Площадь Тяньаньмэнь. Создание протеста

Я помню, как меня разбудил шум брони, двигавшейся по проспекту Вечного мира. Это было в пять утра 4 июня. Я насчитал не менее пятнадцати танков, несколько бронетранспортеров (БТР) и грузовиков с войсками, проносящихся по проспекту. Искусственные заграждения не могли сравниться с боевыми машинами: их просто раздавили или отбросили в сторону. Горожане бежали в укрытия. Вертолеты зависли над движущимися колоннами. Из других районов города поступали сообщения о стрельбе из автоматического оружия, но с нашего места ее не было слышно. Иностранные СМИ утверждали, что армия открыла огонь по толпе, в результате чего пострадали несколько сотен человек. Мы стали свидетелями поджога машины скорой помощи и армейского грузовика недалеко от магазина "Дружба", но на солдат никто не нападал. Сопротивление было в основном пассивным, хотя были сообщения, а позже и снимки, что в БТРы бросали зажигательные бомбы.

Точных сведений о том, что произошло на площади Тяньаньмэнь в ночь с 3 на 4 июня, не существует. Движение иностранных СМИ было строго ограничено, и в любом случае к этому времени они искали информацию, поскольку их источники иссякали по мере того, как Дэн восстанавливал контроль над государственным аппаратом. Лучшее, что можно предположить, - это то, что полностью вооруженные войска пробивались через баррикады и толпы людей. При этом не исключено, что в тех местах, где граждане пытались силой блокировать передвижение войск, велась стрельба. Поступают сообщения о брошенных камнях и бутылках с зажигательной смесью. В ответ войска применили боевые патроны. Есть достоверные свидетельства очевидцев о гибели людей от огнестрельных ранений, но в основном это случайные прохожие и люди, блокировавшие продвижение войск.

НОАК окружила площадь после полуночи 3-4 июня и потребовала, чтобы оставшиеся студенты покинули ее. По словам Чай Линг, она попросила тех, кто хотел уйти, немедленно покинуть площадь. Среди студенческих лидеров возникли разногласия по поводу того, следует ли им говорить с командиром войск, и, похоже, в конце концов тайваньская певица Хоу Дэцзянь и интеллектуальный активист Лю Сяобо пошли на это. Командующий войсками посоветовал им сказать студентам, чтобы они покинули площадь. Пока это обсуждалось, на площадь Тяньаньмэнь спустились вооруженные войска из Большого народного зала. Не имея выбора, оставшиеся студенты покинули площадь на рассвете 4 июня. Коммунистическая партия Китая восстановила свой контроль над площадью Тяньаньмэнь, вероятно, не сделав ни одного выстрела на площади. По словам тех, кто присутствовал на площади, и кто много позже рассказывал об этом западной прессе, убийств на площади точно не было. К середине утра следующего дня войска полностью контролировали площадь и ее окрестности. В других районах шли операции по зачистке. Это продолжалось до 5 июня, и по крайней мере дважды колонна моторизованных танков проезжала по проспекту Вечного мира перед нашим жилым домом, демонстрируя свою силу. Жалкие попытки некоторых граждан возвести заграждения были быстро оставлены. Танки были припаркованы на ключевых перекрестках. На этот раз граждане не пытались к ним подойти.

Один из очевидцев, дипломат из Чили, который позже проинформировал посольство США, приехал на площадь около 21:00 3 июня, чтобы забрать своего посла, который обедал в отеле Movenpick на западной стороне Тяньаньмэнь. Он сказал, что войска заполнили подъездные пути к площади, но не препятствовали его проезду. Он припарковался чуть восточнее Музея истории Китая и прошел на площадь. Он слышал спорадическую стрельбу, но автоматического огня не было. Он сообщил в посольство США, что войска в основном были вооружены средствами для борьбы с беспорядками. Он также утверждал, что большинство палаток на площади были пусты, когда по ним проехали танки. Признаков массового убийства не было. В ранние часы оставшиеся студенты, связав руки, покинули площадь через юго-восточный угол, после чего войска очистили площадь от палаток и мусора. Его рассказ совпадает с тем, что много лет спустя расскажут лидеры студентов.

Насилие происходило и в других частях города. Войска открывали огонь по гражданам и студентам, сопротивлявшимся военному положению, но были и случаи нападения и убийства самих военнослужащих. Некоторые сотрудники нашего посольства, отправившиеся вечером в отель "Сиюань", чтобы узнать о благополучии индийских граждан, сообщили, что видели пятнадцать сгоревших автомобилей. Точное число жертв вряд ли будет известно, пока коммунистические власти не раскроют правду. Не имея достоверной информации, посольство США и иностранные СМИ начали давать дико спекулятивные версии событий в ночь с 3 на 4 июня. Рассекреченные документы правительства США показывают, что оценки числа жертв выросли со 180-300 в информационном документе для госсекретаря 4 июня до 500-2 600 через несколько дней, а число раненых достигло 10 000 человек. В информационном документе от 5 июня утверждалось, что "сотни" военных машин, "включая по меньшей мере тридцать четыре танка и множество БТР", были уничтожены, а некоторые студенты, захватив БТРы и оружие, "поклялись сопротивляться".

Посольство США продолжало рассматривать слухи и домыслы как факты и сообщать о них в Вашингтон. В одной из телеграмм посольства сообщалось, что НОАК открыла пулеметный огонь по площади, что, как выяснилось впоследствии, не соответствовало действительности. В другой телеграмме утверждалось, что, по одним данным, Дэн Сяопин отдавал приказы о наступлении с больничной койки. Это тоже оказалось ложью, когда через несколько дней Дэн появился на публике. В другом телеграмме от 6 июня говорилось о неизбежных военных действиях между 27-й армией, дислоцированной на эстакаде Цзяньгуомэнь, и другими неназванными частями НОАК, а также ходили слухи о междоусобице в НОАК. Посол США даже упомянул об этом в эфире "Голоса Америки". В условиях кризиса не всегда удается получить точную информацию, но американские дипломаты отказались даже от обычной осторожности, которую следовало бы соблюдать при составлении отчетов в штаб-квартиру. Многие дипломаты, проживавшие в дипломатическом комплексе с видом на мост Цзяньгомень, откуда открывался вид на окрестности с высоты птичьего полета, знали, что слухи не соответствуют действительности. Предположительно, американские дипломаты, проживавшие в том же комплексе, также знали эти факты, и все же в телеграмме посольства США от 7 июня утверждалось, что между частями НОАК шли бои, а в ночь на 6 июня на юго-западе Пекина была слышна артиллерийская стрельба. Недавно опубликованные британские архивы рассказывают похожую историю. Британский посол сэр Алан Дональд, как сообщается, направил телеграмму в Министерство иностранных дел и по делам Содружества, в которой утверждал, что 10 000 погибших - это минимальная оценка, и приводил драматическое описание того, как танки убивали студентов на площади, а затем снова и снова переезжали через их тела. Он утверждал, что эта информация была получена от источников (неназванных) в правительстве, но свидетельства очевидцев - самих студенческих лидеров - решительно опровергают такую версию. В тумане войны или революции не всегда легко получить факты, но от ответственных правительств ожидается, что они не будут выдавать слухи за факты. Особенно если речь идет о представителях государств, которые оказывают огромное влияние на формирование мирового общественного мнения, как в случае с Соединенными Штатами и Великобританией. И все же новости, которые передавались миру через западные СМИ и от западных представителей в Китае, были в основном полуправдой, смешанной с откровенным вымыслом. Это не был гордый момент для свободного мира или его свободной прессы.

В Пекин стали возвращаться закон и порядок. После первых дней сопротивления барьеры, перекрывавшие основные дороги, были убраны. БТРы и войска НОАК были размещены на всех основных перекрестках, чтобы сдерживать злоумышленников и дальнейшие протесты. Строгие предупреждения не оставляли ни у кого сомнений в том, что при необходимости режим снова применит силу. После 6 июня в городе больше не наблюдалось никакой активности граждан. Однако один курьезный случай все же произошел. 7 июня в 10 часов утра солдаты НОАК внезапно открыли огонь по дипломатическому комплексу в Цзяньгомень Вай из боевых патронов. Пули разбили окна и попали в несколько квартир, выходящих на проспект Вечного мира. Власти заявили, что подозревают снайпера на крыше. Это было грубое предупреждение дипломатическому корпусу, что китайское государство покончило с их махинациями. Много позже посол Джеймс Лилли утверждал, что Ларри Вортцель, сотрудник офиса атташе по вопросам обороны, был заранее предупрежден китайским контактом о том, что НОАК откроет огонь по дипломатическому комплексу. Если это правда, то посольство США не поделилось этой информацией с другими дипломатическими представительствами, по крайней мере с посольством Индии. Инцидент напугал все дипломатическое сообщество. В течение нескольких дней большинство западных посольств выслали свой дипломатический персонал из Пекина. Оглядываясь назад, нельзя исключать причастность некоторых китайских властей к этому инциденту. Китайцы очень хорошо умеют передавать сообщения. Если они и причастны к этому, то действовали беспристрастно.

В индийском посольстве посол созвал совещание, чтобы обсудить инцидент со стрельбой. Один из наших офицеров, резиденция политического атташе Сикри, также пострадала от пуль, но жильцы квартиры спаслись без потерь. Мы приняли во внимание наглядные сцены, свидетелями которых многие из нас стали за последнюю неделю. Конечно, посол отвечал за безопасность персонала и сотрудников посольства, но были и другие соображения. Индийско-китайские отношения нормализовались после визита премьер-министра Раджива Ганди в Китай в декабре 1988 года. Мы перевернули страницу одной из самых болезненных глав в нашей истории - военного дебоша 1962 года. Мы могли смотреть вперед, в лучшие времена. Любые наши действия, которые могли бы выглядеть так, будто мы присоединяемся к Западу в обвинении режима в Китае, могли осложнить восстановление нормальной жизни. Это была долгая и трудная дискуссия. В конце концов мы пришли к общему мнению, что, хотя наш долг как офицеров правительства - оставаться на своих постах, мы не можем рисковать безопасностью семей. Было решено, что они вернутся в Индию ближайшим прямым рейсом British Airways из Пекина в Дели. Дели был недоволен этим решением и дал понять послу. Если китайцы и были недовольны, это никак не было выражено нам и никак не проявлялось в последующие месяцы.

Дэн Сяопин чувствовал себя достаточно уверенно в сложившейся ситуации, чтобы выступить перед публикой 9 июня. Практически все руководство страны - все, кто был в состоянии ходить и стоять, - выстроились за ним, давая понять общественности, что Коммунистическая партия Китая едина. Его первые слова, обращенные к войскам военного положения, звучали так: "Буря должна была разразиться. К счастью, в это время у нас была большая группа товарищей-ветеранов", подчеркнув тем самым коллективную ответственность за предпринятые им действия. Он подтвердил, что описание протестов как "беспорядков" в редакционной статье People's Daily от 26 апреля было верным. Он отверг утверждение о том, что к протестам привела озабоченность коррупцией, назвав это "оправданием" для тех, кто хотел свергнуть партию и установить буржуазную республику, полностью зависящую от Запада. Похвалив НОАК за выполнение поставленной задачи, он в то же время напутствовал ее: "В будущем мы никогда больше не должны позволять людям отбирать у нас оружие". У него было два четких послания Западу. Во-первых, он предупредил американцев об их действиях по наложению санкций на Китай в связи с подавлением студенческих протестов, добавив: "Впредь, как только появляется какая-то тенденция, мы не должны позволять ей распространяться". Таким образом, он дал понять, что Китай поставит собственную безопасность выше интересов США. Во-вторых, он недвусмысленно повторил, что Китай привержен рыночной экономике, сказав: 'В этой политике не может быть никаких изменений. Мы никогда не должны превращать Китай в закрытую страну". Коммерческие интересы США не пострадают, и все будет как обычно.

СМИ, полностью вернувшиеся к тому времени под контроль государства, опубликовали первую авторитетную версию событий, которая стала началом сокрытия. В ней утверждалось, что, несмотря на объявление военного положения, "небольшое меньшинство" пыталось свергнуть правительство в попытке захватить власть, используя тактику "штурма Бастилии", и поместить государственных лидеров под арест. При этом явно говорилось об иностранной руке. Власти утверждали, что армия была вынуждена действовать после того, как 1 июня было совершено нападение на полицейский участок, а 3 июня войска, введшие военное положение, были разоружены и избиты. Причиной военных действий была названа угроза жизни. Далее в докладе приводится наглядное описание того, как в Лю Бу Коу, Гуанкумэнь, Чунвэньмэнь и других районах города были сожжены автомобили и убиты солдаты НОАК, а также уничтожено более 450 автомобилей. В заключительной части своего отчета государство утверждает, что студенты добровольно покинули площадь, и что весь рассказ о "кровопускании" - полная неправда. Следует прочитать полный отчет, чтобы понять, как Коммунистическая партия Китая выстроила свою версию, чтобы представить, что это горстка людей пыталась уничтожить народное государство. Эта версия остается определяющей до сих пор, и большинство китайцев больше ничего о ней не знают.

Выпустив собственную авторитетную версию, аресты начались практически сразу. Официальные СМИ просили сообщать о тех, кто участвовал в уничтожении государственного имущества. Среди граждан было распространено объявление о том, что с теми, кто защищает или скрывает "контрреволюционные элементы", будут жестоко расправляться, то есть все, кто знает о таких людях, должны явиться с повинной или подвергнуться репрессиям. В одном случае даже транслировался ролик, в котором неизвестные поджигали военный автомобиль, и гражданам предлагалось сообщить, если они узнают кого-либо из них. Так называемые нелегальные профсоюзы студентов и рабочих были объявлены вне закона в соответствии с Указом о военном положении № 10, а их лидеры были задержаны. 9 июня Центральное телевидение Китая передало список из двадцати одного человека, объявленного в розыск за участие в разжигании "беспорядков" в стране. Первым в списке значилось имя Ван Даня, вторым - Вуэр Кайси, четвертым - Чай Линь, а ее супруг и соратник по штабу "Защита Тяньаньмэнь" Фэн Конгдэ был тринадцатым. Лишь семерым из двадцати одного самого разыскиваемого студента удалось скрыться. Ван Дань был арестован, Вуэр Кайси и Чай Линь сбежали в Гонконг. Такие активисты, как Ван Цзюньтао, Чэнь Цзымин, Дай Цин и Лю Сяобо, также были арестованы и предстали перед судом. Хотя был выдан ордер на арест Фан Личжи и его супруги, посольство США добралось до него первым. В ночь на 5 июня политический советник Раймонд Бургхардт сопроводил супругов в резиденцию посла США на Гуан Хуа Роуд. В качестве надсмотрщика был назначен первый секретарь Билл Стэнтон. Он должен был оставаться их гостем еще 385 дней.

Оставалось лишь связать последние нити в этой длинной истории. Чжао уже был снят со всех своих постов в партии и государстве, но, как и в случае с его предшественником Ху Яобаном, оставалось завершить формальности. Чжао пригласили на заседание политбюро 19 июня, чтобы он сделал полное признание, известное в коммунистическом китайском языке как "самокритика". Он попытался встать на юридический путь, говоря о незаконности решений, принятых Постоянным комитетом Политбюро в его отсутствие, поскольку он все еще оставался генеральным секретарем. Он также пытался объяснить свои высказывания Горбачеву, когда они встретились в мае. Но если это и было сделано в интересах Дэнга, то безрезультатно, поскольку Дэн остался в стороне. Тогда он был официально отстранен от должности. Это решение было оформлено на четвертом пленуме ЦК 23-24 июня, на котором также прозвучало последнее слово о событиях на площади Тяньаньмэнь. В этой версии говорилось, что "очень небольшое число людей" устроило контрреволюционные беспорядки с целью свержения руководства партии и Народной Республики; действия ЦК были "необходимыми" и "правильными"; старшее поколение руководителей в лице Дэн Сяопина действовало мудро; Чжао Цзыян совершил ошибки, поддержав беспорядки и расколов партию в момент "борьбы на жизнь и смерть", за которые он несет непоколебимую ответственность. Чжао был отстранен от всех должностей, а расследование дела должно было продолжаться. Это был последний раз, когда партия говорила об инциденте на площади Тяньаньмэнь, и их решение было застывшим. По сей день ни один из руководителей Китая не решил отменить приговор, вынесенный 24 июня 1989 года, и на это дело опустилось покрывало молчания. Спустя 30 лет для большинства молодых китайцев инцидент на площади Тяньаньмэнь - это аберрация, далекий факт, о котором они не знают ничего, кроме линии партии.

Китайцам оставалось завязать последнюю ниточку. Они должны были убедиться, что отношениям с Соединенными Штатами, от которых они получили огромную выгоду, не будет нанесен непоправимый ущерб. США ввели санкции - никаких военных продаж, приостановка военных обменов и никаких кредитов Всемирного банка. Фан Личжи еще не стал знаменитостью, но обе стороны знали, где он находится, и китайцы рассматривали это как доказательство причастности США к беспорядкам. Китайцам не стоило беспокоиться. США отказались от своей политики практически сразу, отправив советника по национальной безопасности Скоукрофта и заместителя госсекретаря Иглбургера в Пекин 1 июля, менее чем через три недели после того, как на площади якобы пролилась кровь. В рассекреченном меморандуме Государственного департамента от 29 июня 1989 года говорилось, что президент Буш намерен "сделать все возможное, чтобы сохранить устойчивый курс, поскольку он глубоко убежден, что прочные отношения между Китайской Народной Республикой и Соединенными Штатами отвечают интересам мира во всем мире и международной стабильности". Он приказал Скоукрофту и Иглбургеру отправиться в Китай, чтобы "достичь понимания каждой стороной проблем и намерений другой стороны". Если это и была реальная политика, то она также стала наглядным уроком того, как великие демократии отказываются от публично провозглашенных принципов, таких как права человека, в собственных интересах, не имея смелости сказать об этом открыто, потому что они боятся, что их собственное общественное мнение увидит, насколько полыми они являются. Через год китайско-американские отношения вернулись в обычное русло, а США обратили свое внимание на окончание холодной войны и становление Соединенных Штатов как незаменимой мировой державы. Будучи уверенными в том, что Китай останется открытым, именно Уолл-стрит, а не Белый дом определял политику Китая. Последствия такого меркантилистского подхода только начинают осознаваться сегодня.

Глава 10. Удвоение

ИНЦИДЕНТ НА ТИАНЬАНЬМЭНЬСКОЙ ПЛОЩАДИ 4 ИЮНЯ 1989 ГОДА ОЗНАМЕНЯЛ КОНЕЦ десятилетия политических и экономических экспериментов коммунистов. В 1979 году, когда Китай оправился от катастрофы Великой пролетарской культурной революции и столкнулся с неопределенным политическим будущим, возрождение казалось трудным. Однако Коммунистическая партия Китая доказала свою способность к самовосстановлению в 1949 году, когда повстанческая армия превратилась в правительство, и под умелым руководством Дэнга она снова проявит себя. Экономические реформы, проведенные в период с 1980 по 1988 год, заложили основу для превращения китайской экономики в крупнейшую экономику мира к 2030 году. В политическом плане Дэн также смог провести системную реформу, которая стабилизировала руководство и свела к минимуму риск возвращения Китая к неомаоистскому государству, хотя падение Чжао Цзыяна в мае 1989 года стало второй неудачной попыткой Дэна обеспечить упорядоченную преемственность. На встрече 21 мая 1989 года, после введения военного положения в Пекине, Дэн, как сообщается, признал, что проблема лежит внутри партии. Дэн и старейшины выработали новый modus vivendi, начав с достижения консенсуса между Дэном и Чэнь Юнем по двум основным предложениям относительно будущего партии. Во-первых, экономические реформы и открытость должны проводиться беспрепятственно и без отката, и единственным существенным критерием для продвижения программы экономических реформ было твердое противостояние западной политической мысли или идеям и сохранение абсолютного правления Коммунистической партии Китая.

Во-вторых, политическая реформа не подлежала обсуждению. Высшим принципом политики должно было стать сохранение контроля партии над властью. Новая политическая схема должна была воплотить этот принцип в жизнь.

А как же "демократические" волнения, которые более пятидесяти дней проявлялись на улицах Пекина и других китайских городов? Пока весь остальной мир рассуждал, был ли инцидент 1989 года первым всплеском демократии в Китае, Дэн понимал свой народ. Он чувствовал, что большинство китайцев ценит стабильность и порядок, испытывает глубокий страх перед беспорядками и желает лучшей жизни. Исходя из этого, Дэн выстроил новую партийную линию, которая стала основой китайской политики на следующие три десятилетия. Он постановил, что внутренняя политическая и социальная стабильность является необходимым условием для дальнейшего развития страны и что только Коммунистическая партия Китая может обеспечить, чтобы эти два фактора шли рука об руку. Дэн считал, что четкая итерация новой парадигмы убедит китайский народ в том, что партия намерена продолжать экономическое развитие и не вернется к временам политической борьбы, массовой агитации или анархии Культурной революции. Он осознавал осуждение и неодобрение Запада, но, как считается, заметил, что Китаю нет необходимости проверять выражение лица иностранца, прежде чем решать, что делать. Дэн верно угадал, что в 1989 году главную озабоченность мира вызывали не права человека, а возможность того, что Китай может снова оказаться в изоляции. Он призвал новое руководство продемонстрировать четкую приверженность реформам и не сворачивать с намеченного пути в таких областях, как создание совместных предприятий с иностранным капиталом и специальных экономических зон. Запад только начал делать серьезные инвестиции в Китай, часто на льготных условиях, которые гарантировали высокую прибыль на капитал. Оказавшись перед выбором между получением выгоды от китайской экономики и жертвованием ею ради прав человека, Запад предпочел прибыль принципам. Дэн оказался прав в своем предположении.

Дэн Сяопин также уделил пристальное внимание механике нового политического устройства. Для стабилизации коллективного руководства он выдвинул идею лидерского ядра. Объявив Мао Цзэдуна ядром руководства первого поколения, а себя - ядром второго поколения, он предложил идею коллективной ответственности наряду с разделением полномочий с генеральным секретарем Коммунистической партии Китая в качестве якоря (ядра). Согласно новой системе Дэнга, все высшие руководители, то есть члены Постоянного комитета Политбюро, будут выполнять свои индивидуальные обязанности и полномочия в рамках коллективного руководства, а ядро будет обеспечивать объединяющий принцип. В качестве ядра руководства третьего поколения был выбран Цзян Цзэминь. Дэн, вероятно, считал, что это единственный способ избежать повторного возникновения фракционного соперничества, которое могло бы вновь угрожать единству партии. С появлением этого нового механизма короткий период открытости в Китае подошел к концу, и завеса тайны вновь покрыла внутреннюю работу коммунистической партии. Лидеры после Дэнга редко предлагали внешнему миру взглянуть на внутренние дебаты и разногласия так, как это было в 1989 году.

Падение Берлинской стены в том же году и распад Советского Союза и его стран-сателлитов в последующие три года глубоко потрясли китайское руководство и преподали ему еще один важный урок. После тщательного изучения причин падения Советского Союза китайские коммунисты пришли к выводу, что он распался из-за идеологической путаницы, а последующая потеря политического контроля позволила внешним силам (в частности, американцам) привести его к краху. Китайское руководство сделало вывод, что Америка и Запад в целом желают смены режима в коммунистических государствах. Поддержка и пропаганда Западом продемократических сил во время Тяньаньмэньского кризиса рассматривались как попытки подорвать партию и ослабить ее хватку за власть. После распада Советского Союза китайское руководство предположило, что Китай теперь является главной политической мишенью Соединенных Штатов, и, похоже, рассматривало Америку как главную экзистенциальную угрозу выживанию и сохранению Коммунистической партии Китая. Отныне в самых глубоких недрах партии Америка стала врагом общества номер один. Однако для экономического развития Китаю также требовались американский капитал, технологии и ноу-хау. Именно это тонкое балансирование между экономическими потребностями Китая и требованиями национальной безопасности привело к появлению стратегии Дэн Сяопина, известной как "taoguang yanghui, yousuo zuowei" (выжидать время, держась в тени). Дэн решил, что пока Китай не окрепнет в экономическом и военном отношении, он не будет давать Западу повода для обид и претензий, пока тот будет участвовать в его экономическом росте и помогать ему. Китай сосредоточился на том, чтобы предоставить Западу экономические возможности для получения прибыли от своего развития, а также извлечь выгоду из притока иностранного капитала и технологий. На международной арене Китай держался в тени, создавая видимость сотрудничества с либеральным мировым порядком, возглавляемым американцами.

Принятые Дэн Сяопином после 1989 года меры позволили в течение следующих двух десятилетий (1991-2010) значительно преобразовать Китай. Экономические реформы проводились по пяти направлениям - фискальное, или принцип соответствия доходов и расходов; финансовое, включающее развитие рынков капитала, денежной массы, иностранной валюты и золота; управление плавающим валютным курсом; частные инвестиции; создание правовой системы для бизнеса. Наличие избыточной фермерской рабочей силы для трудоустройства в растущем производственном секторе и масштабные капиталовложения в инфраструктуру, финансируемые за счет внутренних сбережений, которые улучшили логистическую и транспортную сеть, а также налоговая политика, благоприятная для иностранных инвесторов после 1990 года, привели к резкому росту прямых иностранных инвестиций (ПИИ). В 1991 году Китай получил всего 4,37 млрд долларов США в виде ПИИ, к 2005 году их объем вырос до 30 млрд долларов США, а в 2016 году достиг своего пика - 196 млрд долларов США. По имеющимся данным, в 2010 году в стране насчитывалось 445 244 предприятия с иностранными инвестициями, на которых работало 55,2 млн человек. Кроме того, на эти предприятия приходился значительный объем внешней торговли Китая. На их долю в 2005 году приходилось 58,3 процента экспорта и 59,7 процента импорта. 5 После 1979 года Китай удваивал ВВП каждые восемь лет. С 1991 по 2015 год реальный годовой рост ВВП Китая превышал 7 %. Это нашло отражение в статистике мировой товарной торговли Китая. Она выросла со 117 миллиардов долларов США в 1990 году до ошеломляющих 3 триллионов долларов США к 2010 году. Не последнюю роль в интеграции Китая в мировое разделение труда сыграла искусная дипломатия Китая, убедившая Запад проспонсировать его вступление во Всемирную торговую организацию в 2001 году. К 2010 году Китай буквально превратился в мировую фабрику. Не зря Всемирный банк назвал это самым быстрым устойчивым развитием крупной экономики в истории.

В то время весь мир не понимал, что эти события идеально отвечают ключевой цели Коммунистической партии Китая - поддержанию политической и социальной стабильности и сохранению абсолютной власти партии. Западный мир надеялся, что его экономическая и финансовая помощь Китаю со временем сделает китайцев более похожими на "нас". На самом деле, как и предсказывал Дэн, китайцы просто тянули время и продолжали пользоваться преимуществами легкого доступа к западному капиталу и технологиям в течение целого поколения, пока Китай не стал настоящим конкурентом Запада. Только к концу первого десятилетия этого века американцы поняли, что Китай не станет ответственной заинтересованной стороной в той мере, в какой это представляли себе США. К тому времени, когда это осознание пришло, экономики Китая и Запада были тесно переплетены, а китайская экономика стала неотъемлемой частью восстановления мировой экономики после глобального финансового кризиса. Сегодня звучат заявления о том, что Китай использует нечестные торговые практики, такие как заниженная стоимость валюты и субсидии, чтобы наводнить западные рынки дешевыми товарами или продвигать отечественные фирмы, отказывая иностранным компаниям в доступе на рынок, а также сообщается о широко распространенных нарушениях и кражах интеллектуальной собственности. Но в период расцвета западных и американских компаний в Китае (1990-2010 гг.) это было приемлемым риском для получения огромных выгод от китайского рынка и его рабочей силы. Если сегодня Китай стал крупнейшей экономикой мира по паритету покупательной способности, крупнейшей торговой страной, значительным экспортером капитала и крупнейшим держателем иностранных резервов, то это произошло как благодаря упорному труду китайского народа, так и благодаря недальновидным стратегиям западных компаний и правительств.

С политической стороны, поскольку стабильность теперь была главной целью всей политики, преемники Дэнга не предпринимали ничего драматического или экстремального, и управление страной при президентах Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао (1989-2013) стало прозаической и почти бесцветной деятельностью. 6 Поначалу система коллективной ответственности работала хорошо и сдерживала индивидуальные амбиции, но после смерти Дэнга в 1997 году власть стала стремительно утекать. Причин тому было несколько. Во главе Китая всегда стояли сильные люди, обладавшие как революционным, так и административным опытом и пользовавшиеся уважением. Однако преемники Дэнга, Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, не имели ни военного опыта, ни глубокого понимания центральной политики. Они были аппаратчиками, поднявшимися по партийной иерархии в относительно стабильный период после Мао. Они провели значительное время в провинциях. Цзян Цзэминь был пересажен в одночасье из шанхайского муниципалитета в высшие партийные и государственные кабинеты в 1989 году. И Цзян, и Ху были наделены атрибутами высших должностей - генеральным секретарем, президентом и председателем Центральной военной комиссии, что теоретически давало им командные полномочия, но на практике это было не так. Осуществление контроля над Народно-освободительной армией было особенно важным рычагом власти в Китае, так как Мао знаменито заявил, что власть растет из ствола пушки. Мао и Дэн поддерживали тесные связи с руководством НОАК, тогда как при Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао давний союз партии и НОАК раздвоился. 8 НОАК становилась все более автономной и независимой, и ко времени Ху Цзиньтао реальная власть над армией находилась в руках генералов. Аналогичным образом из-под их контроля вышел и аппарат внутренней безопасности. Ло Гань, а затем Чжоу Юнкан, отвечавшие за внутреннюю безопасность в Постоянном комитете Политбюро, стали независимыми центрами власти. Клики и группировки, от которых Дэн всегда предостерегал, появились сами собой. Шанхайская фракция самого Цзян Цзэминя была главным действующим лицом в период с 2002 по 2012 год. Коммунистическая молодежная лига (КМЛ) также стала независимым центром власти (и председатель Ху Цзиньтао, и премьер Ли Кэцян были членами КМЛ). Князья" стремились к власти, чтобы сохранить наследие своих революционных предков и защитить свои права на получение прибыли от революции. Си Цзиньпин, Бо Силай, Ван Цишань и Юй Чжэншэн были самыми видными членами этой группы. Цзян Цзэминь также открыл членство в партии для частных предпринимателей, пытаясь сделать ее всеохватывающей, но со временем их богатство и влияние стали ощущаться и в коридорах власти. Коррупция и непотизм широко распространились в системе, и сообщалось, что высшие военные должности можно было купить. Хотя Дэн этого и не предполагал, власть стала институционально, финансово и пространственно децентрализованной. Идеология или политика больше не были основой для соперничества фракций, поскольку с 1989 года руководство страны было единодушно в отношении пакета экономических реформ и политической стабильности. Вместо этого соперничество стало вращаться вокруг двойного притяжения - власти и денег. Китайская коммунистическая партия превратилась в пеструю группу центров власти, занятых политическими компромиссами и созданием коалиций для сохранения своего влияния на Китай. Для целей внешней проекции китайское руководство взяло на вооружение язык и стиль западной дипломатии. Потертые костюмы Мао были заменены на строгие западные костюмы. Автомобиль Hongqi был заменен на Mercedes-Benz в качестве транспортного средства. Поездки на Запад поощрялись. Ричард Макгрегор выразился довольно метко, написав: "Всего за одно поколение партийная элита превратилась из бесславной банды идеологических головорезов в богатом, одетом в костюмы Мао и дружелюбном к бизнесу правящем классе".

За поразительными успехами Китая в поддержании экономического роста и политической стабильности, начиная с 1990 года, скрывается одно важное событие. Коммунизм как идеология, похоже, исчез в китайском государстве в этот период. Мысль Мао Цзэдуна не соответствовала времени. Единственной важной идеологией стало сохранение политического статус-кво. Эта тенденция, похоже, набирает обороты при нынешнем китайском лидере Си Цзиньпине. Внешне генсек Си воспринимается как человек, в корне изменивший тщательно разработанные Дэнгом политические механизмы. Его личный стиль управления, пересмотр правил и руководящих принципов партии, изменения, внесенные им в планы Дэнга по упорядоченной преемственности, и сосредоточение в его лице военной, полицейской и гражданской власти привлекли внимание всего мира. Мало кто понимает, что Си остался верен основной идее Дэнга - защищать и увековечивать правление Коммунистической партии Китая. Хотя его методы могут быть разными, между Дэн Сяопином и Си Цзиньпином, пожалуй, нет реальной разницы в сути основной цели.

Поскольку идеология исчезла, несмотря на разговоры о социализме с китайской спецификой, коммунистический режим теперь, похоже, зависит от легитимности экономических показателей и националистических настроений. Партия утверждает, что именно она способна обеспечить экономическое процветание и гарантировать безопасность китайского народа. Нет сомнений в том, что с 1990 года китайцы процветают. Однако не менее верно и то, что низко висящие фрукты в экономике уже сорваны, и в ближайшие годы Китай может столкнуться с неблагоприятными течениями. Для того чтобы оправдать растущие ожидания населения, Китаю необходимо обеспечить ежегодный рост экономики примерно на 5,5 % в период с 2021 по 2049 год, что не является сложной задачей для экономики объемом 14 триллионов долларов США, которая уже сталкивается с сокращением численности населения, уменьшением рабочей силы и падением сбережений домохозяйств, а также с ростом расходов на социальное обеспечение стареющего населения. Для поддержания экономического роста в середине XXI века потребуются значительные реформы и дальнейшая либерализация. Руководство считает, что новая политика "двойного обращения" - больший акцент на внутреннюю экономику по сравнению с экономикой, ориентированной на экспорт, стратегия технологического отрыва от Запада и создание альтернативной китайской вселенной с помощью инициативы "Пояс и путь", стратегии развития инфраструктуры, которая соединит Азию с Африкой и Европой и будет способствовать развитию региональной торговли, - позволит партии удовлетворить будущие экономические чаяния народа.

Если стратегия потерпит неудачу и не удастся поддерживать экономические показатели на оптимальном уровне, Китаю, возможно, придется опереться на вторую опору, на которую партия, очевидно, делает ставку, а именно на китайские националистические чувства. Китайский народ, похоже, воспитан на убеждении, что Китай стал самой страшной жертвой западной агрессии и что остальной мир должен возместить ему ущерб за столетнее унижение. Партия использует такие националистические чувства в качестве инструмента для обеспечения своей легитимности. С середины 1990-х годов Коммунистическая партия Китая использует отдельные инциденты для разыгрывания карты национализма, такие как бомбардировка ВВС США китайского посольства в Белграде в мае 1999 года или решение Филиппин обратиться в арбитраж по перекрывающимся территориальным претензиям в Южно-Китайском море, чтобы доказать, что они являются истинными хранителями нового Китая. Таким образом, партия все больше связывает свое собственное выживание с защитой чести и гордости нации. Проблема такого подхода заключается в том, что китайскому правительству приходится усиливать реакцию на предполагаемые угрозы, чтобы оправдать ожидания общественности в том, что честь Китая была должным образом защищена. В последнее время Китай прибегает к угрозам, санкциям и даже военным действиям. Китайская дипломатия "волчьих воинов" - это последний пример того, как партия вынуждена предпринимать все более радикальные шаги, чтобы удовлетворить общественное мнение внутри страны и сохранить свою легитимность. Если экономика начнет оступаться или падать, есть вероятность, что инстинкт партии разыграть карту национализма приведет Китай к опасному конфликту. Риск того, что мелкий конфликт перерастет в более крупный пожар, будет выше хотя бы потому, что ситуация переплетется с собственным выживанием или сохранением партии.

Удивительный прогресс, которого добился Китай, не должен скрывать того факта, что он не является полностью нормальным государством. Это однопартийное государство с армией, в которой преданность партии выше преданности нации. Правильное понимание природы китайского государства крайне важно по мере превращения Китая в сверхдержаву. Инцидент на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, позволяющий взглянуть на природу китайской политики при Коммунистической партии Китая, пополняет знания об институте, который мало что о себе рассказывает, хотя и стремится стать мировым гегемоном к 2049 году.

Эпилог

ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ 9 НОЯБРЯ 1989 ГОДА И Окончание советского господства в Восточной Европе в том же году переключили внимание всего мира с Азии на Европу. События на Тяньаньмэнь исчезли из коллективной памяти.

Дэн вернулся к своему первоначальному стремлению модернизировать Китай. Его знаменитое южное турне 1992 года, известное как "нань сюнь", положило конец любой дальнейшей серьезной оппозиции со стороны "левых" и вывело Китай на путь превращения во вторую по величине экономику мира. Он оставался самым высоким лидером вплоть до своей смерти пять лет спустя.

Еще при его жизни китайская коммунистическая партия начала глубокое изучение распада Советского Союза. Распад Советского Союза преследует их и по сей день. Они пришли к выводу, что роковой ошибкой Горбачева было то, что он поставил гласность перед перестройкой. Это подтвердило их уверенность в правильности своих действий. Партия поклялась, что никогда не допустит размывания диктатуры Коммунистической партии Китая.

Отношения с Соединенными Штатами вернулись в нормальное русло. В течение нескольких лет поток торговли и инвестиций из Америки и Европы позволил Китаю осуществить мечту Дэнга. Китайцы умело пытались убедить Запад в том, что его подъем отвечает их интересам. Именно американцы и европейцы стали инициаторами вступления Китая во Всемирную торговую организацию, купившись на доводы китайцев о том, что страна переходит к рыночной экономике. Европейцы изо всех сил старались возобновить продажу оружия Китаю. США думали, что смогут изменить мышление китайцев, сделав их ответственной заинтересованной стороной. Китайцы подыгрывали им, всегда следуя совету Дэн Сяопина: "Спокойно наблюдайте за ситуацией, обеспечивайте безопасность наших позиций, спокойно решайте вопросы, скрывайте наши возможности и не торопитесь, умейте держать себя в тени и никогда не претендуйте на лидерство". Западу потребовалось тридцать лет после инцидента на площади Тяньаньмэнь, чтобы осознать ошибочность своего пути.

Китайцы подходили к отношениям с Западом с открытыми глазами. Внешне они обхаживали и одаривали Запад. Внутри же они пришли к выводу, что Соединенные Штаты представляют собой экзистенциальную угрозу, и решили с ней бороться. Они убеждены, что конечная цель американцев - подмять под себя Коммунистическую партию Китая, внедряя в нее идеи западного капитализма и демократии, пока это не подорвет идеологические основы режима. Они знают это как "мирную эволюцию", впервые сформулированную госсекретарем Джоном Фостером Даллесом в 1950-х годах. Они полностью не доверяют американцам и теперь в состоянии бросить им вызов во многих областях.

Внешне Китай претерпел множество изменений. Его ВВП вырос с менее чем 500 миллиардов долларов США в 1990 году до 14 триллионов долларов США в 2019 году, а народ стал процветающим и гордым. Автомобиль Benz заменил автомобиль Hong Qi, молочные продукты, такие как мороженое и йогурт, с удовольствием потребляются людьми, которые еще тридцать лет назад почти не пили молока, а западный костюм стал предпочтительной одеждой. Но в Китае по-прежнему правит партия, и во главе ее по-прежнему стоит красная аристократия. Она по-прежнему ставит партию выше нации. Она по-прежнему требует абсолютной лояльности от вооруженных сил. Отмечая в 2021 году столетие со дня своего основания, она по-прежнему полна решимости сделать Китай по своему образу и подобию.

Студенты и молодежь больше не пытались протестовать. Возможно, у них и не было причин для этого. За последние тридцать лет Китай процветал, и условия в университетах значительно улучшились. Люди получили работу и процветание. Взамен они уступили государству некоторые права. Еще есть те, кто мечтает о демократическом Китае, но большинство из них эмигрировали на Запад и не имеют никакого значения для большинства китайцев. Пока нет никаких признаков того, что большинство народа хочет обменять свое настоящее на демократическое будущее.

Для иностранной прессы, самозваных хранителей демократии и прав человека в мире, быть корреспондентом в Китае после 1990 года было равносильно билету в один конец к успеху и славе. В медийных кругах было хорошо известно, что для получения доступа к новостям предпочтительнее сожительствовать с китайским министерством иностранных дел. Быть приглашенным на чай с китайским пресс-секретарем было не очень хорошо для профессионального здоровья. (Иностранных журналистов приглашали в министерство иностранных дел только для того, чтобы сделать им замечание или предупреждение по поводу их репортажей. Так происходит и сегодня.) Большинство из них не покрывали себя славой, давая однобокую картину Китая, которая более или менее соответствовала тому, что китайцы хотели представить о себе внешнему миру, хотя были и те, кто писал о проблемах. Я часто спрашивал их, когда вернулся в Пекин в конце 1990-х годов и снова в 2016 году, почему их представители в Индии так критичны в вопросах, которые не вызывали аналогичных отчетов у журналистов, принадлежащих тем же западным медиа-компаниям в Китае. Мне высокопарно ответили, что для Индии у них другие, более высокие стандарты. Западным СМИ больше не удается скрывать свое лицемерие, и они потеряли доверие.

Что случилось с действующими лицами драмы, развернувшейся на площади Тяньаньмэнь в 1989 году?

ДЭНЬ СЯОПИН

Успешно восстановив стабильность и порядок внутри Китая, Дэн с третьей попытки наконец смог назначить жизнеспособного преемника. Цзян Цзэминь был объявлен "ядром" третьего поколения китайского руководства и назначен генеральным секретарем Коммунистической партии Китая в июне 1989 года; этот пост он занимал до 2001 года. Дэн умер в Пекине 19 февраля 1997 года, за несколько месяцев до возвращения Гонконга Китаю, что считается одним из его величайших достижений. Его семья утверждает, что Дэн никогда не сомневался в своем решении применить военную силу для прекращения противостояния на площади Тяньаньмэнь. Его прах покоится на революционном кладбище Бабаошань - Валгалле коммунистического пантеона в Китае.

Если Мао признан основателем Китайской Народной Республики, то Дэн занимает место рядом с Мао как создатель современного Китая. Начатые им реформы также позволили Соединенным Штатам и Западу наслаждаться двумя десятилетиями непревзойденного экономического процветания. История причисляет Дэн Сяопина к творцам двадцатого века. Его наследие еще только начинает в полной мере оцениваться, а Запад просыпается, осознавая тот факт, что они были подручными Дэнга в создании Китая, который сейчас находится на грани того, чтобы бросить вызов западной гегемонии.

ЧЖАО ЦЗИЯНЬ

Лишенный своих титулов и положения, Чжао Цзыян все еще надеялся на своеобразную реабилитацию, как это было с его предшественником Ху Яобаном. Однако этого так и не произошло, прежде всего из-за того, что Чжао сам упорно отказывался признать свои ошибки, как это сделал Ху Яобан на встрече с жизнью в январе 1987 года, в обмен на сохранение некоторых должностей и привилегий. Больше они с Дэнгом никогда не встречались. В течение последующих пятнадцати лет он был прикован к своему дому, в течение которых он продолжал предпринимать тщетные попытки реабилитации. Перед смертью он тайно записал свою версию событий на пленку. Она легла в основу посмертного издания книги "Узник государства: Тайный дневник премьера Чжао Цзыяна". Он умер 17 января 2005 года в Пекине. Ему было восемьдесят пять лет. Его останки было отказано захоронить на революционном кладбище Бабаошань.

ХУ ЦИЛИ

Блестящая карьера и будущее Ху Цили как наследника Чжао Цзыяна на посту генерального секретаря Коммунистической партии Китая погибли на площади Тяньаньмэнь. Вместе с Чжао Цзыяном его сняли со всех постов в политбюро и его постоянном комитете, но, в отличие от Чжао, Ху Цили пошел на сотрудничество, сделав признание, и впоследствии был частично реабилитирован, получив пост министра машиностроения и электронной промышленности с 1993 по 1998 год. В качестве синекуры после выхода на пенсию он был назначен председателем фонда Soong Ching Ling Foundation, и именно на этом посту мне довелось с ним коротко встретиться, когда я был послом в Китае в 2016-17 годах. Ху Цили до сих пор живет в Пекине.

ЛИ ПЭНГ

Ли Пэн оставался на посту премьера Госсовета до 1998 года, но южное турне Дэнга в 1992 году ограничило его власть, и он уже никогда не смог бы вновь обрести то влияние, которое оказывал в 1988-1992 годах. После ухода с поста премьера в 1998 году Ли Пэн был назначен председателем Всекитайского собрания народных представителей на очередной пятилетний срок до 2003 года. Он умер 22 июля 2019 года в Пекине, не раскаявшись до самого конца. За годы, прошедшие после инцидента на площади Тяньаньмэнь, его называли по-разному, но эпитет "мясник Пекина" прижился.

ВОСЕМЬ СТАРЕЙШИН

Чэнь Юнь, Ли Сяньнянь, Ян Шанькунь, Пэн Чжэнь и Ван Чжэнь, которые вместе с Дэн завершили карьеру трех генеральных секретарей - Хуа Гофэна, Ху Яобана и Чжао Цзыяна, - умерли в 1990-х годах, их власть значительно уменьшилась, но мечта о диктатуре Коммунистической партии Китая осталась в силе. Их потомки, известные как "князья", являются основными бенефициарами их политического наследия и продолжают обогащаться.

Только двое из старейшин дожили до 2000 года - Бо Ибо и Си Чжунсунь. Последний считался единственным лидером первого поколения, у которого были сомнения по поводу решения инцидента на площади Тяньаньмэнь. По иронии судьбы, их сыновья станут злейшими соперниками в борьбе за лидерство в 2011-2012 годах. Один из них, Си Цзиньпин, взойдет на самый верх, а другой, Бо Силай, погрузится в самые глубины тюремного ада.

СТУДЕНЧЕСКИЕ ЛИДЕРЫ

13 июня, после того как Бюро общественной безопасности опубликовало список наиболее разыскиваемых двадцати одного студенческого лидера, только семерым удалось избежать ареста и бежать в Гонконг и далее в Соединенные Штаты. Среди них - Вуэр Кайси и дуэт супругов Чай Линг и Фэн Конгдэ. Ван Дань был арестован и приговорен к четырем годам тюрьмы за контрреволюционные преступления, а затем снова арестован и приговорен за требование освободить политических заключенных. В апреле 1998 года он был окончательно освобожден и отправлен в ссылку. Все они считают своим домом Соединенные Штаты Америки.

ФАНГ ЛИЧИ

После того как Фан Личжи и его супруга были тайно доставлены в резиденцию посла США в ночь на 5 июня 1989 года, китайцы усилили постоянное наблюдение за резиденцией и приготовились к переговорам с американцами. Фан Личжи был всего лишь пешкой, которую можно было обменять на другие выгоды. Китайцы вели жесткую сделку. Они провели жесткий разговор со Скоукрофтом и Иглбургером во время их первого (из двух) секретного визита 1 июля 1989 года, не уступив ничего по Фан Личжи. Как только стало известно, что Фанг находится в резиденции посла США, на американцев начали оказывать давление, чтобы обеспечить его почетный выезд из Китая. У китайцев была прекрасная возможность добиться от американцев уступок. Когда 9 ноября 1989 года Киссинджер поднял этот вопрос перед Дэнгом, Дэн сказал, что готов освободить Фанга, если тот признается. 9 декабря 1989 года, когда Скоукрофт посетил страну во второй раз, надеясь добиться освобождения Фанга в обмен на признание, Дэн захотел большего - отмены санкций и возобновления выдачи кредитов Всемирного банка. Поскольку американские гости не имели на это полномочий, сделка не состоялась, и послу США пришлось продолжать мучить беглецов в своей маленькой резиденции. В июне 1990 года американцы обратились к японцам и заставили их пообещать, что Япония возобновит выдачу иеновых кредитов Китаю при условии освобождения Фанга. Дэн добился своего. 25 июня 1990 года Фан Личжи вылетел из Китая в США, где жил в изгнании и много писал о режиме и его жестокостях. Его почти никто не слушал, кроме леволиберальной интеллигенции. Целое поколение американцев было слишком занято зарабатыванием денег в Китае. Фан Личжи умер в Аризоне (США) 6 апреля 2012 года.

ЛИУ СЯОБО

Лю Сяобо был задержан властями за участие в протестах на площади Тяньаньмэнь. После освобождения он снова оказался в тюрьме в 1995 году за то, что обратился к государству с просьбой пересмотреть свой вердикт по инциденту на площади Тяньаньмэнь. В 2008 году Лю Сяобо был арестован за то, что был одним из авторов "Хартии 08", манифеста о правах человека в Китае. Он находился в заключении практически до самой своей смерти в Шэньяне, Китай, 13 июля 2017 года. В 2010 году Норвежский нобелевский комитет присудил Лю Сяобо Нобелевскую премию мира. Это привело к девятилетнему дипломатическому замораживанию отношений между Норвегией и Китаем, в течение которого норвежский посол Гейр Отто Педерсен не мог покинуть свой пост из-за опасений, что Китай откажет в утверждении нового норвежского посла. Только смерть Лю Сяобо позволила нормализовать отношения в 2018 году.

ВУ'ЭР КАЙСИ

В 2004 году я столкнулся с Вуэр Кайси на одной из улиц Тайбэя. К тому времени, когда я понял, кто это, наши пути уже пересеклись. Я мог бы легко отследить его местонахождение, но не сделал этого, к моему вечному сожалению. Интересно, насколько интереснее была бы эта книга, если бы я поговорил с ним тогда.