Почта доктора Дулиттла

Глава 11. Прощание с Фантиппо

Илистый Панцирь торжественно ступила на свой остров. Он был большой, не меньше четверти мили, и высоко поднимался над озером.

Старой черепахе остров очень понравился. Она взобралась на самое высокое место, откуда было видно все вокруг и где уже не было тумана, прищурилась на солнце и сказала:

— Как давно я не грелась на солнце! Теперь я быстро поправлюсь.

Крякки решила приготовить торжественный обед. Устрицы и кислые ягоды давно уже всем надоели, поэтому она послала птиц за провизией. И скоро ей принесли морскую и речную рыбу, овощи, фрукты, орехи, зелень. Пир удался на славу! Все поздравляли старую черепаху, а она благодарно кивала головой.

Горлопан сидел возле доктора Дулиттла и ужасно волновался.

— А что, если ей взбредет в голову произнести речь? — чирикал он. — Она же снова пустится в воспоминания, и тогда ее не остановишь до утра.

К радости воробья, доктор сразу же после обеда стал готовиться к отъезду.

Первым делом он приготовил шесть бутылей микстуры и шесть банок растирания для старой черепахи.

— Если лекарства кончатся, — сказал он Илистому Панцирю, — напиши мне в Паддлеби. Теперь, когда здесь появился остров, наверняка на нем будут делать привал перелетные птицы. Поэтому как только у тебя снова разыграется ревматизм, дай мне знать, и я вышлю тебе новый запас лекарств.

Поклажи у доктора было немного, поэтому звери быстро погрузились в лодку, сердечно попрощались с Илистым Панцирем и двинулись в обратный путь. Огромная змея, та самая, что привела их на озеро Янганьика, вызвалась проводить путешественников до моря.

У края мангровых зарослей они остановились и посмотрели назад. На вершине острова стояла черепаха и глядела им вслед.

— Она выглядит точно так же, как в тот вечер, когда мы с ней впервые встретились. Она похожа на памятник, — заметила Крякки.

— Старое несчастное существо, — шепнул доктор. — Надеюсь, теперь ей станет лучше. Какая необыкновенная судьба, долгая-предолгая жизнь и невероятная история!

— Я ли вас це предупреждал, доктор? — чирикнул Горлопан. — Невероятно длинная история. Длиннее не бывает. Она ее рассказывала полтора дня.

— Зато какая история! — ответил доктор Дулиттл. — Никто другой в мире не мог бы ее нам рассказать.

— Вот это верно, — согласился воробей. — Ладно уж, пусть живет. История ее мне понравилась, хотя я, честно говоря, не поверил ни одному ее слову, и никогда не поверю! Старая колода придумала все это, пока тысячу лет сидела в болоте. Что ей еще было делать? Хотя, конечно, придумала здорово!

Обратный путь через джунгли прошел без особых происшествий. Но когда путешественники добрались до моря и распрощались со змеей-проводником, они вдруг увидели, что в африканском берегу зияет огромная дыра. Это было то место, откуда птицы брали камни, гальку и песок для строительства острова. За три дня птицы перенесли огромный кусок берега на тысячу миль в глубь Африки. А когда через много лет ученые добрались наконец до озера Янганьика, они в один голос заявили, что оно когда-то было морем. Почему морем? Да потому что посреди озера стоял остров из морской гальки и морского песка. По правде говоря, они не очень ошибались. Озеро Янганьика и в самом деле было когда-то морем — во времена Всемирного потопа.

И только доктор Дулиттл был единственным из людей, кто знал, как на озере появился остров и откуда доставили камни для его сооружения.

Когда доктор Дулиттл вернулся на свой почтовый плот, король Коко и все дамы и господа приплыли поприветствовать его. Тут же подали чай, и гости уселись в тени навеса.

Доктор собрался с духом и сказал королю, что вынужден покинуть почту и вернуться к себе на родину.

Король Коко огорченно спросил:

— А как же наша почта?

Но в эту минуту в порт Фантиппо вошли несколько больших парусников. Это были новые торговые корабли Фантиппо, которые плавали вдоль всей Африки.

— Ваше величество, — сказал королю доктор Дулиттл, — посмотрите на эти корабли. Они могут брать почту и доставлять ее в большие порты, куда заходят пароходы из Европы. Теперь ласточкину почту может заменить обычная. Я очень привязался к Фантиппо и к его жителям, но меня ждут дела на родине.

Правду говоря, король Коко огорчился не из-за почты, а из-за того, что больше не будет его доброго белого друга и не будет чая на почтовом плоту. Но он понимал, что не может доктор Дулиттл остаться в Фантиппо навсегда. Поэтому король Коко, смахнув две горькие слезинки прямо в чашку со сладким чаем, сказал:

— Так и быть, мое королевское величество разрешает тебе уехать.

Звери доктора очень радовались, что Джон Дулиттл наконец-то отправляется домой. Хрюкки и О’Скалли не могли дождаться, когда же они вступят на палубу корабля, Крякки с раннего утра до позднего вечера хлопотала по хозяйству, паковала посуду, одежду, готовила припасы на дорогу. Горлопан только и делал, что расхваливал свой расчудесный Лондон и рассказывал всем, что он сделает, как только вернется домой.

Король Коко, его придворные и подданные устроили доктору Дулиттлу торжественные проводы. Целый день между кораблем доктора Дулиттла и городом сновали лодки, нагруженные подарками. Доктор Дулиттл улыбался всем, но в глубине души грустил — ему не хотелось расставаться со своими новыми друзьями.

Как бы то ни было, корабль отчалил от берега Фантиппо и вышел в открытое море.

Когда ученые взялись за изучение истории королевства Фантиппо, в своих книгах они непременно упоминали таинственного белого человека, который за короткое время непонятно как сумел создать почту, торговлю, научить туземцев мореплаванию. «Он внес весомый вклад в развитие просвещения и рост благосостояния всех жителей государства», — писали они. Признаюсь, я сам не совсем понимаю, что такое «весомый вклад», сколько он весил и на каких весах его взвешивали, но да Бог с ними, учеными, уж так у них принято выражаться.

А на главной площади Фантиппо и по сей день стоит деревянный памятник доктору. Странное дело! — памятники королям и полководцам по всему миру засижены птицами с ног до головы. А на этом скромном памятнике неизвестному человеку нет ни единого пятнышка. До сих пор люди ломают голову, почему у птиц такое уважительное к нему отношение.

Почта в Фантиппо после отъезда доктора Дулиттла работала исправно. Появились новые марки с портретом короля Коко. А в честь первого парада торгового флота Фантиппо выпустили очень красивую марку в два шиллинга. На ней изобразили короля Коко, глядящего на свои новые суда через леденец.

Сам король Коко тоже увлекся почтовыми марками и стал их собирать. Когда король состарился, его коллекция превратилась в нечто вроде семейного альбома с фотографиями. Король брал к себе на колени внучат, листал альбом и рассказывал:

— А это ваш дедушка в тот год, когда к нам приплыл белый человек по имени Джон Дулиттл.

Почтовый плот поставили у самого берега. Птицы, прилетавшие в Паддлеби, рассказывали, что король Коко, сам поливает настурции, ноготки и садовые ромашки под окнами почтового домика и не теряет надежды, что в один прекрасный день его белый друг вернется в Фантиппо. Королю Коко так не хватает доброй улыбки доктора, чаепитий под навесом и поучительных бесед.