Плюсы и минусы алхимии

Глава 7

Олег подошел минут через пять и спросил, что случилось. Я рассказал сразу, как мы сели в машину и я поставил защиту от прослушивания. Олег от смеха чуть грудью на руль не лег.

— Ой, не могу, Илюш. А Песец тебе не сказал, что ты делать будешь, когда навык сработает?

«В модулях это тоже будет, пусть твой дядя не переживает», — обиделся Песец

— Ты поосторожней, а то мы так до Горинска не доедем.

Поскольку Олег остановить смех не мог, то направил машину к обочине и там уж дал себе волю.

— Ой, не могу. Как представлю эту картину, когда охотницы внезапно становятся дичью, а в конце всех ждет облом.

Он аж сложился от смеха.

«Соблазнение не обязательно должно заканчиваться постелью, — пробурчал Песец. — Да, там навыки специфические, поэтому я подумал, что они тебе не нужны, но сейчас они дадут контроль за эмоциями».

— Слушай, — сквозь смех выдавил из себя Олег, — а на Живетьеву оно подействует? Влюбленная женщина, то-се. Глядишь, и поменяет относительно тебя планы.

Влюбленная Живетьева у любого нормального человека должна была вызывать ужас, и я не оказался исключением.

— Паук она, а не женщина, к тому же старый. Песец говорит, что эти навыки дадут нужный контроль за эмоциями.

— Паучиха тогда. — Олег вытер выступившие от смеха слезы. — Извини, Илюш, это все так неожиданно оказалось, что я не удержался. Решение уж очень неочевидное. Но хорошее. Знания-то передашь?

Он поиграл бровями, намекая, что и сам не прочь такое использовать.

«А вот фигушки, — злорадно проворчал Песец. — Там маркировка модуля как чисто ментального. То есть сам будешь пользоваться на уровне инстинктов, а другому не передашь».

— Песец говорит, что передать не выйдет, потому что я сам не буду понимать, как работает.

«Именно».

— Обидно. Но не является причиной для отказа от поездки. Только сначала в Философский Камень надо завернуть. На карте у меня слезы, а там есть наличка, ее тратить нужно в первую очередь.

— Точно, мы же можем заехать к Зырянову и забрать деньги за куртку, — вспомнил я.

Куртка из крыльев бархатницы продалась на аукционе, о чем Зырянов сообщил по телефону. Иносказательно, конечно. Сумма должна была быть приличной, потому что с Дашей он деньги не передал, хотя мог. Конечно, на то могла быть другая причина: он не хотел, чтобы мы с ней встречались даже по делам, но она же ехала с Федей и под присмотром его отца. Но с Шишкиными Зырянов тоже не рискнул передать.

— Еду нужно взять, — спохватился я, потому что как раз в этот момент желудок дал о себе знать. Раньше он, придавленный грузом подслушанной информации, тихарился, делая вид, что может не работать хоть неделю, хоть две, но сейчас затребовал свое.

Так что сначала мы все же поехали в Философский Камень. Наскоро поели и забрали всю наличку на случай, если не пересечемся с Зыряновым в Горинске. Олег набрал в термос кофе, хотя и проворчал, что это варварство, а кофе надо пить сразу. А я навертел с собой бутербродов на случай, если возникнет желание перехватить что-нибудь по дороге.

Зырянова я набрал, когда мы были на полпути к Горинску и я пересел в пассажирское кресло из водительского.

— Григорий Савельевич, здравствуйте. Мы скоро в Горинске будем, можем заехать.

— Не доверяешь, значит, — мрачно ответил он.

— Почему не доверяю? — удивился я.

— Сам едешь, хотя я в конце недели завез бы.

— У нас в Горинске срочное дело, — пояснил я. — Если для вас столь принципиален вопрос доверия, можем к вам не заезжать вообще.

— Да нет, заезжайте. Заодно поговорим. Я в конторе буду допоздна.

Разговор получился довольно странный, но поскольку я был уверен, что Зырянов расскажет сам, в чем дело, то задумываться над странностями не стал. Да и не получилось бы, потому что совсем скоро после этого разговора мне позвонили. Номер был незнакомый, но я ответил.

— Илья, привет. Это Яна Мацийовская, если ты вдруг не узнал.

— Узнал, конечно, — покривил я душой, потому что без представления мог бы долго гадать: голос у Мацийовской был без выдающихся речевых особенностей. — А номер моего телефона у тебя откуда?

— В деканате взяла, — после короткой запинки ответила она. — Я чего звоню-то. Мне кажется, что нам все же нужно где-то группой собраться. Мои родители согласились, чтобы вечеринка прошла в нашем доме. Подойдешь?

— Сегодня? — удивился я.

Напрашивалось логическое объяснение этой вечеринки: родителей нашей старосты заинтересовали перспективы расширения ассортимента продаваемых зелий, о которых Мацийовская им рассказала.

— Да, сегодня собираемся, — подтвердила она.

— Увы, Яна, не могу. — Напрашивающиеся дальше объяснение: еду за модулем Соблазнения, я благоразумно упустил. — Я не в Верейске, вернусь только поздно вечером, если не ночью.

— Ой, нехорошо как получается… — Она горестно вздохнула. — Желательно всей группой собраться, посидеть, нормально поговорить.

К Мацийовской домой переться не было никакого желания, как и терять время на тупые посиделки с группой, в которой я был чужаком.

— Собирайтесь без меня.

— Без тебя неправильно. Значит, тогда переносим на завтра.

Менять тренировку на какую-то ерунду?

— Завтра я обещал быть в другом месте.

— Какая у тебя насыщенная жизнь, — обиженно заметила она.

— Наверняка не у меня одного, — намекнул я. — Лучше согласовать дату со всеми. Например, завтра. Или в общем чате.

— Ты прав, конечно, — неохотно признала она. — Но тогда все откладывается. Не хотелось бы… Тебе Настя Уфимцева не звонила?

— Нет. А должна была?

— Мало ли… Ладно, тогда до завтра, — недовольно бросила она и отключилась.

Следующий звонок прозвучал, когда мы уже подъезжали к Горинску. Номер опять был незнакомый, поэтому я предположил, что это Уфимцева, и не стал отвечать. Не до нее сейчас.

— Телефон звонит, — намекнул Олег.

— Пусть звонит. Вырубать недальновидно, а отвечать очередной одногруппнице неохота.

Олег хохотнул.

— Ты модуль еще не использовал, а они на тебе уже виснут. Страшно представить, что будет, когда ты все это изучишь.

— Модуля вообще может в магазинчике не оказаться.

— Значит, просто покатаемся. Сейчас к Зырянову?

— Да, он в конторе обещал быть.

Олег подрулил к зыряновской конторе, но подниматься со мной не стал.

— Давай, я пока к себе заеду, заберу что-нибудь? — предложил он. — Типа за этим и приезжали. А ты отсюда на Рябиновую доберешься, где я тебя и подхвачу?

— Договорились, — легко согласился я и выскочил из машины, захватив только рюкзак.

Зырянов как раз пил чай, когда я к нему постучался.

— Приехал-таки, — мрачно констатировал он, отодвигая в сторону огромную чашку. — А Олег Васильевич?

— На квартиру поехал. Я ж сказал, что мы по делам. Вы с ним хотели поговорить?

— Да нет, с тобой. Ты садись. — Он указал рукой на стул.

— Насиделся за дорогу, — отказался я. — Если разговор короткий, то я бы постоял.

— Да уж не длинный. Ты без сумки?

— С рюкзаком.

— Боюсь, не влезет.

Зырянов встал, подошел к сейфу, открыл и вытащил из него коробку с пачками купюр.

— Твоя доля за куртку. Она неожиданно такой ажиотаж вызвала, что цена загнулась занебоскребная. Поэтому просьба придержи пока новые, чтобы не ронять. Следующую не раньше, чем через пару месяцев, а лучше через полгода.

Честно говоря, у меня в голове не укладывалось, что за куртку могли столько заплатить. Ладно в голове: мне столько денег уложить сейчас некуда.

— Григорий Савельевич, может, действительно, вы завезете?

— Впечатлило? — хмыкнул он. — Нет уж Илья, заехал — забирай. Пересчитаешь — и укладывай. Пакетик дам для того, что в рюкзак не влезет. Или коробочку.

Он хохотнул и начал выкладывать пачки на стол. Пересчитывать я не стал, принялся распихивать по рюкзаку. Как я и думал, все не влезло. Остаток Зырянов забросал в коробку из-под небольшого торта, которая напомнила мне о долге перед Дашкой.

— Кстати, Григорий Савельевич, я вашей дочери торт обещал сделать…

Зырянов нахмурился.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Требование то же: держаться от нее подальше. С Дарьей я поговорил, но она серьезностью не прониклась, потому что, разумеется, сказать я ей все не мог. Но ты все знаешь и ты парень ответственный, поэтому к ней близко не подойдешь, усек? Поэтому никаких тортиков, пока ситуация остается столь напряженной, усек?

— Мы хотели в выходные втроем встретиться. Даша, Федя и я.

— Ешкин кот, Илья! — рявкнул Зырянов. — Я тебе русским языком сказал: держись от моей дочери подальше! Что тут непонятного? Рядом с тобой — место повышенной опасности, поэтому ставь туда кого не жалко. А лучше вообще того, от кого хочешь избавиться, чтобы уж наверняка не пришлось пачкать руки. Если узнаю, что ты мое требование нарушил, договор между нами будет расторгнут, усек?

— Запрет переписки сюда входит?

Он задумался, потом махнул рукой.

— Только чтобы никто не знал, а то Дарья меня вообще съест. Но, опять же, чтобы там не было ничего такого, что посторонний человек мог бы воспринять как отношения, выходящие за рамки дружеских, усек?

— Усек.

— Вот и ладненько. Можешь идти.

— Может, хоть тортик завезете в Верейск сами?

Зырянов хохотнул.

— Нет уж, таскайся сейчас с этим сам. Не люблю, когда у меня столько неучтенной налички. Топай давай. Уверен, ты сможешь это сохранить. Разве что пакет еще дам.

Он достал большой пакет с логотипом той же кондитерской, что и на коробке, поставил коробку в пакет, вручил мне эту конструкцию и выставил из кабинета. Признаться, такую кучу денег держать в руках раньше не доводилось, и чувствовал я себя с набитым рюкзаком и коробкой из-под торта дурак дураком.

«Сейчас что-нибудь потратишь», — успокоил меня Песец.

«Да что я там потрачу? Каплю в море?»

«Я выберу там все, что может понадобиться даже теоретически, — хищно встопорщил усы Песец. — Выгребаем все. Деньги есть — надо тратить».

«Не на откровенную же ерунду».

«Ничего. Мы в Верейске пройдемся и в Дальград слетаем. Не переживай, налички не останется».

«Да я не особо переживаю по этому поводу, это меньшая из моих проблем».

Я как раз завернул на Рябиновую, почти к магазинчику, и мне сразу бросилось в глаза объявление на витрине: «Распродажа в связи с ликвидацией».

«О, нет! — простонал Песец, картинно прижимая лапу к пушистой груди, как будто собрался свалиться в обморок. — Неужели опоздали? Эти модули должны быть нашими. На них никто не мог покуситься».

Заходил я в магазинчик, ожидая увидеть толпы покупателей и почти полное отсутствие товаров, но на деле все оказалось наоборот: покупателем я был единственным, а товаров прибавилось. И я прям физически почувствовал, как Песец принялся оглядываться и откладывать все в виртуальную корзину. «Так, это берем, это берем, еще вот это, и того отсыпьте, пока не тресну».

Продавец радостно ко мне устремился, и я спросил:

— Почему закрываетесь?

Он огорченно вздохнул и махнул рукой.

— Не везет с раскопками. Второй год фигня попадается, в минус уходим, решили прикрыть лавочку. Почему другим везет, а у нас всегда так? Ни артефактов, ни ярких монеток, одна серость и кирпичи Древних.

«Там такие кирпичи появились, что о-го-го. Брать надо все».

«Брать надо то, что нам нужно, — отрезал я. — Распродажа — это не значит, что отдают даром, лишь бы взяли».

— Из прошлого завоза монетки сохранились? Я там пару присмотрел.

— Да хоть все бери. Скидка на все пятьдесят процентов. Что прошлый, что новый — разницы нет, дерьмо одно.

Он опять вздохнул и выставил на прилавок коробки с «монетами», которые больше не распределялись по десяткам, а были свалены россыпью. Цвет у них, в основном, был грязно-бурым, с редким вкраплением черного и темно-серого.

«О-о-о, — в экстазе простонал Песец. — Магия Смерти. Ментальная магия. Модули по военным артефакторике и алхимии — без основных не пригодятся, но брать надо. Вот счастливчик, они опять вскрыли военный склад. В контейнерах — амуниция и все такое…»

Пока мы не дошли до контейнеров, и я подбирал модули, на которые указывал Песец. По военным дисциплинам вытащили все, по менталу вытащили все, по магии Смерти тоже нашлись все. Модули по соблазнению тоже меня дождались — а кому интересно брать себе бурое убожество, если есть яркие модули по обучению выстраивания композиции еды для фотографирования?

Я пытался намекнуть, что магия Смерти мне не особо нужна, но Песец твердо ответил, что у нас такая ситуация, что может пригодиться возможность разговорить труп. Возможность эта появлялась на третьем уровне, то есть как минимум два мне предстояло изучить и отработать. Впору поинтересоваться, сколько сможет впитать обычный человеческий мозг без того, чтобы выйти из строя.

Модулей стихийной магии не было вовсе — наверное, их, как более симпатичные, разобрали в первую очередь. Зато было построение щитов, или защитных заклинаний. Уровней три. И на каждом варианты от «на себя» до «на большое помещение».

Артефакты меня не заинтересовали, поскольку там не было ничего без накопителя, а значит все, как бы ни было оно полезно, уже давно дохлое.

А вот контейнеры…

«Сотня алхимических гранат», — сообщил Песец.

— Эти беру все, — решил я.

— Вообще все? — удивился продавец.

— Вот этого типа — да. Мы композицию в саду наметили с кирпичами Древних, они идеально впишутся. Скидка за количество будет?

— Конечно, — активно закивал он. — Шестьдесят процентов вместо пятидесяти, если берете действительно все.

«Вот эти — полная экипировка элитного подразделения, с артефактами и оружием», — продолжил соблазнять Песец. Получалось у него прекрасно — наверное, создатель нужные модули изучил.

— Эти тоже беру все, — решил я.

Продавец икнул и посмотрел недоверчиво-подозрительно.

«Вот эти маленькие кубики — не контейнеры, а артефакты иллюзий. Заряжающиеся. Настроить можно что угодно. Рекомендую взять хотя бы один — поставите маскировку на дом перед снятием Строительного Тумана. Но не раньше, чем защиту научишься делать».

Кубики действительно были совсем небольшие, а главное — на фоне остальных недорогие.

— Этих сколько? — деловито спросил продавец.

Я обнаружил, что он подогнал пару коробок, в которые складывает отобранные мной контейнеры, хотя сомнение на его физиономии до сих пор было. Но и надежды хватало — а вдруг?

Я понимал сомнения Песца — не самая полезная штука, но больше может вообще не попасться. Во всяком случае я таких не помнил. Было их всего пять, и я решил: гулять так гулять!

— Давайте все.

— Что-то еще?

Я осматривался, а Песец комментировал:

«Разворачивающийся Полигон для преодоления препятствий. Тебе нужен разве что в качестве подарка отцу для тренировки дружины».

«Перебьется».

«С какой-то вероятностью эта дружина станет твоей, а контейнеров больше не будет…»

— Этих два.

«И правильно. Фигня. Фигня. Фигня. О, артефактный транспорт. Работает в том числе на изнанке. Назад в контейнер пакуется, поэтому можешь взять один».

Хомяк громко запыхтел, жаба возмущенно заквакала, но хомяк жабу придавил, и я решил:

— Эти тоже все.

Остальное было не столь интересно, но я все же взял еще несколько контейнеров.

Продавец смотрел на меня почти влюбленными глазами. Совсем влюбленными он стал смотреть, когда я открыл коробку с тортом и с ним рассчитался. Денег, кстати, хватило впритык.

— Уходите? — с надеждой на то, что я куплю еще что-нибудь, спросил продавец.

— Если у вас больше ничего нет, то ухожу.

— У нас есть еще бусины, но они в подсобке, — тоном делающего мне большое одолжение человека сказал он. — Показать?

«Из военного склада? Бери все не глядя».

— Показать, — согласился я.

— Но на них скидки не будет.

— Даже если я возьму все?

— А вы возьмете все?

— Посмотрим, — не стал я внушать надежды.

Но бусин оказалось не так много, и я взял действительно все. Оставшихся в торте денег не хватило, пришлось лезть в рюкзак. В результате на два человека в мире стало счастливее: меня — потому что я получил кучу полезных вещей, и продавца, который сбыл то, что уже не надеялся сбыть. А уж как счастлив был Песец, который пытался перестроить график моего обучения в очередной раз…