Под твоей защитой

ГЛАВА 14

Она сидела не двигаясь в потемневшей гостиной. Аллен наконец уехал, предварительно прогнав Роули в его комнату и отругав Хантера за все, начиная с того, что Трой Рассел охотится на его дочь, которая совсем обезумела, и кончая тем, что он утаил от нее правду о смерти своей сестры. Именно Аллен сообщил, что Мишель столкнули с крыши. И рассказал, как Хантер преследовал Троя. Он предупредил дочь, чтобы она была осторожнее и не доверялась кому попало.

Дженни уже ничего не слышала. Она ушла в собственный мир, куда не было доступа никому. И теперь Хантер стоял у окна и думал, как помочь ей. И зачем только Аллену потребовалось сообщать ей о Мишель? Хантер не имел намерения держать ее в неведении относительно смерти сестры, но он хотел рассказать об этом Дженни так, как он считает нужным, и тогда, когда найдет необходимым. Он понимал, что она испугана.

– Я не знал, как сказать тебе об этом, – признался он, стоя у окна и глядя в черное небо. Дождь прекратился, но небо все еще грозно хмурилось. Он радовался этой необычной погоде, надеясь, что после дождя уровень воды в реке Санта-Фе хоть немного поднимется.

Сложив пальцы корзиночкой, она спросила:

– Ты уверен, что он убил ее?

Ей хотелось, чтобы он сказал «нет». Чтобы он дал ей какую-то надежду.

– Да, – ответил он, – хотя я и не могу доказать это.

– Трой – хулиган, и на днях он напугал меняло смерти, – сказала она дрогнувшим голосом. – Но едва ли он смог бы убить кого-нибудь. По крайней мере умышленно.

Дженни смотрела сквозь окно куда-то вдаль. Она хваталась за соломинку, и понимала это.

– Что он тебе сделал?

– Что? – рассеянно переспросила Дженни.

– Когда он приходил сюда на днях, он что-то тебе сделал? Что?

– Он поцеловал меня… – Она содрогнулась от отвращения. – Он так сильно впился губами в мои губы, что стало больно, а потом он… прикоснулся… он схватил меня там… – Прерывисто вздохнув, она прошептала сквозь стиснутые зубы: – За промежность.

У Хантера взыграла кровь. Его охватила ярость. Несмотря на все, что он знал о Трое Расселе, ему еще казалось, что этот тип не набросится на Дженни.

– Все произошло очень быстро, – сказала Дженни. – Он боялся, что его может застукать Роули. Мне кажется, он просто хотел дать мне понять, что может сломить меня.

Хантер ничего не ответил, ведь все, что он скажет, могло быть расценено как желание отомстить Трою. К тому же ему не хотелось наводить страх на уже напуганную Дженни.

– Это не могло быть несчастным случаем. – Утверждая это как факт, Дженни все-таки надеялась, что он станет его опровергать.

– Моя сестра не сбросилась бы с крыши здания. Не такой уж она была отчаянной, насколько мне известно, хотя всего она мне, конечно, не рассказывала. Правда, я знаю, что он ее бил. У нее были синяки, хотя она солгала об их происхождении. Я не мог этого понять, – отрывисто сказал он. – И не могу до сих пор.

– Зато могу я, – скривив губы, промолвила Дженни. Хантер ошеломленно замер.

– Ей было неловко. – Она взглянула на него с другого конца потемневшей комнаты. – Стыдно, что она сделала такой ужасный выбор. Что все, кроме нее, оказались правы в отношении Троя.

– Я сделал бы что угодно, лишь бы помочь ей. Ведь она была беременна, Дженни.

– Я тоже, – вздрогнув, сказала она.

– Но ты позволила отцу помочь тебе.

– Он откупился от Троя! – с горечью ответила она. – А твоя сестра, наверное, побоялась, что ты его убьешь.

Это была абсолютная правда. Ему хотелось придушить этого типа своими руками. Только умение Троя переложить вину на него и обвинить его в запугивании удержало Хантера от попытки осуществить это.

– Мне просто не хотелось верить, хотя я знала, что это правда.

Он пересек комнату и взял ее за руки. Руки были холодны как лед. Массируя их подушечками больших пальцев, он заверил ее:

– Я не оставлю тебя одну.

– Я боюсь за Роули.

Он кивнул и, присев рядом с ней на краешек кушетки, привлек к себе ее дрожащее тело. Ему хотелось сказать, что он любит ее. Слова эти, казалось, готовы были сорваться с его языка, но он так и не произнес их. Вместо этого он повторил:

– Я не оставлю тебя. Никогда.

Он привлек ее еще ближе, она обняла его. Они так и заснули, измученные, в объятиях друг друга, как любовники.

Роули проснулся в полной темноте. Бенни, почувствовав, что он пошевелился, немедленно поднял голову. Рассеянно потрепав пса по голове, он подумал о Хантере Калгари и снова разозлился.

Он взбил кулаком подушку, превратив ее в шар, опять лег и стал смотреть на слабо белеющий во тьме потолок. Мгновение спустя он пошарил рукой возле кровати, взял футбольный мяч и, снова улегшись, принялся подбрасывать и ловить его.

Этот мужик ему почти нравился. Почти. Он привез ему Бенни из Хьюстона и время от времени позволял Роули ездить вместе с ним в полицейский участок. Он даже мирился со всеми грубостями, которые высказывал в его адрес сержант Ортега, что казалось смешным, потому что было сразу заметно, как злило это Ортегу. Но при всем том сержанту он тоже нравился.

И потом эта история с Оуби Логгерфилдом. Ух ты! От старикана несло, как от гниющей мусорной кучи, но Хантер держался вежливо и спокойно. Роули понравилась шутка насчет его величества. Да, чувство собственного достоинства у Хантера было. И он относился к Оуби с уважением, а не снисходительно.

Роули чуть не уронил мяч на пол, но все же удержал в руках и прислушался. Он не хотел разбудить мать. Она работала не покладая рук, но давно уже не выглядела такой счастливой. Правда, она была вне себя, когда появился отец, но женщины иногда словно теряют разум. Брендон уверял, что нужно просто не обращать внимания на их нелепые поступки.

Однако он не мог отрицать, что его матери нравилось, когда рядом с ней Хантер Калгари. Он поежился при мысли, что они встречаются. Он понимал, что этот мужик пытается сблизиться с его матерью. Возможно, пока это ему не вполне удалось, но он, похоже, не оставлял этой мысли. К тому же он живет в Санта-Фе!

Роули был уверен, что тут существует какая-то тайна. Хорошо бы прямо сейчас позвонить отцу. Правда, время было позднее. Взрослые могут прийти в ярость, если им позвонить после девяти часов вечера. А что думает его мать? Он перестал ее понимать.

Иногда она радовалась присутствию Хантера, но нередко казалась встревоженной. Как, например, сегодня. Что-то произошло, и утешало лишь то, что Хантер был озадачен всеобщим настроением не меньше, чем Роули. Но он все-таки надеялся, что Хантер исчезнет с горизонта. У него теперь был отец, и его раздражало, что кто-то другой может занять его место. Просто выводило из равновесия.

Роули осторожно положил мяч возле Бенни. Пес спал, забавно вздыхая во сне. Роули улыбнулся.

Интересно, ушел Хантер? Или он все еще здесь?

Улыбка сразу же сползла с его физиономии. Роули встревожено соскользнул с кровати и натянул поверх боксерских трусов джинсы, не желая, чтобы кто-нибудь застал его полуодетым. Пройдя на цыпочках в гостиную, он остановился как копанный. У него потемнело в глазах. Они лежали на кушетке вместе!

У него перехватило дыхание. Правда, он с облегчением заметил, что они оба были полностью одеты. Даже обуты. Он поспешно отступил в глубь коридора.

Он бросился в свою комнату, но не стал раздеваться. И даже не лег снова на кровать. Остановившись посреди комнаты, он стал соображать, что делать дальше. Надо рассказать об этом мужике отцу. Его нужно предупредить!

Схватив телефонную трубку, он набрал номер сотового телефона Троя, который знал наизусть. Пусть даже отец накричит на него за поздний звонок – ему все равно. После четырех звонков включился автоответчик.

– Привет, папа, – сказал Роули приглушенным голосом, поглядывая на дверь. – Мама встречается с этим парнем. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Он сейчас здесь, а я не хочу, чтобы он оставался у нас. Тебе надо сразу же приехать сюда. Я… – У него сломался голос, в котором появились высокие нотки. – Где ты находишься? Ты говорил, что приедешь. Папа! Прошу тебя! Приезжай как можно скорее!

Трой тихо сидел в зеленом «эксплорере» и смотрел, как постепенно светлеет небо на востоке. Перед ним маячила обнесенная забором из кованого железа крепость, в которой скрывалась Дженни, и настроение у него было самое отвратительное. Если бы он захотел, то мог бы перелезть через забор, но въехать в ворота можно было только в том случае, если их откроют изнутри. Он стукнул ладонью по рулю, потом еще и еще, скрипнув зубами от охватившего его гнева.

Он понимал, что поступает неразумно, но уже не мог остановиться. Дождавшись, когда она выйдет из дома, он последует за ней, если с ней будет Роули, а если парнишка останется дома, то позвонит ему.

Трой взглянул на свой сотовый телефон. Он отключил его из соображений экономии. Холлоуэй дал ему такую ничтожную сумму, что теперь приходилось крохоборничать. Он попытался воспользоваться одной из кредитных карточек Патриции и узнал, что доступ заблокирован.

Он с горечью взглянул на забор из кованого железа с острыми зубцами по верхнему краю. Вечно его пытаются куда-то не пустить, но ничего у них не выйдет. Он слопает их живьем.

Прошлая ночь оставила неприятные воспоминания. Он скорчил гримасу и досадливо крякнул. Ведь знал же он, что с двумя женщинами жди неприятностей, но оттого, что произошло, он пришел в смятение.

Они жаждали познакомиться поближе. Хедер и Джессика. Подружки. Он купил им по стаканчику и сделал вид, что ему пора уходить. Они умоляли его остаться и, хотя сам он потягивал свой напиток понемногу, успели опрокинуть по нескольку порций их излюбленного мартини, которое в последнее время приобрело большую популярность, здорово захмелели и окончательно сорвались с тормозов.

Он пытался сообразить, каким образом разъединить их. Хедер ему понравилась больше, чем Джессика. Его будоражили ее круглые сиськи и зад, а Джессика была более худой, спортивного телосложения и хохотала, как гиена. Они уговорили его отправиться к ним, в домишко на северной окраине города. Хедер вела свою машину и показывала дорогу, а Трой следовал за ними. Он чувствовал этот сумасшедший ритм в голове, ощущал потребность отбивать его, барабаня пальцами и притопывая ногой. Ему хотелось оттрахать Хедер так, как того заслуживала эта сучка.

Но агрессивная Джессика была рядом. Она беспрерывно хохотала, отпускала шуточки и хватала его за руку, как будто они были старыми приятелями. Ему хотелось ударить эту тупицу по физиономии. Он весь напрягся… Тут-то все и произошло.

Они снова наполнили стаканы: водка, чуть-чуть содовой и маленькие кубики льда. Трой держал в руке стакан, но даже не пригубил его. Все окружающее как бы отодвинулось на задний план, и он видел лишь подпрыгивающие ягодицы Хедер. Он протянул руку и стиснул их. Она игриво шлепнула его по Руке, а Джессика тем временем, видно, решила его доконать. Подойдя сзади, она впилась огромным безобразным ртом ему в шею и, постанывая, принялась целовать, а пальцы ее ласкали его сквозь брюки. Однако член его, вялый и слабый, не отозвался. Даже когда Хедер подошла спереди и ее язык проскользнул между его губ, Трой не смог возбудиться. Он чувствовал себя в ловушке, в замкнутом пространстве.

Они старались вовсю, но Трой вырвался из их рук. Он сжал горло Джессики, пока ее глаза от удивления едва не вылезли из орбит. После этого он захотел ее, но для этого она должна была опуститься на колени. Он попытался поставить ее на колени, но она стала сопротивляться и завизжала. Потом взвизгнула Хедер, и у Троя чуть не лопнула голова от полоснувших по ушам пронзительных звуков. А когда он уходил, они хохотали! До упаду. Воспоминание о перенесенном унижении жгло его как огонь. И это пламя не погасло до сих пор.

Проведя рукой по волосам, он понял, что выглядит как черт знает что. Он уже не был прежним Троем Расселом. Он что-то растерял. Пока он еще не осознал, что именно, но понимал, что утрата эта существенная.

Он просидел еще час, размышляя, не попробовать ли позвонить Патриции и навести мосты. Можно было вернуться в Лос-Анджелес, прикинуться хорошим, и она будет готова начать все сначала. Правда, она далеко не так привлекательна… и отнюдь не богата. Если ему и впрямь хочется сыграть роль паиньки-мальчика, то нужно вернуться к Фредерике. Уж она-то примет его назад с распростертыми объятиями, если сейчас не в депрессии.

Но он не мог представить себя их любовником. Ни одной из них. Впервые в жизни Трой утратил доверие к своему члену. Прошлая ночь сильно поколебала его уверенность в себе. Женщины обожали, когда унижали мужское достоинство. Они давились от смеха и показывали на него пальцами.

Приходилось учить их уважению. Вбивать в них страх Божий.

Он всегда знал это, но сейчас вдруг ощутил как прозрение. Он должен заставить их ежиться от ужаса, плакать и смотреть на него испуганными глазами.

При одной мысли об этом его настигла до боли сильная эрекция.

Дженни проснулась. Ей было жарко и неудобно. У нее затекла рука, на которой она лежала, придавленная к кушетке телом Хантера.

Она тряхнула головой, чтобы проснуться окончательно, и от ее резкого движения он пошевелился. Пока она оценивала ситуацию, он сказал сонно:

– Я снял с тебя туфли.

Она взглянула на свои ноги в чулках и пошевелила пальцами.

– Спасибо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Помятой. – Услышав это, он повернулся на бок и посмотрел на нее. – Мне нужно почистить зубы, – шепнула она, стараясь не разжимать губ.

Он усмехнулся, и от этой улыбки она чуть было не плюнула на все и не осталась на месте. Однако она заставила себя одним плавным движением высвободиться из его объятий и отправиться в ванную. При виде своих всклокоченных волос и измятого свитера она застонала. Пригладив щеткой волосы и почистив зубы, она поспешила в свою комнату, где переоделась в черный свитер и подходящие джинсы.

Когда она вернулась в гостиную, его там не было. Она заглянула на кухню и увидела Хантера, который возился с кофеваркой. Это выглядело так по-домашнему, что у нее перехватило дыхание. «Я хочу этого, очень хочу», – подумала она.

– Позволь-ка мне это сделать, – сказала она и продолжила приготовление кофе, а он уселся на один из высоких табуретов, которые она привезла из Хьюстона, и облокотился о кухонную стойку.

Он молчал, и она, занервничав, взглянула на него.

– Что? – спросила она.

– Ты в порядке?

– Ты имеешь в виду, после того как я почти сломалась вчера вечером? – переспросила она, наблюдая, как струя кофе начинает наполнять стеклянный кофейник. – С тех пор как я переехала в Санта-Фе, я жила в каком-то нереальном мире, как будто все мои проблемы остались позади и не последуют за мной сюда, но потом появился мой отец и сказал… – Она беспомощно всплеснула руками. – Ведь Трой способен сделать что угодно, – призналась она, посмотрев ему прямо в глаза.

– Я тоже так думаю.

– Лучше бы ты рассказал мне обо всем.

– Предполагалось, что я буду охранять тебя, а не встречаться с тобой. Я не планировал что-либо сообщать тебе.

– А потом, – настойчиво продолжала Дженни, – после того как мы… были вместе, тебе следовало рассказать мне.

– Ну и что изменилось бы?

– Я наорала бы на тебя за то, что работаешь на моего отца, и выбросила бы из своей жизни. – Она страдальчески посмотрела на него, и у Хантера сжалось сердце. – Как мне поступить? Я не могу выносить того, что Трой встречается с Роули. И он ведь на этом не остановится! Я уверена, хотя и стараюсь не думать о будущем. Он станет преследовать нас, пока отец платит ему деньги.

Причина не только в деньгах. Хантер это знал, а возможно, это понимала и Дженни, но вслух он ничего не произнес. Трой манипулировал Роули, чтобы мучить Дженни. И в конечном счете пострадать должны будут они оба.

Она налила им по чашке кофе. Ему была невыносима мысль о том, каким образом Трой намерен причинить боль Дженни.

– Ортега хочет, чтобы я вернулся на работу, но я пока воздержусь.

– Я заплачу, чтобы ты остался со мной, – быстро проговорила она.

– В любом случае я останусь с тобой. А как насчет Роули? Как он к этому отнесется?

– Он не поймет, – устало призналась она. – Но мне сейчас, пожалуй, до этого нет дела.

– Рассел в конце концов раскроет свои карты. Когда это случится, я хочу быть рядом. Поэтому я и присосусь к тебе, как пиявка.

Глядя не ему в глаза, а куда-то в сторону, она призналась:

– Я на это надеюсь.

– Собирайся, мы поедем ко мне на ранчо. Мне тоже надо почистить зубы, и если ты не имеешь намерения попотчевать меня еще какими-то шедеврами юго-западной кухни, то и позавтракать. На сей раз, готовить буду я.

Она обрадовалась его предложению.

– В ресторане я должна быть только после полудня.

– Глория смогла бы управиться без всяких помощников, даже если бы ей завязали глаза, скрутили веревками руки и посадили в инвалидную коляску.

Дженни рассмеялась:

– Да уж, она особа энергичная.

Хантер наслаждался звуками ее счастливого смеха.

– Я ее боюсь.

– Вот как? – Она поднесла к губам чашку, не в силах сдержать улыбку.

– Я говорю серьезно. Именно поэтому я остался на ночь с тобой. Я боялся, что она мне приснится. – Он притворно содрогнулся. – Мне нужна защита.

– Поедем к тебе на ранчо, – сказала она так многозначительно, что Хантер просто не мог пропустить это мимо ушей. Он взглянул через ее плечо в сторону комнаты Роули.

Дженни подошла к его двери и постучала костяшками пальцев. Не получив ответа, она повернула ручку.

– Роули?

– Ну? – угрюмо отозвался сын.

– Я уезжаю с Хантером. Ненадолго. Хочешь поехать с нами?

– Куда вы едете? – спросил он.

– Прокатиться. И посмотреть его ранчо.

– Не хочу мешать, – помолчав, ответил он.

– Ты не помешаешь, – заверила его она, не обращая внимания на воинственный тон.

– Я останусь здесь. Надо сделать домашнее задание на завтра.

– Ладно. – Дженни осторожно закрыла за собой дверь.

– Надолго вы уезжаете? – крикнул Роули из-за закрытой двери.

– Часа на два.

Дженни вернулась на кухню и молча приподняла брови.

– Давай удирать. – Хантер схватил свой кожаный пиджак и выглянул наружу. Дождь прошел. Скоро воздух в Санта-Фе станет свежим, прохладным и сухим, как обычно в пустыне.

Дженни набросила на себя ветровку, и они вышли из дома. Она чуть-чуть подушилась и пахла божественно.

– Я рада, что он захотел остаться, – призналась она.

– А я – еще больше.

И они побежали к джипу, держась за руки, перепрыгивая через просыхающие лужицы и смеясь.

Черный джип выехал из ворот и повернул в сторону города. Трой был настолько поглощен своими проблемами, что обратил на него внимание только тогда, когда увидел сквозь стекло профиль Дженни.

«С кем это она?» – подумал он, почувствовав мощный выброс адреналина. Он сразу же рассвирепел. Роули говорил ему, что вокруг нее увивается какой-то мужик, и хотя Трою это было не безразлично, он не считал его серьезным соперником.

Теперь Трой несколько поутратил самоуверенность. Он буквально обезумел от ярости. Черт бы побрал эту сучку! Она делает это, чтобы посмеяться над ним!

Грубо выругавшись, он включил зажигание, но мгновение спустя снова заглушил мотор. Если Дженни уехала со своим любовником, то Роули остался дома. Включив сотовый телефон, он заметил, что для него оставлено послание. Скрипнув зубами, он нажал кнопку и услышал мальчишеский голос Роули, который сообщил ему, что его мать встречается с этим мужиком.

Трой содрогнулся. Нельзя было терять времени. Он перезвонил Роули, и мальчик ответил с первого звонка:

– Алло?

– Привет, Роули, – сказал он самым непринужденным тоном, хотя самому хотелось заорать.

Он едва не потерял контроль над собой.

– Папа! – с облегчением воскликнул Роули. – Ты получил мое послание?

– Только что. Я подумал, не прийти ли мне к вам, чтобы самому разобраться с этим парнем?

– Ничего не выйдет. Они только что уехали вместе. – Трой сжал кулак.

– Вот как?

– Я ничего не могу о нем сказать. Просто хочу, чтобы он убрался отсюда. Зачем он появляется здесь?

– Эй, я нахожусь неподалеку. Какой код, чтобы открыть ворота? Я зайду к тебе, и мы что-нибудь придумаем вместе.

– Здорово! – Роули отбарабанил цифры кода, и Трой запомнил их.

– Увидимся через несколько минут, – сказал он, срываясь с места.

Сначала он хотел погнаться за Дженни, но отказался от этой мысли. Если надо, Трой умел занять выжидательную позицию.

Он разжал кулак и уставился на свои пальцы. Ах, как хотелось бы ему задушить кого-нибудь. С синими глазами и притворной улыбкой. Холодного и прекрасного. Богатого… который станет еще богаче, как только отдаст концы старый хрыч.

Последняя мысль несколько охладила его жажду убийства.

Ранчо Хантера приютилось в небольшой долине между пологими холмами неподалеку от Санта-Фе. Дженни вышла из джипа, и Хантер открыл калитку в заборе, обеспечивающем защиту от койотов. Они прошли к дому по дорожке, окаймленной с обеих сторон камешками. Хантер отпер замок и отворил дверь, пропуская ее внутрь. Небольшое помещение напоминало скорее охотничий домик с очень скромной обстановкой. Мебель была сделана из сучковатой сосны. Возле каменного камина, достигавшего потолка, лежала вязанка Дров. В одном конце комнаты виднелись две двери и край кухонной стойки. Ничего лишнего, и так чисто и уютно, что Дженни, не удержавшись, охнула от удовольствия.

Он несколько смущенно пожал плечами.

– Я здесь почти все оставил как было, только забор починил. Скота у меня нет. Я купил дом с мебелью у одной девицы, которая вышла замуж и переехала в Феникс.

– Здесь и впрямь чудесно, – искренне похвалила она его жилье.

– Можно разжечь камин, – сказал он.

– А я могла бы приготовить завтрак, если у тебя есть продукты.

– Я уже говорил, что сам позабочусь об этом, – возразил он.

– Полно, не упрямься. Позволь и мне чем-нибудь заняться.

Хантер приподнял бровь.

– Желаю удачи. В морозилке хлеб. Есть овсяная крупа и замороженный бекон. Молока нет. Все, что могло испортиться, пропало, пока меня не было дома.

– Может быть, хочешь еще кофе?

– Есть только растворимый.

– Я не возражаю.

– Забудь об этом, – сказал он, передумав. – Я отвезу тебя позавтракать.

– Через некоторое время, – сказала она, испытывая неожиданную радость.

Пока Хантер разжигал огонь, Дженни осмотрела кухню. Было интересно и немного страшно заглядывать в жизнь Хантера. Он явно не слишком заботился о своих удобствах в Санта-Фе. Его жилье как будто ждало того, кто им займется.

Вскипятив в кастрюле воду, она приготовила растворимый кофе и, подавая чашку Хантеру, вдохнула его аромат.

– Это едва ли придется по вкусу человеку, привыкшему к эспрессо, – заметил он, отхлебнув из чашки.

– Мне нравится, – сказала Дженни.

Она уселась на кушетку перед огнем.

– Я хочу принять душ, – сказал он и исчез, не дожидаясь ее ответа. Она услышала шум воды и усилием воли заставила себя не думать о том, что он стоит под душем голый… и влажный.

Через пятнадцать минут он возвратился в чистых джинсах и просторном сером свитере. Он был босиком, влажные волосы поблескивали. Налив себе вторую чашку кофе, он спросил, не хочет ли она еще. Дженни покачала головой.

Он встал перед огнем. Дженни сидела, скрестив ноги. Ей хотелось, чтобы он поцеловал и приласкал ее, чтобы занялся с ней любовью. Ни о чем другом она и думать не могла.

Хантер наблюдал за ней, наслаждаясь моментом. На ней были джинсы и черный свитер, соблазнительно натянувшийся на груди. Из-под засученных рукавов свитера он видел тонкий браслет ее золотых часиков. Даже в этой скромной одежде она выглядела очень обеспеченной. Он напомнил себе о множестве причин, по которым ему не следует связываться с богатой женщиной. Похоже, ни одна из них не имела сейчас значения.

– О чем ты думаешь? – спросила она. Он пожал плечами:

– О том, что нам делать с Троем.

– Ты думал не об этом, – сказала она. Он ждал, вздернув бровь. А она тихо продолжила: – Ты думал о том, о чем и я.

– А именно?

Она вскочила на ноги и остановилась рядом с ним, повернувшись спиной к камину.

– Ну-у, что мы наконец-то одни.

– Нет, – возразил он, искоса взглянув на нее. – Я думал не об этом.

– Не об этом?

Он покачал головой:

– Я обогнал тебя, и моя мысль уже вон в том направлении… – Кивком он указал на дверь, ведущую в спальню. Обняв за талию, он привлек ее к себе. – Моему отцу это не понравилось бы. – Он принялся нежно целовать ее в шею, пока не услышал вздох удовольствия.

– Моему сыну – тоже. – Она легонько прикусила зубами мочку его уха и чуть-чуть потянула ее.

– Да, но зато мне это очень по вкусу, – дерзко заявил он и, запустив руки в ее волосы, поцеловал в губы.

У Дженни подкосились ноги.

– Мне тоже, – сказала она, прерывисто дыша. И это был конец их разговора.