Почтальон

37

Ярд Стивенс, адвокат, которого Дуг нанял для Хоби, на старости лет переселился в Аризону с крайнего Юга и сохранил многие привычки южанина, джентльмена старой закваски Он жил и работал в Фениксе, а в Виллис приезжал на лето, спасаясь от городской жары. Он брался за самые сенсационные дела, связанные с убийствами, и нередко выигрывал процессы. Когда Дуг обрисовал ему случай Хоби, он немедленно согласился заняться им, хотя это и означало, что летний отдых придется прервать. Правда, Стивенс брал астрономические гонорары, но представитель отдела школьного образования заверил Дуга, что страховки Хоби с избытком покроют такие расходы.

– Знаете ли, – заговорил Стивенс, подруливая к зданию полицейского участка на своем огромном белом «линкольне», – у меня самого этим летом возникли проблемы с почтой. Я даже несколько раз пытался побеседовать об этом с почтмейстером, но каждый раз, когда я звонил, его не оказывалось на месте.

Дуг колебался, стоит посвящать Стивенса в создавшуюся ситуацию, и в конце концов решил, что лучше этого не делать. По крайней мере пока. Иначе адвокат сочтет их с Хоби сумасшедшими. Если в процессе работы он сам догадается, что происходит, значит, они приобретут еще одного союзника. Если же нет, подкинуть детали всегда успеется.

– У меня тоже, – коротко кивнул он.

– Если это стало проблемой городского масштаба, – продолжил Стивенс, – мы повернем ее в свою пользу.

– Попробуем, – улыбнулся Дуг.

– Вы считаете своего друга виновным? – спросил адвокат, посмотрев на Дуга. – Скажите правду. Я спрашиваю как адвокат, можете быть уверены – это останется между нами.

– Он невиновен, – ответил Дуг, несколько удивленный прямотой постановки вопроса.

– Это я и хотел услышать.

– А вы как считаете?

Стивенс рассмеялся негромким, бархатистым смехом.

– Я принимаю решение после разговора с клиентом.

В полицейском участке их обыскали и проводили в комнату, где стояли стол и три простых стула. Мебель была привинчена к полу. Тут же привели Хоби в наручниках. Пока охранник не вышел и не закрыл за собою дверь, он молчал.

Выглядел он сегодня еще хуже, чем ночью.

Взгляд был просто безумным. Дуг ощутил сосущую боль в желудке. Он очень надеялся, что Хоби сумеет произвести на юриста благоприятное впечатление.

– Ну привет, – заговорил Дуг. – Теперь можно говорить.

Хоби нервно огляделся по сторонам, заглянул под стол, проверил под стульями, словно выискивал подслушивающие устройства. При других обстоятельствах паранойя Хоби могла бы показаться смешной. Но теперь было не до смеха.

– Здесь нет никаких «жучков», – успокоил его Дуг. – У нашей полиции на них не хватает денег.

– А кроме того, – добавил Стивенс, – сведения, полученные подобным образом, не являются доказательствами и не могут быть предъявлены в суде.

– Это твой адвокат, – представил его Дуг. – Ярд Стивенс.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо произнес Стивенс, протягивая пухлую розовую ладонь.

– А вы как думаете? Я сижу за убийство.

– Вы его совершили?

– Нет, черт подери!

Дуг ощутил некоторое облегчение. Хоби выглядел, конечно, ужасно, но неадекватность поведения и признаки разложения личности, появившиеся за последние недели, явно пошли на убыль. Он стал похож на себя прежнего – грубого и гораздо более уверенного.

– Дуг, – заговорил Стивенс. – Я хотел бы побеседовать с моим клиентом наедине. В суде мне могут понадобиться ваши свидетельские показания, а доступ к информации закрытого характера сделает их недействительными.

– Хорошо, – кивнул Дуг. – Я подожду на улице.

– Замечательно.

– Спасибо, – сказал Хоби.

– Я к тебе зайду, – пообещал Дуг, постучал в запертую дверь и, когда охранник открыл ее, вышел из комнаты. Он направился к выходу, но услышал знакомый голос:

– Мистер Элбин! Можно вас на минуточку?

В дверях одного их кабинетов стоял Майк Трентон.

– Кажется, мы договаривались – ты, зовешь меня по имени.

– Хорошо, Дуг.

Дуг оказался в маленькой комнате, большую часть которой занимал длинный стол. Вдоль стен от пола до потолка тянулись стеллажи с книгами и папками.

– Раньше здесь была наша библиотека, – пояснил Майк, заметив взгляд Дуга. – Впрочем, она таковой и осталась, но теперь это еще и мой кабинет.

– О чем ты хотел поговорить?

– О мистере Бичеме.

– Думал, тебя отстранили от дела почтальона.

– У нас небольшое отделение, – пожал плечами Майк. – Дел – выше крыши. Людей не хватает. А кроме того, это не «дело почтальона».

– И оно тоже, сам знаешь, – Я просто хотел задать вам несколько вопросов относительно мистера Бичема.

– Брось, Майк! Ты сам знаешь, что он не убивал эту несчастную девку.

– Ничего такого я не знаю. Мне бы очень хотелось помочь вам, действительно, но дело в том, что мы обнаружили отпечатки пальцев мистера Бичема – кровавые отпечатки, я бы уточнил, – и на орудии убийства, и повсюду в комнате. А если вспомнить о фотографиях на стене... – Майк покачал головой. – Они, конечно, ничего напрямую не доказывают, но являются неопровержимым свидетельством больного сознания...

– Эти фотографии прислал ему брат.

– Его брат мертв!

– Да что с тобой, Майк? Что произошло?

Неделю назад ты смотрел на вещи объективно, а сейчас просто... – Дуг замялся, подыскивая слово.

– Просто смотрю в лицо фактам, – подхватил фразу Майк.

– Прячешься, – не согласился Дуг. – Хватаешься за любой факт, который укладывается в вашу полицейскую логику, который легко определить, каталогизировать, подшить в дело, сунуть на полку и забыть. Я знаю, тебя тоже напугали. Черт побери, мы все перепуганы. Но тебе нужны доказательства, а ты не хочешь искать их. Тебе хочется думать, что мы все с ума посходили, что на самом деле ничего не происходит, что жизнь идет своим чередом и все нормально. Но в том то и дело, что это все ненормально. Люди гибнут, Майк! Ты можешь это не признавать, но об этом все знают. Я знаю, ты знаешь, все в городе прекрасно знают. Люди : гибнут из-за этого чертового почтальона! Можешь считать это действием сверхъестественных сил, можешь считать чем угодно, но это реальность, это происходит у нас на глазах!

– На орудии убийства – отпечатки пальцев мистера Бичема, – устало повторил полисмен.

– Давай говорить серьезно, Майк. Давай говорить на равных. Не надо мне забивать мозги официальной чепухой. Давай говорить честно.

– Это абсолютно ясное дело...

– Да перестань ты! Я же тебе не враг, Майк!

Если бы мы чуть больше времени поработали вместе и чуть меньше времени потратили, разыгрывая из себя нетронутых девственниц, мы бы давно достигли гораздо большего!

– Вы всегда умели красиво говорить, – слегка улыбнулся Майк. – Поэтому вы были моим любимым учителем.

– Я не зря тебе это говорю!

– А по-моему, зря. У нас есть доказательства, мистер Элбин. Отпечатки пальцев на орудии убийства. У мистера Бичема под ногтями кровь, кровь на одежде, на волосах, на лице.

– Ну что ж, – вздохнул Дуг, направляясь к выходу. – Играй в свои игры, прячь голову в песок. Но следующий случай, – он ткнул указательным пальцем в сторону полисмена, – будет на твоей совести. У тебя есть возможность его предупредить. Ты хотел поговорить со мной о Хоби? Выпиши себе повестку в суд.

Хлопнув дверью, он широкими шагами миновал холл, вышел на улицу и несколько раз вздохнул полной грудью, стараясь успокоиться.

Чистый, свежий и теплый утренний воздух наполнил легкие, напомнив о более счастливых, совсем непохожих на это лето временах. Обводя взглядом небольшую автостоянку, он заметил на столбе при выезде на шоссе блестящий металлический почтовый ящик. Солнце отражалось на его изогнутой крышке.

Он возненавидел эти алюминиевые куски дерьма.

И решил подождать Стивенса у машины.