Поцелуй мертвеца

Глава 46

«Запретный плод» располагался в районе Приречья, города Сент-Луис. Узенькие улочки предназначались скорее для лошадей, нежели автомобилей, и многие из них до сих пор были вымощены брусчаткой. Эта историческая часть города в сочетании с наводнившими ее ультрасовременными модными клубами привлекала к себе уеву тучу туристов. Это одна из самых горячих точек на выходные, где практически невозможно припарковаться, и отстойное место для отряда СВАТ. Но нам удалось найти место подальше от клуба, дабы не засветиться.

Лисандро стоял возле первой машины. Его волосы длинной до плеч были собраны в косу. Он был все таким же высоким, темным, красивым и счастлив в браке. Почти год назад, летом, его подстрелили, когда он помогал нам одолеть Мать Всея Тьмы. Было мгновение — ужасное мгновение — когда я думала, что он станет последней жертвой на алтаре победы и умрет, но оказался слишком крепкой веркрысой, так что он выжил. И мне не пришлось объяснять его жене и детям, почему я привезла их папу обратно в ящике. Я была очень рада, но с тех пор вычеркнула его из списка моих телохранителей. Не хочу нести ответственность за то, что его жена станет вдовой, а дети — наполовину сиротами. Стоя под теплыми лучами весеннего солнца, я вспомнила, что на моей стороне это была не единственная опасная команда.

Мы с Дольфом и Зебровски были окружены СВАТом. Для меня и моих людей это был не хилый комплимент, позволяя находиться здесь нашим.

— Как, черт возьми, вы умудрились просрать пронесенную в клуб бомбу, а затем еще и позволить взять Натаниэля в заложники? — потребовала я ответа.

Лисандро опустил взгляд, глубоко вздохнул, затем расправил плечи, встретился со мной взглядом и сообщил:

— На входе стоял Клей; он никогда не был настоящим военным и не знаком с реальным насилием. В чрезвычайных ситуациях он не стоял бы у меня на дверях. Молодой человек был здесь с двумя другими штатными сотрудниками.

— Двое других тоже здесь? — спросила я.

— Они убежали, сверкая пятками, так что не думаю. Похоже, он оставался один.

— Как он ухитрился захватить Натаниэля, когда ты и Никки были здесь?

— Анита, это не те вопросы, которые ты должна задавать, — сказал Дольф.

Я глянула на него, собираясь огрызнуться, но проглотила негодование, так и не открыв рта. Сделав глубокий вдох и медленный выдох, я просто кивнула.

— Позволь мне самому выяснять, что нам нужно, Блейк, — проговорил Хилл.

Я хотела возразить, что могу это сделать сама, но времени лгать себе не было. Я снова кивнула.

— План клуба у нас есть, Блейк описала обстановку на входе. Кто внутри? Где конкретно держат заложников?

— Внутри: Никки, Натаниэль, Мефистофель и Синрик.

— Подожди, — сказала я, — почему Син здесь? Он не охранник и не танцор.

Лисандро выглядел смущенным.

— Натаниэль и до этого брал его с собой не единожды. Он наблюдает и практикуется.

— Почему Син внутри, а вы здесь в безопасности?

— Он отказался оставить Натаниэля, так же, как и Никки.

— А Дев?

— Он знал, что Мефистофель твой золотой тигр и захотел, чтобы тот остался. Думаю, он планирует заполучить тебя и двух твоих котиков.

— Син тоже один из моих котов.

— Кажется, он в этом не уверен из-за возраста Синрика.

— Блейк, — напомнил о себе Хилл, — у нас нет времени. Син тоже для тебя много значит?

— Все, кого он упомянул, мои любовники, и большинство живет со мной, в основном.

Сочувствие в глазах Хилла едва не убило меня.

— Мне очень жаль, Блейк.

— Я прожила с Натаниэлем более трех лет, в июне будет четыре.

Хилл кивнул:

— Мы вернем его.

— Знаю, — сказала я, и это была ложь. Я не знала. Я надеялась, и сейчас, надежды, похоже, было недостаточно.

Хилл и остальные начали расспрашивать Лисандро о бомбе, он разбирался в этом куда лучше, чем я. Меня бы остановил пояс смертника, и я знала, что мертвец был детонатором, но не представляла себе, как это выглядит. Лисандро отвечал кратко и по сути.

Хилл и пара других, кивали в подтверждении. Черт, я тоже подтверждала, но в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: Натаниэль там, внутри, рядом с бомбой. Там Ники. Там Син. Там Дев. Рядом с бомбой! Она крутилась снова и снова, пока они задавали свои умные вопросы и получали на них ответы. Как навязчивый мотив, застрявший в голове, с ритмом: бомба, бомба, бомба. Ожоги — единственное, что не способны исцелить оборотни. Их может убить серебро, клыки и когти других серхсуществ могут их ранить, но если они выживают, то могут восстановить большинство повреждений. Огонь — единственное, что наносит непоправимый ущерб. Фактически, большинство оборотней сгорают быстрее, чем люди, и почти без остатка.

Я вспомнила, как видела в прошлом году вервольфа, сгоревшего из-за того, что слишком близко находился к запущенной ракете. Человеческая форма исчезла в огне, он пытался перекинуться, чтобы исцелиться — но все равно сгорел, застряв меж двух своих форм, черным ужасным призраком. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не увидеть вот так же Натаниэля, или Сина, или Никки, или Дева.

— Анита может это сделать. — Мне пришлось сосредоточиться, чтобы понять, что это Прайд.

Я моргнула, глядя в это красивое лицо, так как Дев, как-никак, приходился ему кузеном.

— Что? Что я могу сделать?

— Ты можешь открыть связь между собой и Мефистофелем или Натаниэлем, или Синриком, и увидеть комнату. Так нам не придется теряться в догадках.

Хилл изучал мое лицо.

— Ну как, сможешь?

— Если сброшу щиты и сосредоточусь, то — да.

— Ты будешь способна видеть внутреннюю обстановку клуба, по крайней мере, тремя разными парами глаз, никакой работы наугад?

— Ага, именно так это и работает.

— Черт, — не удержался он, — и это срабатывает со всеми твоими любовниками?

— Нет, с Никки это не работает, только с остальными.

Хилл нахмурился:

— Надеюсь, позже я пойму как это работает, и посмотрим, сможем ли мы это использовать. А сейчас займись своими магическими штучками, Блейк. Дай нам глаза и расположение всех в помещении.

— Попытаюсь.

Зебровски сказал:

— Не пытайся. Делай. Или не делай. Никаких попыток.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он произнес мне цитату из «Звездных Войн». Это заставило меня улыбнуться, и в этот момент за одно лишь только это я любила его.