Поцелуй во времени

Глава 27

ДЖЕК

Мы с Талией еще несколько часов бродили по саду «Фейрчайлд». Мы смотрели на растения и целовались. За несколько лет я успел забыть, как здесь здорово. Я почерпнул кое-какие идеи для своего садового проекта. Я все-таки рассказал Талии о нем, и теперь ей не терпелось увидеть проект готовым.

Талия надеялась, что больше не столкнется с Мальволией. Я тоже на это надеялся. Ведь теперь, когда я сказал ей о своей любви, ее должна перестать мучить вина. Это был поцелуй настоящей любви. Мне так хотелось, чтобы у нее поскорее исчезли все страхи. Никакая ведьма не заберет ее в Эфразию.

— Но она выглядела совсем настоящей, — настаивала Талия. — Она даже размахивала веретеном.

— Все кончилось.

— А потом я попала в ее хижину.

— В ее хижину?

— Да. Я тебе уже рассказывала. Крестьянский дом на самом высоком холме Эфразии.

Я гладил руку Талии.

— Это был всего лишь сон. Может, галлюцинация. Ты никуда не исчезала.

— Хотелось бы надеяться.

По дороге домой мы продолжали целоваться. Наше счастье омрачалось необходимостью что-то решить с жильем для Талии, когда закончится эта неделя. Ничего не придумав, мы решили отложить поиски решения на завтра. Я знал, что отец вернется поздно, а мама с Мерилл отправились по магазинам. Мы купили пиццу, поели и уселись смотреть телевизор.

Все шло замечательно, пока не начался выпуск вечерних новостей. Диктор что-то говорил об отце, разыскивающем пропавшую дочь. Такие случаи происходят каждый день, и я пропустил эту новость мимо ушей. Потом мы услышали, что в последний раз его дочь видели вместе с каким-то американским парнем. А потом...

— Отец! — вскрикнула Талия.

Я повернулся к экрану. Это был король, ее отец. Он стоял на перекрестке улиц, в своем королевском облачении и с короной на голове. В руках он держал портрет красивой светловолосой девушки.

Портрет Талии.

Бегущая строка внизу экрана сообщала: ТАК ВЫГЛЯДИТ ПРОПАВШАЯ ДЕВУШКА.

Талия буквально окаменела. Она не сводила глаз с экрана. Затем приблизилась к телевизору вплотную, будто забыла разницу между изображением на экране и реальностью.

— Отец, — прошептала она и всхлипнула.

— Может, все не так уж и плохо, — сказал я, чтобы ее успокоить.

Но в глубине души я понимал: события приняли скверный оборот. Камера вновь показала короля. Вид у него был изможденный, а лицо — измученное. Он выглядел гораздо хуже, чем в тот вечер, когда мужественно жевал жесткого павлина.

— Сколько времени прошло с момента исчезновения девушки? — спросил репортер.

— Она не просто девушка. Она — принцесса, единственная наследница эфразийского трона.

— Значит, принцесса, — усмехнулся репортер. — Из Эфразии.

— Они не верят отцу, — чуть не плача, прошептала Талия. — Считают его сумасшедшим.

— Моя дочь исчезла несколько дней назад. Почти неделю, — сказал король.

— Может, между вами произошла ссора? — допытывался телевизионщик. — Ну как это принцесса могла убежать?

Над головой короля замелькал номер бесплатной линии, по которой могли звонить те, кто располагал какими-либо сведениями о принцессе.

— Да, мы поссорились, — признался король. — Можете считать, что так. Но моя Талия никогда бы не убежала. Она жила в счастливом неведении, ничего не зная о большом мире. Самостоятельно она ни за что бы не покинула родной замок. Она бы... она бы...

Мне показалось: король вот-вот расплачется.

— Она была светом моей жизни! — продолжал он. — Светом жизни каждого из нас. Но что сейчас об этом говорить? Если ее похитили или случилось нечто худшее, я даже не знаю, что мне делать.

— Вы подозреваете, что она стала жертвой преступного сговора? — спросил репортер.

— Не знаю, — горько вздохнул король. — Возможно. У нас появился некий молодой человек.

— Ну вот! Он считает, что я тебя похитил!

Талия не отвечала. Выпуск новостей продолжался. Ведущий рассказывал о странном поведении лесов на бельгийской границе. Взгляд Талии был устремлен на экран, но едва ли она видела то, что там показывали.

— Талия, все нормально. Мы исправим положение.

— Нормально? Все совсем наоборот! Пока я резвилась в Америке, мои родители, потерявшие все, решили, что потеряли и меня. А я забыла о них, Джек! Я развлекалась на вечеринке, пила пиво. Мои родители впали в такое отчаяние, что отец... Представляешь, он в жизни не видел ни машины, ни автобуса, не говоря уже о телевизионной камере... Я не представляю, как он добрался до Бельгии, разыскал там место, откуда ведут передачи. И все в надежде найти меня, свою любимую дочь. Свет его жизни.

После ее слов у меня уже язык не поворачивался говорить пустые успокоительные слова.

— Мы должны позвонить, — сказала Талия.

— Что?

Я сразу же вспомнил слова репортера о преступном сговоре. Я-то знал, что не похищал Талию, но меня запросто могли выставить похитителем.

— Мы должны позвонить. Мой отец страдает.

— Подожди!

Я представил, как Талия первым же рейсом улетит в Европу и я ее больше не увижу.

— Понимаю. Ты права. Ты должна им позвонить.

— Я вела себя как беспечная, эгоистичная девчонка.

Талия взялась за телефонную трубку.

— Ты совсем не эгоистичная. Ты увидела выпуск новостей и сразу же решила откликнуться. Но разве нельзя подождать до утра?

— До утра?

— Конечно. Сейчас в Бельгии глубокая ночь. Вряд ли тележурналисты работают круглосуточно. И потом, это был не прямой репортаж, а запись. И еще: я все-таки немного беспокоюсь, что меня могут обвинить в похищении тебя.

— Какая глупость. Я им скажу, что ты меня не похищал.

— Тебе могут не поверить. Они подумают, что у тебя...

Я пытался вспомнить термин, который однажды слышал по телевизору. Там говорилось, что иногда жертвы влюбляются в своих похитителей.

— Вспомнил. Это называется «стокгольмский синдром».

— Это нелепо. Я никогда не была в Стокгольме.

Я понял, что в ее состоянии вряд ли смогу ей что-либо объяснить.

— Ты ведь помнишь: однажды твой отец уже бросил меня в тюрьму. Тогда он меня неправильно понял. Где гарантия, что теперь поймет правильно? Ну почему бы нам не подождать до утра, когда вернется мой отец?

Возможно, Мерилл все-таки была права. Родители часто выручали меня из разных передряг. Я не говорю, что они — ангелы. Иногда я был готов бежать от них без оглядки. Но других родителей у меня нет, и мне очень не хотелось разбираться с возникшей проблемой одному.

— Пойми, Талия. Я не отговариваю тебя. Тебе нужно обязательно сообщить о себе. Это правильно. Я просто... я просто хочу, чтобы вернулся мой отец.

— Хорошо. Подождем до завтра, — не слишком уверенно сказала Талия.