Друг Крис ждал нас, вольготно расположившись на стуле в допросной камере. Будто и не он тут арестован, а мы, он нас всего лишь навещает. Правда, стоило ему втянуть воздух с моим прибытием, как заметно скривился.
— Показушник, — добавил вслух.
Не сразу до меня дошло, к чему он это сказал. Но, раз уж сперва учуял все витающие вместе с моим приходом запахи, а душ я не принимал, после того, как ушёл от матери моих детей, то догадаться не сложно.
— Кто бы говорил, — вернул ему деланной любезностью, усевшись на стул напротив него, пока Ян остался у дверей подпирать плечом стенку. — Или это была одноразовая акция? Припереться в чужой клан без приглашения, а затем устроить драку с теми, кто закономерно тебе не обрадовались.
На самом деле куда больше хотелось спросить о другом, но решил не спешить.
— Не моя вина, что вы здесь все такие нервные, — безразлично пожал парень плечами. — И я не к вам пришёл. Где Крис?
Где-где…
Не его дело!
Почему вообще вечно все кому не лень спрашивают, где она, как она и всё такое? Я им посыльный что ли?
Но то про себя.
Вслух:
— Отдыхает.
— Точно? Или опять плачет из-за тебя?
Янтарный взор напротив озарился ярким багрянцем второй сущности оборотня. Всего на мгновение, после чего погас обратно, загнанный своим носителем в глубины подсознания.
— А ты, собственно, так сильно переживаешь, потому что… а почему? — наигранно заинтересованно уставился на него.
— Она часть моей стаи. И я люблю её. А ты? — склонил голову набок. — Чего так переживаешь из-за моего интереса?
Последующее моё возможное слово превратилось в кашель. Я ж воздухом подавился. А вслед за кашлем добавилась и резкая боль в боку. Но это даже хорошо. Она помогла не вестись на явную провокацию. Ничего я ему не сказал на это, в общем. Но спросил о другом:
— Ты откуда такой вообще взялся? Любвеобильный.
На породистом лице растянулась довольная улыбочка.
— Значит, всё-таки не всё равно, — протянул не менее довольно. — А взялся… разве твои волчата не навели обо мне справки ещё в первый день вашего знакомства с Кристи?
По моим губам расплылась ответная понимающая ухмылка.
— Никакие справки не объясняют, что ты альфа, и вся твоя стая — это та, кто принадлежит не тебе. Мне.
Да, возможно, прозвучало слишком громко. Но до того момента, как я возьму своих дочерей на руки, их мать и правда принадлежит мне одному, и только я вправе судить о том, каким воздухом ей дышать.
— Только потому, что я позволил её тебе забрать, — выдал этот обнаглевший тип без инстинкта самосохранения. — Правда это было до того, как ты заставил её плакать.
Последнее он буквально прорычал. Я едва разобрал сказанное.
— И до того, как она свалила от меня вместе с моими детьми, чтобы рядом со своей мамочкой вновь надеть белый халатик в лаборатории, где проводят опыты над оборотнями, а до меня дошло, что я для них всего лишь грёбанный донор спермы, — отозвался я, не скрывая вернувшейся ко мне мрачности.
На меня посмотрели, как на дебила. Да и вслух парень выдал то же:
— Ты дебил?
И так искренне у него это вышло. Особенно в свете того, что спросил он у меня, а посмотрел в явном поиске подтверждения на Верховного. Я, к слову, тоже посмотрел.
— Не знаю, что ты в нём такого занятного нашёл, — вздохнул, окончательно отворачиваясь от арестованного оборотня.
Ну а вдруг, если перестану наблюдать его холёную физиономию, то станет менее острым жгучее желание опять парочку стен им пробить?
— А, по-моему, он очень занятный. И вещи говорит интересные, — не согласился со мной Ян.
— Да? — удивился напоказ беззаботно. — Например? Пока я слышу только то, что я дебил, и, судя по всему, от не меньшего дебила, — проворчал.
— Скажи, сколько ты знаешь альф, которые принимают в свою стаю людей? — поинтересовался вместо ответа чёрный волк.
— Что только подтверждает всю величину степени его дебильности, — огрызнулся беззлобно.
— Или то, о чём мы с тобой беседовали до этого, — парировал тот. — Ваша девочка далеко не так проста, как кажется.
Ага, наша, как же…
Так произнёс, словно она общественная!
А я опять злиться на пустом месте начал…