Плюсы и минусы алхимии

Глава 19

Больше к Живетьевой не приходил никто, и если с ее стороны слышались разговоры, то говорила она сама с собой, в духе: «Вокруг одни идиоты» и «Почему я не могу разорваться и сделать все сама?». Но подслушку я не сбрасывал, решил слушать фоном, на случай, если вдруг подойдет кто-то еще, хотя и подозревал, что она уже переговорила со всеми, с кем хотела. Но даже из почти бессвязных реплик Живетьевой кое-что можно было понять. Не относительно меня, разумеется, но относительно ее общих планов.

Дядя Володя не терял надежды уговорить нас на переселение, но напирал сейчас на Олега, пытаясь воздействовать на родственные чувства. В их разговор вмешиваться не хотелось, да и мне было что обсудить с Песцом.

«Ты говорил, что Живетьеву не убить и ящиком алхимических гранат».

«Целители высоких уровней волей-неволей прокачивают защиту, а целительская регенерация сейчас известна. То есть фактически целитель может зарастить почти любое повреждение. Разве что кроме отрубленной головы. Да и та прирастет, если ее приложить сразу».

Перспективы вырисовывались не очень. Да я уже принял разумом, что Живетьеву, а возможно и не только ее, придется уничтожить, потому что в противном случае она не задумываясь уничтожит всех, кто встанет на пути к власти. Или ей покажется, что встанет. А сколько было уже уничтожено и не только людей, а целых родов? Но способ очень уж неприятный предлагался, который к тому же не гарантировал нужного результата. Я представил, как Живетьева, ласково улыбаясь, прикладывает голову к телу, и ощутил рвотные позывы, что, с учетом приглашения дяди Володи, было совсем не к месту.

«Чем ее можно отрубить? Я про голову. Я же понимаю, что мое оружие не подойдет».

«Да, твоя тыкалка не сработает, — довольно ухмыльнулся Песец. — Нужно оружие из металла Изнанки, причем клинки должны быть привязанными и иметь дополнительные свойства — напитка огнем, например, прекрасно помогает отсечь с одного удара любую голову, самую защищенную».

«То есть мне надо качать магию Металла?»

«Разумеется. Плавка металла Изнанки — третий уровень, привязка — четвертый, а напитывание нужной магией — пятый».

Я прикинул: чтобы более-менее гармонично развивать стихийную магию (если сделать перекос в сторону Земли, от которой зависит Металл, я теряю часть заклинаний), мне потребуется год, не меньше, а еще недостающие модули — та же Земля у меня ограничивается тремя уровнями, а Металл — четырьмя. Но хуже всего дело обстоит с магией Огня — там всего первые два модуля, которые уже изучены. Получается, я катастрофически не успеваю.

«Тебе нужны союзники. Причем серьезные союзники. Пусть они даже не будут знать о твоем существовании, но станут выступать против Живетьевых».

«Это как?»

«К примеру, запиши ты сегодня разговор Живетьевых, его можно было отправить в императорскую СБ и Грекову», — пояснил Песец.

«Это упирается в отсутствие модулей по артефакторике».

«Искать надо, — согласился Песец. — В крайнем случае что-то могу дать и я, но у меня настолько фрагментарные знания, что лучше без этого обойтись. Все же нужна база».

В том магазинчике, где можно было оставить заявку на нужные «монетки», я это сделал, но результат пока был только по целительству. Хороший результат — полный набор, да еще и стазисные лари.

«Шелагин к тебе расположен, может выслушать и без доказательств».

«Выслушать — да, но поверит ли?»

«На него необязательно вываливать все сразу. Можно дозированно, и то, что там в состоянии проверить. Это касается и его жизни, так что скрывать столь важную инфу ты права не имеешь».

«Доступа у меня к нему все равно нет».

«Можно и Грекову сказать».

«Вот он точно не поверит».

«Поверит не поверит — дело десятое. Проверить обязан».

«А если проговорится тому же Живетьеву? Ему он точно верит больше, чем мне…»

На это Песцу ответить оказалось нечего, и он замолчал, ушел в себя. Или в меня? Во всяком случае я очень надеялся, что если он сейчас и занимается самокопанием, то это инвентаризация знаний по артефакторике, а не выкапывание моих потаенных желаний и секретов.

Тем временем дядья дошли до сожалений и раскаяний за то, что портят друг другу жизнь.

— И как мы до этого докатились, Олежка? — тяжело вздохнул дядя Володя.

— Как — не знаю, а вот про когда — могу ответить. Все началось с твоей женитьбе на Алке. Это было закатом рода Вьюгиных.

— Олег, не начинай, — возмутился дядя Володя, моментально выпадая из ностальгического настроя. — Столько, сколько сделала для рода Алла, никто из нас не сделал.

— И не поспоришь. Но только все ей сделанное — со знаком минус. Она — гробовщик Рода, — припечатал Олег и, возможно, что-то добавил бы еще, если бы не зазвонил его телефон.

— День добрый, Аристарх Петрович.… Конференция?… В Дальграде?… Звучит заманчиво, но я не уверен, что Шелагин даст разрешение… Без изображения проигрывателя только фотографии, полученные при проигрывании видео? Хм… Это может сработать. Но все равно нужно разрешение. Раскопки княжеские, артефакт и диски — их.… Если разрешение получите, я только за.… Илья? Думаю, на пару дней разрешение в академии можно взять… Да-да, подъеду непременно, всего хорошего, Аристарх Петрович.

Разговор с Лихолетовым его немного успокоил, поэтому, убрав телефон в карма,н брату он сказал:

— Вов, мы сейчас с тобой просто бессмысленно поругаемся, поэтому будет лучше, если мы с Ильей уйдем. Но совсем скоро у меня будет доказательство моим словам. Только прошу тебя вообще никому об этом не говори, а то мы с твоим племянником закончим как Соня.

— Олег, — поморщился дядя Володя, — прекрати видеть везде заговоры. Разумеется, я никому не скажу, но исключительно чтобы ты не выглядел глупо. Ты не прав по поводу Аллы. Одно ее унижение перед Живетьевой, чтобы Илье добавили ритуалом два круга, чего стоит.

Олег не удержался и начал хохотать. От души, вытирая выступившие на глазах слезы и сгибаясь пополам.

— Вов, как ты думаешь, почему Алка?..

Договорить он не успел: я пнул его по ноге, так, чтобы второй дядя не видел, потому что это был даже не намек, а почти прямое объяснение, а мы решили пока не вовлекать дядю Володю.

— Что ты хотел спросить, Олег? — нахмурился дядя Володя.

— Ладно, проехали, — остыл тот. — Потом, все потом. Мне нужно к Лихолетову.

— А Полигон? — удивился я.

— Сходи один, мне непринципиально. Вов, спасибо за все, пока.

Он поднялся из-за стола, я последовал его примеру и тоже попрощался с дядей Володей. До Полигона меня Олег отвез, да еще и поблагодарил по дороге, что я его вовремя остановил. Ну так, как заходит речь о тете Алле, он сразу выходит из себя и взрывается. А дядя Володя ее чуть ли не мученицей считает и это кого хочешь из себя выведет. Я помянул добрым словом Власова, научившего меня держать себя в руках, а то бы мы непременно выложили все дяде Володе именно сегодня.

Живетьева тем временем выехала в аэропорт, и я прекратил ее слушать: все равно при свидетелях она отыгрывает роль бабушки божьего одуванчика, а значит лишнего не скажет.

На Полигоне мы не резервировали сегодня комнату, потому что не знали, когда освободимся, но я надеялся на удачу, так как время было непопулярным. Удача мне улыбнулась, и для меня тренировочная комната Полигона нашлась. На этом мое везение закончилось, потому что, направившись к выделенной комнате, я столкнулся с Грековым.

— Ба, кого я вижу, — обрадовался он. — Как говорится, на ловца и зверь бежит. Колись, Песцов, мазь от тебя?

— Какая еще мазь? — огрызнулся я, сразу сообразивший, о чем речь идет, но решивший отпираться до последнего.

— Какая, какая… Противоожоговая. Не свисти, что тебя там не было. Ваш грузовик стоял совсем недалеко от больницы.

— Алексей Дмитриевич, в толк не возьму, о чем вы, — спокойно ответил я. — Последний раз грузовик я брал, чтобы привезти саженцы. Ни в какой больнице меня не было. Извините, у меня время оплаченное уже идет, мне бы пойти.

— Ты там зелья, что ли, готовишь? — хохотнул он. — В толк не возьму, зачем тебе, с твоими тремя кругами силы, Полигон. Он и мне-то не особо нужен.

Из-за угла вывернул Шелагин, но меня уже понесло.

— Потому что вы его не умеете использовать.

— А ты умеешь? — с насмешкой спросил Шелагин и бросил своему подчиненному: — Притормози, Леша. Даже если мазь сделана Ильей, это не преступление.

«Нужно ему сказать про планы Живетьевых, но как-нибудь поосторожнее».

Кажется, судьба давала возможность поговорить с Шелагиным наедине. Только решить нужно, о чем ему рассказать, а что пока лишнее, потому что недоказуемое.

— А я умею, — с вызовом ответил я. — И могу доказать. Но только вам и под клятву.

— Под клятву?

— О том, что вы никому не передадите эту информацию без моего разрешения.

— Александр Павлович, я бы пацану доверять не стал бы, — вмешался Греков.

Я повернулся к нему. Бесил он меня жутко. В том числе и потому, что я вынужден закрывать пробелы в его работе, в то время как он ходит здесь с довольной рожей и лыбится.

— А я бы вам доверять не стал. Вас давным-давно надо уволить за несоответствие занимаемой должности.

— Да ну? И на основании чего ты делаешь такие выдающиеся выводы? — зло спросил он.

— Хотя бы на основании того, что моя мать погибла по вашей вине.

— Твоя мать, щенок, погибла по вине твоего наркомана-папаши, что бы тебе в уши ни дудели Вьюгины.

— Хватит! — резко бросил Шелагин и взял меня за плечо. — Пойдем покажешь, как правильно использовать Полигон.

— А заодно он тебе по ушам поездит, — напрочь забыв о формальной субординации, бросил Греков придвинувшись. — Смотрю, в его роду умений хватает. Его сучка-мать знатная лгунья была. Врала как дышала.

Двинул ему я в челюсть от души.

— Не тебе, скотина, марать имя моей матери!

Шелагин встал между нами.

— Я сказал: хватит! — рявкнул он. — Заткнулись оба. Алексей Дмитриевич, по морде ты за дело получил. Нечего оскорблять тех, кто не может за себя постоять.

— Извиняться не буду. За правду извиняться не привык, — отрезал Греков, буравя меня ненавидящим взглядом. — Нельзя замарать того, кто сам в грязи по уши, щенок. А тебе, Сашка, я скажу: хочешь опять оказаться оплеванным — нянчись со своим Песцовым, но меня потом не вини.

Он махнул рукой и двинулся дальше по коридору, обойдя нас по широкой дуге. И правильно сделал: желание наподдать ему у меня было слишком сильным, чтобы я смог устоять, окажись он в зоне досягаемости. Не удержала бы меня рука Шелагина, которую он опять положил на мое плечо.

— Не пропало желание показывать мне секреты Полигона? — с легкой насмешкой спросил он.

— Если у вас не пропало желание дать клятву и есть при себе оружие, — в свою очередь ответил я, отводя взгляд от ненавистного Грекова, — то я готов хоть сейчас.

— Оружие всегда при мне. В чем там клясться нужно?

— В том, что вы никому не передадите эту информацию без моего разрешения. Вообще ничего из того, что вы узнаете в том зале Полигона, где мы будем, не станет достоянием кого бы то ни было.

Шелагин усмехнулся и клятву такую дал. Когда же мы вошли в тренировочную комнату и я активировал защиту, он внезапно сказал:

— Чтобы не было недоговоренностей. Я очень любил твою мать, я хотел на ней жениться, но ее вранье убило все между нами. Греков питал некие иллюзии, потому что связи между ней и Федоровым не находил, и он, признаться, взбесился, когда Зимин подтвердил, что ты не мой сын.

— А он подтвердил, что я сын Федорова? — заинтересовался я.

— Зачем это было проверять? Илья, ты же не собираешься утверждать, что Зимин ошибся и ты мой сын? Я в это не поверю. Детей у меня быть не может. Это подтверждено несколькими целителями.

Интересно, все ли они были из Живетьевых или Ведищевы тоже отметились?

— Не начну. Я вам другую историю расскажу. Запомните эти фамилии.

И я перечислил княжеские Рода, которые накопал Олег.

— Возможно, это не все, — предупредил я.

— И что между ними общего? — спросил Шелагин.

— Я предлагаю вам это найти самому, потому что ваш Род в этом же списке, хотя стоит немного особняком. Это первое, что я вам хотел рассказать. И второе. Греков сказал, что у меня три круга. Это неправда. Официально у меня не так давно зарегистрировано пять.

— Скачок на два круг? Это нереально.

— Это оказалось реальным при помощи главы Рода Живетьевых.

— Разве что целительская практика.

— Интересная целительская практика, после которой моему кузену стало намного лучше, а у меня прибавилось два круга.

— На что ты намекаешь? — напрягся он. Неужели слышал про Пиявку?

— Я ни на что не намекаю. Я хочу вам напомнить про обещание никому это не рассказывать, потому что эта информация опасна и для вас, и для меня. Недостающие детали мозаики у меня есть, но я пока не готов их вам передать, потому что не смогу доказать. Теперь давайте перейдем к тому, ради чего вы согласились со мной пойти — к секретам Полигона.

Терминал я вызывать не стал, чтобы уж совсем все секреты не выдавать, но и голосовое управление прекрасно работало. Когда из стены зазвучал голос, Шелагин начал озираться, рассчитывая увидеть динамик, но от этого увлекательного занятия ему пришлось оторваться, когда на нас пошла толпа изнаночных тварей.

Повертеться пришлось хорошо, потому что я сразу запустил третий уровень и добавил тварей по максимуму, но я был уверен, что вдвоем мы справимся. Заруба получилась та еще. Не знаю как Шелагин, а я получил настоящее удовольствие, используя попеременно то оружие, то заклинания.

Добили мы всех, и голос поинтересовался, отправлять ли новую волну, я ответил, что не надо, и спросил Шелагина:

— Ну как, знали вы об этой возможности Полигона?

— Признаться, даже намеков не слышал. А откуда знаешь ты?

— Родовой секрет, — отрезал я.

— Вьюгиных?

— Песцовых. Вьюгины ничем подобным не владеют. Не владела и моя мама.

Он нахмурился, явно не желая говорить о ней, и спросил совсем другое:

— Почему ты это рассказываешь?

— Вы мне не поверите, но я все же скажу. Вы мешаете Живетьевым, и они рассматривают возможность вас устранить.

— Целители? — он недоверчиво усмехнулся. — Эрнесту Арсеньевичу доверяю и я, и мой отец.

— Совершенно напрасно, особенно ваш отец, — намекнул я на роман Живетьева с княгиней.

— Илья, не нужно этой таинственности.

«Не верит он тебе. Расскажи про Живетьева и мазь. Попроси про тебя не говорить».

— Хорошо, больше ни слова не скажу, пока сами не спросите. Просьбу выполните?

— Смотря какую.

— Когда Живетьев захочет узнать об источнике антиожоговой мази, мое имя не должно звучать. Попросите об этом Грекова.

А когда Живетьев спросит, это будет еще одна крупинка на чашку весов в мою пользу. Пока Шелагин мне не верит.

— Ты так уверен, что он захочет узнать?

— Ему задание Арина Ивановна сегодня оставила. — Я ответил и сразу перевел разговор на другое: — Второй круг? С тварями или с людьми?

— Давай с людьми, хотя они тоже бывают теми еще тварями.

Не знаю, поверил ли он мне хоть немного — больше мы не разговаривали, отрабатывали все оплаченное мной время. Когда время вышло, мы оба стали мокрыми, но довольно улыбались. Метку на Шелагина я все же поставил на случай, если он каким-то образом умудрится проговориться, поставив тем самым нас с Олегом под угрозу смерти. И его разговор с Грековым тоже послушаю. На Грекова бы еще поставить — и ведь возможность была да не использовал.

— Спасибо, — сказал Шелагин. — Действительно, удивил. Такой возможности я не знал. Вопрос, откуда знал ты?

— Я вам и без того сказал больше, чем следовало, — буркнул я.

— Это ты про заговор целителей относительно меня? — Он рассмеялся.

Я все же постарался до него достучаться.

— Пока вы верите Живетьевым, вы в опасности. Посмотрите, что стало с теми родами, про которые я вам говорил.

— Договорились, посмотрю, — он усмехнулся, явно не собираясь этого делать. Что ж, моя совесть чиста. — Может, повторим как-нибудь поход на Полигон?

Я помотал головой. Только слухов не хватало, что я часто бываю в обществе княжича. Живетьев тогда точно реализует свои маньяческие наклонности.