Почта доктора Дулиттла

Глава 8. Страна мангровых болот

Озеро Янганьика, где жила старая черепаха Илистый Панцирь, лежит в глубине Африки, в самой дикой и лесистой ее части. Путь туда очень долгий и очень трудный, поэтому еще никто из людей там не побывал.

— На этот раз ты, Хрюкки, останешься дома, — сказал доктор. — А с собой я возьму О’Скалли, Крякки, Бу-Бу и…

— И меня! — закричал Горлопан. — Как же вы обойдетесь без меня? А с письмами мои друзья-воробьи справятся, уж будьте покойны!

Змея ухватила хвостом нос лодки доктора и потащила друзей за собой. Сначала они плыли миль сорок вдоль африканского берега, а затем вошли в устье реки и стали подниматься вверх по течению.

Пока в реке было много воды, плыть было не трудно. Доктору даже не приходилось садиться за весла — змея легко, словно щепку, тащила лодку за собой. Но чем дальше в глубь Африки они продвигались, тем мельче и уже становилась река. Как это часто бывает в жарких странах, местами она совсем пересыхала, и перед путешественниками лежало сухое, без капли воды, русло или просто цепочка грязных луж, отделенных друг от друга песчаными отмелями.

Вдоль берега тянулись густые заросли, огромные деревья нависали над рекой, иногда их ветви переплетались, и путешественники двигались по зеленому коридору. И это было хорошо, потому что солнце палило нещадно. Там, где река пересыхала, доктору Дулиттлу приходилось срубать деревья и перетаскивать лодку на деревянных полозьях. И тогда зной и тяжелый труд выжимали из него последнюю каплю нога.

К вечеру первого дня путешественники остановились на ночлег под большим раскидистым дереном. Птицам и змее все тяготы пути были нипочем, по доктор и О’Скалли устали так, что едва дышали.

— А не лучше ли нам оставить лодку и дальше идти пешком? — спросил доктор.

— Нет, лодка нам еще пригодится, — возразила змея. — Нас ждут на пути и реки, и озера, и болота. Вам без лодки не обойтись.

Чем дальше они продвигались, тем гуще становились джунгли. Заблудиться в диком африканском лесу проще простого. К счастью, у них был проводник — змея. Она вела путешественников по руслу реки, река извивалась, петляла, но все же это была дорога.

А вокруг высились неизвестные деревья, цвели неизвестные цветы, порхали неизвестные бабочки, в ветвях гнездились птицы. Доктор Дулиттл только и делал, что вертел головой по сторонам и едва успевал строчить в записной книжке.

На третий день русло реки привело путешественников в неизведанные места. Начинались мангровые болота.

Тот, кто никогда не бывал на поросших мангровыми деревьями болотах, никогда не сможет их себе представить. По бесконечной равнине текут бесчисленные мутные ручейки, местами они сливаются в небольшие озера с затхлой стоячей водой. По берегам растут мангровые деревья. Это особые деревья — они стоят на высоких воздушных корнях, словно их держат на себе осьминоги. То тут, то там из воды из ила торчат травянистые кочки, переплетанные узлы сучьев, корней и колючих веток. С веток свисают тонкие полосы мха, похожие на рваное тряпье.

Унылая картина!

Точно так же изменилась и жизнь вокруг. Лесных птиц сменили водяные. Ибисы, бакланы, нырки и цапли бродили по воде или высиживали яйца на крохотных островках. Из-под корней мангровых деревьев выползали невиданные полурыбы-полуящерицы и яростно сражались с крабами.

Многим людям страна мангровых болот показалась бы местом зловещим и угрюмым, похожим на жуткий сон. Однако доктор Дулиттл не питал отвращения ни к какому из живых существ, даже самая мерзкая жаба была в его глазах ничуть не хуже, чем домашняя кошка. Поэтому он с любопытством и восторгом рассматривал невиданных животных.

Змея была права, когда не позволила путешественникам оставить лодку в джунглях. Среди трясины и ила доктор и О’Скалли не смогли бы сделать ни шагу. Но даже в лодке они двигались вперед медленно и с большим трудом. Мангровые деревья протягивали к ним свои длинные скрюченные руки-ветви, цеплялись со всех сторон за одежду, вставали на пути, словно поклялись стеречь тайну этих глухих и угрюмых мест, где люди никогда не селились, куда не заглядывали даже случайные путешественники.

Доктор Дулиттл никогда бы не пробрался сквозь мангровые болота, не будь с ним великанши змеи. Она легко, словно по суше, скользила по трясине, уходила вперед на десятки миль и выбирала для лодки лучший путь. В самых трудных местах она обвивала хвостом нос лодки, резко дергала, и лодка, как пробка из бутылки, вылетала из трясины.

Крякки, Бу-Бу и Горлопан перелетали от дерева к дереву, от ветки к ветке и сверху поглядывали на лодку. Однажды, когда лодка снова застряла в трясине, змея дернула ее слишком резко, доктор и О’Скалли подпрыгнули вверх и шлепнулись в черную жижу. Сухопутным путешественникам было не до смеха, но Горлопан хохотал во всю глотку. Его громкое чириканье нарушило торжественную тишину болот.

— Караул! Спасите! Кто бы мог подумать, что знаменитый доктор Дулиттл из Паддлеби-на-Марше будет кататься по вонючей трясине верхом на гадюке! Вы даже не представляете, как это смешно со стороны! А на кого ты стал похож, О’Скалли!

Измазанный черным илом с ног до головы и злой на весь мир О’Скалли влез в лодку и процедил сквозь зубы:

— Смейся, смейся, ты хвастаешься тем, что у тебя есть крылья? Попадешься как-нибудь кошке в лапы, кого будешь звать на помощь?

— Какое плоское болото! — не унимался воробей. — Вот бы здесь устроить футбольное поле. Странно, что никто еще до этого не додумался. Мне раньше и в голову не приходило, что где-то в мире может быть больше грязи, чем в Лондоне после дождя. Когда же мы наконец доберемся до цели? Можно подумать, что мы собрались на край света, а с тех пор как мы пошли вверх по реке, нам не встретилось ни одно человеческое существо. Старуха черепаха, похоже, любит одиночество. Я бы ничуть не удивился, если бы мы встретили здесь самого старика Ноя, сидящего на развалинах ковчега. Эй, доктор! Спасайте О’Скалли! Длинный сук ухватил его за ухо!

Нет худа без добра. Змея услышала отчаянное чириканье Горлопана, встревожилась и высунула из-за кустов свою огромную голову, чтобы посмотреть, не случилось ли несчастье. Доктор и О’Скалли, воспользовавшись передышкой, привели себя в порядок. Крякки и сова тем временем вытащили из трясины бесценные записные книжки доктора.

— Разве здесь нет людей? — спросил змею доктор Дулиттл.

— Нет, — покачала головой змея, — страна людей давно осталась позади, а в этих болотах могут жить только болотные Жители: птицы, змеи и ящеры.

Доктор вздохнул, ополоснул в луже свой видавший виды цилиндр и снова спросил:

— Нам еще далеко?

— Еще один день пути, — ответила змея. — Обширные болота отделяют озеро Янганьика от суши. Но скоро плыть станет легче.

— А какие берега у озера Янганьика? — полюбопытствовал доктор.

— У таинственного озера нет берегов, его не окружает твердая суша.

— А почему ты называешь его таинственным озером?

— У нашего озера два имени. До потопа его называли Янганьика, а теперь называют таинственным озером. Но со времен Великого потопа здесь не ступала нога человека…

— Еще бы! Ступать-то некуда! — чирикнул Горлопан.

— Вы первый из людей, кто увидит озеро, — продолжала огромная змея, пропустив мимо ушей выходку Горлопана. — Мы, те, кто живет здесь, гордимся, что купаемся в водах потопа. Черепаха рассказывает, что до дождя, того самого, что лил сорок дней и ночей, здесь была суша. А с тех пор как кончился потоп, этот уголок земли еще не высох.

— А что же здесь было до потопа? — спросил доктор.

— Меня тогда еще не было на свете, поэтому я сама толком не знаю, — ответила змея. — Я родилась уже после потопа, но Илистый Панцирь говорит, что здесь были хлебные поля и холмы с виноградниками. Расспросите Илистый Панцирь, она вам все расскажет.

— Удивительно! — доктор был вне себя от радости. Он уже предвкушал историю старой, допотопной черепахи. — Скорее в путь! Мне не терпится увидеть Илистый Панцирь и таинственное озеро.