пошел ругаться с этими уродами из-за меня, а они вдруг решат проучить своего раненого вожака?! Загрызут стаей…

Ритка, зачем ты сюда приперлась? И себе проблем нажила, и Волку жизнь осложнила.

Гремит что-то. Бухает.

Я в панике.

Не знаю, что делать и кому звонить!

В полицию?!

Не помогут!

Надо найти номер Декабрина…

Листаю телефонную книжку, телефон выскальзывает из пальцев, покрывшихся потом.

Наклоняюсь за телефоном, дверь открывается. Я так и застываю в полусогнутой позе, выпрямляясь медленно.

— Выгнал тех двоих. Оставил Клима. Ты его не видела. Он редко показывается, ерунду языком не мелет, — объясняет Волков и вдруг замирает.

Взгляд наливается нехорошими сомнениями, когда он замечает телефон у меня в руках, подходит стремительно, сжав запястье будто щипцами.

— Ты кому звонить собралась, подруга? — спрашивает холодным тоном.