Почти Баба-Яга

2. Избяной апгрейд.

К речке дошла быстро. И правда недалеко. Минут десять быстрым шагом. Осмотрела берег. Крутой. Эх, не зря меня гоняли на полосе препятствий. Верёвку за крайнее дерево и вниз. Не топко, но мелко. Прошлась подальше, и нашла симпатичную заводь, наверняка там что-то живёт. Если поставить чуть ниже по течению, то должна попасться крупная рыба. Нашла брод и повела сеть. Потом с той стороны подвину. Так и бегала, то туда, то сюда. Поставила, где хотела. А сама жду, когда на моё самоуправство отреагирует хозяин здешних вод.

— Ну и наглая девка! Всю реку мне перегородила! — наконец, послышался ворчливый голос, — Ну и кого ты так собралася ловить? Сома что ли?

— А кто попадётся. Мож, вас поймаю. Я такая голодная, что готова съесть кого угодно, — разглядываю его. Ничего, симпатичный. Зелёные волосы, усы длинные по воде стелятся, лицо салатовое, нос — две дырочки, глаза круглые, рот большой и зубастый, руки с перепонками.

— Ты эта! Не дури! Не съедобный я!

— Как это? Хвост есть? Есть! Значит, наполовину точно рыба, — смотрю на водяного с профессиональным интересом людоеда. А он, от возмущения только рот открывает. Отодвинулся подальше, что б не достала, наверное.

— Да ты, девка, сдурела совсем?! Если рыбы надо, так попросила бы. Я б дал, что ж, совсем без понятиев?! Или, не грамотная ты? Так слушай. Подходишь к реке, хлопаешь ладошкой по воде и говоришь, — водяной, подсоби, разреши рыбки взять, — Вот тогда можно и вершу ставить, и сеть малую кидать, а не как ты, через всю реку! Так в море можно забрасывать. Тут-то тебе не море. Ты мне всю рыбу так выловишь через год.

— Мне год не надо. А то рыба кончится. Я летом сетью и недолго. А в остальное время удочкой. На ночь вершу только ставить буду. Это сейчас совсем ничего нет. Голодная, прям жуть. Знаю, что нельзя. Завтра с вершой приду. И менять буду.

— Ааа… Так ты немного… Токо, все равно, разрешения надо спросить. Сама т отель такая?

— Недалеко поселилась. Дом у меня тут. Перенеслась с ним вместе.

— Ага. Соседка, значится, новая. Ну, давай знакомиться. Дермидонт. Водяной четвёртой пресной гильдии.

— Ангелина Васильевна Друг. Переселенка. Вчера сюда попала. А что за гильдия? Первый раз слышу, что б у водяных гильдия была.

— Это недавно. Стукнуло что т у царя нашего в головушку бедовую. Поделили всех на пресных и морских. Моя река по величине попала в четвёртую.

— Так вас объединили, наверное. Раньше были пресные и морские отдельно?

— Ну, да. Теперя усе под одним царём. Ты сети-то забирай. Хватит на сёдня. Завтра приходи.

— Благодарю. Если надо чего, вы скажите. Может, помочь чем. И не знаете, далеко отсюда люди живут?

— Как же! Знаю. Вниз по реке деревенька есть. И ещё ниже много деревень, потом город, ещё деревни, а дальше города только до моря.

— А далеко вниз?

— Твоими ногами, — он оценивающе окинул мои ноги взглядом, прикидывая скорость, — полдня.

Угадала! Вынимаю сети, улов и правда хорош. Вот что значит с водяным общий язык найти.

— Спасибо ещё раз. Я подумаю, может, сплавлюсь на лодке вниз. Или на плоту. Это реально? Пороги есть? Стремнины?

— Как не быть, есть конечно. На лодке тяжело будет, даже с моей помощью. Да и плот. Вряд ли удержишь. Камни. Перекаты.

— Значит, каяк. Но с грузом обратно… Экстрим. Ни разу так не ездила. Нужды как-то не было. И груз во что-то запаковать. Ладно. Придумаю. Счастливо.

— До завтра.

Пру сеть. Разбирать ничего не стала. Прям в сети и несу. Мокрое все, шевелится, по спине хвостами лупит. Я под весом аж согнулась вся. Медведь навстречу, и к моей сети, зараза, лапы тянет. Надавала по хваталкам.

— Очумел совсем? Девушек грабим на дороге? Сам иди лови. Здоровый медведь, а совести нет!

И иду мимо. Мишка сел на попу и чешет в затылке. Отлично, значит разумный. Ну, или я его огорошила. Скорей бы до дома добраться.

— Гриша, иди помогай, — сгрузила сети у порога, — табурет какой возьми и во что класть рыбу. Тазы наверху лежат, сложенные. И нож захвати.

Гриша прибежал со здоровенным силиконовым складным тазом, понёсся обратно. Глянул на крыльцо наверх. Вздохнул тяжело, а потом погладил избу по срубу.

— Милая, ты ж устала стоять-то поди. Присела бы, отдохнула. Крыльцо т держать тяжело небось.

Изба немного поёрзала, из под неё полетела земля вперемешку с травой и камнями, а потом ушла подвалом в землю, крыльцо оказалось на уровне земли. У меня челюсть упала, глаза круглые.

— Гриша, а это вот как?

— Что? — он непонимающе смотрит на меня.

— Ну, вот это, в землю когда…

— А что тут такого? Живая же. Поговорить завсегда можно. Она умница и красавица.

Избушка кокетливо взмахнула черепицей и захлопала ставнями. Сижу в шоке. Тряхнула головой. Живая изба… Ну… Если печь обучаемая, то почему изба нет?

— Лика, а ты почему ноги не приделала? Сбегает?

— Какие ноги?

— На чердаке лежат.

— Давай ты потом покажешь. Рыба испортится.

Мы в две руки выпутывали рыбу и готовили к обработке. Распотрошили, даже икра была и молока. Часть рыбы засолили, часть Гриша готовить унёс сразу. Сказал, что пошёл учить печь. Прополоскала сети и повесила сушить на перила крыльца. Пока больше некуда. В доме было интересно. Гриша разговаривал с печкой и учил определять готовность блюда.

— Гриш, а если ей почитать кулинарную книгу? У меня есть. И не одна, наверное.

— Неси. И вон, на окошко поставь. Я ей читать буду. Потом приготовим. И ноги избяные достань.

— Да что за ноги?

— Милая, следи за температурой, я сейчас вернусь, — домовой погладил печь по боку, та пыхнула на него вкусным паром, — пошли.

Поднимаемся наверх и он показывает мне стойки от моих детских качелей. Дедушка вырезал, и правда на ноги похоже. Дубовые столбы с четырьмя перекладинами внизу. И украсил резьбой. Я и не знала, что дед сюда их убрал.

— И что с ними делать?

— Как это что? Освободить полностью дом, она приподнимется и ноги поставить. Она прирастит. Все ж просто.

— Как скажешь. Мне и самой интересно что выйдет.

— Ты тогда выноси всё, что можешь, а я с печкой закончу. Потом подмогну.

Выносила всё подряд. Заодно перестановку сделаю, раз уж взялась. Горы у крыльца всё росли. Постаралась сразу по разным кучкам разносить. Сундуки, что смогла поднять, вынесла. Даже стройматериалы были. Немного, но пригодится. Дед, припрятал, что ли?

— Гриш, — в очередной раз заходя в дом, спросила у домового, — Если так с ногами можно, с верхним этажом тоже?

— А что с ним не так?

— Хотела повыше. Я ж даже разогнуться там не могу. Поднять бы крышу. И переделать чуть. Я бы там спальню сделала.

— Можно, от чего ж нет-то? Ты токо по-человечески поговори с ней и сделает. Материалы подготовь.

— Ура! — выбегаю на улицу, — Дед Петро, помощь твоя нужна! Очень!

— Чаво орёшь, как оглашенная?

— Мне нужен сухостой вот такой толщины, — показываю на свою избу, — Стены наверху поднимем.

— Эт можно. Но волочить далече.

— Ничего, приволоку. Ты только покажи где.

Бросила все и понеслась с верёвкой и пилой за лешим. До вечера пилила и таскала. Гриша сам выносил оставшееся из дома.

— Всё вроде. Гриш, дальше что?

— Объясняй, чего хочешь.

— Милая моя, я очень тебя люблю, — по примеру домового погладила стены дома, — давай тебя ещё красивее сделаем. Я тебе наличники сделаю, как дед. И карнизы. И внутри украшу. Ты же знаешь, я умею. Дедушка учил.

Изба встряхнула крышей, смотрю на домового. Он переводчик.

— Она согласна.

— Родная, вот эти брёвнышки наверх. Поднимаем этаж по всему периметру на два метра. Крышу более пологую. Еще в двух местах перегни, рядом с трубой, и с другой стороны так же. Да, так. Умница. Окно пошире. Двухметровое шириной, а то света мало. И переплёты почаще. Квадратиками. На втором этаже над ним такое же. Лестницу внутри более пологую. А то, я головой стучусь о потолок. Проем подлинее там сделай. И перилла добавь везде. Ты прям профессиональный строитель! Справа дальний уголок отдели стеночками, прямо от окна под лестницей и дверь сделай. Полочку под потолком, мы туда положим бак с водой, будет душ. И отхожее место рядом. Там были анкера и трубки стальные. Вот на них к потолку. А что б не отсырела, я тебе плитку сделаю. Найдём глины и сделаю. И на полу тоже. Ты внутри везде ровненько стены пригладь, а то держаться плохо будет. И весь тот угол покрой дегтем. Слив позже придумаем. Пока вниз, в подвал трубу небольшую в полу. Душ по всей ширине комнаты и один шаг глубиной. К дальней стене его. Бочку поставим на первое время внизу, потом придумаем получше. Ну, вот. Другое дело. Хороша! Невеста прямо. У крыльца крышу поднимаем, в общую добавь её. Во всю длину дома давай. А снизу столбики тяни наверх до крыши. По улам и посередине два, вот где вход, их тяни. Шире крыльцо, и до углов тяни. Перекрытия выводи над крыльцом и внизу. Перила теперь по краю. Вот, получился отличный балкон под крышей и широкая веранда внизу. Дверь на балкон теперь и с переплётами, как на окне. Давай ноги делать. Поднимайся, что б я приставила куда надо.

Избушка вылезла из ямы и присела на край. Залезла я в яму, приставила бревна. Вроде ровно.

— Ты поправь, как удобнее.

Вылезаю оттуда и сажусь смотреть. Интересно же. Избушка покопалась в яме, вылезла из неё и принялась скакать по поляне, оставляя громадные следы на земле, хлопая дверями и ставнями, весело поблескивая окнами, поводя крышей. Вы видели, как скачет мячик? Представьте, что он деревянный и пятиметровый в ширину. А из него ещё и ноги торчат. И вот этот монстр подпрыгивает, оставляя в земле ямы, как после ковровой бомбардировки. Под вами шатается земля. Жесть… Я вжалась в дуб побольше. А то ж, не заметит и затопчет. Гриша умиленно смотрел на бесноватую избушку, прижав ручки к груди.

— Лика!!! В чем дело? Что за землятресение? У меня дубы трясутся и листья роняют, по лесу волки воют!

— Дед Петро, избушка первый раз на ноги встала. Радуется. Сейчас успокоится.

Наконец, она набегалась, напрыгалась и окопалась в яме. Зашла посмотреть, что у нас теперь и как. Отлично. Места вроде меньше на первом этаже, но более организованно. Слева от входа поставим сундуки и повесим рога, что я вместо вешалки использую, в угол шкаф с зимней одеждой. Справа начинается лестница наверх. Под ней в дальнем углу комната. Зашла. Да, удобно. Тут и сделаем стульчак. А то по кустам шариться… Не моё. К стене у окна поставим лавку и стол. Напротив печь. Она длинная. В ней и финская есть, и наша с двумя стеклянными дверками. По низу по всей длине дровница. Кончается печь корытом для нагрева воды. Сразу за ним ступени на небольшое возвышение, там можно сушить одежду или травы. Ещё выше уже лежанка. Неширокая, всего семьдесят сантиметров, но длинная.

— Гриша, давай заносить. Сперва лавку и стол. У окна ставим. Потом сервант. Под лестницу. Он как раз войдёт. И не будет мешать спускаться в подвал. Тазы все, бочки сразу вниз неси и ёмкости всякие.

Мы заносили мебель вдвоём, а иногда и он один. Наверх пошёл шкаф дедушки. Его собрали. И поставили к стене у балконной двери. Слева трельяж. Собрали кровать. Каяк вынесла на образовавшийся балкон. Туда же пошли стол-сундук, мягкие пуфики и кое-какие сундуки с ящиками к стенам. Гриша обещал разобрать их все. На балконе оставляли, что не испортится. Бабушкины комоды поставили вместе в спальне. Над ними повесили большое зеркало в резной раме. Нашли ковёр. Гриша над ним побурчал и он стал как новый. Положили посередине. Напротив, к периллам лестницы кровать поставили. К ней сундучок небольшой, будет тумбочкой. К окну мой спальный сундук. Он будет диваном. За кроватью, к стене оружейный сундук. Остальные ставили один на один. Напротив кровати за трубу печи. Неплохо получилось. Гриша всё разберёт в них. Есть ещё полки на трубе. Приспособим подо что-нибудь. Книги на подоконник. Разберу и часть отправлю на кухню. Внизу, на веранде оставила плетеную мебель. Неразобранное отнесли в подвал. Разберём и определим. Погладила стену избушки.

— Милая, можешь сделать так, что б при твоём движении мебель не двигалась?

Мебель приросла к полу. Очень хорошо. А то прям стрёмно, как она прыгает. С новосельем нас всех.