Поцелуй пирата

Глава 14

Онория никогда не видела Кристофера таким взбешенным. Его лицо оставалось суровым и холодным, но в глазах горел яростный огонь.

Онория высоко подняла голову.

– Я не украла эту воду. Я отдала ему свою порцию. Я могу делать с ней все, что хочу.

– Нет, ты должна либо выпить ее, либо вылить за борт.

– Какая глупость. Кстати, женщины нуждаются в воде меньше, чем мужчины. – Она сглотнула слюну, чувствуя, как пересохло в горле. – Во всяком случае, его лихорадка пошла на спад.

Глаза Кристофера угрожающе сверкали.

– Меня не волнует, если он даже запляшет хорнпайп после этого. Онория, ты сама нуждаешься в воде. Ты можешь умереть от теплового удара.

Она поверила ему. Жара измучила их, и ее тонкое платье было влажным от пота. Ей хотелось ходить с обнаженным торсом, прикрыв грудь, как Мэнди, подоской ткани, но с ее воспитанием она не могла позволить себе это.

– Он очень нуждался в воде, – упрямо повторила она. Кристофер пристально посмотрел на нее.

– Иди вниз и оставайся там. Керью до вечера обойдется без тебя.

Онория пошла прочь, однако напоследок бросила через плечо:

– Я знаю, почему ты никогда не хочешь говорить о чувствах, Кристофер Рейн. Просто их у тебя нет!

Этим вечером он доказал, что она ошибается. Он позвал ее на корму, когда солнце садилось за горизонт и стали сгущаться прохладные синие сумерки.

Он, конечно, намеревается вернуться к недавнему инциденту, подумала Онория, но было слишком жарко, чтобы спорить с ним. Минувшей ночью он даже не занимался с ней любовью; они просто лежали рядом, уставшие от жары и жажды, и вдыхали ночной воздух, проникавший через открытое окно.

Вместо яростного желания Онория испытывала покой и истому, чувствуя рядом его крепкое тело. Она лежала без сна, разглядывая в лунном свете его обнаженный торс с искалеченным боком и превосходными плечами и грудью.

И сейчас Онория была тронута его красотой, когда он стоял, ожидая ее в лучах заката, освещавших его высокую фигуру. Из-за жары на нем были только штаны, и в таком виде он выглядел очень неплохо.

Кристофер нетерпеливо подозвал ее, и она, перестав любоваться им, подошла.

Он подвел ее к скамье на корме и усадил, потом сам сел рядом, вытянув длинные ноги и заключив ее спину в кольцо своих рук. Он поднял с палубы кружку с водой. Сделанная из меди и покрытая зеленым налетом кружка была полна живительной влаги. Пересохшие губы Онории потянулись к ней.

Кристофер поднес кружку к ее губам:

– Пей.

Онорию не нужно было уговаривать. Она раскрыла рот, и он влил холодную жидкость в него. Какая чудесная вода. И не важно, что она отдавала плесенью и медью.

Онория сделала еще один большой глоток, наслаждаясь влагой. Подумать только, дома она отворотила бы нос от такого предложения, предпочитая лимонад с сахаром и корицей. Но здесь эта пахнущая плесенью теплая вода казалась чистейшим райским напитком.

Кристофер наблюдал, как она пьет, сквозь полуопущенные ресницы. Онория была удивлена тем, что он достал для нее дополнительную порцию воды, поскольку он всегда следовал установленным правилам и накладывал на себя еще более строгие ограничения.

Она сделала третий глоток, прежде чем поняла.

– Это твоя порция, – сказала она, раскрыв рот.

– Да, и я могу делать с ней все, что хочу.

Лицо Онории исказилось.

– Ты сам должен выпить это. Мне больше не требуется.

– Не будь глупой. Пей.

– Мне действительно уже лучше.

Он посмотрел на нее, прищурив глаза.

– Я не хочу иметь жену-героиню. Мне нужна женщина со здравым рассудком. Но ты потеряла его. Должно быть, из-за жары. – От сухости его голос сделался еще более резким.

– Ты сам строишь из себя героя, – вспыхнула она.

– Я не герой, – проворчал Кристофер. – Я злодей. И если ты не выпьешь эту воду, я совершу какое-нибудь злодеяние.

– Какое? – спросила она с любопытством.

Он посмотрел на нее так, что она содрогнулась.

– Во-первых, я зажму тебе нос и вылью воду прямо в горло.

– Очень глупо. Ты можешь пролить ее. Кристофер еще сильнее нахмурился.

– Тогда я брошу тебя за борт. Ты говорила, что хочешь искупаться.

– Нам всем не мешало бы искупаться, – мрачно заметила она. – Хотя я думаю, что от соли будет еще хуже.

– Поэтому слушайся мужа и пей.

– Ты тоже должен попить, – сказала она упрямо. Ее губам стало уже лучше: они были не такими распухшими и сухими. Однако жажда не покидала ее.

Кристофер спокойно посмотрел на Онорию. За кормой на востоке небо уже стало темнеть, и над горизонтом повисла бледная луна.

Он поднес кружку к губам и начал пить. Онория наблюдала за движением его кадыка. Он снова набрал в рот воды, и губы Онории дрогнули от зависти.

Кристофер поднял большим пальцем ее подбородок и прильнул к ее губам поцелуем. Желанная вода перетекла ей в рот, смочив язык. Они разделили глоток. Потом следующий и следующий. Он протянул ей кружку.

– Остался последний.

– Это твой.

– Опять геройствуешь? Пей, черт побери.

Она выпила под его пристальным взглядом, но прежде, чем проглотить воду, поцеловала его. Кристофер улыбнулся и погрузил свой язык в ее рот, затем оторвался от нее и снова усадил Онорию так, чтобы она могла опираться спиной на его грудь.

Он поставил кружку на палубу. Воздух уже становился прохладным. Несмотря на жаркие дни, ночи были холодными. Онория уютно устроилась, прижавшись к груди Кристофера и радуясь его теплу. Она скользнула обнаженной ногой по скамье и слегка коснулась ступней икры Кристофера, подумав, что если бы вся ее жизнь с мужем была такой, как в данный момент, она была бы счастлива.

Онория сплела свои пальцы с пальцами мужа, скользя своей ступней вверх и вниз по его ноге. В Чарлстоне джентльмены проводили много времени со своими закадычными друзьями в клубах, в то время как женщины занимались домашним хозяйством, шили наряды и устраивали праздники для сбора денег на различные социальные нужды. Пираты, насколько она знала, не посещали клубы для джентльменов, за исключением Грейсона Финли. Вполне вероятно, они проводили время в портовых тавернах, где отирались вульгарные женщины. Интересно, занимались ли жены пиратов вышиванием или детьми, в то время когда их мужья чокались кружками пива и распевали непристойные песенки в зловонных портовых тавернах?

Она подумала, как поступила бы миссис Колби, если бы застала мужа с какой-нибудь девицей на коленях. Вероятно, она врезала бы кружкой по его кудрявой голове. Онория улыбнулась, представив эту картину. Глаза у нее слипались.

Сквозь надвигающуюся дремоту она услышала голос Кристофера:

– Такая жизнь трудна для тебя.

Это верно, подумала Онория. Ее руки покрылись мозолями, волосы загрязнились и спутались. Она нуждалась в креме для рук и лавандовой настойке для волос.

Кристофер снова заговорил:

– Мы скоро прибудем в Чарлстон.

Как скоро? Чарлстон казался таким далеким и недосягаемым.

– Мы поплывем туда на веслах? – спросила она сквозь дремоту.

Кристофер склонился над ней, чтобы расслышать ее невнятную речь. Он усмехнулся.

– Если потребуется, будем грести.

– Я не хочу в Чарлстон. – Ее слова звучали чуть слышно, слетая с губ вместе с сонным дыханием.

– Твое место там. Там дом твоего отца, сады и слуги, подающие тебе чай.

– Мое место рядом с тобой. Кристофер замолчал. Онория открыла глаза.

– Ты, должно быть, перегрелась, – сказал он.

– Но сейчас уже стемнело, – заметила она. Он сомкнул руки вокруг нее, дыша ей в волосы.

– Я не хочу, чтобы ты умерла, Онория.

– Я крепкой породы, мистер пират. Вспомни о моем брате.

– М-м-м. Это не значит, что ты тоже вынослива.

Воспоминание о Джеймсе, как обычно, вызвало у Онории смешанное чувство грусти и гнева.

– Мне кажется, Джеймс был просто помешан на мести, перед тем как встретил Диану. Пол тоже. Это чувство изменило его. Но он так и не осуществил свою месть. Он умер раньше, не узнав, кто убил его жену, и Джеймс должен был отомстить за него.

– Я знаю, – тихо сказал Кристофер.

– По-моему, эта история обошла всю Атлантику. – В прошлом году Джеймс наконец выследил и захватил пирата по имени Блэк Джек Мэллори, который признался в убийстве жены Пола и его дочерей. Диана ужасно переживала за Джеймса во время этой охоты.

– Это я рассказал Ардмору, кто убил жену твоего брата.

В тишине ночи слышался приглушенный говор мужчин на носу корабля и тихий шелест волн, бьющихся о корпус. Онория некоторое время лежала спокойно, не сразу осознав услышанное.

Затем вскочила, с изумлением глядя на Кристофера.

– Это ты ему рассказал?!

– Поэтому он и спас меня от палачей. Разве ты не знала?

Онория пристально смотрела на него, чувствуя тупую боль в груди.

– Ты знал? – Она перешла на крик. Моряки на палубе повернули головы в их сторону. – Почему же не сказал мне?

Кристофер нахмурился.

– Я думал, тебе брат сказал.

– Но он не рассказал. Откуда тебе стало известно о Мэллори? Почему ты утаил это от меня? Как ты посмел!

– Я узнал о Мэллори случайно, когда рыскал по морям в поисках «Прекрасной розы», – произнес он. – Человек, болтавший со мной, даже не подозревал, какую важную вещь открыл мне. Я сопоставил разрозненные сведения и рассказал обо всем Ардмору, когда тот арестовал меня.

Онория сжала кулаки.

– Значит, ты решил передать эти сведения Джеймсу в обмен на свою жизнь? И он согласился на эту сделку? – Из глаз ее брызнули слезы. – Ты должен был знать, что значит эта информация для меня. Как ты мог сделать это предметом торга, ты, чертов пират!

– Я не заключал сделку, Онория, – сурово произнес Кристофер. – Я просто рассказал ему. Он не произнес ни слова и даже не поблагодарил. Когда ты пришла ко мне в камеру, я не знал, что Джеймс намеревается спасти меня.

Онория посмотрела в лицо Кристоферу, тяжело дыша и прижимая кулаки к животу. Несмотря на свой гнев, она поверила ему. Это так похоже на Джеймса: спасти жизнь человеку, ничего не сказав, пока дело не сделано. Она представила, как ее брат выслушал Кристофера с непроницаемым выражением лица, а затем вышел, не произнеся ни слова.

– Ты не рассказал мне, – продолжила она. – Не назвал мне имени убийцы.

– Я был уверен, что брат все тебе рассказал, к тому же у меня было много других дел, о которых следовало позаботиться. Выходит, он даже не упомянул об этом?

– Нет. – Онория была вне себя, она задыхалась. – Он ни слова не сказал о том, что ты узнал о Блэке Джеке Мэллори, и не сообщил, что освободил тебя.

– Следуя охотничьему инстинкту, он не хотел спугнуть добычу.

– Но я не его добыча, – возразила Онория. – Я его сестра.

Взошедшая на небосклон луна окрасила золотом светлые волосы Кристофера.

– Теперь, когда ты встретишься с Джеймсом Ардмором, ему можно будет посочувствовать.

– И все-таки ты должен был рассказать мне, – продолжила она, желая выместить свой гнев на Кристофере. Сейчас она не могла добраться до Джеймса, а Кристофер находился рядом.

– Когда ты пришла ко мне в камеру, я думал совсем о другом. Я хотел, чтобы последние мгновения моей жизни были светлыми. Я помнил твои слова, которые ты произнесла перед уходом, и готов был унести их с собой в могилу.

Онория тоже помнила ту встречу. Во всех подробностях. Помнила, как вполне осознанно, ни минуты не колеблясь сказала: «Я люблю тебя».

Кристофер обнял ее, провел ладонью по животу и прошептал: «Я… я тоже люблю тебя».

– Но когда ты вернулся, ситуация была совсем другой.

– Если ты не прекратишь этот разговор, Онория, я брошу тебя за борт.

Она втянула воздух, намереваясь протестовать, но Кристофер сжал ее в объятиях. Он обладал огромной силой, и сопротивляться ему было бесполезно.

– Ни слова больше. Подчиняйся своему мужу.

– Ты не очень-то любезен.

– Да. – Она почувствовала, что он улыбается, уткнувшись в ее волосы. – Мне так нравится.

Онория затихла. Она была слишком сердита, чтобы снова задремать, однако наслаждалась теплом его тела. Джеймс, конечно, виноват перед ней. Правда, он ничего не знал о ее связи с Кристофером, и она готова простить ему то, что он не рассказал ей о его спасении, но она не могла простить Джеймсу, что он ни словом не обмолвился о том, что произошло с Полом.

Джеймс знал, как она относилась к младшему брату, и все-таки решил мстить за него в одиночку, без нее.

Онория закрыла глаза, и перед ней возник образ Пола: его смеющиеся глаза, кудрявые черные волосы, отливавшие синевой на солнце, его тягучий голос, когда он поддразнивал ее. Они всегда были партнерами в своих проказах, направленных против старшего брата Джеймса, смеялись над ним за его спиной и стояли единым фронтом, когда тот обрушивал на них свой гнев.

Это было так давно, и тем не менее ей казалось: стоит только протянуть руку, и она сможет до него дотронуться.

Онория видела, как изменился Пол в течение одного дня, превратившись из беззаботного молодого человека в убитого горем, опустошенного. Они были вместе, когда он услышал о том, что его жена и дети убиты. Онория обнимала Пола, в то время как он безутешно плакал. Она тоже плакала, поскольку любила ласковую женщину с коричневыми волосами, на которой Пол был женат.

Узнав об этом горе, Джеймс вернулся домой с окаменевшим мрачным лицом. Когда Пол заявил, что найдет убийцу, чего бы это ему ни стоило, Джеймс кивнул. И Джеймс, и Онория поддержали Пола, когда тот решил стать охотником за пиратами, и это в конечном счете привело его к гибели.

Легкий ветерок взъерошил волосы на ее лбу, охлаждая разгоряченную голову. После смерти Пола Джеймс отстранил Онорию от участия в его жизни, в его горе, в его мести и вообще в чем бы то ни было. Он не понимал, что порой она очень нуждалась в его поддержке. Ветер усилился. Она закрыла глаза и постаралась избавиться от причинявших боль мыслей.

Онория резко открыла глаза в тот момент, когда Кристофер отодвинул ее в сторону и вскочил на ноги. Корабль грузно качнулся, и топсели на фок-мачте надулись.

– Ветер! – радостно крикнул Кристофер что есть силы. – Все наверх, поднять паруса, побыстрей!

Корабль оживился. Моряки повскакали с коек и высыпали на палубу. Они улюлюкали и смеялись, взбираясь на мачты.

Онория осталась на скамье, вдыхая свежий ветер. Она закрыла глаза, испытывая радостное облегчение, когда почувствовала, что корабль сдвинулся с места. Движение означало надежду. Теперь они не погибнут здесь.

Она открыла глаза и увидела, что Кристофер присоединился к морякам, вращающим брашпиль. На его обнаженной спине играли мышцы. Рядом склонился Колби, фальшиво напевая что-то густым баритоном.

Мэнди не было с ними. У штурвала стоял Сен-Сир, и там тоже не было Мэнди. Онория оглядела палубу, но темнокожей женщины нигде не было.

Наверху собралась вся команда, включая миссис Колби, которая привязывала канаты, как большинство моряков. Отсутствовали, как ни странно, только мистер Хендерсон и Мэнди Рейн.