Плюсы и минусы алхимии

Глава 27

Олега ждать не пришлось. Он сидел в машине и нетерпеливо постукивал по рулю. Обрадовался, когда я к нему подсел.

— Что-нибудь интересного нашел?

— О да, блок на магию. И уже снял.

— Чего? — вытаращился он на меня.

— Того самого, — кивнул я. — Изучил я следующий модуль целительства, но тебе не хотел говорить, пока не проверю. Просто на тебе тренироваться не хотелось. Да и вопрос встает, снимать ли все прямо сейчас.

— Снимать, однозначно, — обрадовался Олег и потер руки в предвкушении. — Держитесь, девочки, я иду со всем неизрасходованным либидо, накопленным за много лет.

Пришлось его немного остудить

— Проблема в том, что, если я сниму Пиявку, сирена в лице тети Аллы тут же вызовет Живетьеву, — пояснил я. — Вопрос, будут ли они ставить заново или уберут ненужную помеху радикально.

Олег задумчиво поскреб подбородок, перекосив рот на сторону.

— Одни проблемы от Алкиного сыночка, — недовольно сказал он. — Я не кровожаден, но вот относительно этих двух у меня временами возникают мысли тихонько их где-то прикопать. Изолировать бы их от нормальных людей… Так, ты же говорил, что с кого-то блок снял?

— С целителя, Огонькова. — Ему Живетьева лично недавно ставила.

— То есть она все равно явится. Мне сдается, что на меня она внимания не обратит, так что мне снимай, а себе и Вовке — погоди пока. Или нужно как-то обосновать, почему у тебя остались блоки, а у нас нет. Логично обосновать, чтобы подозрений не возникло. Или реально сделать так, чтобы Живетьевым было не до тебя. Или чтобы ты получил возможность ставить блоки.

Дядя фонтанировал идеями, но пока они мне казались не слишком осуществимыми. Особенно со ставить блоки: это мне нужно брать следующий уровень целительства. Качать все параллельно становилось все напряжней и напряжней. А еще, чем выше уровень, тем дольше он прокачивается, если это не делать совсем на пределе возможностей.

— Я хочу сегодня залезть в тот дом, где выход с Изнанки. Проверить, там ли Живетьева, возможно, послушать, что говорит. Внук ей должен доложить о случившемся

— Если совсем поздно, поди, спать будет? — предположил Олег. — Илья, опасно это.

— Находиться в постоянном неведении еще опаснее, — возразил я. — Поехали. Скоро оплаченное Вьюгиными время начнется.

Олегу моя идея не понравилась, и он пытался меня отговорить всю дорогу, причем не перестал это делать, даже когда мы вошли в Полигон. Только тем, что он меня отвлек, я могу объяснить, что не среагировал заранее на появление Шелагина и Грекова.

— О, — радостно сказал Греков, — на ловца и зверь бежит. Песцовы, у нас к вам дело, взаимовыгодное.

Я поздоровался и просканировал Шелагина. В результате последние сомнения отпали: он действительно оказался моим отцом. А еще на нем было два блока: противозачаточный и блок на либидо. Все, как предполагал Песец. Кроме того, прослеживались следы нескольких магических клятв.

«Не сняли противозачаточный, — заметил симбионт. — За столько лет он может напрочь лишить человека возможности иметь детей. Такие блоки надолго не ставят. Да и вообще никакие не ставят. Вредны они и для магии, и для здоровья».

«Можно подумать, те, кто ставили, беспокоились о здоровье Шелагина. Им нужно было, чтобы он внешне выглядел нормально, а на остальное пофиг».

— Илья, что ты молчишь? — спросил Шелагин. — Согласен обменять секрет на возможность бесплатного вечного посещения Полигона родом Песцовых дважды в неделю?

— С одним условием, — ответил я. — От вас он может быть передан только тем, в ком течет кровь Шелагиных.

Олег хмыкнул, оценив изящество формулировки. Греков же явно разозлился, решив, что таким образом я хочу его отстранить от секрета Полигона. Его я тоже просканировал, но на нем из постороннего была только одна клятва.

— Приемлемо, — согласился Шелагин. — Правда, тогда мне придется тренироваться в одиночку.

— Алексей Дмитриевич наверняка под клятвой верности вашему роду? — предположил я, больше для себя желая уточнить этот вопрос.

— Разумеется. Главы таких служб приносят личную клятву княжеской семье.

— Тогда он войдет в число допущенных, при условии, что никому не передаст, потому что это пойдет во вред вашему роду.

«Твоему уж тогда, — проворчал Песец. — Потому что выходит, что у Шелагиных других наследников нет».

«Нужно на младшего княжича глянуть», — не согласился я.

«А то ты не понимаешь, почему ждут его совершеннолетия…»

«Возможно, у него кругов Силы маловато?»

«Ну-ну…»

Морда Песца стала такой хитрой, как будто от результата действительно что-то зависело. Любые подозрения должны подтверждаться чем-то, иначе им из статуса подозрений никогда не выйти. Вероятность ошибки никто не отменял.

Шелагин решил, что ему одной клятвой больше, одной меньше — уже без разницы и дал такую клятву с оговоренным условием привлечения для тренировки под клятву одного человека, не имеющего шелагинской крови. После чего мне вручили официальную бумагу с обязательством предоставлять возможность бесплатного использования всех Полигонов шелагинского княжества дважды в неделю.

— У нас единая сеть, так что не получится взять два часа здесь, а потом поехать к другому полигону и взять два часа там, — ехидно сказал Греков.

— Времени у меня нет, Алексей Дмитриевич, разъезжать по разным Полигонам, — отрезал я. — А сейчас вы пытаетесь отгрызть кусок от нашего законного времени пребывания в одном из залов.

— Так пойдемте же! — радостно сказал Греков.

Временами он косился на Олега, не понимая, почему тот так спокойно отнесся к обмену тайны рода на возможность бесплатно тренироваться. А я отметил, что мне не предложили покопаться в сокровищнице с вещами Древних — один из вариантов, сгенерированных Грековым в том разговоре с Шелагиным. Ну да ладно, для меня сейчас намного важнее именно тренировки, а модули я и сам могу рано или поздно найти. Не факт, что у Шелагиных вообще что-то найдется из нужного мне.

Когда мы активировали систему защиты в отведенном зале, Шелагин сказал:

— Это не все, о чем мы хотели поговорить. Мы проверили все фамилии, которые ты называл. Почти все эти княжества перешли под руку императора.

— Я вас просил ни с кем не делиться, — напомнил я.

— Нет уж, Илья, — влез Греков. — Это тебе не шуточки. Ты поднял слишком серьезные вопросы. Что значит — наше княжество следующее? И какие у тебя есть недостающие части паззла, как ты сказал Александру Павловичу?

— Кому вы еще сказали? — повернулся я к Шелагину, игнорируя Грекова.

— О нашем с тобой разговоре знает только Алексей Дмитриевич, как лицо ответственное, — ответил Шелагин.

Как бы то ни было, похоже, пришло время сдать им часть информации. Хотя бы по Живетьевым, потому что если Шелагин с Грековым вляпаются, то потащат на тот свет и нас с дядей.

— А должен был не знать никто, — заметил я. — Сначала — Алексей Дмитриевич, как лицо ответственное, потом — Павел Тимофеевич, как лицо заинтересованное, потом — Маргарита Григорьевна, супруга заинтересованного лица, потом — Эрнест Арсеньевич, как любовник супруги заинтересованного лица…

— Стоп! — выставил вперед руку Греков. — Откуда ты знаешь про княгиню и целителя?

— Это что, правда? — удивился Шелагин.

— У меня на уровне подозрений, но этот сопляк говорит так, как будто точно знает.

— Потому что я слышал его разговор с Живетьевой. Спит он с княгиней не из большой любви, а по бабушкиному расчету.

— Что за расчет?

— Мне они забыли сообщить. Но Живетьев говорил, что княгиня его достала, а бабушка требовала потерпеть, если он хочет заполучить княжество себе.

Шелагин с Грековым переглянулись.

— В каком смысле заполучить княжество себе?

— В прямом. Вообще, Живетьева мыслит более глобально, княжество ей нужно как стартовая точка для захвата Империи. Удобная стартовая точка в центре страны и с незарегистрированным Проколом.

— Ты и про это знаешь?

— Важно, что про это знает Живетьевы. Остальные княжества в том списке, что я вас давал, Александр Павлович, уже принадлежат или будут принадлежать императору, Живетьевы за это получали свою косточку в виде собственности одного-двух жирных родов, которые включались в их состав тем или иным способом. Но она подумала и решила, что раз уж всю работу делает их клан, то и власть должна принадлежать им.

Шелагин с Грековым опять переглянулись.

— Так, — сказал Греков. — И каким образом ты все это выяснил? Сомневаюсь, что Живетьевы это обсуждают, не принимая мер предосторожности. Нам вот ни разу не удалось узнать, о чем они болтают наедине. Хотелось бы более серьезные доказательства, чем твои слова. Извини, но для меня они ничего не стоят.

Это было ожидаемо, но мне было чем ответить.

— Александр Павлович, а вы знаете, что на вас два целительских блока?

— Два чего? — вытаращился на меня Греков.

— Только не надо мне говорить, что вы это считаете сказками, Алексей Дмитриевич. Человек на вашей должности должен знать о блоках.

— Я знаю, что такое целительские блоки, — раздраженно сказал он. — Но с чего ты взял, что на Александре Павловиче они есть?

— Вы еще скажите, что Живетьев его неоднократно проверял и ничего не нашел, — ехидно сказал Олег. — Знаете, когда мы были у Зимина, он подтвердил наличие блоков на моем племяннике и мне только потому, что мы о них знали. Официально это, типа, сказки.

— Ваш племянник не ответил, с чего он взял, что на Александре Павловиче блоки, — напомнил Греков.

— Я их вижу. Один противозачаточный. Второй — на либидо. Так же как вижу, что на вас только одна клятва. Если бы их было больше, я бы не стал с вами откровенничать. Я бы вообще с вами не откровенничал. Ни с одним. — Я невольно бросил презрительный взгляд на Грекова. — Но мне одному с Живетьевыми не справиться, даже со всеми моими умениями. А они уже рассматривали вариант убрать Александра Павловича, он им мешает. Живетьева сказала терпеть до совершеннолетия младшего княжича, который не должен принимать реликвию при свидетелях. Так что что князю, что старшему княжичу отмерено жизни только до совершеннолетия младшего.

— Почему мы должны верить той ерунде, что ты несешь? — зло спросил Греков. — Заговор целителей — что может быть идиотичнее?

— Погоди, — остановил его Шелагин. — Илья, ты говорил, что видишь блоки. А снимать ты их можешь?

— Ты ему веришь? — не дал мне рта раскрыть Греков. — Только вдумайся, что он выдал: у тебя два блока, один противозачаточный, один — на либидо. Зачем два, они дублируют друг друга.

— Не совсем дублируют, — заметил уже зло я. — Первым был поставлен противозачаточный, но он пробился, как иногда бывает, если оба партнера — сильные маги, и тогда Живетьевы решили не рисковать и ставить блок на либидо, а первый просто не убрали.

— Чушь-то не неси, — презрительно бросил Греков. — Я лично Зимина возил к тебе новорожденному, он сказал, что шелагинской крови в тебе не капли.

— На мне стоит блок-пиявка, перекачивающий силу с моих четырнадцати кругов до семи Владика, — прорычал я ему в лицо, — блок на либидо и заклинание, маскирующее родство. Не факт, что Зимин последнего не видел. Каким бы независимым он ни считался, но его точно прижали блоком кого-то близкого.

Шелагин молчал, но взгляд его мне не нравился. Он мне не верил, но я ему в сыновья набиваться не собирался.

— Ходят такие слухи, — недоверчиво, но чуть спокойнее признал Греков. — То есть ты хочешь сказать, что тоже видишь блоки, но не можешь снять?

— Я могу снять, но тогда меня с какой-то вероятностью убьют.

— Ну да, Зимин не мог, а ты можешь, — с насмешкой сказал он.

— Вы в курсе, что Огонькову Живетьева поставила блок на магию?

— Есть такое, — признал Греков.

— Блока у него больше нет.

— Проверим.

— Проверяйте. И не болтайте, потому что это смертельно опасно не только для нас с дядей, но и для вашего начальника. И давайте наконец приступим к выполнению договора с моей стороны. Только конкретно вы, Алексей Дмитриевич, сейчас отвернетесь.

— Ну-ну, — скептически сказал он, но действительно отвернулся.

А я показал Шелагину, как вызывается панель управления и как на ней выбирается нужный режим, который зависит и от количества бойцов, и от необходимой сложности тренировки.

— В ожоговом отделении ты был? — неожиданно спросил Шелагин.

Врать не было ни смысла, ни необходимости.

— Я, и мазь там от меня.

— Зачем?

— Мне не жалко, у меня ее много получилось при прокачке алхимии.

— Нет. Зачем было так рисковать с ожоговым отделением?

— Это не ваше дело.

— Да нет, по всему получается, что мое.

— Ваше оно было восемнадцать лет назад, — резко ответил я. — А теперь мои дела вас не касаются, за исключение точки пересечения с Живетьевыми. После этого наши дороги разойдутся навсегда. На место вашего сына я не претендую, понятно?

После чего я сразу активировал режим тренировки, и Греков испуганно охнул, когда на нас поперла толпа изнаночных тварей. К его чести, испугался он не за себя, а за Шелагина и чуть ли не попытался его прикрыть, но вскоре понял, что это всего лишь режим тренировки, которая показалась ему довольно увлекательной, и единственное, о чем он пожалел в конце — что с этих тварей ничего нельзя получить, поскольку после смерти они исчезают.

— Давай в пятницу в это же время опять проведем совместную тренировку? — предложил Шелагин, когда мы выжали из тренировки все. Последний раз настройку проводил он лично, чтобы убедиться, что все запомнил.

— Нам бы поменьше пересекаться, — ответил я. — Потому что Живетьевы могут решить, что кто-то из нас лишний. Или вы хотите снять блоки?

— Это тоже.

Я повернулся и двумя короткими заклинаниями уничтожил связующие узлы. Блоки распались, но если после блока на либидо ничего не осталось, то противозачаточный блок оставил на ауре противное серое пятно, которое я не знал, как убрать.

— Чего хмуришься? — спросил Шелагин.

— У вас проблема, которую я не решу. Во всяком случае на нынешнем уровне. Блоки я снял, проверяйте. И да, если Живетьев спросит, после чего это началось, ответьте, что перехватили по кружечке пива в баре…

Я озвучил название заведения, в котором геройствовал Огоньков, и даже припомнил, чем он там напивался. Пусть целители изучают волшебные свойства местных алкогольных напитков, глядишь — и доизучаются до чего-то полезного. Или хотя бы сопьются в процессе экспериментов. Меня устроили бы оба варианта.

— Точно! — обрадовался Олег, — мне тоже нужно после тренировки там расслабиться. Назад машину ты поведешь. И Вовку туда же затащим. Идеальное прикрытие.

— Хорошо, — согласился Шелагин. — И все же в пятницу я предлагаю встретиться и обменяться информацией. Примерно в это же время, плюс-минус.

Держался он отстраненно, как будто для себя так и не решил, как относиться не только к принесенным мной новостям, но и ко мне самому.

— Посмотрим, — ответил я, понимая, что так легко не отделаюсь от ненужного мне общения. — Если мы приедем, забронируем зал.

Шелагин кивнул, соглашаясь и подтверждая, что это сможет узнать сам. Они с Грековым отошли, и я привычно использовал подслушивающее заклинание.

— Ты ему веришь? — спросил Шелагин.

— Как ни странно, да, — ответил Греков. — Слишком много непонятных мне случаев получают объяснение, если их уложить в эту схему. И я даже не могу сказать, что факты приходится притягивать за уши. В поглощенных княжествах во всех были целители из клана Живетьевых, даже если носили другие фамилии. А вот получили ли там что-то сами Живетьевы, я не проверял, но сделаю. И если это так… Короче, поехали в тот бар, напьемся, а потом проверим, слетел с тебя блок или нет. Если слетел, то то, что он говорил про Живетьевых, — точно правда. А то, о чем ты сейчас так судорожно размышляешь… Оно пока недоказуемо. Нужно искать независимого целителя. И идти к нему инкогнито. Здесь нужны четкие доказательства, а не просто слова.

— Живетьев мне никогда не нравился.

— Мне тоже, но он считается очень хорошим целителем. Но по всему выходит, что, хотя он подтверждал родство ребенка княгини, ваш брат вам вовсе и не брат. В общем, это все нужно обдумать и обмыть.

И они пошли обдумывать и обмывать, а я отмер и обратил внимание на дядю, который уже некоторое время пытался до меня достучаться.

— Илья, так что с моим блоком? — с надеждой спросил он.

И я решил, что за ширмой из Огонькова можно скрыть и таинственное пропадание блока у дяди. Главное — навестить нужный бар.