Побег из Уханя

These are very well-run labs

Как мы видим, д-р Дашек обладал немалым влиянием, которое с убежденностью незабвенного Трофима Денисовича Лысенко использовал для борьбы с реакционными измышлениями и конспирологическими бреднями фриков, посягавших на его статус и благосостояние. «Идея, что вирус сбежал из лаборатории, — это полная чушь, — говорил д-р Дашек, — Это просто неправда… Это очень хорошо управляемые лаборатории».

На чем покоилась уверенность д-ра Дашека?

Если коротко, ни на чем. Вирусы сбегают даже из самых защищенных лабораторий, потому что человек есть человек, и shit happens.

В России, в новосибирском «Векторе», к примеру, не раз заражались Эболой и Марбургом. В 1990 году Марбургом заразились Сергей Визунов (потер пальцем глаз) и руководитель лаборатории Николай Устинов (колол свинку, да промахнулся и проколол два слоя защитных перчаток).

В 2004 году выброшенным в контейнер шприцем с Эболой заразилась лаборантка Антонина Преснякова. Преснякова и Устинов умерли. Визунов выжил. Всего в «Векторе», кроме Пресняковой, Эболой заразилось еще трое. В Свердловске в 1979 году военный городок № 19 умудрился заразить целый район сибирской язвой.

Вопреки страхам мирян, ни Эбола, ни Марбург не способны вызвать больших эпидемий. Они передаются от человека к человеку только через кровь и другие выделения организма. Мойте руки после сортира, и не заболеете. Для африканских стран опасно, для Европы и даже для России — не очень.

Совсем другое дело — вирусы, которые передаются от человека к человеку воздушно-капельным путем.

К примеру, суровый грипп 1977 года с большой вероятностью тоже сбежал из советской лаборатории, где пытались то ли сделать хорошую вакцину, то ли восстановить «испанку». Оспа сбегала из британских лабораторий трижды, а чемпионом по скоростному сбеганию из пробирки был первый SARS: за свою недолгую историю этот рецидивист умудрился удрать из лабораторий в Сингапуре, на Тайване и не менее чем два раза — из китайских лабораторий, возведенных в ударном коммунистическом темпе и нередко обслуживаемых недообученным, малооплачиваемым и безразлично настроенным персоналом.

Как на этом фоне смотрелся Уханьский институт вирусологии?

В 2017 году он обзавелся первой в Китае лабораторией высшей степени защиты — BSL4. Институт отвалил за нее $44 млн, и с тех пор почти каждая фотография неизменно изображает д-ра Ши в скафандре, раздутом положительным давлением: космос, да и только.

Лаборатория была открыта в 2017 году, но американские инспекторы, посетившие ее в 2018-м, были шокированы безалаберностью персонала и низким уровнем подготовки. Такая безалаберность и непрофессионализм низшего звена были вполне естественны для страны, которая в приказном порядке и ударном темпе обзаводилась современной вирусологией. Тем более что Ухань, напомним, получал всего 10% от денег, выделяемых д-ру Дашеку на предотвращение эпидемий коронавируса путем превращения безобидных коронавирусов в опаснейшие патогены.

Однако, собственно, дело было даже не в непрофессионализме. С коронавирусами в BSL4 не работали вообще. С коронавирусами работали на уровне BSL3 и BSL2, как подтвердила сама д-р Ши в интервью Science.

При этом на уровне BSL3 работали с SARS1. А коронавирусы летучих мышей изучали на уровне BSL2. BSL2 — это, если говорить по-простому, перчатки и халатик.

Невероятно, но факт. По всему миру BSL4 употреблялся для работы с вирусами типа Марбург или Эбола, которые не могут вызвать в цивилизованной стране эпидемии, а вот для работы с коронавирусом, распространяющимся по воздуху, достаточно было мер предосторожности, характерных для стоматологического кабинета.

«Это задним числом понимаешь, что они были идиотами, — говорит Юрий Дейгин, — но ведь они занимались вирусами летучих мышей, а до того, как вставили фуриновый сайт, он плохо передавался. Да, было шесть шахтеров, которые в шахте надышались, так они же никуда ничего не передали. Они думали, ну, коронавирус. Простуда у нас тоже коронавирус.

Он же никого не убил. Не забывайте, что SARS1 передавался плохо.

Мышиные вирусы к человеку плохо цепляются, вот они и думали, что он неопасный».

2010-е стали временем, когда вирусологические лаборатории принялись расти по миру как грибы. Если раньше такая лаборатория была местом творчества маститых профессоров, то теперь, когда наука стала массовой, как iPhone, их стали строить, как пекарни. Китай, не имевший в 2016-м ни одной BSL4, возводит, помимо Уханя, целых три — в Пекине, Харбине и шестимиллионом Куньмине, столице Юннани.

Если дело пойдет такими темпами, то скоро вирусы-химеры будут варить дома на кухне.

В условиях такой взрывной экспансии вопрос о том, убежит ли очередная химера, не стоял. Стоял вопрос, когда она убежит.

В этих условиях заявления д-ра Дашека о «хорошо управляемых лабораториях» выглядели странно. Речь, повторимся, идет не о случайном событии, не о чудовищном исключении вроде чернобыльского взрыва.

Речь идет о том, что способы генетической манипуляции вирусами становятся все проще и доступней, а количество лабораторий по миру увеличивается в геометрической прогрессии. При этом квалификация тех, кто работает в этих лабораториях, и особенно младшего технического персонала, оставляет желать лучшего.

Особенно это касается Китая, который создает свою вирусологию форсированными методами с нуля. Мы в бывшем СССР хорошо знакомы с практикой социалистических ударных строек. Да, угроза зоонозных эпидемий существует, но борьба с ней путем конструирования смертельно опасных вирусов лаборантом в перчатках и халатике не уменьшает ее, а значительно увеличивает.

Могу сказать честно, что мне теория лабораторного бегства всегда казалась весьма правдоподобной — в конце концов, она проще всего объясняет тот факт, что эпидемия началась не там, где водились летучие мыши, а где был расположен изучающий их институт.

Но при этом я полагала, что из института сбежал естественный вирус или вирус, «пропассерованный» в лабораторных мышах и поэтому от естественного неотличимый. Во время подготовки этой статьи я с удивлением поняла, что вирус на синтезаторе может собрать студент 5-го курса.

Пытаться в таких условиях изменять вирус только естественным путем просто немодно. Это все равно что хирургу пытаться делать операцию, упорно отвергая лазерный скальпель и используя вместо этого мясницкий топор. Это устарело. На это не дадут гранта.