Почти попаданец

Глава 5

Семен Маркович, дежурный

— Эй, Маугли, просыпайся. Шпрехен зи инглиш? Вставай, пойдём расскажешь, как дошла до жизни такой. Ишь, тощая какая интуристка. Садись, покушай вот. Картошка вареная, хлеб с салом, лучок зеленый. Извиняй, бананов нету. А мы пока подумаем, что с тобой делать.

Да, вчерашний Маугли оказался бабой. Точнее, девкой. Черной, как головешка. Не в смысле грязной, а черно… хм, черномазой. Хотя жопа у нее тоже черная, я посмотрел. А вместо прически короткий ежик, миллиметровой длины, отличающий светлым. Как будто под машинку постригли.

После того, как она поднялась из-за моего Москвича, мы минут пять ее рассматривали. А она, бедная, еле стоит. Шатается вся, дрожит, и смотрит так растерянно и непонимающе. Обколотая, что ли?

Пока Колин ментенок утром рассказывал нам свою историю, она спокойно спала, укрытая с головой, на лавке, у него за спиной. То же мне, опер! Ничего у себя за спиной не замечает. А прочем, если и не спала, видно было, что она ни слова не понимает из наших речей.

Она недоуменно подняла голову и села на лавке, кутаясь в ватник. Да, в глазах полное непонимание. Но выглядит, конечно, офигительно. Как та черная супермодель на фотках. Наоми которая. Стерва, говорят, редкая, но красивая.

Из одежды на ней… считай, что ничего. Какой-то обтягивающий то ли топик, то ли комбезик. Шортики, переходящие в верх, чтобы только сиськи прикрыть. Сиськи… ну, модельного типа. Не пятый или даже третий, но и не «доска два соска». Уверенная «двоечка». И рост модельный, за метр восемьдесят, а то и под метр девяносто. Ну да, туда же только таких отбирают.

Вчера мы с Колей переглянулись, и он поманил это чудо за собой. Да и я отступил в сторону, жестами указывая дорогу. Еле доковыляла, бедолага, до нашей дежурки. Там у нас в углу топчанчик, на котором кемарим время от времени. Ну, один на раскладушке, второй на топчанчике. Если начальства нет.

Постелили на него какое-то старое одеяльце, а я протянул этой модельной афро-негритоске какие-то относительно чистые ватные штаны и фуфайку пятьдесят последнего размера. По длине-то нормально, а плечи до локтей свисают. Но это не важно, лишь бы тепло было. Хотя даже это рванье на ней смотрелось неплохо. Что значит, профессионал!

Кое-как, жестами, показали, что сейчас нужно лечь поспать и отдохнуть. Мол, утром поговорим. Наша Маугли настороженно посмотрела на нас, затем улеглась и свернулась калачиком. А мы ее еще сверху одним одеялом накрыли. Намерзлась, небось, на улице ночью! Тут ей не Африка. Да еще и устала, наверное. И главное, непонятно, откуда ей здесь взяться?

Хотя город у нас студенческий. Всякой твари по паре найти можно. Вот и она, наверное, шла в общагу и заблудилась. Или в ночном клубе перебрала, хотя перегара от нее не чувствуется. В общем, решили, что разберемся утром.

А как пошло дело к сдаче дежурства, решили спящую красавицу растолкать и усадить за стол завтракать, чем Бог послал.

— Ты говорить-то умеешь, Маугли? Спик Инглиш? Шпрехен дойч? Парле ву па франсе? Вот блин, Коля, ты суахили знаешь? Или арабский? Чёрт его знает, откуда к нам этакое чудо занесло!

— Англик, — вдруг произнесло чудо, несмело присаживаясь на табурет и кутаясь в широкую, не по размеру, фуфайку. — Ме парль англик а пти.

— О, говорящая! — рассмеялся Коля. — Вот теперь дело пойдёт! Только понять бы, на каковском это.

— Похоже на дикую смесь английского с французским. Я где-то читал, что в колониях возникали такие языки, креольские называются. В Африке или на островах. Она говорит, что немного шпрехает на английском.

— На английском не «шпрехают», а «спикают», — авторитетно заявил Николай.

— Да хоть «ботает» пусть на этой фене, лишь бы понимала, — отмахнулся я. — А ты кушай, не стесняйся. Вот это картошка, в мундире. Можно не чистить. Вот это бутерброд, хлеб и сало. Это лучок, зелёный. Его лучше в соль макать. Как и картошку.

Приговаривая все это, я наглядно показывал перепуганной, разглядывающей окружающее диким взглядом интуристке, как нужно употреблять те или иные продукты. Она несмело взяла в руку картофелину и осторожно надкусила. Пожевала, прислушиваясь к ощущениям, и вгрызлась в корнеплод.

— Вот и умница! — похвалил я. — Огурчик вот бери. Сразу видно, голодом морили человека! Давай я тебе ещё лимонада налью.

— А может, лучше водочки? — вкрадчиво спросил Николай, поболтав остатками на дне бутылки из-под самогона.

— Водка? Славян?

— Точно! — развеселился Коля. — Главный славянский напиток, водка! Ну, давай, за встречу!

И разлил остаток по одноразовым стаканчикам. Получилось каждому грамм по двадцать, чисто символически, только глаза закапать. Мы подняли ёмкости, ритуально сдвинули и опрокинули внутрь. Найденыш-Маугли чуть задержалась, принюхиваясь, а потом довольно бодро поглотила свою порцию. И профессионально занюхала тыльной стороной ладони.

— Ты гляди, умеет! — восхитился Коля. — А теперь запей и закуси салом. Хорошее сало, не магазинное. Сеструха из деревни прислала.

Между тем наша потеряшка распробовала сало. И на её лице блуждала блаженная пьяненькая улыбка. Это с двадцати-то грамм? Хотя непонятно, сколько и где её до этого держали. А может, и наркотой какой напичкали.

— Ну ладно, а зовут-то тебя как? — Продолжал расспрашивать я. — Нейм твой какой? Понимаешь? Я Маркович, он Коля, а твой нейм как? Как звать-то тебя? Имя, сестра, имя?

— Мой имя? — переспросила она, пытаясь связать мои слова с жестикуляцией. — Мой называться Аунали!

— Красивое имя, — согласился я. И только потом до меня дошло.

— Что? Ты что, и по-русски понимаешь?

— Англик ту пти. Славик уметь мало! — гордо приговорила Аунали. — Уметь буквы!

Она уверенно отодвинула пару картофелин и посмотрела на заголовок бесплатки, что раздают у метро, с рекламой какого-то очередного кандидата горсовета. И вдруг начала как-то боком сползать с табуретки.

Коля успел подхватить падающее тело под мышки, а потом мы вдвоём перетащили вырубившуюся интуристку на топчан. И укрыли длинные, стройные, смуглые ноги старым выцветшим одеялом.

— Чего это она? — почесал в затылке Коля.

— Стресс, — уверенно заявил я. — Плюс твой самогон.

— Ну и куда её теперь, эту «анунаху»? По смене сдадим? Или в ментовку?

— Ты бы ещё в поликлинику предложил сдать, для опытов! Сейчас подгоню свою ласточку, ко мне отвезем. А как придёт в себя, будем разбираться. Похоже, её этот фокусник откуда-то приволок. Только племяннику своему, менту этому, ни слова пока! Чтобы молчал, как рыба об лёд! Иначе ты мне не друг.

Аунали

Встреча с аборигенами получилась странной, и совсем не такой, как мне представлялось. Два старика сперва Ошарашенно на на меня пялились, а затем что-то залопотали, жестами приказывая выйти из убежища. Конечно, можно было отдать команду клаймору на переход в «режим спасения». Тот впрыснет в кровь боевой коктейль, энергия побежит по венам, организм встряхнется и минут на двадцать тело начнёт двигаться на пределе возможностей, не обращая внимания на усталость, депрессию и даже раны. Иногда без этого невозможно справиться в критической ситуации. Например, при столкновении, разгерметизации грабера, сбое техники. И я точно знала, что сумею за двадцать минут свалить этих двоих, вырваться на открытое пространство и сбежать… Только куда?

В том-то и дело. К лучшему очередной побег моё положение не изменит. А эти аборигены хотя бы не агрессивны. Вон тот, что пониже и в смешных стёклах на глазах (слабое зрение? Или это украшение такое?) даже норовил поддержать, когда я покачнулась.

Мы оказались в той самой комнатке, где эти двое раньше сидели. Её освещала небольшая круглая лампочка желтоватого спектра, под потолком. Внутри круглой колбы ярко светилась тонкая нить… Это что, знаменитая Лампа Накаливания? Я такие в учебнике по истории техники видела. Её бы нам в музей, цены бы ей не было!

В помещении старики придвинули мне стул (из натурального дерева, с ума сойти!) и начали суетиться. Осмотрев мой термокомбез (уделив особое внимание груди) один из них хмыкнул, покачал головой и начал, что-то приговаривая, перебирать висящую тут же, на торчащих из стены металлических штырьках со шляпками, одежду.

Точнее, я поняла, что это одежда, только когда он протянул мне изготовленные из толстого материала штаны и такую же куртку. Они были набиты каким-то теплоизолирующим наполнителем и не слишком удобны. Но я нацепила штаны (оказавшиеся коротковатыми, но просторными) и куртку (которая была раза в три шире меня в плечах).

Местные жители вообще были похожи на гномов, как их рисуют в виртуальных бродилках: приземисты и широкоплечи, только безбороды.

Тем временем второй старикан смахнул какие-то предметы со стоящей у стены низкой койки (я успела заметить толстые деревянные (!!) доски), накрыл их каким-то куском толстой материи и жестами предложил мне лечь на бок и подложить руки под щеку.

Я недоуменно пересела на койку, легла на бок и подтянула ноги к животу.

Тот же старик, что-то приговаривая, укрыл меня ещё одним куском материи и аборигены уселись к столу, о чем-то тихонько переговариваясь, изредка просматривая в мою сторону.

Наверное, такую неудобную одежду на меня нацепили, чтобы не убежала, догадалась я. А сами вызвали аварийную службу. Или кого тут принято вызывать, когда появляется пришелец из другого времени? Ну и ладно, пока отдохну, пока приедут специалисты по контакту, медики, дознаватели, или как они тут называются.

Отдала приказ клаймору, почувствовала лёгкий укол в предплечье и погрузилась в лечебный сон.

Проснулась от того, что меня трясли за плечо. Открыла глаза и увидела, что нахожусь все в той же комнатушке. Лампа уже не горела, но помещение заливал яркий свет. Того спектра, что считается «естественным». Но с небольшими нюансами, которые делали его… более тёплым, что ли? Не сравнить даже с освещением рекреационной зоны.

Ни специалистов по контактам, ни переговорщиков, ни даже группы захвата рядом не было. А были все те же два старикана. Я чувствовала себя намного лучше, хотя повышенная гравитация никуда не делась. Да и ссадинки на ступнях побаливали. Но голова работала намного чётче, и я вдруг осознала, что понимаю отдельные слова из их речи. Хотя произношение было… Ну да, видимо так и звучали в древности реальные языки.

Это сейчас основным языком общения стал Уник. В него вошли самые употребительные слова из старых языков Земли. Не всех, конечно, а тех, что пережили Войну и Разруху. В учебнике говорилось, что наиболее популярными были Англик, Франси, Спаник и Мандарин. Но Мандарин сегодня почти не применяется в нашем Поселении. Мандарины (или Чины, как их называют соседи), вообще стараются жить обособленно. И Поселения у них свои, и граберы строят сами, и в свой сектор Пояса никого не пускают. Мол, это наши астероиды, мы сами будем их разрабатывать. Хотя смертность у них в секторе… Ну да шайзе на них на всех.

А старинные языки не умерли насовсем. Во-первых, сохранилась документация, особенно на Англике и Спанике. И даже Славик не забыт, и фанаты вроде Олафа всерьёз что-то в нем находят. Особенно восхищаются набором и структурой ругательства. Он и меня уговорил взять изучение Славика в качестве Второй Альтернативной Нагрузки, без которой не сдать тест на третью ступень.

Вот так и получилось: со степенью я, похоже, пролетела, а Славик (правда, здесь он искаженный до неузнаваемости) неожиданно пригодился.

В этот момент старики начали задавать вопросы. Кажется, пытались выяснить, на каком языке со мной разговаривать. Ну, я и заявила, что немного знаю Англик. Правда, фразу по привычке произнесла на Унике, но они поняли.

Но вместо того, чтобы расспрашивать дальше, предложили… Поесть.

Подумав, решила не отказываться. Конечно, экспериментировать с незнакомой едой, непонятно как приготовленной по неизвестной технологии, лучше в присутствии медиков. Но кто знает, что тут за медицина? Ну да ничего, постараюсь выжить.

Продукты выглядели странно, но пахли аппетитно. Конечно, специальные тренировки позволяют обходиться без пищи несколько дней, но зачем отказываться? Хотя для начала хорошо бы выяснить, сколько стоит здешняя еда. И понять, чем придётся расплачиваться. Вряд ли их устроит перевод с клаймера единых кредов. Ладно, потом рассчитаемся. Все равно у меня больше ничего нет, только термокомбез и клаймор. А может быть, с помощью клаймора удастся конвертировать креды в местную валюту?

Первым продуктом были какие-то комки, желтовато-белого цвета, покрытые более тёмной тонкой корочкой. Осторожно откусила, прожевала. Вкус оригинальный, скорее нейтральный. Напоминает потейту из синтезатора. Только с неуловимым привкусом, придающим продукту настоящий шарм. А что, вполне съедобно. Один из стариканов подсунул мне небольшую емкость, в которой были насыпаны белые кристаллы. И показал, что клубни нужно макать в ёмкость. Попробовала. Вау, да это же кристаллы хлористого натрия! Тут, похоже, принято не окунать продукты в солевые растворы, а выпаривать до кристаллического состояния. Да еще и с добавками калия, йода и ещё каких-то элементов. Чистое расточительство. И как при этом соблюдать оптимальную дозировку?

И тут, пока один из стариков указывал на другие продукты, второй, хитро усмехаясь, достал ёмкость из пластика с остатками прозрачной жидкости. Несмотря на закрытую крышку, от жидкости шёл стойкий и очень знакомый запах.

Да неужели? Это что, какая-то производная этилового спирта? На Поселении техники подпольно изготовляют подобный продукт, хотя официально власти установили напитки на основе этиловых спиртов запрет. Экстракт этого продукта есть в каждой аварийной аптечке, но емкость опечатана и строго проверяется после каждого рейса.

Разрешены только напитки с малым (1–3%) и средним (до 9 %) содержанием вещества, и назначают драконовские штрафы изготовителям и реализаторам. Но это мало кого останавливает. А удачное возвращение грабера из астероидного Пояса с богатым грузом руды полагается «обмыть». Да так, чтобы виновник торжества и ходить не мог. Даже я пару раз «проставлялась». Нужно попробовать, как подействует этот деликатес.

Каждому досталось как раз по норме. А неплохо! И крепость повыше, чем у того, что пробовала прошлый раз, и запах получше, и тонкий привкус… Нужно найти поставщика этого продукта!

И тем острее становится вопрос оплаты. Такой продукт (здесь его называют точно так же, как у нас: Vodka) не может стоить дёшево. Не зря же в такой большой бутылке только небольшая порция. Так что после освоения языка и обычаев главным для меня должен стать вопрос заработка местных кредов. И вряд ли диплом по внутрисистемной астронавигации и сертификат по управлению станцией добычи и переработки рудных ресурсов астероидов (в просторечии «грабером») сильно мне в этом помогут.

Но, похоже, вопрос ассимиляции в местное общество не так безнадежен, как казалось ночью. Да, я отличаюсь от местных аборигенов ростом и оттенком кожи. Но те же стариканы не бегут от меня в панике и не бросаются с оружием. А пытаются выяснить, откуда именно я такая взялась. Значит, есть шанс, что здесь есть страны, в которых живут похожие на меня. Может, на островах или других континентах. Или в других странах. А этих стран, как я помню из учебника, на этот момент на планете больше двухсот.

Выпитый Этанол приятно разбился теплом по телу, в голове слегка зашумело. Клаймор поднял было тревогу, сигнализируя об отравлении, но я его заткнула. Шайзе, мне сейчас не нужна норма, мне нужен релакс.

Осмелев, налегла на незнакомые деликатесы, и сообщила стариканам, что умею читать тексты. Очистила заголовок листа, на котором была разложена еда, и прочла заголовок: «Бесплатка. Еженедельная бесплатная Харьковская газета». И дата: Суббота, 11 апреля 2020 года.

Но похвастаться достижением не успела, так как взгляд зацепился за заголовок в низу другой страницы: «Заболевание, получившее название Ковид-19, перешагнуло границы Китая и грозит стать крупнейшей в истории человечества пандемией».

Из глубин памяти всплыли строки учебника истории: следом за пандемией началась война, навсегда изменившая историю человечества, и названная впоследствии «Последней».

Сердце пропустило удар, а затем застучало, как бешенное. Кровь прилила к голове, мышцы ослабли. В сознание попыталась пробиться робкая мысль «ты же не помнишь даты. Может быть это не та…» Но медблок клаймора уже принял меры и вкатил антишоковую дозу. Все вокруг поплыло, и я погрузилась в спасительное беспамятство.