По прочтении сжечь. Тетрадь, найденная в Сунчоне

4

Донахью уселся в кресло и закинул ногу на подлокотник.

- Итак, подведем предварительные итоги.

- Может быть, позовем профессоров? - предложил Уайт.

Донахью мотнул головой.

- Операцию провожу я, с твоей помощью. Следовательно, мы проводим ее вдвоем. А они - вспомогательный персонал, и только. Ты брось свои штатские замашки, пора стать военным. Между нами и ими должна быть определенная дистанция. Итак, итоги. Субъект с узкой мордой и выпирающими зубами - это капитан-лейтенант Идэ. Будем именовать его Акулой.

- Слишком избито. Лучше Самма - японская рыба с острой головой.

- Ладно. А второй, с подстриженными усиками, плотного телосложения, капитан-лейтенант Терано. Окрестим его… Куросиво. Дежурят они по восемь часов. Меняются…

- В девять утра, в пять вечера и в час ночи. Сейчас дежурит Самма.

- Ведут себя крайне осторожно. Зафиксирован только один случай выхода в клозет во время дежурства - ходил Куросиво. Вряд ли инструкция разрешает им это. Но Куросиво позволил себе, а Самма вряд ли пошел бы на это. Судя по всему, Самма ревностный служака, самурай аскетического толка. А Куросиво не такой, совсем не сухарь. С удовольствием разглядывает пассажирок на верхней палубе, захаживает в бар, однажды заказал порцию мартини, - словом, не чурается земных радостей. На его физиономии написано жирными иероглифами, что он жуир.

- Насчет бумаги, - напомнил Уайт.

Донахью поднял палец:

- Правильно. Это надо учесть. При выходе из каюты во время дежурства из-за каких-либо экстраординарных обстоятельств им, очевидно, предписано…

- Или, может быть, они сами решили, - заметил Уайт.

- Не думаю. Так вот… при выходе из каюты, где находится чемодан, они наклеивают бумагу на дверь. Так сделал Куросиво.

- Тончайшая рисовая бумага с серебристыми блестками.

- Еще что? - Донахью постучал пальцем по лбу. - Да, Куросиво ходил к капитану и просил переменить каюту, дать вторую, рядом с тридцать девятой. Но капитан отвертелся.

- Им не показалось странным, что задержали отправление парохода?

Донахью пожал плечами:

- По-моему, нет. Задержка была всего на полтора часа. В общем, получилось великолепно. Энрике оказался прав: такие стандартные чемоданы имеются в любом универсальном магазине. Но самой большой удачей я считаю то, что филиппинец сразу же выяснил вес чемодана.

- Энрике молодец, - согласился Уайт. - Если бы не он…

- Но с ним надо быть очень осторожным. Патентованный прохвост, может продать в любой момент. Ты зря с ним откровенничал. Сообщил профессору Дану вес чемодана?

- Он сказал, что сам по себе вес ничего не значит. Главное - устройство механизма.

Донахью усмехнулся:

- Может получиться так, что мы ценой огромного риска и усилий достанем то, что требуется, а наши знатоки не смогут разобраться в машинке. Дан производит на меня впечатление спившегося кретина.

- Профессор Дан один из самых выдающихся криптоаналитиков Америки, - в голосе Уайта звучало искреннее уважение. - Он расправляется с любыми шифрами, как с кроссвордами из детских журналов. А Морнингстар уже свыше десяти лет работает над разными хитроумными машинками и изобрел кое-что. Профессор Бузони, кажется, тоже крупнейший авторитет в своей области.

- Да, - Донахью засмеялся. - Этот «профессор» пять лет отсидел за то, что давал платные консультации бандитам по части самых сложных банковских сейфов. Его освободили досрочно, но правильнее было бы держать его постоянно в Синг-Синге и выпускать только для казенных надобностей. Профессор - его кличка.

- За фотографа Криста можно тоже не бояться. Он уже много лет делает специальные снимки для лабораторий.

- В общем, команда подобрана приличная. - Донахью открыл бутылку чинзано и наполнил рюмки. - Обстановка выяснена, все сведения собраны, враг спокоен, можно действовать. Откладывать нельзя. Удар нанесем по Куросиво. Проинструктировал Пако?

- Да.

- Значит, он подаст Куросиво завтрак… Спустя некоторое время после того как Куросиво заступит на дежурство, начнем операцию. Предупреди профессоров, чтобы завтра утром встали в семь. А то они все ночи напролет режутся в карты. - Донахью повертел в руке рюмку. - Только бы не подвели наши снадобья…

- Могут подвести?

- Будем надеяться, что подействуют. Их ведь проверили как следует на заключенных.

Оба медленными глотками осушили рюмки. Донахью хлопнул себя по колену:

- Если выйдет это дело, мы с тобой займем место в истории.

Уайт усмехнулся и махнул рукой:

- В лучшем случае какой-нибудь будущий Уоллес или Оппенхайм выведет нас в шпионской повести с измененными именами. Припишет все своей выдумке.

- Писакам не разрешат касаться этого дела: оно будет крепко засекречено. Результаты нашей операции будут иметь первостепенное стратегическое и политическое значение. Америка окажется в курсе сокровеннейших секретов Японии и сможет точно предугадывать ее дальнейшие шаги.

- Против нас?

- Прежде всего против русских. К тому времени, когда мы приедем в Сан-Франциско, уже начнется развал Красной Армии.

- Ты что-то слишком быстро…

- Русские скоро прекратят организованное сопротивление. Это ясно каждому, кто хоть немножко смыслит в военном деле. Ты, к сожалению, еще смотришь на вещи как принстонский студент, а не как офицер разведки. Уже по началу войны было видно, что русские не смогут выдержать этой схватки. Но это отнюдь не значит, что с Россией будет скоро покончено. Останутся отдельные очаги сопротивления в разных районах, и особенно в Сибири. Японцам надо как можно скорей закончить войну с китайцами.

- Это не так-то легко.

- Они обратятся к нашему посредничеству. И, когда помирятся с Чунцином, сразу же двинутся на Сибирь. Поэтому нам нельзя сейчас лезть в войну в Европе ни в коем случае.

Уайт, улыбаясь, покрутил головой:

- Хорошо, что Рузвельт не совсем согласен с тобой. Он относится к нацистам не так великодушно, как ты.

- Америка не должна вообще влезать в войну. Выгоднее всего не воевать. Или уж если вступать, то только в самом конце, воевать последние три минуты на стороне победителя, чтобы получить право участвовать в дележе добычи.

Донахью наполнил свою рюмку. Уайт спросил без улыбки:

- Какой добычи?

- Мы не должны допустить того, чтобы Германия и Япония поделили между собой нокаутированную Россию. Если японцы возьмут Сахалин и Приморье, мы установим контроль над Камчаткой и Якутией и договоримся насчет сфер влияния в Сибири.

После паузы Уайт тихо произнес:

- Я бы хотел одного… чтобы то дело, которое нам поручили, не принесло вреда нашей Америке.