Почтальон (СИ)

7

Утро началось сумбурно. Начать с того, что сломалась зубная щётка, производители которой давали гарантии чуть ли не ста лет безупречной работы. А она взяла, и просто переломилась пополам. Но обе половинки продолжали функционировать. Потом чуть не сбежал кофейный эрзац, доставленный под заказ из «Трёх корочек». И в довершение всего, когда Алекс уже собрался идти на работу (впервые за три дня!) черти принесли гостя.

— Ты настолько не рад меня видеть, что даже не трудишься это скрыть? — вместо приветствия спросил Дональд.

— Не в этом дело. Просто я хоть сегодня хотел прийти на службу вовремя, — Алекс отступил от двери, пропуская гостя внутрь.

— Расслабься, парень. Тебя уже уволили, — от такого заявления Алекс чуть не сел. — Официально за прогулы, а на самом деле ты эту работу уже перерос. Как сказала Мойра, твоя адаптация к этому миру прошла успешно, остались ещё кое-какие нюансы, но она уверена, что ты справишься и с ними. Пришла пора заняться чем-то стоящим.

Алекс с силой растёр лицо.

— Ни за что не поверю, что для того, чтобы сообщить мне эти новости потребовалась помощь единственного в городе полицейского.

— Ну не единственного, хотя нас действительно не так много. И это просто к слову пришлось. На самом деле я пришёл пригласить тебя поучаствовать в сегодняшней операции.

— В качестве кого? Я же ничего не умею!

— Да здесь и мои навыки не слишком пригодятся. Мы с тобой будем наблюдателями. Заодно к работе присмотришься. Тебе всё равно новую профессию выбирать.

Раздумывал Алекс недолго. Раз уж ему всё равно на работу не нужно, почему бы не отправиться на занимательную экскурсию? И впоследствии ни секунды об этом не жалел.

Его до некоторой степени беспокоило не придётся ли нырять в тот белёсый туман, или зону N-мерности, как назвал её профессор Дьяконов, но пронесло. Для того чтобы оказаться в нижнем городе был предусмотрен гораздо более удобный способ транспортировки. Полностью прозрачный цилиндр, рассчитанный на две персоны, больше всего напоминал современные лифтовые кабинки, ну или стеклянную банку неимоверных размеров. На мгновение его стенки заволокло белёсым туманом и вот уже оба стоят посреди тёмной пустынной улицы.

— С места лучше не двигаться. Внутри этого сооружения мы защищены практически ото всего включая, пожалуй, даже последствия атомного взрыва. А рассмотреть происходящее можно и отсюда.

Дональд что-то сделал со стенкой кабинки и пейзаж за её границей разительно изменился. Нет, ничего нового не появилось, зато коричневато-серые стены домов стали абсолютно прозрачными. Правда, если смотреть сквозь две-три стены видимость заметно падала, но и это позволяло немало рассмотреть. Операция уже явно шла полным ходом. В одном из ближайших зданий наблюдалась небольшая кучка людей, под охраной ирихов покорно ждущих своей участи. Заметное сопротивление оказывали только одержимые хири. Пару раз мелькали столбы огня, кое-кто пытался взлететь, один оригинал попробовал удрать по вертикальной стене, но перемещаться таким образом у него получалось настолько неуклюже (создавалось впечатление, что к стопам у него приделаны присоски и каждую ногу приходится отдирать с силой), что его отловили уже буквально через пару метров такого передвижения. Увлекательное действо, напоминавшее Алексу какие-то компьютерные игрушки, которыми тот баловался ещё в подростковом возрасте, продлилось не более получаса, спустя которые он всё-таки поинтересовался у своего спутника:

— А зачем вообще нужны наблюдатели от людей?

— Случается, мы замечаем то, на что не обращают внимания ирихи. Иногда это бывает занятно, изредка — полезно.

— А сейчас?

— Будет видно. Сейчас ирихи переправят в верхний город всех задержанных, тогда настанет наше время. Походим, посмотрим, чем тут занимались наши братья по разуму.

— Кстати, что с ними будет? — Алекс кивнул в сторону задержанных.

— Скорее всего депортируют на Землю. Конечно, после того как мы их хорошенько допросим. Сомнительно, что ирихи сами захотят заниматься степенью определения их вины и уж тем более наказанием.

— А эти, одержимые?

— А их в обязательном порядке на Землю, в первую очередь. Как я понял из того что мне рассказывали, хири там жить не могут в принципе, да и ирихам на нашей исторической родине не слишком уютно.

Сигнала, по которому следовало снять защиту Алекс не уловил, но в том что он был, ничуть не сомневался. Вместе с исчезнувшими стенками кабинки пропала и способность видеть сквозь стены. А зря. Хорошая способность, очень бы при обыске пригодилась. За пару часов напряжённой работы они обнаружили немало интересного: от обставленных с варварской роскошью личных апартаментов до подпольного цеха по производству наркотиков.

— Да, — удручённо покачал головой Дональд. — Вот из чего угодно наши соотечественники могут соорудить дурь.

— Говори за себя, — усмехнулся Алекс, разглядывая непонятный агрегат кустарного производства. — Это твои соотечественники в первую очередь шмалью займутся, а мои — выпивкой. И руководи этим бизнесом русский, на месте этой штуковины стоял бы нормальный самогонный аппарат. Вот только понять не могу, нафига всё это надо, что им это даёт? Обстановка у них конечно побогаче чем у меня в общаге, но ничего поражающего воображение. Профессор Дьяконов, у которого я бывал в доме, живёт не намного бедней, разве что вкуса у него больше. По-моему, здесь вообще негде развернуться.

— Согласен. Развернуться особо негде — нашу жизнь ирихи всё-таки контролируют довольно плотно. А с профессором не сравнивай, чтобы жить так как живёт Валерий Анатольевич, нужно быть оч-чень нужным человеком. Для него наши любезные хозяева делают вообще всё, что тот не попросит. И не будь у нашего общего знакомого довольно скромных потребностей, жил бы он как какой-нибудь падишах.

Он поддел ногой ком какого-то трудноопознаваемого тряпья и вышел в соседнее помещение. Алекс устремился следом. Бог с ними, с местными наркобаронами, а вот посплетничать об общем знакомом хотелось.

— И чем он так ценен? — для Алекса профессия «физик-теоретик» ничего не говорила. Он вообще воспринимал её как нечто среднее между «философом» и «литературоведом».

— А откуда по-твоему берутся все те чудо-приборы, что экспортируются на Землю с Вианасты?

— Подожди, я что-то туплю. Для этого же существуют инженеры, конструкторы всякие.

— Ну да. А на базе чего они по-твоему работают? Прежде чем что-то конструировать нужно создать физическую картину мира. Вывести закона, найти закономерности, чтобы потом можно было не ставя кучу громоздких опытов, а только взяв в руки бумагу и карандаш, описать как поведёт себя тот или иной объект при определённых условиях.

— Нужный человек, — согласился Алекс.

— В связи с чем хочу ещё раз у тебя спросить: не надумал ещё вступить в ряды защитников правопорядка? А то та специальность, по которой ты работал на Земле, здесь не особенно ценится. Всё равно придётся переучиваться.

— Так, — Алекса посетили нехорошие подозрения. — А для этого не нужно отправляться на Землю, чтобы закончить какую-нибудь Полицейскую Академию? — Что если его тоже хотят аккуратно выдворить на Землю как имевшего контакт с хири, а депортировать вроде бы не за что.

— Да нет, зачем? Ирихи вообще неохотно отпускают домой таких как ты, легко и спокойно воспринимающих всё необычное, и комфортно себя чувствующих практически где угодно. Вот увидишь, тебя ещё будут уговаривать разорвать контракт и просто поселиться здесь навсегда. А по поводу учёбы — теоретический курс освоишь сам, а что касается практики — поднатаскаем мы с коллегами. Ну так как?

— Можно я пока не буду давать ответа? Тем более всё рано не представляю своей работы в подобном ведомстве. Кем я у вас буду?

— Учеником и практикантом. А потом, как ты смотришь на должность штатного мага? — Дональд полюбовался на лицо Алекса, глаза которого сами собой широко раскрылись. — У меня тут возникла идея: нельзя ли этих тварей как-то выдрессировать. Всё-таки возможности, которые они предоставляют человеку, весьма впечатляют.

Первым желанием Алекса было высказать этому фантазёру своё категоричное «Нет!», но устыдившись своего панического страха, он промолчал.

Остаться в этом мире навсегда. Жить, работать, может завести семью и на Землю, как та дама из театра, выбираться только на праздники и в выходные. Алекс и так и эдак повертел эту мысль. Пусть такого предложения ещё не поступало, если это произойдёт, ответ лучше знать заранее.

Отказавшись от быстрого и удобного перемещения, как и от компании, Алекс брёл по просёлочной дороге. Если есть возможность как-то самостоятельно попасть в верхний город, то стоит ей воспользоваться. А то как-то нехорошо, что во всех мало-мальски серьёзных случаях о нём заботятся ирихи. Так постепенно можно начать чувствовать себя котёнком которого мама-кошка за шкирку перетаскивает с места на место.

— Тебя что-то расстроило? — как оказалось, что рядом с ним по дороге вышагивает Мойра, Алекс не понял. Опять, наверное, какие-то игры с пространством.

— Нет, просто задумался. А ты о чём-то хотела поговорить? — Алекс подумал, что как раз сейчас ему будут предлагать остаться навсегда.

— А у тебя закончились вопросы? Не могу в это поверить.

— Ну почему закончились, — губы Алекса тронула чуть заметная улыбка, в предчувствие знакомой и любимой игры. — У меня их много. Но есть два самых наболевших. Один частный и один общий.

— Задавай. Отвечу.

— Что, вот так просто, без недомолвок и условий?

Мойра пожала плечами.

— Ты достаточно хорошо приживаешься в нашем мире, чтобы опасаться за твою психику. Более того, как я поняла из опыта общения с твоими сородичами, излишняя таинственность может вызвать у вас недоверие и подозрительность. Так что спрашивай.

— Вопрос частный: как вы выглядите? У меня накопилось достаточно наблюдений чтобы серьёзно усомниться в антропоморфности вашего настоящего облика. Вопрос общий: зачем вообще всё это нужно? Ведь не ради развлечения вы нас здесь поселили, особенно если учесть, что за каждым нашим шагом приходится следить, чтобы не дай Бог не потерялись и не покалечились. А практической пользы я от нашего пребывания на Вианасте не вижу.

— Практическая польза есть. И не маленькая. Но об этом позже. Сначала я отвечу на твой первый вопрос, а точнее покажу. Это будет быстрее и проще.

Они сошли с дороги и Алекс, усевшись на плоский камень, торчавший из короткого сизого мха, замер в ожидании невиданного зрелища. Платье-балахон отлетело в сторону, поверх него улёгся белокурый парик, а само существо, которое Алексу не удалось толком рассмотреть, пару раз повернулось вокруг своей оси с такой скоростью, что размазалось в воздухе и замерло. Ну что тут можно сказать: на человека ирих в своём натуральном виде ничуть не похож. Длинное вытянутое тело желтовато-зелёного цвета, по сторонам которого располагались как минимум пара десятков конечностей разной длинны. На щупальца, которые пару раз привиделись Алексу, они были не слишком похожи, но и на нормальные руки-ноги не слишком походили. Он пару раз сморгнул. Показалось, или форма тела действительно непостоянна? Туловище то укорачивалось, то слегка удлинялось, немного менялась форма и длинна конечностей, при том что Мойра стояла совершенно неподвижно. Только лицо осталось почти человеческим, если учесть как изменилось всё остальное тело: скулы стали более массивными и монолитными, нос почти исчез, превратившись в крошечную кнопочку, а два глаза слились в один горизонтально вытянутый, зеркальный, без белка, зрачка и радужки.

— А назад, в человека как?

Медленно и постепенно она складывалась в антропоморфную фигуру. Пять пар верхних конечностей скрутились, слились, образовав почти нормальную руку с пятипалой ладонью, некоторое количество нижних образовали коротковатые ноги, а те, что посередине обвились вокруг туловища. Лицо же просто выплавилось в ту же идеальную маску которую он привык видеть. Дав себя как следует разглядеть, она опять вернулась в нормальное для себя состояние.

— И как это у тебя выходит?

— Слова «наружный скелет» и «покровы с переменной плотностью» тебе о чём-нибудь говорят?

— Не особенно. Так что, двуногое прямохождение вы только имитируете?

— Да, довольно нелепый способ передвижения, но надо отдать вам должное, вы довольно ловко с ним справляетесь, — в голосе Мойры послышалась улыбка, а сам же он раздавался откуда-то из кучи одежды. Ирих быстрым, текучим движением метнулась к ней, а Алекс внезапно понял, почему движения ирихов настолько плавные: из-за множества ног, которыми она шустро перебирала. С проснувшимся нервным юмором Алекс посочувствовал тем из них, которым на Земле приходилось изображать мужчин и ходить в штанах. Между тем Мойра вытащила из одежды маленький приборчик и пристроила его где-то в районе грудины.

— Значит, нашу речь без дополнительных приспособлений вы изображать не можете, — он кивнул на приборчик.

— Можем. По крайней мере, я точно умею. Но она получается глухой и неразборчивой. С модулятором лучше. Ты не стесняйся спрашивать. И не бойся обидеть нетактичным вопросом.

— Слушай, так ты всё-таки мужчина или женщина? — глупо, конечно, но именно это вертелось у него на языке последние несколько минут.

— Не то и не другое. У нас вообще нет разделения полов. Все особи равноценны. Но ты можешь считать меня женщиной, исходя из личностных психологических характеристик, я выбрала себе именно такой психотип.

— Постой, — в голове у Алекса зашевелились какие-то отрывочные сведения из школьного курса биологии. — А как же тычинки-пестики, обмен генетической информацией и всё такое. Как это возможно при отсутствии полов?

— Есть, есть у нас обмен, только в формировании генотипа будущего потомства участвуют не две особи как у вас, а столько, сколько решит родитель. Как головоломку собираем: оттуда кусочек, отсюда.

— А потом? — Алекс уселся поудобней, с восторгом разглядывая это существо, которое получив возможность двигаться свободно и естественно, принимало такие замысловатые позы, что человеческой гибкости на это точно не хватило бы.

— А потом, к концу жизни, мы спускаемся в жаркие недра нашего мира и с той стороны его твёрдой оболочки и откладываем одно яйцо.

— Подожди. Одно яйцо — один ребёнок? Как же вы поддерживаете свою численность?

— Ну что ты. Из яйца может вылупиться больше двадцати мальков. И опережая твой следующий вопрос: почему у нас нет перенаселения, отвечу сразу. Выживают и развиваются яйца далеко не все. Потому, кстати, так важно тщательно подбирать себе брачных партнёров. И из этого вытекает ответ на твой второй вопрос: зачем вы нам нужны. Мальки из одной кладки не только абсолютно идентичны генетически, они ещё психологически практически неотличимы.

— Как человеческие близнецы? Кстати, насколько я знаю у них бывают некоторые трудности с социализацией в первые годы жизни из-за того, что общаться предпочитают в основном друг с другом.

— Не то. Хуже. Мы ещё и ментально объединены в пределах одного клана. То есть, имеем практически единый коллективный разум. На определённых этапах развития это помогало выжить нашему виду и даже добиться процветания, но сейчас обилие практически одинаковых особей тормозит развитие нашего общества. Насильное разделение членов клана в младенчестве приводит к непоправимым изменениям в психике, а выросшим вместе разделиться, начать осознавать себя как отдельную личность очень тяжело. С возрастом это, конечно приходит само.

— Так вот что вам от нас надо! Разнообразие! То-то ко мне вечно со всякими дурацкими вопросами знакомые ирихи приставали.

— И то, что ты не отказывался на них отвечать для нас весьма ценно. Вы все очень разные, непохожие друг на друга и даже не представляющие как это может быть по-иному. Очень помогает в становлении отдельных личностей. К сожалению, жить на Земле мы не можем. Только сравнительно недолго находиться меняясь посменно, вахтовым методом и только самые старые и опытные из нас. Так что пришлось приглашать вас в наш мир, помогать освоиться, налаживать взаимовыгодное сотрудничество.

Алекс на некоторое время замер, копаясь в воспоминаниях. Неопознанные фрагменты головоломки постепенно становились на свои места.

— Тебе это не нравится, мы кажемся тебе слишком расчетливыми? — как-то даже немного застенчиво спросила она.

— Да нет, что ты, наоборот. Мне было бы неприятно сознавать себя объектом благотворительности. А так, мы — вам, вы — нам. Всё честно.

От сопровождения Алекс опять отказался. Всё то что свалилось сегодня на его голову требовалось осмыслить, а лучше всего делать это на ходу. Стеклянистый язык дороги уходил вдаль, и только на самом горизонте виднелась тёмная громада города. Из под ноги выкатился камешек, который Алекс тут же подопнул. Чуден мир твой, Господи. Но вместе с удивлением от очередной приоткрывшейся тайны в его душе зрела тонкая нотка горечи. Неужели это всё?! Всё объяснили, рассказали, не осталось ни каких великих тайн, за которыми стоит гоняться и всё, что ему осталось — это привыкнуть к новым правилам игры? Очередной пинок. Камешек с возмущённым писком отлетел на полтора метра, потом резко сменив траекторию движения буркнул: «Нахал!» и скрылся в зарослях придорожного кустарника. Вот же странно устроена человеческая натура: его обругала какая-то непонятная каменюка, а на душе вновь стало светло и солнечно.

На подходе к дому дорогу ему перегородил тот самый сотрудник Агентства по Контролю за Иными, встречи с которым Алексу до сих пор удавалось успешно избегать.

— Парень, тебе не кажется, что ты мне кое-что задолжал? Отчёты где?

Почувствовав что собеседник вот-вот перейдёт к угрозам Алекс его перебил и уставившись честным-пречестным взглядом в глаза дворника-спецагента выпалил:

— Не могу. Рад бы да не могу, — с усилием выдавил из себя самую придурковатую улыбку, на которую оказался способен. — К сожалению, я совершенно не запоминаю своих снов и не смогу записать весь тот бред, который мне мерещится, пока моё тело находится в наркотическом трансе, где-то в подвальном хранилище ирихского посольства на Земле. Но этот бред мне нравится и возвращаться в реал я не собираюсь.

Развернулся, вырвав свой рукав из захвативших его пальцев, и скрылся в недрах подъезда. У него слишком много дел и слишком мало времени, чтобы тратить его на этого клоуна.