Плюсы и минусы алхимии

Глава 26

Возможности использовать целительский модуль пришлось ждать целых два дня. Песец меня всячески уламывал сначала использовать артефакторику, упирая на то, что ее можно будет начинать качать на целых два дня раньше. Я на это ответил, что не успеваю качать то, что у меня есть, и что я слишком долго ждал возможности снять хотя бы один блок, чтобы остановиться на пороге.

Поэтому в среду утром, как только я открыл глаза, сразу принялся изучать все, что мне досталось с модулем, страшась, что самое важное получить не удалось. Но нет, возможность видеть чужие блоки, а также снимать свои и чужие при беглом просмотре нашлась. Я успокоенно выдохнул и стал изучать остальное. Полная диагностика теперь уже других — полезная штука, давала возможность видеть не только заболевания, но и блоки и маскирующие заклятья. Снятие отравлений всех видов тоже не было лишним и позволяло вывести токсины как с себя, так и с других. Присутствовали в наборе и такие полезные штуки, как определение типов маскирующих заклятий, умение видеть количество кругов силы как у себя, так и у других, и определение родства. Появились возможности влияния на пациента: целительский сон и целительский контроль поведения (последнее пыталась провернуть со мной тетя Алла на вокзале и, на мой взгляд, оно было совсем близко к ментальной магии, хотя Песец утверждал, что это не она). Ну и приятным бонусом оказалась средняя регенерация.

«Вообще, логично было бы сначала ставить построение блоков, — сказал я Песцу, — а уже потом — разрушение».

«С чего логично-то? — удивился он. — Ломать не строить, знаешь ли. Чтобы разрушить блок, нужно всего лишь распустить его ключевой узел, а вот чтобы блок установить, требуется серьезная работа. И знания. Ты вообще представляешь, сколько существует блоков, или считаешь, что их всего два типа и все на тебе использованы?»

«Как минимум есть еще противозачаточный блок и блок на магию», — припомнил я Шелагина и Огонькова.

«И это не предел. И принципы установок разных блоков — разные, а вот принцип разрушения — один».

Песец потирал лапы. Не потому что он был доволен своим выступлением, а потому что считал, что еще на шаг приблизился к изготовлению сидра моими руками. Во всяком случае, он уже взял с меня обещание собрать яблоки завтра. Почему не сегодня? Сегодня у меня был слишком насыщенный день: планировался Полигон и визит к Огонькову, которому предстояло стать первым пациентом, с которого я сниму блок. Конечно, Песец говорил, что на пациенте это никак не отразится, но сомнения у меня были, поэтому я хотел потренироваться на том, кто в случае чего сможет себя подлечить сам.

В академию я ушел до того, как Олег проснулся, поэтому испытать на нем новые знания по обнаружению блоков я не смог. В этот раз скрываться от караулившей меня Фурсовой я не стал, потому что огонек Жизни рядом с ней наверняка принадлежал Грабиной, на которую я собирался поставить Метку.

— Илья, привет! — сразу радостно завопила Фурсова, когда я появился из Тумана. — Ты сегодня на пробежку не ходил? Дарина, это мой одногруппник, Илья Песцов.

— Приятно познакомиться, Илья.

— И я рад познакомиться с такой красивой девушкой.

Мне даже врать не пришлось, поскольку я был действительно рад увидеть ее вживую и девушка была реально красивая. С Фурсовой они составляли контрастную пару: брюнетка против блондинки. Причем брюнетка мою одногруппницу уделывала по всем статьям.

— Мария мне говорила про соседку. Целительница, правильно? Признаться, удивлен, что слышал о вас только от нее. Такая девушка не могла остаться незамеченной в академии.

Со стороны Фурсовой прилетела волна недовольства, Грабина же поощрительно улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, а затем просканировал появившимся сегодня заклинанием. В результате узнал, что Грабина — на редкость здоровая особь (еще бы она такой не была при выбранном пути магического развития) с десятью кругами силы и печатью личной клятвы. Причем все это было настолько хорошо видно, что я начал сомневаться, в том, что Зимин не увидел маскирующего заклинания на мне.

«У него сканирующее заклинание могло быть другого типа, — пояснил Песец. — Входящее в модуль — наиболее полное, но есть и частные случаи, когда сканирование нужно проводить на что-то определенное. Они выгодней тем, что при их использовании тратишь меньше энергии, а потому для потоковых исследований подходят больше. Какое заклинание использовал Зимин, мы не знаем».

По дороге болтали в основном мы с Грабиной, Фурсова пыталась пару раз вклиниться в нашу беседу, но это у нее получилось не слишком хорошо — похоже, мешало раздражение, которое она скрывала, но плохо. А вот с Грабиной мы почти договорились как-нибудь погулять в Верейске. То есть это она так решила, а я знал, что у меня всегда будет находиться занятие на выбранный ею день. Что характерно, она меня в гости не приглашала, в отличие от Фурсовой. Не хотела спугнуть или?..

На входе в академию, когда мы прощались, Грабина выглядела немного странно. О причине я догадался, когда отошел: я на автомате против нее использовал навыки Соблазнения. Угрызения совести я не испытывал. Напротив, обернулся, послал поплывшей Грабиной воздушный поцелуй и с чувством хорошо выполненной работы отправился в аудиторию, где пройдет лекция. Девушки же задержались у входа, и я не упустил возможности послушать, о чем они говорят. У меня даже выбор был, на кого настраиваться, потому что при прощании на Грабину я успел поставить Метку.

— Ну, и что это было? — прошипела Фурсова.

— А мальчик-то очень даже, — мечтательно сказала Грабина. — Вообще не поняла, чего ты так ерепенишься. Наверное, из-за того, что он на тебя не клюнул?

— С чего бы не клюнул? — еще злее прошипела Фурсова.

— Ты фактически это сама сказала Арине Ивановне. А ларчик-то просто открывался: ты не в его вкусе, — припечатала Грабина. — Ему нравятся брюнетки.

— Ты еще скажи: конкретная брюнетка.

— А что не так? — ехидно спросила Грабина. — Ты радуйся, что я всю работу за тебя сделаю. Еще пару встреч — и он точно поплывет…

Я невольно ухмыльнулся. Еще посмотрим, кто поплывет: на нее мои навыки действовали лучшим образом. Пообщайся мы пару часов — забыла бы не только о задании, но и о существовании самой Живетьевой.

— Прямо в твои загребущие ручки? Ну ты и сволочь. Песцов — мое задание, поняла?

— Провальное. Вы друг другу не нравитесь, а вот я — напротив, — Грабина почти мурлыкала от удовольствия. — Ты же не хотела с ним связываться, должна радоваться, что есть кому выполнить твою работу.

— Выслужиться хочешь?

— Разумеется, — и не подумала отказываться Дарина. — Арина Ивановна ценит тех, кто ей предан и делает все, чтобы выполнить личное поручение. В тебе она, похоже, разочаровалась…

— Ну-ну, посмотрим, — от металла, прозвучавшего в голосе Фурсовой, даже мне стало не по себе. — Арина Ивановна не просто так выбрала именно меня на эту роль.

Судя по тому, как через секунд десять до меня донеслось грабинское: «Вот сучка малолетняя», девушки расстались не лучшими подругами.

Буквально через полминуты в аудиторию влетела взбешенная Фурсова и, не обращая внимания на встрепенувшегося Бизунова, подсела ко мне. Странные существа девушки: самой не надо, но и другой не отдам.

— Не связывайся с Дариной. Она та еще тварь, прожует и выплюнет, — выпалила она.

Кажется, в рядах моих противников наступил раскол. И если это так, то нужно его углублять и усиливать: пока они грызутся между собой, друг другу будут постоянно мешать.

— А мне показалась очень приятной, — не согласился я, исключительно чтобы позлить Фурсову. Из нее и так чуть ли не летели искры, казалось, еще чуть-чуть — и вспыхнет как фейерверк. — Ты же ее так расхваливала.

— Я тогда не знала, что она из себя представляет. Внешность обманчива. Дарина умеет производить хорошее впечатление, но внутри она та еще гадина.

— Спасибо, буду знать. — Я одарил Фурсову улыбкой, от которой она застыла на месте.

Так, Соблазнение нужно отключать. Две невменяемые девицы под боком — это перебор.

Хорошо, что наконец пришел лектор. За первую половину лекции Фурсова пришла в себя и даже пересела на перерыве к Бизунову. Тот стал выглядеть, как будто победил меня в серьезном магическом поединке. Пусть радуется. Не говорить же ему, что Фурсова — не тот приз, за который я бы согласился драться. До обеда я удачно избегал общения как с Фурсовой, так и с Грабиной, метка которой несколько раз приближалась к месту проведения наших занятий, но поскольку я ее засекал издалека, пересечься нам ни разу не удалось, даже из академии пришлось уходить через боковой выход.

Дома я обнаружил Олега в кабинете, родственник продолжал систематизировать информацию о Живетьевых. Я его не стал отвлекать, прошелся по нему сканированием. Так, вот он блок, вот узел, нарушение которого блок позволит распустить, насколько я понимаю. Казалось бы — протяни руку и избавь дядю от многолетней проблемы, но я не торопился ни протягивать руку, ни его обнадеживать. Требовалась проверка на том, кто мне не столь дорог.

Так, где там Огоньков? Ага. Метка горит в определенном месте.

— Олег, нам бы в центр Верейска до поездки в Полигон добраться.

— Запросто. Меня опять Лихолетов просил подъехать.

— Мне кажется или он тебя опять собрался как-то использовать?

— В этот раз просто попросил показать примерный текст выступления на конференции, чтобы посмотреть, не затрагиваются ли ненужные темы, — ответил Олег. — Это недолго. В идеале я просто передам пару листиков лихолетовской секретарше и быстро сделаю ноги, пока меня опять к чему-нибудь не припахали. А тебе в центр зачем?

— Дело у меня там есть одно, — уклончиво ответил я, не желая обнадеживать дядю раньше времени.

— Модули новые появились? — предположил Олег.

— Не звонили, но в других магазинах очень может быть.

— Пообедаем и поедем. Но сначала ты глянь, что я накопал. В Шелагинском княжестве нет ни одного предприятия клана Живетьевых, но зато есть в Прохоровском. Там они отжали собственность небольшого рода артефакторов. Конкретно отжали: там на вывесках красуется герб Живетьевых.

— Предлагаешь туда наведаться?

— Для диверсий — прекрасное место: недалеко, находится в собственности Живетьевых, а не подмятых родов.

— На бывших собственников не подумают?

— Подозреваю, они под клятвой все. Со стороны Живетьевых было бы идиотизмом оставить их работать на своем предприятии без клятвы.

— Подумать надо.

— Я и не предлагаю прямо сейчас туда лезть. Просто место перспективное в плане расстояния, и вообще.

Олег фантазировал весь обед: очень уж ему хотелось причинить хоть минимальный вред Живетьевым. Но в мои планы это пока не вписывалось: я собирался устроить обвал блоков в Верейске — выяснить, у кого они еще могут стоять. А что касается ударов по Живетьевым, так первый должен быть нанесен в их главном логове. А уж потом расходиться, как круги на воде.

Пока мы обедали, я выстраивал план по сниманию блока с Огонькова. В идеале он не должен ничего заметить. Но разве маг, отрезанный от магии, может не заметить, когда она вернется? Это он в полной отключке должен быть. Значит, либо оглушение, либо целительский сон. В принципе ни то, ни то на здоровье не отражается, а оглушение у меня отработано лучше. С другой стороны, можно попрактиковаться в целительском сне, а если он не сработает, так у меня уже есть рабочий запасной вариант.

С Олегом мы договорились, что он будет ждать меня на стоянке Гильдии, а если я освобожусь раньше, то ему позвоню. Вариант пройтись по магазинам я не отвергал, хотя подозрение, что большие уровни будут искаться со сложностями, все крепло и крепло.

Олег меня высадил чуть раньше, там, где метка Огонькова была совсем близко. Определив, где находятся камеры и, соответственно, слепую для них зону, я ушел в Скрытность, а потом в Невидимость. Огоньков находился совсем рядом, оставалось только вскрыть дверь в его жилище — отмычки у меня были с собой. И я уже предвкушал, как опять буду с ними практиковаться.

Но увы, незадачливый целитель оказался не дома, а в баре. Причем сидел он там настолько давно, что ни Оглушение, ни Целительский сон не понадобились. В состоянии он был, прямо скажем, неадекватном, и приставал с жалобами к тому, кто соглашался его слушать. При этом он ни на миг не забывал, что он народный герой, и не проговаривался, что исцеления совершал кто-то другой. Возможно, в глубине души он уже уверовал сам в свою исключительность.

— Я же добра х-хотел, — говорил он своему собутыльнику, вцепившись ему в воротник. — Р-разве это с-справедливо?

— Где т-ты видел справедливость Витя? Ик. Нет ее, — убежденно вторил ему собеседник.

Они были увлечены друг другом и бутылкой, которая стояла между ними, поэтому я без опасений принялся изучать внутренний мир Огонькова. Несмотря на то что целителя знающий его врач характеризовал не с лучшей стороны, внутри у Огонькова все было в порядке, если не считать уродливого блока, запирающего магию.

— Если бы со мной была сила, я бы всех… — Огоньков окинул широким жестом весь бар. — Всех исцелил бы. В-веришь, нет?

— В-верю. — Собутыльник торжественно положил руку на плечо Огонькова. — Братан, тебе верю, как себе. Ты — человек, а не тварь дрожащая. Тебя не с-сломить никому.

— Н-никому, — торжественно подтвердил Огоньков и опрокинул стопку.

А я аккуратно поддел узел блокирующего блока и потянул на себя. Оказалось это проще простого, и вскоре целитель был опять при магии, а я — при недоумении, почему я так боялся это делать. В это время Огоньков доказывал своему «братану», что его не сломить и только отсутствие доступа к магии не позволяет ему развернуться и вылечить вообще всех в этом помещении.

— А в-вобще с-сложное это д-дело целит-т-тельство? — внезапно спросил собутыльник у Огонькова.

— С-спрашиваешь. Ик. Не каждому это дано. Будь при мне магия… — Огоньков встал и попытался принять горделивую позу, с чем у него возникли некоторые проблемы из-за отсутствия устойчивости. Одну руку он положил себе на грудь, а вторую направил на ближайшего мужичка, спокойно попивающего пиво из бокала и читающего новости на телефоне. — Мне бы ничего не с-стоило вот его полностью исцелить. П-просто так. Потому что могу, а у него печень не в порядке.

Это уже заработали сканирующие навыки, но Огоньков этого не понял и продолжал важно вещать:

— И сделал бы я это вот так.

Он отправил заклинание, похожее на Волну Исцеления в моем исполнении. Мужик от неожиданности уронил бокал на стол, по которому поползла лужа недопитого пива.

— Эй — сказал он, — вы чего?

— Н-не мешай, — махнул на него рукой Огоньков. — Я работаю, занимаюсь твоей печенью.

— Спасибо, но у меня нет денег на оплату услуг целителя.

— Б-бесплатно, — гордо сказал Огоньков. — Герой я или не герой?

— Герой, — немного неуверенно подтвердил мужичок, утративший свое пиво.

— М-могу я исцелять кого хочу?

— Можете.

— П-подходи по одному, — проорал Огоньков на пределе своих сил. — Ис-сцелять буду. И пусть н-никто не уйдет обиженным и б-больным.

Исцеляться у прилично нетрезвого целителя я бы не рискнул: мало ли что он вывернет не так — и получишь в результате совсем не то, на что нацелился. Но человеческая жажда халявы неистребима, поэтому к Огонькову выстроилась очередь страждущих, которым он сообщал диагноз после сканирования и приступал к исцелению. Опьянение вкупе с высокой нагрузкой сыграло свою роль и в процессе исцеления предпоследнего пациента Огоньков просто вырубился и упал бы, если бы его каким-то волшебным образом не подхватил не менее пьяный собутыльник, который уместил невменяемое тело на стул, а голову на стол, после чего заявил:

— Не м-мешайте. Г-герой спит. В-вос-станавливается.

Я завершил целительское воздействие на предпоследнего пациента и провел его же на последнего, чтобы довести дело до конца. Пусть деяние Огонькова будет масштабнее, чтобы он сам, проспавшись, удивился силе и эффекту своей магии.