Почему же не Эванс?

Глава 16 Бобби в роли поверенного

— Мистер Хоукинс?

— Да, — отозвался Бобби слегка приглушенным голосом, так как во рту у него был большой кусок яичницы с беконом.

— Вас к телефону.

Бобби поспешно глотнул кофе, утер губы и встал. Телефон находился в темном коридорчике. Он взял трубку.

— Алло. — То был голос Франки.

— Привет, Франки, — неосторожно выпалил Бобби.

— Говорит леди Франсез Деруэнт. — Голос звучал холодно. — Это Хоукинс?

— Да, миледи.

— Автомобиль подадите к десяти утра — отвезете меня в Лондон.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Бобби положил трубку.

Когда полагается говорить «миледи», а когда «ваша светлость»? Серьезный вопрос. Не мешало бы это знать. Вот на таких мелочах настоящему шоферу или лакею ничего не стоит меня раскусить.

На другом конце провода Франки повесила трубку и повернулась к Роджеру Бассингтон-Ффренчу.

— Такая досада — придется сегодня ехать в Лондон, — небрежно бросила она. — Что поделаешь — отец волнуется.

— Но вечером вы вернетесь? — спросил Роджер.

— Да, конечно!

— Я было подумал попросить вас прихватить и меня, — вдруг добавил он.

Франки замешкалась лишь на миг.

— Ну конечно же, — с готовностью сказала она.

— Но по зрелом размышлении решил, что, пожалуй, ехать, не стоит, — продолжал Роджер. — Генри сегодня странный, как никогда. Как-то не люблю я оставлять с ним Сильвию одну.

— Знаю, — сказала Франки.

— Вы сами поведете автомобиль? — мимоходом спросил Роджер, когда они шли от телефона.

— Да, но возьму с собой Хоукинса. Мне еще нужно сделать кое-какие покупки, а когда сама за рулем, это не очень удобно, автомобиль ведь не везде можно поставить.

— Да, конечно.

Больше Роджер ничего не сказал, но, когда подъехал автомобиль, за рулем которого сидел весьма чопорный и необыкновенно почтительный Бобби, он вышел к дверям проводить Франки.

— До свиданья, — сказала она.

При данных обстоятельствах она постеснялась протянуть ему руку, но Роджер сам взял ее ладонь и не сразу выпустил.

— Вы действительно вернетесь? — со странной настойчивостью спросил он. Франки рассмеялась.

— Разумеется. Прощаемся лишь до сегодняшнего вечера.

— Постарайтесь обойтись без катастроф.

— Если хотите, я усажу за руль Хоукинса.

Она впорхнула на сиденье рядом с Бобби, который поднес руку к фуражке. Автомобиль покатил по подъездной аллее, а Роджер все стоял на пороге, глядя ему вслед.

— Как по-твоему, Роджер мог бы в меня влюбиться? — спросила Франки.

— А он влюбился?

— Да кто ж его знает.

— Я думаю, эти симптомы тебе отлично известны, — сказал Бобби, но говорил он как-то рассеянно. Франки кинула на него быстрый взгляд.

— Бобби, что-то случилось? — спросила она.

— Да, случилось. Франки, я нашел ту девушку с фотографии.

— С той самой фотографии.., о которой ты все время говорил? С той самой, что была в кармане у того человека?

— Да.

— Да что ты! Я тоже хотела кое-что тебе рассказать, но по сравнению с твоим открытием это все чепуха. Где ты ее нашел?

— В лечебнице доктора Николсона.

— А как?

Бобби точно и подробно описал события прошлой ночи. Франки слушала затаив дыхание.

— Значит, мы на верном пути, — сказала она. — И во всем этом замешан доктор Николсон. Я боюсь этого человека.

— Какой он из себя?

— Ох, он большой, сильный.., и все время за тобой наблюдает. Очень пристально, из-за очков. И такое чувство, будто он все про тебя знает.

— Когда ты с ним познакомилась?

— Он был приглашен на обед.

Франки описала, как все было на этом обеде и как доктор Николсон упорно выспрашивал у нее все подробности «аварии».

— Она определенно вызвала у него подозрения, — закончила Франки.

— А действительно: зачем ему понадобились подробности? — удивился Бобби. — Как по-твоему, что за всем этим стоит?

— Понимаешь, мне начинает казаться, что я зря тогда отвергла твою идею насчет того, что тут орудует целая шайка торговцев наркотиками.

— Во главе с доктором Николсоном?

— Да. И эта его лечебница — неплохое прикрытие для подобного рода делишек. При этом какую-то часть наркотиков он может держать у себя на вполне законных основаниях. И делать вид, будто лечит наркоманов, а в действительности снабжать их этим зельем.

— Вполне вероятно, — согласился Бобби.

— Я еще не рассказала тебе про Генри Бассингтон-Ффренча.

Бобби внимательно слушал ее рассказ о странностях в поведении хозяина дома.

— И его жена ни о чем не подозревает?

— Безусловно, нет.

— Что она из себя представляет? Умна?

— В сущности, я об этом не задумывалась. Да нет, пожалуй, не очень. Однако ей не откажешь в практичности и известной проницательности. Искренний, приятный человек.

— А наш Бассингтон-Ффренч?

— Вот в отношении него у меня много сомнений, — задумчиво сказала Франки. — Как ты думаешь, Бобби, возможно ли, что тут мы оказались совершенно не правы?

— Глупости, — ответил Бобби, — Мы ведь хорошенько все обдумали и вычислили, что он-то и есть главный злодей.

— Из-за фотографии?

— Из-за фотографии. Фотографию больше некому было подменить.

— Знаю, — сказала Франки. — Но это единственное, что против него.

— Этого вполне достаточно.

— Конечно. И все-таки…

— Что и все-таки?

— Не знаю, но у меня такое странное чувство, что он невиновен.., что к этой истории он вообще не имеет отношения.

Бобби холодно на нее посмотрел.

— Как ты сказала? Кто в кого влюбился — он в тебя или ты в него? — вежливо осведомился Бобби. Франки вспыхнула.

— Что за нелепость, Бобби. Я просто подумала, вдруг тут какое-нибудь вполне безобидное объяснение, вот и все.

— Никаких вдруг. Тем более теперь, когда поблизости мы нашли ту самую девушку. Похоже, это решает дело. Если бы мы имели хотя бы отдаленное представление о том, кто же был покойный…

— Но я имею представление, и даже не отдаленное. Я написала тебе об этом. Я почти уверена, что убитый был некто по имени Алан Карстейрс.

И Франки опять принялась рассказывать.

— Знаешь, мы действительно делаем успехи, — сказал Бобби. — Теперь надо бы хоть приблизительно воссоздать картину преступления. Давай разложим по полочкам все имеющиеся у нас факты и посмотрим, что получится.

Бобби на миг замолчал, и, словно в полном согласии с ним, автомобиль сбавил скорость. Потом Бобби опять нажал на акселератор и одновременно заговорил:

— Итак, допустим, что ты права и это действительно Алан Карстейрс. Он в самом деле весьма подходящая личность — в постоянных разъездах по всему миру, в Англии у него почти не было друзей и знакомых, то есть если бы он исчез, вряд ли бы кто-то стал его разыскивать. Пока все так. Алан Карстейрс приезжает в Стейверли с этими.., как, ты сказала, их фамилия?..

— Ривингтоны. Это один из возможных каналов получения информации. Я думаю, нам следует им воспользоваться.

— Непременно. Итак, Карстейрс приезжает в Стейверли с Ривингтонами. Как по-твоему, нет ли в этом какого-то умысла?

— Ты хочешь сказать, что он мог специально устроить, чтобы они привезли его сюда?

— Вот именно. Или все-таки это чистая случайность, что его привезли сюда Ривингтоны. А на ту девушку он потом набрел тоже случайно — как я. Но, я думаю, он уже был с ней знаком, иначе откуда у него ее фотография.

— Есть и другой вариант: он напал на след Николсона и его сообщников, — задумчиво сказала Франки.

— И воспользовался Ривингтонами, чтобы его появление в здешних местах выглядело естественным?

— Вполне вероятно, — сказала Франки. — Он, возможно, разыскивал эту шайку.

— Или эту девушку?

— Эту девушку?

— Ну да. Ее могли увезти насильно. Вот он и приехал в Англию — чтобы ее найти.

— Но если поиски привели его в Стейверли, зачем тогда он уехал в Уэльс?

— Ясно, что мы еще очень многого не знаем, — сказал Бобби.

— Эванс, — задумчиво сказала Франки. — Эванс.., вот о ком нам совсем ничего не известно. Эта часть загадки должна иметь отношение к Уэльсу.

Они помолчали. Франки вдруг решила посмотреть, где они едут.

— Дорогой мой, мы уже в Пэтни-хилл[32]. А кажется будто прошло всего пять минут. Куда мы едем и что будем делать?

— Это тебе решать. Я даже не знаю, зачем мы прикатили в Лондон.

— Да ни за чем. Поездка лишь предлог, чтобы оттуда убраться. Там не поговоришь. Ведь нельзя же было допустить, чтобы кто-нибудь увидел, как я веду какие-то разговоры со своим шофером. Потому я и просила тебя привезти вроде бы письмо от отца — это предлог для поездки в Лондон. Хотела хоть по дороге с тобой поговорить, да и это чуть не сорвалось. Из-за Бассингтон-Ффренча, он тоже хотел поехать.

— Тогда бы, конечно, какие уж разговоры.

— Ничего, что-нибудь придумали бы. Высадили бы его там, где ему нужно, а потом поехали бы к нам на Брук-стрит. По-моему, нам и сейчас следует так поступить. За твоим гаражом могут следить.

Бобби не возражал и сказал, что его кто-то разыскивал в Марчболте.

— Значит, действительно нам лучше поехать в наш лондонский дом, — сказала Франки. — Там только моя горничная и несколько сторожей.

Они поехали на Брук-стрит. Франки позвонила, и ей отворили дверь. Бобби остался в автомобиле. Немного погодя Франки сама открыла дверь и знаком его позвала. Они поднялись по лестнице в большую гостиную, подняли жалюзи на нескольких окнах и сняли чехол с одного из диванов.

— Ой, я забыла сказать еще одно, — спохватилась Франки. — Шестнадцатого, в день, когда тебя отравили, Бассингтон-Ффренч был в Стейверли, но Николсон уезжал — говорил, что на конференцию в Лондон. И автомобиль у него — темно-синий «тальбот».

— И у него есть доступ к морфию, — сказал Бобби. Они многозначительно переглянулись.

— Я полагаю, это еще не улика, но уж очень все одно к одному, — сказал Бобби.

Франки сняла со столика телефонный справочник.

— Что ты хочешь делать?

— Найти фамилию Ривингтон.

Она быстро листала страницы.

— Э. Ривингтон и сыновья, строители. Б.Э.С. Ривингтон, хирург-стоматолог. Д. Ривингтон, револьверы. Пожалуй, нет. Мисс Флоренс Ривингтон. Полковник X. Ривингтон, кавалер ордена «За боевые заслуги» — вот этот, пожалуй, может подойти — Тайт-стрит, Челси.

Франки продолжала:

— Вот М.Р. Ривингтон, Онслоу-сквер. Этот тоже годится. И вот еще Уильям Ривингтон в Хэмпстеде. Мне кажется, самые вероятные — с Онслоу-сквер и с Тайт-стрит. С Ривингтонами надо увидеться без промедления.

— Да, наверное. Но что мы им скажем? Придумай что-нибудь правдоподобное. Франки. Я в таких делах пас.

Франки задумалась.

— По-моему, пойти нужно тебе, — сказала она. — Рискнешь выступить в роли младшего партнера адвокатской фирмы?

— Ладно, роль довольно сносная, — сказал Бобби. — Я боялся, ты придумаешь для меня что-нибудь куда похуже. Но все равно это будет не очень убедительно.

— То есть?

— Поверенные никогда не приходят сами, верно? Обычно они пишут письма или, тоже в письме, приглашают посетить свою контору.

— Фирма, которую я имею в виду, необычная, — сказала Франки. — Погоди минутку.

Она вышла из комнаты и вернулась с визитной карточкой.

— «Мистер Фредерик Спрэг», — сказала она, протягивая Бобби визитную карточку. — Ты молодой компаньон фирмы «Спрэг, Спрэг, Дженкинсон и Спрэг» с Блумсбери-сквер.

— Ты эту фирму придумала?

— Разумеется, нет. Они поверенные отца.

— А вдруг меня изобличат в присвоении чужого имени?

— Не волнуйся. Никакого молодого Спрэга на самом деле не существует. Единственному живому Спрэгу чуть не сто лет, да к тому же он пляшет под мою дудку. А если что-нибудь получится не так, я все улажу. Он сноб, каких мало.., обожает лордов и герцогов, как бы мало денег они ему ни приносили.

— А как насчет одежды? Позвонить Бэджеру, чтобы он что-нибудь мне принес?

Франки явно была смущена.

— Бобби, я не хочу сказать ничего плохого о твоей одежде или лишний раз напоминать тебе о твоих денежных затруднениях, нет, конечно… Но ты уверен, что твой костюм подойдет? По-моему, лучше нам совершить набег на отцовский гардероб. Его вещи будут тебе впору.

Четверть часа спустя Бобби, в визитке и чрезвычайно элегантных полосатых брюках, которые сидели на нем, совсем неплохо, стоял перед высоким трюмо и внимательно себя оглядывал.

— Твой отец знает толк в одежде, — любезно заметил он. — При поддержке всемогущей Савилроу я ощущаю невероятный прилив уверенности.

— По-моему, усы можно оставить, — сказала Франки.

— Тем более что они крепко держатся, — сказал Бобби. — Приладить усы — это настоящее искусство, второпях такого не сделаешь.

— Тогда точно их оставляем. Правда, поверенному больше пристало быть чисто выбритым.

— Хорошо хоть усы, а не борода, — сказал Бобби. — Да, кстати, Франки, как ты думаешь, твой отец может одолжить мне на время какую-нибудь шляпу?