По следам преступлений. Сборник

В. А. ДУБРИВНЫЙ ОБЛОМОК

НЕОЖИДАННОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ к прокурору области удивило меня. Несколько дней назад он подписал мое заявление об отпуске, и вдруг вызов.

— Владлен Александрович, вчера на берегу реки Хопер, недалеко от города Балашова, работники милиции обнаружили трупы двух инспекторов рыбнадзора, убитых из огнестрельного оружия. Обстоятельства преступления загадочны. G отдыхом Вам придется повременить. На первом же самолете вместе с начальником следственного отдела Александром Кузьмичем Ивановым вылетайте в Балашов.

В четыре часа дня мы уже находились в кабинете заместителя начальника Балашовского городского отдела милиции Захарова.

— Николай Тихонович, расскажите, что известно о случившемся.

— Утром, 16 апреля, районный инспектор Балашовского отделения рыбииспекции Александр Терентьевич Дергачев и младший инспектор Иван Лаврентьевич Кошевой с бригадиром рыболовецкой бригады Мамышевым на прогулочной полукилевой дюралевой лодке с подвесным мотором выехали из Балашова для борьбы с браконьерами, но домой не вернулись. 19 апреля наш работник Волохов в так называемом Ветлянском затоне, что находится в 25 километрах от Балашова, увидел в воде человека. Милиционера поразила поза мертвеца; труп только наполовину находился в воде и лицом упирался в дерево. Создавалось впечатление, что человек пытается встать из воды.

Зная об исчезновении инспекторов, Волохов тут же сообщил нам о страшной находке. В погибшем опознали Кошевого. В нескольких метрах от него, под корягой, обнаружили труп Дергачева. На берегу из нескольких мест извлекли б вентерей, спасательный пояс, полевую сумку Дергачева, в которой сохранился акт о лесонарушении жителем села Арзянка Кабаниным. Акт датирован 16 апреля. На трупах имеются многочисленные повреждения, причиненные, по-видимому, картечью. Глаз у Дергачева не было, выкололи. Вот и все, — закончил Захаров и, помолчав немного, добавил:

— Трудное дело. Преступление совершено в самом глухом месте Хопра. Преступники не оставили никаких следов, а если они и были, то теперь, при таком невиданном паводке, как в этом году, все унесла с собой река. Впрочем, сами увидите, — сказал Захаров и, ожесточенно размяв папиросу, закурил.

— Имели инспектора оружие? — спросил я.

— Да, у Дергачева был пистолет, а у Кошевого — только ракетница.

— Что представляют собой инспектора? Охарактеризуйте, пожалуйста!

— Дергачев — офицер, летчик, имеет десять правительственных наград. Инспектором работает несколько лет. Не пьет. Честен. Спуску браконьерам не давал. Женат, но детей нет. Кошевой также бывший фронтовик, имеет несколько наград. Инспектором работает первый год. Имеет двух детей.

— Вы сказали, что с ними уехал Мамышев. Что это за человек?

— Он вне всяких подозрений. Участник гражданской войны. Я с ним беседовал. Мамышев сообщил что с Дергачевым и Кошевым они доплыли до села Котоврас, где он живет, после чего инспектора возвратились назад. Это было в первом часу дня. Бригадир также сказал, что они сняли вентеря в селе Большая Грязнуха и на озере у села Арзянка.

— Как далеко от места, где сошел Мамышев, до места обнаружения трупов?

— Километра три-четыре. На моторке такое расстояние можно проплыть за 15–20 минут.

На следующий день мы добрались до места убийства. С точки зрения возможностей раскрытия преступления, картина места происшествия выглядела действительно бесперспективной. Незатопленным оказался небольшой «пятачок» берега длиной 30 метров и шириной в 20 метров. Вода спала уже на несколько метров, но река еще не вошла в свои берега. Грязь перемешалась с мусором, и передвигаться по такой «каше» можно было с большим трудом и осторожностью. Пытаюсь в какой-то мере восстановить картину совершения преступления. Откуда стреляли в Дергачева и Кошевого? С реки? Берега? Отстреливались ли инспектора?

— Владлен Александрович, — обратился ко мне Александр Кузьмич, — судя по намыву песка и грязи, самый высокий паводок был здесь. Следовательно, лодка, труп Кошевого, мотор, канистры, весла и другие предметы находились на глубине более двух метров и на расстоянии 10–15 метров от берега.

Да, он прав, — подумал я. На ветле, между ветвями которой засела лодка инспекторов, со стороны берега обнаружили свежие повреждения коры. Я осторожно извлек из отверстия в стволе деформированную картечь. Измеряю высоту повреждения: один метр семьдесят пять сантиметров. Теперь ясно, что стреляли с берега или со стороны берега. Судя по всему, трагедия разыгралась на воде.

Осматриваем лодку. Она вся изуродована. Насчитали 22 пробоины в различных местах. Воздушные баки заполнены водой. Рядом в грязи валяются порубленные канистры, металлические весла. На частях лодки и веслах находим вмятины от удара картечи.

— Разрубы образованы, очевидно, топором, — замечает эксперт Лисенко, производя один снимок за другим.

С трудом вытягивая ноги из хлюпающей жижи, идем вдоль берега и внимательно осматриваем его… Стоп! На песке виден след от носа лодки. Приходим к единому заключению, что след оставлен плоскодонной лодкой, значит, здесь причалила не лодка инспекторов. Эксперт пытается сделать с него гипсовый слепок, но безуспешно: след размыт и плохо различим на песке.

Выбравшись на сухое место, подытоживаем результаты осмотра. Погибшие, очевидно, попали в засаду. Расположение ран на трупе Дергачева свидетельствовало о том, что он буквально крутился под выстрелами или в него стреляли с разных сторон. Но труп Дергачева нашли на берегу, а Кошевого — в воде. Значит, Дергачев сошел на берег? Зачем? Где пистолет Дергачева? Кто убийца и каковы мотивы столь гнусного и дерзкого преступления? Вот те вопросы, на которые мы искали ответа, анализируя еще и еще раз имеющиеся у нас доказательства.

Разговорчивый Захаров приуныл. Я искоса посматриваю на Иванова. Он, по обыкновению, немногословен, о чем-то сосредоточенно размышляет.

В Балашовской милиции нас ждут с нетерпением. Несколько раз звонили уже из горкома партии, звонил и прокурор области. Трагическая CMepjj> инспекторов потрясла весь город. Общественность требовала найти преступников и сурово наказать их.

Наскоро пообедав в столовой гостиницы, сажусь за изучение дневников Дергачева и Кошевого, принесенных женами погибших. Со страниц дневника на меня обрушиваются ряд фамилий наиболее злостных браконьеров, их характеристики. Сортирую фамилии по месту жительства и по количеству задержаний. Ведь наиболее вероятной версией об убийстве инспекторов является версия об убийстве браконьерами из мести. В общей сложности набралось свыше ста браконьеров. Со списком иду в кабинет к Захарову, где обосновался Иванов.

Начальник отделения уголовного розыска Архипов заглядывает через плечо в список и тут же высказывает свои соображения о каждой кандидатуре. Послушать его — преступление мог совершить любой из них и всех нужно арестовать завтра же.

Иванов говорит, что расследованию дела это принесет только вред. Мы должны найти убийц, а не заниматься «прочёсыванием».

Архипов что-то бормочет в свое оправдание и выходит из кабинета. Мы остаемся вдвоем с Ивановым, вооружаемся карандашами, бумагой…

Утром следующего дня приступаем к проверке намеченных версий. Отдельные группы работников милиции направляются в села, расположенные в районе убийства, для установления лиц, которые спустили лодки на реку до 16 апреля. К вечеру мы располагали нужными данными. Оказалось, что в Балашове таких лодок было 10, а в селах—12, но ни один из владельцев этих лодок не значился в списках браконьеров!

Проверка версии на Кабанина не дала результатов. Оказалось, что в день убийства он из села не выезжал и ружья не имеет.

— Вот привез Вам старика, — отрапортовал молодой оперуполномоченный Очеретин, — он занимался перевозкой пассажиров через Хопер у села Большая Грязнуха. Может сообщить, кто поднимался вверх по реке.

— Вы работали на переправе 16 апреля? — спросил я.

— Да, начал переправу в 6 часов утра, а в 11 ушел домой обедать. Потом снова возил людей с 3 часов дня и до позднего вечера. Кто проплыл вверх по Хопру? Я помню, что было три лодки. В первой находились трое мужчин и одна женщина. Возвратились они в 11 часов утра и за лодкой тянули большое дерево. Проплывал и наш механик колхоза с мотористом. Еще была лодка, большая такая, борта черные. В ней сидели старик и молодой парень. Возвратились они примерно в 6 часов вечера. За лодкой у них я видел несколько бревен. Вот и все.

— Нужно срочно проверить людей, находившихся в третьей лодке, — обратился ко мне Иванов. — Не исключено, что она поднялась по реке до Ветлянского затона.

Через несколько дней установили, что в ней находились Потаповы: отец и сын, из села Большая Грязнуха. Старый Потапов не работал, ранее дважды был судим за кражу. Сын его работал в Балашове на мельнице.

И вот передо мной сидит Потапов-отец, высокий, худой, в поношенном костюме… Он мнет в руках шапку, вздыхает и не поднимает глаз. Вид у него какой-то испуганный.

— Я никого не убивал! Почему меня привезли сюда? — вдруг заговорил старик.

— Почему вы решили, что вас пригласили именно по этому вопросу?

— Везде только об этом и говорят. Думаете, что если раньше сидел, значит и убийца? — вызывающе спросил Потапов.

— Никто так не думает. Вы ездили 16-го на лодке?

— Да. С сыном, за топляком. Выехали рано утром, а возвратились, когда солнце уже село. Несколько бревен поймали и привезли их.

— Где же вы их поймали?

Потапов некоторое время молчит, потом посмотрел в сторону и ответил:

— За Арзянкой. Там есть поворот. Около него попалась нам коряга, здоровая такая. Мы с Сергеем, сыном, значит, хотели ее взять, но не смогли, она зацепилась за кустарник. Мы поднялись выше по Хопру, там и поймали два бревна.

— Где вы повернули назад?

— Не помню, гражданин следователь.

— Ваш сын на допросе показал, что вы старый рыбак и хорошо знаете Хопер. Так ли это?

— Ну да, что из того?

— Как же вы не помните, в каком именно месте на Хопре были?

— Все сразу не упомнишь, — отрубил Потапов. — Доплыли почти до Смирнова ключа и вернулись.

— В котором часу вы проплыли мимо Арзянки?

— Точно не помню, но, кажется, в 12.

— Встречались ли вам еще лодки?

Потапов снова молчит и лишь на повторный вопрос нехотя отвечает:

— Нет, нам никто не встречался.

— Слышали ли вы выстрелы, крики?

— Что вы! Если бы слышали, сам пришел и сказал бы об этом. Разве не понимаю… такое дело…

Но поведение Потапова говорило об обратном. Непонятное волнение, обдумывание ответов, неестественное возмущение. И тут у меня возникла мысль, которую я решил проверить.

— Потапов, — обратился я к нему, — вот вам лист бумаги и карандаш. Нарисуйте, пожалуйста, русло реки Хопер от Грязнухи до Смирнова ключа. Отметьте все затоны и укажите время, когда вы проплывали мимо них. Ведь часы были и у вас, и у сына?

— Были, но я плохо рисую.

— Как сможете.

Несколько помедлив и, видимо, не понимая, зачем все это делается, Потапов корявыми пальцами осторожно взял бумагу, карандаш и стал наносить русло, изобразив его извилистой чертой, затоны в виде кружочков и против них поставил цифры. Пока он над этим трудился, в кабинет вошел Захаров. Спустя 15 минут Потапов возвратил лист, который мелко дрожал в его руке. Заметив это, Захаров многозначительно посмотрел на меня.

Потапов довольно точно обозначил имевшиеся затоны, кое-где даже указал их местные названия. Но меня обрадовало другое. Он нанес время и место своего нахождения, из чего стало очевидно, что они с сыном дважды проплывали мимо места происшествия. Первый раз в час дня, второй — во втором. Как раз в то время, когда, по нашему предположению, совершено убийство. Значит…

— Итак, вы утверждаете, что ничего не видели и не слышали? — продолжил я.

— Гражданин следователь, ей-богу, ничего не знаю. Если бы знал, все рассказал.

— Вы говорите неправду, — возразил я, внимательно следя за выражением лица Потапова. — В момент убийства инспекторов вы были на этом месте! — И я на его чертеже нанес кружок, где обнаружили трупы погибших.

Старик тупо уставился в нарисованную им схему и молчал. Он знал, что убийство было совершено в Ветлянском затоне, но не придал значения, видимо, поставленным ему вопросам. Лоб Потапова покрылся испариной. Он хотел что-то сказать, даже открыл рот, но промолчал.

— Вам нет смысла ничего скрывать.

— Хорошо, я все расскажу; Эх, ребята, страшное было дело… — начал Потапов.

Все застыли в напряженном ожидании. «Ну, — мысленно подгонял я старика, — рассказывай». Я не сомневался, что Потапов начнет говорить об убийстве. О чем же другом он мог сказать после такого вступления! Но нас ждало разочарование. Несвязным рассказом Потапов пытался убедить нас, что, проплывая во втором часу дня мимо Ветлянского затона, он и сын видели там две лодки, стоящие борт о борт. Одна, по его описанию, была лодка инспекторов, цвет второй и ее размеры он не запомнил, но пояснил, что видел на середине ее зеленый бензиновый бачок, из него сделал вывод, что на лодке стоял стационарный мотор. Во второй лодке сидел мужчина в темной телогрейке и, нагнувшись, что-то делал. Что же касается «страшного дела», то под этим Потапов подразумевал опасность, которая угрожала ему и сыну в то время; старик все удивлялся, почему тот мужчина их не убил.

Никто из участников допроса не поверил в правдивость показаний Потапова. Не поверил ему и я. Старик упорно отводил в сторону глаза, рассказывая, сам себя поправлял. Безуспешным оказался дополнительный допрос сына Потапова. Он вначале все отрицал, но затем, как и отец, рассказал о том, что уже сообщил его отец.

— Владлен Александрович, — заявил по окончании допроса Архипов, — убийство — дело рук Потаповых, и их необходимо арестовать.

На этот раз Архипова поддержали все участники расследования.

— Почему вы так думаете, товарищи?

— Смотрите, как они ведут себя. Вначале все отрицали, теперь сочинили эту историю со второй лодкой. Вы же сами предполагаете, что убийца был не один. Пока Вы допрашивали, на квартире у Потаповых был произведен обыск, обнаружены две свеже-срубленные сосны, а ведь на месте происшествия также были замечены два пенька от срубленных сосен.

— Ружья при обыске нашли? — поинтересовался я.

— Нет, но они могли взять их у соседей. Это всегда можно установить, главное, сейчас нельзя отпускать Потаповых, а то они все дело испортят, — подал свой голос Архипов.

В комнате наступила тишина. Все внимательно смотрели на меня и Иванова.

Нет, думал я, имеющихся доказательств у нас явно недостаточно даже для того, чтобы заподозрить Потаповых в совершении такого преступления. Отсутствие оружия и видимой причины для совершения убийства не дает повода для ареста этих людей лишь потому, что их рассказ, на наш взгляд, неправдоподобен и противоречив.

— Мне кажется, — начал я, — необходимо Потапова старшего с нашим работником послать на Хопер, и пусть он попытается найти лодку, о которой он говорил нам. Ведь лодок со стационарным мотором в Балашове не так уж много, — добавил я и взглянул на Иванова.

— Я согласен с этим, — проговорил Александр Кузьмич.

Через два дня возвратились работники милиции. Доклад их был краток. Потапов не смог опознать ни одну из лодок, спущенных на воду на всем протяжении реки от Балашова до села Котоврас. Было опрошено много жителей прибрежных сед, но лодку, которую нам описал старик, никто и никогда не видел. Важная деталь: размеры пеньков на месте совершения убийства не сошлись с размерами двух сосен, обнаруженных во дворе дома Потаповых.

Расследование приобрело явно затяжной характер. За 10 дней было допрошено большое количество свидетелей, проверено несколько версий, но убийцы все еще не были обнаружены.

Возвращаясь поздно ночью в гостиницу, мы с Ивановым вновь и вновь перебирали и сопоставляли имевшиеся доказательства при проверке той или иной версии и думали, не допустили ли мы где-нибудь ошибки. Память коварно и услужливо воскрешала нам поведение Потаповых. Это были единственные, установленные нами лица, которые находились на месте убийства во время его совершения. Против них были улики, слабые, но все же были! Может быть, их следует задержать? Но рассудок подсказывал, что это будет опрометчивое решение.

Приближался праздник 1 Мая. По городу ползли нелепые слухи о какой-то банде. Состав следственной бригады расширился. По вызову Иванова прибыл старший следователь Василий Спиридонович Прохоров. В милицию он пришел прямо с вокзала, выслушал мою информацию о состоянии расследования и, по предложению Иванова, на следующий день выехал на дополнительный осмотр места происшествия.

Преступники не могли не оставить следов. Поэтому по мере спада воды производились дополнительные осмотры места происшествия.

— Возьмите в сельском Совете общественников, — напутствовал я Прохорова, — и еще раз внимательно осмотрите все, что освободилось от воды.

Возвратился Прохоров на следующий день. По выражению его лица сразу можно было понять, что приехал он с хорошими вестями.

— Товарищи! — радостно сказал он, едва переступив порог кабинета. — Убийцы, по крайней мере один из них, в наших руках! — И он выложил на стол две стреляные гильзы.

— Мы нашли их в 13 метрах от места обнаружения трупа Дергачева под опавшими листьями, — торопливо докладывал Василий Спиридонович. — Вот план, а вот место их обнаружения.

Все склонились над находкой. Это были две стреляные гильзы, с латунными головками, от охотничьего ружья 16-го калибра. Осмотрев их, эксперт Лисенко порадовал нас тем, что гильзы пригодны к идентификации оружия.

— Они словно только что из магазина, — заметил Захаров, — не верится, что они находились в сыром месте столько дней, — добавил он.

— Место, где они были обнаружены, осматривалось несколько раз. Возможно, кто-либо охотился уже после убийства? — высказал предположение Иванов,

— Не думаю, — ответил я, — чтобы после всего совершившегося кто-нибудь захотел охотиться на этом

месте. Да и охота еще не разрешена. А может, гильзы попали под опавшие листья, и мы не смогли обнаружить их сразу, а когда листья подсохли, часть их, наверное, сдуло ветром.

— Как бы то ни было, — продолжал я, — необходимо как можно быстрей установить хозяина гильз, а там легче будет узнать, когда он их там оставил.

— Как же это практически можно сделать? — спросил Иванов. — Работа большая и очень сложная, но проделать ее необходимо.

— Начнем с того, что через общество охотников установим всех владельцев охотничьих ружей 16-го калибра. Придется вновь повторить осмотр места происшествия, так как спад воды идет быстро и Хопер скоро войдет в свои берега.

— Правильно, — проговорил Иванов. — Попросим еще раз общественность помочь нам. Предлагаю вызвать из Саратова людей с миноискателем, возможно преступники бросили оружие в воду и мы сможем его найти.

Дополнительный осмотр, произведенный 7 мая, дал нам: небольшой топорик без топорища, акварельные краски, кисточки и небольшой обломок доски длиной 27 сантиметров, шириной 4 сантиметра. Выяснилось, что топорик и краски принадлежали Дерга-чеву. Судя по некоторым имевшимся на лодке разрубам, можно было предположить, что нанесены они были этим топориком. Особенно нас заинтересовал обломок. На нем сохранились следы краски темно-зеленого и темно-коричневого цвета. По форме обломка напрашивалось предположение, что его каким-то путем вырвали из лодки, но из какой части — было пока неясно. Предположили, что он является частью борта, так как в большинстве случаев лодку красят снаружи.

— Как вы думаете, Владлен Александрович, — спросил Захаров, — имеет ли эта деревяшка какое-либо отношение к нашему делу? Я спрашиваю так потому, что ее могло принести течением.

— Имеет или не имеет отношение обломок к убийству — сейчас трудно сказать, но его не. могло принести течением. Если вы обратили внимание, то течение как раз было из затона в реку. Погибшие

находились в лодке, и убийцы могли попасть на место происшествия только на лодке. Мы еще не знаем, что здесь произошло, но раз совершение преступления связано с лодками, то обломок мы приобщим к делу в качестве вещественного доказательства.

Дальнейшее следствие пошло по двум направлениям— обнаружение интересующего нас ружья и лодки.

Однажды в коридоре милиции я увидел нескольких деревенских парней. На мой вопрос, зачем они пришли, один из них спросил, не вернут ли им вентеря, изъятые инспекторами 16 апреля на их озере в селе Арзянка. И тут мне вспомнились показания Мамышева об изъятии этих вентерей. Ведь Арзянка — одно из ближайших к месту убийства сел, оно находится всего в 65 километрах от него. Там были последний раз инспектора. А не находятся ли убийцы в этом селе и, в частности, не является ли кто-либо из владельцев вентерей преступниками? Я решил проверить эту версию. Однако меня смущало только то, что в Арзянке, по нашим данным, не было ни одной моторной лодки. Из рассказов старожилов и из показаний Потаповых следовало, что убийцы могли попасть на место преступления только на моторке. «На весельной лодке в паводок подняться вверх по Хопру очень трудно», — убеждали меня знатоки. Трудно? Если так, значит и возможно!

И вот мы снова в Арзянке. Село небольшое, всего 22 дома, расположено в живописной местности, на берегу озера, имеющего протоку, соединяющую его с Хопром. Вокруг лес. Все жители были охотники, имели лодки. Многие из них только числились колхозниками, занимаясь продажей на рынках Балашова ягод, рыбы и овощей со своих огородов.

Сначала допросили владельцев изъятых вентерей, а затем осторожно, не вызывая подозрений, проверили правдивость их объяснений. Все, как говорится, сошлось. Только у одного из них, Доганова Виктора, 20 лег, оказалось небольшое противоречие. Он заявил, что, возвратившись утром со свинофермы, где работал, в одиннадцатом часу утра на велосипеде поехал в Балашов, но в нескольких километрах от села рассыпался подшипник первой втулки, и он смог вернуться домой только вечером. Девушка, с которой он дружил, в показаниях упоминала, что с Виктором она в тот же вечер каталась на его велосипеде и он ей ничего не говорил о своей поездке в Балашов и о поломке велосипеда. При уточнении выяснилось, что один из жителей Арзянки видел Доганова вечером 16 апреля, возвращавшегося с озера с веслами, и тогда Виктор объяснил, что ездил за топляком. Это нас насторожило. По списку охотников за Догановыми (отцом и сыном) числились два охотничьих ружья 16-го калибра. Характеристика Доганова оказалась противоречивой: с одной стороны, это не пьющий, скромный парень, интересующийся книгами, увлекавшийся охотой; с другой — замкнутый человек, не имевший друзей. Он часто жаловался на «серую» жизнь в деревне, с восхищением высказывался о городской жизни. Зимой неделями мог пропадать с собакой в лесах на охоте. Однажды чуть не застрелил из ружья соседа, ударившего его собаку.

Чтобы не вызывать подозрений, мы попросили работников из общества охотников под видом проверки взять ружья у Доганова и других жителей Арзянки. Просьба была выполнена. Ружье Доганова за № 11381 и его отца —4280 вместе с найденными гильзами были направлены эксперту Лисенко. 13 мая Лисенко позвонил из Саратова и сообщил, что гильзы выстрелены из ружья № 11381.

Не могу сказать, чтобы мы сразу же поверили в правильность заключения эксперта. Даже при наличии противоречий в показаниях Доганова с трудом можно было представить себе этого паренька в роли убийцы. Быть может, он позднее охотился на этом месте и оставил там гильзы? Но дальнейшие события резко изменили мое мнение о Доганове.

Шел 20-й день расследования. 10 мая на свиноферме, где работал Доганов, была совершена кража нескольких мешков комбикорма. Организатором кражи оказался «тихий» парень — Доганов! Вскоре после этого на той же свиноферме, в обеденный перерыв, Доганов, девушки-свинарки и другие рабочие затеяли игру. Во время этой игры Доганов, пытаясь вырваться от девушки, нечаянно локтем ударил ее в лицо и разбил нос. Показалась кровь. Всех это еще больше развеселило, а Доганов, увидев кровь, побледнел, весь затрясся и бросился бежать в лес, что-то выкрикивая, но никто не понял, что именно. Больше он на работу не возвратился. Итак, Доганов стал бояться крови! Почему? Чем вызвано такое странное поведение? Ответы на возникшие вопросы мог дать обыск в доме Доганова, осмотр его лодки и тщательный допрос этого парня.

14 мая, захватив с собой обломок, обнаруженный на месте происшествия, следственная группа вместе с оперативными работниками выехала в Арзянку.

Виктор Доганов был дома. Увидев вошедших работников группы, он побледнел и резко встал, но, услышав, что хотят осмотреть его лодку, успокоился и ответил:

— У меня лодки нет, это лодка отца, — и, жестами объяснив что-то, добавил:

— Он не возражает.

Дело в том, что родители Доганова были глухонемые, и все попытки приглашенных нами лиц, понимающих знаки глухонемых, поговорить с ними ни к чему не приводили. Отец нигде не учился, и понимали его лишь сын и дочь, ученица 7-го класса.

Пригласив понятых и взяв с собой отца и сына Догановых, все отправились на озеро к лодке. При осмотре ее, под еланью, Александр Кузьмич обнаружил деформированную картечину и показал ее понятым. Реакция Доганова Виктора оказалась неожиданной: вскочив с пенька, он бросился к Захарову и срывающимся голосом закричал:

— Этого в лодке не было! Ты это специально подбросил! Вам нужно найти убийцу и отчитаться перед начальством, так вы хотите все свалить на меня!

— Вы за кого нас принимаете?! — возмутился обычно спокойный Иванов, — не думаете ли вы, что я специально приехал, чтобы подбрасывать в лодку картечь? Здесь находятся понятые, жители вашего села, они прекрасно видели, откуда появилась эта картечь!

Доганов, выругавшись, снова уселся на пенек.

Когда лодку повернули левым бортом к берегу для удобства осмотра, то примерно на середине бархотины обнаружили небольшой отщеп, напоминающий по форме наш обломок.

— Давно сломали бархотину? — задали вопрос Доганову.

— Не знаю, — буркнул он, — спросите у отца. — Затем, переговорив при помощи жестов с отцом, сказал:

— Говорит, что недавно. Ездил за топляком и, когда вытаскивал бревно на берег, повредил борт лодки.

— Сможет ваш отец показать это место?

— Да.

Отправив Догановых с понятыми осматривать это место и воспользовавшись их отсутствием, я быстро приложил привезенный обломок к отщепу. Полное совпадение! Спрятав обломок, мы стали ждать возвращения группы.

Возвратившийся работник милиции доложил, что на месте, указанном отцом Доганова, никаких следов чаления лодки или перетаскивания бревен нет. Это же подтвердили и понятые.

Тогда решили произвести эксперимент на глазах у всех по совмещению обломка и отщепа. Александр Кузьмич развернул газету, вынул из нее обломок и вложил его в отщеп. Доганов Виктор внимательно следил за всеми действиями. Совпадение было настолько точным, что обломок так и остался там, будто прилепленный.

— Так где же вы потеряли этот обломок, Доганов? — спросил Иванов.

— Там, где я их убил, там и потерял, — последовал ответ.

От неожиданности в первый момент никто даже не понял значения его слов. Я работаю следователем не один год, но не помню случаев, чтобы преступник признавал себя виновным в совершении тягчайшего преступления при подобных обстоятельствах.

Витя, да что ты! — прервала молчание понятая. — Что ты говоришь!

— Да, я их убил! — И стал быстро рассказывать, как он это сделал. Когда он рассказывал, как рубил топором глаза, женщина упала без сознания.

Пока понятую приводили в чувство, Захаров принялся обыскивать Доганова.

— Не ищи, не найдешь, — криво усмехнулся Виктор. — Была бы эта игрушка со мной, не стоял бы ты около меня и не трогал своими ручищами. В лесу закопал.

После этого следователь вместе с Догановым направился за село и в полутора километрах от него, около небольшой сосны, Доганов остановился и сказал:

— Здесь.

На глубине 30 сантиметров, в песке, оказался грубо сколоченный ящик, обмазанный солидолом, а внутри его, завернутые в промасленную полу шинели, лежали пистолет Дергачева, кобура, ракетница с четырьмя патронами. Дома у Доганова, в русской печке, обнаружили обернутый паклей перочинный нож Дергачева.

И вот Доганов сидит в кабинете передо мной.

— Да, я убил инспекторов, — снова повторил он. — Почему? — А чтобы не мешали другим людям жить. Я понимаю, что браконьерством заниматься запрещено, а где брать деньги? Рыба ведь принадлежит не одному человеку, она общая… Серая у нас на селе жизнь, скучно. Читал в книгах, как люди хорошо живут… Работать? Это возиться со свиньями? Нет, так много денег не будешь иметь…

Доганов замолчал и отсутствующим взглядом уставился в окно. О чем думал он — о своей жизни или о совершенном убийстве? Я внимательно смотрел на него и не видел на его лице ни раскаяния, ни угрызений совести.

— …Я решил добывать деньги другим путем, — , слышался невыразительный голос. — Однажды зимой,

в этом году, взял топор, стал на лыжи и в лесу начал поджидать наших баб с базара… встретился односельчанин, Севостьянов фамилия его, я знал, что часы у него хорошие, долго шел за ним, все хотел ударить его сзади топором по голове, но не смог почему-то… 16 апреля на велосипеде утром приехал домой со свинофермы, слышу крики на озере, поехал туда. Там два инспектора и старик-бригадир наши вентеря снимали. Злость у меня поднялась: почему, кто дал им право чужое добро забирать… После их отъезда стали у нас говорить: проучить надо бы этих инспекторов, и я решил убить и ограбить их. Думал, штрафуют они много народу и денег у них должно быть много, — Доганов криво усмехнулся, — но денег-то оказалось всего полтора рубля… оружие еще хотел взять у них. Дома взял ружье, разобрал его и спрятал под телогрейку, набил карманы патронами, позвал собаку и поплыл вверх по Хопру, навстречу инспекторам. План у меня был такой: подплыть поближе и расстрелять прямо в лодке. Часа три выгребал, течение сильное было, так я держался около берега, доплыл до Ветлянского затона, устал и завернул туда, устал так, что и настроение убивать их у меня пропало. В затоне сосен много, решил срубить их для ограды. Только начал рубить, услышал звук мотораз едут. Бросил все, схватил ружье и прибежал к берегу. Сел около лодки, а ружье спрятал. Думаю, увидят лодку и человека — обязательно завернут сюда… Они проехали мимо, потом вернулись и стали ко мне тихо подплывать. Вскочил я, схватил ружье и выстрелил в переднего, а затем в другого, с усиками. Они упали на дно лодки, но тут же встали… Тот, с усиками, кричал: «Ты что делаешь?» Вспомнил я, что патроны остались в телогрейке, побежал туда, зарядил ружье и вернулся. Они оба стояли в лодке и что-то мне кричали… В руках того, с усиками, я увидел пистолет и похолодел: сейчас убьет меня… Выстрелил в него и в другого, они упали и снова встали… побежал я снова за патронами, слышу сзади выстрел. Когда вернулся, они мотор заводили, я выстрелил, и тот, с усиками, упал в воду. Второй закричал что-то и сам прыгнул с лодки. Я зарядил второй ствол; прицелился, а он спрятался за борт лодки и кричит мне: «Ты что же наделал, такого человека убил». Я ему: «Ну и черт с ним, сейчас и тебя к нему отправлю». Бегая вдоль берега, я выбирал момент для выстрела. Вижу— не достану я его из-за лодки, сел в свою, позвал собаку и подплыл к нему метров на шесть, больше побоялся, как бы из пистолета не убил. Он увидел, спрятался за мотор и стал лодку на себя тянуть к руслу, удрать захотел, да ничего у него не вышло, лодка за кустарник зацепилась… Подплыл я еще ближе, одни руки вижу, а его нет. Тогда собаке дал команду кусать ему руки, она прыгнула в их лодку, стала перед ним, хвостом виляет. Вижу, мешает она мне, позвал ее обратно, а сам лег на дно, ружье наставил на мотор и молчу… а когда он поднял из-за мотора голову, я и выстрелил… подождал немного, все тихо… Тот, с усиками, всплыл, я подтащил его к берегу, топором глаза порубил, чтобы портрета моего не было. Из кармана телогрейки достал пистолет, гильза из него торчала.

«Вот почему, — подумал я, — Дергачев не смог стрелять, перекос получился».

— …Из карманов повытаскивал деньги, документы, носовой платок, ножичек. Потом труп затолкал под корягу и засыпал сверху ветками и листьями. Искал в воде второго — не нашел, подумал еще тогда, как бы меня по глазам не нашли… мотор снял и хотел взять, но там заводской номер стоял, побоялся, потому и утопил его…

Позже, сопоставляя показания Доганова с другими, я понял ошибку Потапова: он видел крышку мотора инспекторов в лодке Доганова и решил, что это был стационарный мотор.

Доганов закурил, жадно затянулся, потом добавил:

— Лодку их начал рубить, там топорик был небольшой, но он слетел в воду, тогда стал рубить своим. Из вещей себе оставил их мешочек с едой и поплыл домой. Когда отплыл метров 500, вспомнил, что руки не проверил, может быть, часы остались, вернулся, посмотрел: часов не было… По дороге домой заплыл в кусты, документы инспектора порвал и выбросил, съел еду, собаку покормил и приехал домой.

Доганов замолчал. Наступила тишина.

— Я зндл, что вы меня найдете, — нарушил молчание Доганов, — когда от ребят в селе услышал, что нашли гильзы, а потом взяли мое ружье, понял, что подозрение пало на меня. Тогда я вынул из стреляных гильз все пистоны, а на резиновых сапогах обрезал подошву, чтобы следы мои не сошлись, выбросить пожалел… Не повезло, — закончил он.

Вместе с Догановым мы вновь проделали весь его путь. Нашли порванные документы, носовой платок и обнаружили даже пулю в дереве из пистолета Дергачева. Дальнейшее следствие полностью подтвердило объективность показаний Доганова.

— Нам очень помогла деревяшка, обломок от лодки Доганова, — говорил Захаров.

Обломок! Да, действительно, он сыграл решающую роль в разоблачении убийцы. Но я думал о другом, о Доганове. Почему этот молодой парень, перед которым были открыты все дороги, из которого мог получиться настоящий советский человек, стал убийцей, отщепенцем, обломком. И причину я нашел: слабая воспитательная работа. Комсомольская организация колхоза не смогла увлечь за собой молодежь села. Изба-читальня почти не работала, заведующие менялись часто, картины демонстрировались нерегулярно. За год на селе была прочитана всего лишь одна лекция! Браконьерство, базары, стремление к легкому заработку — вот что стало смыслом жизни некоторых односельчан Доганова.

Совместно с руководителями партийных и общественных организаций мы серьезно поговорили с работниками сельского Совета, правления колхоза, комсомольцами. Товарищи поняли свои ошибки. Дело Доганова Виктора оказалось хорошим уроком на будущее.

Балашовский клуб, где слушалось дело Доганова, был переполнен. Гневные выкрики людей в адрес подсудимого свидетельствовали об отношении присутствующих к убийце и совершенному им гнусному преступлению. И когда суд вынес суровый приговор, он был встречен с одобрением.

Конечно, следователю приходится расследовать не только дела об убийстве, но и другие сложные дела, особенно сложны дела о хищениях государственного и общественного имущества.

С этой точки зрения представляет интерес следующее дело, которое я назвал: «Обрывок накладной».