По головам - 2

Глава 19

Увидев, как транспорт взрывается, юнга едва не взорвался сам.

— Карахо! Пон ту ункондо а ла кабеса! Ну что за свинство! Уж раз всё равно всё взорвалось, так дали бы лучше мне самому это сделать! Ну что за негодяи, а, сеньор! Пендехо! Разве так можно честных людей обламывать! Это должен был быть мой первый в жизни абордаж… Или второй в жизни уничтоженный корабль!

— Ну, похоже, эти замечательные ребята решили, что раз корабль больше не принадлежит им — так пусть не достаётся никому. Не хочешь с ними поквитаться?

— Конечно, хочу, сеньор! А как?

— Расстреляй шлюпки. Они ещё не пристали ко второму кораблю!

— Но… Это же спасательные шлюпки…

— Люди на них уже показали, что не готовы идти нам навстречу. Кроме того, надо показать остальным, что мы не шутим.

— Но…

Хосе сидел вполоборота ко мне и растерянно хлопал глазами. Я только усмехнулся в ответ на всё это.

Молча развернул яхту, сам подключился к управлению пушкой, и выстрелил прямо перед носом первой из шлюпок. Получив такой недвусмысленный намёк, она замедлилась, а после и вовсе остановилась. Остальные решили не искушать судьбу, и поступили так же.

После этого отправил запрос на создание канала связи. Всем шлюпкам сразу.

Передо мной появился почти десяток голограмм. Совершенно разные люди. Испуганные и решительные, смотрящие со скрытой надеждой и отчаяньем, с неприкрытой ненавистью и раздражением… Не было только равнодушных.

Не стал долго ходить вокруг да около, и сразу озвучил, зачем всё это затеял.

— Кто взорвал корабль? Если не скажете — расстреляю всех. Даю на обдумывание стандартную минуту!

Поставил связь на паузу, честно отсчитал шестьдесят секунд, и возобновил сеанс.

— Ну, посовещались? Готовы ответить?

Никто мне ничего не сказал.

Подождал ещё немного, после чего демонстративно довернул ствол пушки к первой из шлюпок.

Человека на одной из голограмм внезапно перекосило от ненависти, и он заорал:

— Кровавые тебя задери, ублюдок Огневых! Ты не понимаешь, на кого руку поднял! Ты не осознаёшь, с каким огнём играешь! Тебя не простят! Тебя потом найдут, хоть из Преисподней вытащат — и накажут так, что смерть покажется избавлением! И я лично постараюсь сделать так, чтобы это произошло как можно скорее…

Тяжело вздохнул, направил орудие на шлюпку с беснующимся и нажал на спуск. Голограмма исчезла и сразу стало тихо. Утлое судёнышко превратилось в облако моментально испарившегося пара и разлетающихся в стороны обломков.

Быстро пробежался по голограммам взглядом, после чего развернул орудие и взорвал ещё одну шлюпку.

И только после этого снова заговорил

— Ещё раз спрашиваю. У вас есть шанс спасти хотя бы часть жизней…

— Я. Это был я!

Суровый усатый мужик, биологическим возрастом за сорок. Посмотрел на него оценивающим взглядом, и понял — да, этот мог.

— И как это было сделано?

— Граната на замедлителе в реакторном отсеке, возле основного кожуха. Имперский «последний привет». И ещё десяток простых хлопушек по периметру, для надёжности.

Кивнул. Похоже на правду. Хотя этот человек всё равно легко мог выгораживать кого-то, например — своих подчинённых, которым отдал приказ — но как минимум внешне приличия и законность были соблюдены.

— Выходите в открытый космос и летите к нам. По одному, без оружия и без фокусов. Тогда остальные не пострадают.

Повернул яхту так, чтобы один из шлюзов оказался как раз напротив люка шлюпки.

— Тит. Проконтролируешь? Надо проверить, чтобы у них не оставалось оружия, надёжно связать, и поместить куда-нибудь под охрану наших людей. Думаю, сам всё знаешь. Отдельно смотри на гранаты и всё взрывающееся, они легко могут притащить что-нибудь с собой.

Тамплиер молча ударил кулаком в грудь, развернулся на месте и покинул капитанский мостик.

Вскоре те, кто находился на «провинившейся» шлюпке, по одному перелетели к нам, оказавшись в распахнутом настежь шлюзе. Задраил внешний люк и раздраил внутренний только после того, как гостей внимательно досмотрел Тит, встретивший их в полном доспехе и во всеоружии — так, что никаких шансов у этих людей как-то навредить нам не оставалось.

Убедился, что всё в порядке, повернул «Косатку» к опустевшей шлюпке и разнёс её выстрелом — на тот случай, если там кто-то укрылся.

После чего обратился к голограммам тех, кто говорил от лица шлюпок.

— Всё. Разрешаю лететь дальше. Если постараетесь, догоните ваших товарищей.

После этого вновь направил нашу яхту к оставшемуся целым транспорту, который тоскливо тащился в сторону сектора Белых. Уравняв скорости, завис перед капитанским мостиком и снова запустил связь по лучу. Только теперь мне не надо было ни с кем говорить. Просто сразу влез в главный корабельный вычислитель и запустил трансляцию по всему судну, используя все возможные средства воспроизведения звука и изображения. Прочитал коротенькую речь, в которой потребовал, чтобы даже не думали повторять такие же фокусы, как усатый дядька, иначе последуют жёсткие меры. Отдельно сообщил десантникам, что любая порча имущества, снаряжения, оружия и прочего будет караться строго и без долгих разбирательств — ведь теперь это наши трофеи.

Для особой убедительности проиграл запись расстрела шлюпок, со всей предысторией — начиная от нежелания типа в бронескафандре идти на контакт и продолжая тут же последовавшим за этим расстрелом капитанского мостика.

Потом проиграл запись с расстрелом усатого и компании. И вот тут был тонкий момент… Потому что никого я на самом деле не расстреливал, а быстро слепил фейковое видео, используя мощности вычислителя Косатки и свои способности.

В конце, чтобы пояснить, из-за чего вообще весь сыр-бор начался — проиграл ещё и наше с Яромирой выступление на лапуте Белых. Само собой, урезанную версию «для всех».

Закончив с этим, повернулся к притихшим соратникам.

— Здесь мы закончили. Следующая цель — лапуты Романцевых.

Сектор Романцевых был прямо перед нами, мы фактически уже были в нём. Даже если бы не наша эпопея на «Королеве солнца», тот факт, что корабли Мироновых после неудачи с нами отошли именно сюда, не оставил бы никаких сомнений, что эти два рода — сообщники.

При этом флотилия дрейфовала чуть в стороне от крайних лапут, вне зоны уверенного поражения ракетами противокосмической обороны, что намекало на то, что семьи друг другу не так чтобы абсолютно доверяют. К счастью для нас, потому что иначе шансов у «Косатки» просто не было.

Первой жертвой, особо не мудрствуя, решил выбрать самую крайнюю из лапут — соваться вглубь было слишком рискованно. Прикрыв «Косатку» активной маскировкой, подлетел к ней совсем близко и начал описывать вокруг круги. В любой момент был готов врубить полное ускорение и начать уходить от зенитного огня и самонаводящихся ракет… Но нас никто так и не заметил.

Мы смотрели на платформу, раскинувшуюся прямо под нами. Как идут по своим делам люди, как едут погрузчики, как готовится ко взлёту загруженная топливными элементами баржа… И одновременно, наши мощные пространственные сканеры прощупывали металлическое нутро лапуты, выявляя пусковые шахты ракет, места, где спрятаны пушки и обслуживающие их реакторы, командные пункты и вообще всё, что могло иметь значение во время боя.

Яромира, внезапно поднявшись со своего места, подошла к моему креслу. Встав рядом и взявшись за спинку кресла, она нагнулась.

— Да? — спросил у неё, даже не поворачиваясь. Мне это было не нужно — лучший ракурс, сзади, я мог наблюдать при помощи камер. Кроме того, в любой момент нас могли раскрыть, и я старался быть настороже.

— Зара.

— Да?

— Тех людей и правда надо было расстреливать?

После такого аж повернулся к Яромире всем корпусом.

— Это что за человеколюбие в тебе вдруг проснулось?..

— Не проснулось, оно всегда было. Ответишь на вопрос?

Немного помолчал, раздумывая, что на это сказать. Наконец, сформулировал ответ, и озвучил его:

— Там были те, кто взял в руки оружие. Наши противники. Те, кто, повернись всё чуть иначе, сделали бы то же самое по отношению к нам. Не задумываясь. Так что — мы были в своём праве.

— Этих жертв можно было избежать…

— Можно. Но наша задача сейчас — показать, что мы не шутим. Иначе мой план не сработает. У наших врагов не должно быть никаких сомнений, что мы исполним любые свои угрозы. Нужна репутация готовых идти до конца. Репутация напрочь отмороженных. Гибель этих людей сейчас может предотвратить множество смертей потом… Подумай об этом.

— И тебе совсем-совсем не жаль их?

— Простых рядовых — жаль. Отчего же. Они виноваты только в том, что выбрали не ту сторону. А так как у них не было и не могло быть информации для того, чтобы сделать верный выбор — получается, что им просто не повезло… Но, увы. Ты мне недавно рассказывала про политику… А война — это продолжение политики, когда другие средства исчерпаны. И про неё уже я сам кое-что могу тебе рассказать. Правило простое: или мы, или нас. Увы. Я мог показательно расстрелять все эти шлюпки… И был бы в своём праве. Но делать этого не стал. Пожалел. Так что, ты зря меня демонизируешь, дорогая.

— А эти люди, которых ты взял на борт… Что будет с ними?

— Ничего.

— В смысле — ничего? Я думал, ты хочешь их наказать за то, что они сделали…

— За то, что хорошо выполнили свою работу? За то, что настоящие профессионалы? За то, что понятия «верность» и «честь» для них не пустое слово? Нет. Я, конечно, не тешу себя надеждой, что удастся переманить их на свою сторону… Сейчас. Зато когда-нибудь, где-нибудь, возможно, они смогут быть нам полезны. А пока у нас есть возможность быть великодушными…

— Совсем перестала тебя понимать. Этих расстрелял, этих жалеешь…

— Да всё просто. Нам сейчас надо делать репутацию, и для этого все средства хороши. Надо заставить кучу вооружённых и подготовленных людей делать то, что мы скажем. Для этого — самых дерзких необходимо показательно уничтожить. Что я и сделал.

— А та, вторая шлюпка…

— Там у их главного татуировка карателя из «Голубого батальона» на руке. Я бы так и так его расстрелял потом… Но так — педагогический эффект лучше.

— Он же был там не один!

— Ты думаешь, с ним вместе люди, которые не разделяют его взгляды? Реально так думаешь? Нет, вероятность есть, но она слишком невелика.

— Хорошо, Зар. Так а что с теми, кого ты решил пощадить?

— Там всё просто. Надо жить не сегодняшним днём, а думать о будущем. Например, когда не станет Мироновых.

— Когда… Не станет?..

— Ну да. Или ты предлагаешь им всё спустить?..

— Я уже говорила, что боюсь тебя?

— Да.

— Говорю снова.

— Можешь не повторять, одного раза хватило.

— Ладно, Зар. Проехали. Но скажи, эта лапута… Что ты собираешься делать с нею?.. Там же столько невинных людей! Где-то там могут быть те, кто приглашал нас в гости к себе в каюту, тогда, на «Королеве солнца»!

— Увы, нам нужна демонстрация силы. Здесь быть милосердным не получится. Но постараюсь минимизировать жертвы.

Яра медленно кивнула, и вернулась на своё место.

Остальные члены экипажа изо всех сил делали вид, что ничего не слышали. Я также сделал вид, будто не выступал только что перед небольшой аудиторией, и сосредоточился на управлении «Косаткой».

Закончив разведку, заложил крутой вираж и вышел из зоны обнаружения сканеров лапуты. Снял маскировку. Развернул корабль снова.

Повернулся к Хосе.

— Если не хочешь, сделаю всё сам…

Юнга смотрел на меня с непонятным выражением и с таким видом, будто очень хочет что-то сказать — но всё не решается.

Внезапно Яра, так и стоявшая рядом со мной, встрепенулась и подняла руку с коммуникатором.

— Стойте! У меня срочный вызов! Это… Моя старшая сестра! Хельга Миронова!