Под крылышком у ректора

Глава седьмая. Душевные внутренности

- А в целом газета как? – спросила я, показывая рисунки и корявые статьи, восхваляющие магическое искусство и справа, и слева, и сверху, и снизу.

- Не хватает вдоль и поперек! – вынес вердикт ректор, пристально глядя на рисунок. – Дракон какой-то! Единорог, наверное!

- А в целом? – снова с надеждой спросила я, затаив дыхание. И даже губу закусила от нервов!

- Замечательно, изумительно, красиво, волшебно, - повернул голову на бок ректор. – Но хрень. Переделывать! Я не знаю, как должно быть, но вы делаете неправильно!

Что? Переделывать? Это как? «Уууууу!», - негодовало что-то в моей душе, когда я смотрела на красивое лицо ректора.

- Единорог слишком грустный. Сделать веселее. Кучка дерьма - слишком веселая. Сделать грустнее, - постановил ректор, глядя на мой шедевр. – Перед тем, как повеситься, покажешь ее мне!

Я не поняла, о чем это он. Не помню, чтобы я рисовала единорога и кучку! У меня рука с волшебной палочкой и магическая шляпа!

Волшебными палочками уже не пользуются. Это – прошлый век. Все давно перешли на беспалочковую магию. Только старики до сих пор ходят с палочками, потому что руки дрожат и прицелиться толком они уже не могут! Однажды, и я буду ходить с палочкой. Но я надеюсь, что это будет нескоро!

Пока я пыталась найти грустного единорога и веселую кучку, только подняла голову, чтобы спросить, как дверь закрылась.

- Нет, а чем ему не понравилась коричневая шляпа? И рука с палочкой? – возмущалась я, переделывая и исправляя газету. – Ууууу! Ненавижу! Мало того, что я весь день, вместо того, чтобы спать, провожусь с этой газетой, так еще и все не так! И то не так, и это не так!

Я старалась держаться подальше от окна. Где-то по академии рыскает страшное чудовище! Оно умеет лазить по стенам и крушить камни. А еще у него светятся глаза, и выглядит оно жутко!

Развернувшись вместе газетой в сторону окна, я сидела и пыталась исправить заголовок.

- И так сойдет! – скривилась я, ненавидя ректора до глубины души. Это ж надо! Заставил рисовать газету!

Когда в окне забрезжила полоска рассвета, я свернула газету, вытряхнула краски и оправилась сдавать ее на ректору. Дойдя до его кабинета, я постучала, ожидая ответа. Но никто мне не ответил. Я осмелела и постучала громче. Опять тишина. Посидев немного возле кабинета и душераздирающе позевав, я понесла газету «вешаться».

- Да вряд ли кто-то сделает лучше! – заметила я, поглядывая на свое творение. – Главное что? Не победа, а участие!

Круглосуточная приемная комиссия из привидений сидела и играла в карты.

- Вот! – вручила я им газету, видя, как они рисуют галочку напротив герба нашего факультета. Отряхнув руки и оттерев остатки краски с рукава, я отправилась спать. «А что если нужно было подождать ректора?», - зевнула совесть, показывая острые клыки. «Пофигу!», - отмахнулась я. «А вдруг мы хуже всех?», - снова зевнула совесть, когда я открывала двери комнаты, и бессильно падая на кровать.

Если вдруг то страшное чудовище, ожившее той жуткой ночью, когда над Академией разыгралась буря, приползет меня есть, пусть начинает с головы.

Проснувшись от тяжелых шагов, я вздрогнула. Изнеможденные будильники валялись по всей комнате. Несколько валялось на полу. Один на столе, второй возле двери, а третий стекал с пыльного подоконника и хрипел.

Дверь распахнулась, а я накрылась согретым за ночь одеялом.

- Ты опять опоздала на занятия! – послышался строгий голос ректора.

Мне так не хотелось променять уютный кокон одеяла на утренний озноб «Ты-ды-ды-ты-ды!» и пляски вокруг стула с расческой.

- Это просто они начались раньше, - проворчала я тихо-тихо, силясь разлепить глаза.

«Пойдем, возвращайся, нам без тебя скучно!», - манили меня розовые дракончики с конфетами и волшебными яблоками. «Ну куда же ты от меня?», - протягивал ко мне руку прекрасный принц, приснившийся мне сегодня ночью. «Мы остановились на самом интересном! У нас первая брачная ночь! А потом мы с тобой полетаем на розовом драконе!», - убеждал принц из сна, таща меня в сторону кровати.

- Вставай! – строго произнес голос ректора, пытаясь разорвать оковы сладкого сна.

- Ложись! – нежным голосом умолял принц из сна, бровями намекая на то, что сон – не сказка. Свадьбой не заканчивается!

- Вставай! – слышался суровый голос ректора.

- Ложись! - задыхался от страсти принц, в страстной спешке стягивая с себя сорочку.

Его голос становился тише. Принц возился со штанами, требуя потушить пожар страсти.

- Вставай! – внезапно выдал принц голосом ректора, глядя на свои расстегнутые штаны. – А ну быстро вставай! Я кому говорю! Вставай! Да что ты будешь делать!

В этот момент я дернулась, немного просыпаясь. Принц испарился, зато вместо него появился суровый ректор, который стоял в центре комнаты.

- Не люблю опоздунов! – произнес ректор.

- А я … - зевнула я, видя, как убивается принц из сна. - … Не опоздун… Я – опоздушечка…

- Мне что? Будить тебя каждое утро? – послышался голос ректора, когда принц из сна предпринял еще одну отчаянную попытку жениться на мне окончательно, беря меня за руку и утаскивая в сон. Я сопротивлялась, убеждая принца, что мне еще диплом нужен. Но принц говорил, что любит меня и без диплома!

В комнате царила тишина. Видимо, ректор сдался и ушел!

-Будить каждое утро! - пробурчала я, с трудом разлепляя глаза. – Поцелуем, если можно! Каждое утро. Нежным поцелуем. И кофе в постель!

- Я запомню, опоздушечка! - послышался голос, от которого я подпрыгнула вместе с подушкой и одеялом. Что?!! Ректор еще в комнате?!! Мамочки!!!

Мне стало вдруг так стыдно, что я поклялась себе больше никогда на него не смотреть. Экстренно сгребая содержимое стула, топчась на охрипших магических будильниках, я дрожащими руками одевалась на пары. Пуговица не попадала в петельку, щеки горели, а я изредка бросала короткие взгляды на ректора, стоящего в дверном проеме!

Схватив журнал, я собиралась выйти из комнаты, как вдруг поняла, что не могу обойти ректора ни справа, ни слева.

- П-п-простите! – пролепетала я, пытаясь найти дырочку, сквозь которую можно выскользнуть.

- Что это за разврат – шатание! – послышался голос ректора, когда я поняла, что разговор не окончен. И мне не выпустят. – Комната – это лицо студента!

Я посмотрела на свою комнату. Мятое покрывало валялось на полу. Груда учебников была свалена на столе. В свете магических подсвечников в комнате летала пыль.

- Почему у тебя на лице грязь налипла и пыль! Ты же девочка! – строго произнес ректор.

- Это не пыль, это – пудра, - заметила я. – Это – не грязь, это – тени!

- Завтра же, чтобы здесь было чисто! И все блестело, как драконьи яйца! – сурово произнес ректор. Я на мгновенье подняла голову, видя, как он хмурит красивые брови, осматривая мой беспорядок.

Меня выпустили и вышли сами. Я тут же закрыла дверь заклинанием, и бросилась по коридору. Сначала я шла, как и полагается студенке. А потом не выдержала и припустила к порталу, стараясь не оборачиваться.

Добежав до аудитории, я застыла перед дверью, ведущей в кабинет зельеварения. «Извините, пожалуйста! Я опоздала!», - репетировала я, чувствуя, как у меня сгорают щеки от стыда. Сейчас меня сделают учебным пособием! И мне придется пить яд!

Не успела я открыть дверь, как на меня сзади кто-то налетели, распахивая двери.

- Итоги конкурса газет подводят! – крикнул чей-то голос, заставив меня забиться в уголок. – Быстрее! Итоги! Сейчас будут награждать победителей!

Вся орава высыпала из класса, побросав бурлящие котлы от которых шел зловонный дымок.

- Быстрее! Быстрее! – наседали друг на друга зельевары, к которым я примкнула маленьким стыдливым хвостиком.

Из каждой аудитории высыпала галдящая толпа. И этот огромный поток устремлялся в главный зал.

- Приз за лучшую стенгазету «Магия – сила!» присуждается вот этой газете! – послышался голос призрака. Он развернул ее, и все обалдели! Она рассыпалась магией, расцветала красками, картинки менялись и оживали. Сто очков факультету!

- Ура!!! – заорали боевые маги. – Ура!!!

- Знаю-знаю! Отловить художников с других факультетов и заставить рисовать газету! – обиделись зельевары, когда я пробивалась сквозь из ряды под свои знамена.

- Приз за самый творческий подход и пятьдесят очков факультету присуждается вот этой газете с булькающим зельем! – снова послышался голос. Зельевары позади меня тут же взорвались криками: «Это наша!!!». – Вы только посмотрите на это оживающее зелье! Бесподобно! В истории конкурса стенгазет еще никогда такого не было!

- Вау! – послышались голоса студентов, когда им заклинанием увеличили газету в десять раз. «А я говорила, что нужно было зелье!», - послышался взволнованный голос среди зеленых.

Я уже встала на пустое место, предназначенное для целого факультета.

- Приз за свежесть и оригинальность идей и сорок очков присуждается… вот этой газете! Вы только посмотрите на эти яркие краски! И на этого дракона в разрезе!

- Он просто не влез! – крикнули животноводы, радуясь своим очкам.

Я терпеливо ждала результата, переминаясь с ноги на ногу. Все! Теперь ректор точно меня убьет! Я увидела ректора, сидящего в роскошном ректорском кресле. Он пристально смотрел на меня, пока призраки бывших учителей, умерших на рабочем месте, показывали газету за газетой.

- И… приз «Сдали, лишь бы отстали!» и одно очко присуждается газете с единорогом и огромной коричневой… какашкой! – развернули мою газету.

- Это рука с палочкой и волшебная шляпа, - смутилась я, видя собственное творение, увеличенное во сто крат.

- Итого! По итогам конкурса! У боевых магов три тысячи очков факультета! У некромантов две сто! – перечисляли призраки, а над каждым знаменем появлялись очки. - … у прорицателей… И у целителей восемьсот двадцать одно очко! Слово уважаемому господину ректору!

Он встал, а по залу прокатился странный звук. На пару мгновений мы увидели, как что-то странно приподняло мантию на уровне колена.

- Вау! – коротко вздохнули прорицательницы. И стали медленно выдыхать. Но это что-то тут же исчезло под черным балахоном. Словно и не было вовсе.

- Мне одной показалось? – послышался обалдевший женский шепот по залу. – Вы тоже это видели?

- Стенгазета – это не просто белый прямоугольник с размазанными по нему душевными внутренностями, - сурово начал ректор. Я заметила, что в руках многих появились магические блокноты и маленькие перышки.

– Стенгазета должна быть полезной и душевно питательной! – отчеканил ректор. Он даже стоял, как боевой маг за кафедрой, широко расставив ноги. – Чтобы посмотрел на нее, и больше не хотелось! От лица ректора я поздравляю победителей! И приказываю! Лучших повесить в главном зале в торжественной обстановке! Худших, где–нибудь, где никто не видит, чтобы их там побыстрее отодрали

- Я его просто обожаю! – простонал чей-то голос, когда ректор вернулся на место, отдавая приказ окончить собрание.