По праву сильнейшего. Вернуть пару

Глава 8

Кайл

Коридор, лестница, ещё один коридор…

Кажется, это где-то уже было. Несколько недель назад. Когда несёшься по ним, как сумасшедший, а внутри творится не меньшее сумасшествие. За одним исключением: тогда на моих руках была хрупкая, миниатюрная фигурка, а теперь я бежал от неё, как при побеге из тюрьмы, где светит вышка или смертная казнь, на ходу спешно натягивая штаны. Она ведь меня и впрямь почти казнила. Приговорила. В голове настоящий атомный взрыв произошёл, сжигая мозги напрочь, едва увидел, как мать моих детей обнимается с чужаком. Все доводы и напоминания о том, что он — её друг детства, нихрена не помогали. Как и о том, что мне не должно быть совершенно никакой разницы, кому она улыбается и на кого смотрит. Так, как не посмотрит на меня уже никогда. Осознание того, кем именно является чужак, лишь подстегнуло всю ту ярость, что моментально переполнила звериную суть. Вот как тут удержишь? Удержишься сам. В пекло самообладание. Его не стало.

Да и друг ли?

Вполне возможно, это всего лишь очередная ложь.

Потому и наговорил всё то, что наговорил.

Да, со злости.

Тем более, что чем больше я злился, тем всё больше она пыталась меня вразумить. Это злило ещё сильнее.

Не бывает таких совпадений!

Херня полная все эти нелепые маловнятные сказки о том, как альфа-одиночка по чистой случайности оказался рядом с той, кто способна дать ему потомство. Он ли сам учуял, и его то привлекло, или же она сама постаралась показаться перед его взором, как передо мной когда-то, рассчитывая на нечто подобное, а может её мамочка так постаралась или же прочие двинутые любители экспериментов, с которыми они водились… неважно. Не теперь. Итог всё равно единый.

А я, судя по всему, реально спятил!

Особенно в тот миг, когда она опустилась передо мной на колени, готовая исполнить любое моё даже самое скотское желание, на которое подталкивала моя вторая сущность в стремлении утихомирить зародившуюся жажду. И я совру, если скажу, что и сам не желал того же. Настолько остро, что всё остальное перестало иметь значение. Махание кулаками не принесли никакого облегчения. Как и тот факт, что соперника больше нет на горизонте. Если Крис решила, что Верховный забрал его, чтобы причинить ему боль или вред, то тут она жестоко ошиблась. Как раз от них он этого дерзкого волка и уберёг. Кто знает, насколько бы хватило моей выдержки, чтоб не переломать ему каждый грёбанный позвонок и сустав, чтобы он захлёбывался собственной желчью. Вряд ли бы ему помогло и то, что я не в самой лучшей своей физической форме, какое-то преимущество у него всё же было. Ярость буквально переполняла, ища выход любым быстрым и легкодоступным способом. А затем очень быстро превратилась в банальную похоть, стоило девочке с сизым взором с такой уязвимостью посмотреть на меня снизу-вверх, полностью готовой безропотно исполнить любую мою прихоть. Так ведь всегда бывает с оборотнями. Если адреналин и инстинкты зашкаливают, либо подавай реки крови, либо бешеный трах, лишь бы они притихли.

Разумеется, я сорвался…

А кто бы на моём месте нет?

Это же всё равно, что поставить перед алкоголиком бутылку виски столетней выдержки и запретить прикасаться. А я и без того очень долго сдерживался. Напряжения скопилось столько, что можно подключать меня к сети вместо высоковольта. Хотя та же экстренная разрядка по сути особого облегчения не принесла. Разве что на жалкие толики мгновения. Нужно было гораздо больше. Не только физического контакта. Всего.

Спятил же!

Раз в секунды своей слабости задвинул подальше все доводы рассудка о том, что мне не стоит приближаться к той, кто всего лишь использовала меня в угоду своих целей, а я, как последний баран, повёлся на видимую невинность в бездонных глазах. И почти повёлся снова.

— Блядство! — заключил уже вслух.

Бетонная плита, по которой саданул кулаком, вымещая на ней всё то, что не выместил на других, пошла трещинами. Легче и тогда ни капельки не стало. Даже после того, как заехал по ней ещё парочку раз. Костяшки закономерно сбились, лёгкие наполнил запах собственной крови. Если уж на то пошло, он и не исчезал. Раны в боку по-прежнему не спешили затягиваться, несмотря на то, что вырезали всю часть отмирающей плоти и наложили швы, а затем всадили несколько инъекций, которые должны были помочь организму восстановиться. Скорее всего, именно благодаря им я и держался до сих пор на ногах, заодно дошёл до тех, к кому всё это время направлялся.

— Живой? — поинтересовался сходу, войдя в бокс, куда уложили обоих сыновей моего беты.

Когда Алексей нашёл Андрея, тот выглядел, словно овощ. Всему виной ошейник, который на него нацепили в Сиэтле, чтоб сдержать возможность обернуться. При первой же попытке ограничитель шмалял током с такой силой, будто на электрический стул посадили, и это последняя возможность надышаться перед смертью. Но упрямец всё равно снова и снова пытался преодолеть возникшую трудность, чем сам же себя и измотал. Хорошо, что уже пришёл в себя, выглядел вполне бодро. Намного лучше, чем его брат. Тот даже не пошевелился, когда я вошёл. Спал слишком крепко. Видимо, несмотря на то, что пуля прошла навылет, последствия всё равно сказывались. Всё-таки тот же я — более вынослив, и не только потому, что альфа, но и в силу моего лабораторного прошлого, в котором чем меня только не пичкали, закаляя физиологию через кровь, боль и генные эксперименты, заодно пробудив спящий у подавляющего большинства резерв мозга, из-за которого я теперь могут воздействовать на окружающее, даже не прикасаясь к нему.

— Живой, — опустил голову Андрей.

— Давно спит? — кивнул я в сторону второго.

— Часа полтора, — отозвался оборотень.

Кивнул, принимая услышанное. И пошёл дальше. Вернее, собрался. Но вынужденно остановился, когда услышал в спину:

— Как Крис?

Едва-едва начинающая утихать ярость вернулась на прежний уровень. Я даже на ровном месте споткнулся.

— Не твоё дело, — огрызнулся и возобновил шаг.