Под звёздным небом

Дотянуться до мелькающего огня

С утреннего рассвета, сквозь сон он слышал слабое пение птиц, словно расслабляющая музыка, которая ласкала его слух, бушующий и холодный ветер окутывал юношу и слегка потрепал светлые как снег пряди, отчего ему порой приходилось убирать их со своего лица. Он слышал, как ветер шептал ему о новом дне, что погода обещает быть ясной и как никогда комфортной, поэтому он медленно открыл свои глаза, радуясь новому дню.

Поворачивая свою голову, юноша заметил, что Люмин всё ещё спит, это было почти первым, что он хотел знать. Рассвет всё ещё медленно подступал, Кадзуха мог слышать сладкое сопение ребят, которые даже и не думают просыпаться, блуждая в своих снах. Он признался себе, что тоже был не против поспать ещё пару мгновений, но когда разум постепенно приходил в себя, то голову моментально начали заполнять воспоминания о прошлой ночи, вернее — его раздумья.

Теперь ему точно не хотелось просыпаться, ночью эта мысль казалась куда легче, чем он сейчас себе представляет. Хотя бесспорно понимал, что без этого никак не обойтись.

Глядя на спящую Люмин, Кадзуха не мог оторвать глаз, её кожа так красиво светилась на розовом рассвете, а локоны приятных светлых волос очаровательно располагались на бледном и сонном лице. Ему стало интересно, какие сны она сейчас видит? А видит ли вообще? Он хотел на секунду узнать, что же на самом деле творится в голове у настоящей принцессы.

Уже в такую рань на его лице красовалась слабая, но нежная улыбка, Люмин была как светлячок, яркая, красивая, немного молчаливая, но даже тихая компания с ней казалась незабываемым волшебством. Рядом с ней ему не хотелось о чём-либо думать, все возможные негативные мысли забывались в миг, она лишь одним видом могла спасти любого своими яркими лучами, что заполняли тусклые пробелы на душе.

Но когда он вспомнил свой уговор с самим собой, то отвернулся и от улыбки, к сожалению, не осталось и следа, только задумчивые глаза и серьёзное выражение лица.

Это было слишком трудно, Кадзуха не мог определиться с выбором, ведь от него будет зависеть многое.

После плотного завтрака, он понял, что уже совсем скоро перед ним встанут два выбора, а он так и не смог решить. Еда никак не хотела поглощаться, а взор не мог прекратить смотреть в одну точку.

Иногда пробегали мысли, чтобы просто убежать, скрыться от всех и забыть о том, что случилось. Ему хотелось и того, и другого, то есть, остаться с Люмин и пытаться что-то из этого сделать, но вместе с тем, оставить эту затею и пойти с Фишль, потому что это будет одним из самых справедливых выборов, чтобы забыть о путешественнице как можно скорее.

Кадзуха попросту не мог сбежать, хотя иногда так этого хотелось, он жил по принципу — натворил дел, сам их и решай. Для него побег казался поражением и позором, поэтому приходилось отказываться от таких навязчивых мыслей, ради своей чести и клятвы.

Всё усложнилось в разы, когда Фишль сама подошла к нему и просто пожелала доброго утра. В эти минуты по его спине пробежал жуткий холод, словно её засыпали льдом. Утро начиналось хорошо, и он не хотел портить его таким образом, это была не готовность к битве, не внезапное нападение и не волнующие нотки ветерка, которые могли предвидеть смертельный шторм. Это была словно шутка, потому что Кадзуха ещё ни разу не испытывал такое сильное волнение перед выбором своего сердца. Он мог справиться с любыми трудностями, переплыть на обыкновенном и дряхлом плоту от Татарасуны до Сэйрай в страшную грозу, был способен победить многих врагов и даже смог отразить мусо но хитотати Сёгуна Райдэн, а сейчас, к сожалению, ему было не под силу решить, в какую сторону пойти.

Пока он был в глубоких раздумьях, одновременно наливая себе немного пресной воды, чтобы утолить столь жгучую жажду и пересохшее горло, которое мешало ему думать, как почти сразу обернулся, когда уловил слабые нотки ветерка за спиной. Рубиновые очи распахнулись, а старый стакан чуть не лопнул прямо у него в руках, всё тело покрылось напряжением и давление было готово раздавить юношу на части… когда встретился лицом к лицу с путешественницей.

Её глаза говорили о желании правды и хоть каплю инициативы. Он сжал кулак и поставил стакан на стол, пытаясь сконцентрироваться только на ней. Ронин прекрасно видел её состояние. Тревожность, страх, напряжение.

Но это было так непредсказуемо.

— Эм-м… доброе утро, — неуверенно бросила она, замечая бегающий взгляд, — Опять не выспался?

Он тут же лживо расслабился и натянул привычную для всех улыбку, когда в душе творился кромешный хаос.

— Кхм, доброе утро, ночной ветер был успокаивающим и тихим, так что, он не смог потревожить мой сон.

Кадзуха был напряжён.

— Это замечательно, не хочешь прогуляться сегодня вечером? Погода обещает быть весьма хорошей, — Люмин видела странный блик в его глазах, словно он тщательно пытается скрыть что-то от неё, это заставило её напрячься.

По сей день она пытается привлечь его внимание, проявить инициативу и хоть ненадолго провести с ним время, но то, как он отказывается и всячески начинает избегать её… руки медленно опускались.

Глядя на его выражение лица, та понимала, что её снова ждёт отказ, и тогда она больше не сможет продолжать эту игру в догонялки. Тем не менее, Люмин не станет гнаться за кем-то, чтобы просто добиться внимания или сближения.

— Прости, я…

— Можешь не продолжать.

Последовал протяжный вздох из женских уст.

Нет, она говорила это не со зла и без всякой обиды. После первого слова, та просто уже поняла, что он собирается сказать. Конечно, на её душу накинулась жуткая тоска и печаль, но Люмин была не в силах кого-то заставить её полюбить. Сердце сжималось, и та опустила глаза, даже не пытаясь скрыть свои чувства.

Этот короткий разговор, который был похож на самый обыкновенный, оказался понятным лишь для обоих, потому что только они могли понять его суть. Будто заранее договорились или приняли решение, где его слова окажутся решающим исходом.

Она ушла не оглядываясь, пыталась отвлечься, и, к сожалению, у неё это плохо выходило, хотела уйти куда подальше, где была только тишина, чтобы побыть наедине с собой, подумать, поразмышлять. Потому что это действительно подвергло её к недоумению, и тысячные вопросы о том, что она сделала не так — окружали со всех сторон и будто пытались раздавить своей тяжестью.

Тем временем Кадзуха чувствовал лёгкое облегчение, хотя одновременно на душе лежала странная печаль, неужели, чувства всё ещё остались? Он думал совсем иначе. Безусловно, он увидел и разглядел тусклое состояние девушки, безудержно понимал, что возможно причинил ей моральный вред, позволил разочаровать себя в её золотых очах. Он считал, что другого выбора не было, попросту не видел, что Люмин давно мечтает именно о нём…

Вдыхая свежий воздух во все лёгкие, юноша отправился искать Фишль, как верный оруженосец, он должен защищать её.

Когда они встретились, он предложил провести этот день вместе, на что та с радостью согласилась. Принцессе Ночи нравилась его компания, она ей напоминала детскую сказку про волшебство. Тёплая и совершенно спокойная, казалось именно то, чего ей не хватало, поэтому каждую крохотную встречу незаметно для себя полюбила и начала безгранично ценить.

Пока что, Кадзуха ни о чём не жалел, в последние секунды ему казалось, что это был единственный выбор, а вернее — просто отпустить и насладиться редким отдыхом. Конечно, в глубине души всё же таяла некая тоска, что теперь не будет тех самых простых и душевных разговоров под ночным и ярким небом, по которым он станет иногда скучать, хоть это и сам весьма понимает.

— Когда воздух становится слегка влажным, а запах напоминает сырость — грядёт дождь, но это самый простой вариант предвидеть погоду, также, можно понять по свисту ветра, если он дует так, словно это осколки, а воздух, несущийся по нему холодный и глубокий, то…

— Величественная молния навестит своим визитом горы и моря, окружая всех своим невероятным потоком энергии и жажды уничтожения, после чего острые как копья капли накроют эти земли хрустальной водой, спеша прямиком из неба! — разглагольствовала Фишль, вытягивая свои руки вверх, не сдержавшись показывала энергичность в своём теле.

Юноша странно посмотрел на неё, но позже всё же улыбнулся.

— Да, так оно и будет.

Вечер медленно наступал, они сидели на старом, деревянном мостике над розовым океаном. Кадзуха много рассказывал о различных ветрах и что они означают, помогая ей узнать больше, чтобы потом тоже, как и он, научиться предугадывать и видеть погоду, возможно даже слышать. Ей было интересно, она слушала с большим наслаждением, её изумрудные и сказочные очи сверкали, когда она начинала разгораться словами.

Единственное, что он пока не мог понять, это то, точно ли ему нравится эта компания? Она была такой… волшебной? Словно он читал книгу про принцесс, находясь на Парном Острове. Слушая её рассказы ему было не важно, как странно и непонятно она выражается, спустя несколько дней на Архипелаге, всё же он начинал потихоньку понимать девушку без помощи Оза, который сегодня по какой-то причине отказался участвовать в их прогулке.

Это было очень странно, потому что её пернатый друг абсолютно всегда находился рядом со своей Миледи.

Может ли это что-то означать? — подумал он в своей голове.

Тем не менее, сейчас это и вовсе не важно, на данный момент ему хотелось насладиться вечным и сказочным закатом, попутно разговаривая с девушкой.

— Хочешь чего-нибудь? — неожиданно спросил Кадзуха, наклоняя свою голову на бок.

Она заметно смутилась, парень никогда такого ещё не говорил.

— С правдой в своих глазах я провозглашаю — Принцесса Нирваны Ночи не отказалась бы отведать богоподобную пищу смертных!.. — румяна на бледных щеках сами выдали её.

— Тогда предлагаю пойти и что-нибудь раздобыть, — улыбчиво закончил юноша и поднялся, подавая девушке руку, словно настоящий джентльмен.

Легонько коснувшись его руки, она встала, немного стряхнув своё бархатное платье.

На этом острове был маленький ларёк с фруктами, на что они заметно обрадовались.

— Ох, её величество, чего желаете? — смущённо и робко бормотал продавец-ворон.

— Хм… я желаю два персика и один кокос.

— А мне, пожалуйста, одно яблоко, — спокойно произнёс ронин, указывая на палетку с яркими красными яблоками.

Ворон в спешке положил перечисленное ими фрукты в корзину.

— Сколько с меня? — кончено, Кадзуха решил, что заплатит за всё сам.

— Э-э-э… н-не нужно денег! Для госпожи Фишль всё за счёт заведения!

Юноша подумал… после чего улыбчиво попрощался, и они ушли в закат, а ворон ещё долго смотрел им вслед, гадая, они пара, или просто хорошие друзья? Тем не менее, он всё равно был рад новым друзьям или партнёрам своей госпожи.

В этот раз они решили остановиться у берега на маленьком острове, где как раз стоял стол и скамья, будто по большой удаче.

Девушка много и необычно смущалась, когда откусывала сочный и розовый персик. Она не могла понять, почему у неё в груди так сильно горит при виде юноши, хотя если вспомнить, когда они в общем сборе ужинали со всеми, то она даже близко не ощущала таких эмоций.

В редком случае он мог наблюдать, как девушка робко молчит и маленькими кусками ест персик, иногда запивая это соком кокоса, словно стеснялась при нём есть.

Кадзуха и вправду наслаждался, теперь он не будет винить себя или чувствовать, что совершил ошибку, потому что такими темпами он быстро сможет забыть путешественницу и о её прекрасных глазах, со светлыми и блестящими волосами на ветру. Сейчас он смотрит на девочку, милую и скромную, которая с осторожностью пила напиток, стараясь не издавать ни звука.

Наклонив свою голову чуть на бок, он внимательно посмотрел на неё, отчего она чуть не подавилась.

— Хочу сообщить, что так странно смотреть на принцесс неуважительно!

— Хах, прошу прощения, моя Принцесса, больше таких ошибок Вы никогда не увидите.

Фишль впервые так сильно смущалась, особенно от подобных слов, такое говорили довольно часто, но сейчас ей казалось, словно с ней разговаривает настоящий принц, который ужинает на общем собрании после балла, готовя его к женитьбе как по приметам королевств.

От таких мыслей ей стало только хуже… и почему Оз оставил её именно сейчас? Она в замешательстве.

Раньше, девушка ничего не испытывала к парням, вся её голова была забита фантазиями и своим сказочным миром, даже малейшего внимания им не уделяла, хотя, если посмотреть с честной точки зрения, она общалась только с одним мальчиком — Беннет, ей казалось, что этого достаточно.

Беннет не вызывал к ней какую-либо симпатию или чувства, только дружба и ничего больше. Она могла видеть его только как друга, на другое не была способна, пока не встретила другого парня, который светился как алый закат, его речи могли свести с ума, а бесподобное и до боли доброе лицо поражало и словно парализовало.

Теперь её мысли полностью забиты этой ситуацией.

Между ними бегала абсолютная тишина, казалось, разговаривать им не о чём, но только Фишль знала, что это неспроста, она думала, размышляла, что же это за чувство у неё в груди? Похожее на огонь или извержение вулкана, такое горячее, отчего одновременно по спине проходили холодные мурашки, когда щекотка могла заполнить всё хрупкое тельце, заставляя маленькую девочку покинуть этот мир и улететь в облака, засыпая в своих мечтаниях.

Она начала вспоминать все возможные романы про принцесс, где чутко рассказывали про первую влюблённость, и тогда она охнула, наклоняя свою голову.

— Всё хорошо? — Кадзуха чуть привстал, обращая внимания на необычное поведение девушки.

— Благодаря этому падающему солнцу, моё сердце может сказать… да, со мной всё порядке, — соврала она.

Её сердце переполнялось эмоциями и странными чувствами, словно серотонин поглощал девочку с ног до головы, захватывая и сердце, которое билось так сильно, что можно было услышать издалека.

Этот вечер стал для неё чем-то осознанным и совершенно новым, она смогла почувствовать то, что никогда не ощущала, и теперь ей казалось, что настала новая проблема в её жизни.

Через пару часов они вернулись, когда все уже давно видели картинки в виде снов в голове, в том числе и Люмин.

Кадзуха мягко пожелал ей добрых снов, а сам долго не мог прийти в себя.

Фишль на удивление быстро заснула, а вот юноша… к сожалению, ещё долго не мог найти свой сон, он блуждал и прятался, будто нарочно не хотел идти к нему, заставляя запутаться в муках, попутно обнимая бессонницу, заполняя всю его голову странными мыслями.

Он и раньше замечал Фишль, но теперь, после этой прогулки, где были лишь они вдвоём заставили ронина что-то почувствовать, это был… комфорт? Слишком простое обозначение. Кадзуха был в смятении и одновременно зол на самого себя, и с каких пор он стал таким влюбчивым? Это сложно объяснить, казалось, целой огромной загадкой, которую никто так и не смог решить, как бы не пытался.

Глядя на невероятные звёзды, он думал, так долго, что и сам сбился со счёту, теряясь во времени, всё раздумывая, правильную ли дорогу он выбрал? Может, ещё есть капля времени обдумать всё по надёжнее?

Это действительно причиняло ему боль, в груди так сильно всё сжималось, это чёртово волнение поглощало его как бездонная дыра в космосе, жаждущая большего, вернее, всего юноши, она хотела поглотить его целиком, не оставляя и следа, только пепел от разума, и то, еле пригодным для социума.

Повернувшись и посмотрев в сторону Фишль, замечая, как сладко она наслаждается мечтаниями, и его непробиваемое сердце было готово выпрыгнуть и разбиться на мельчайшие частицы, только ради неё одной.

Позже он взглянул на хрупкую Люмин, что ворочалась во сне, словно видела кошмар, Кадзуха сгорал от желания обнять её и сказать…

Ты не единственная звезда во всём бесконечном космосе, ведь я готов стать для тебя галактикой, чтобы обеспечить тебе счастье и соседей, в виде других таких же звёзд и солнечных систем…

Всё перевернулось с ног на голову, ему казалось, что он провалился в большую и бездонную пропасть, где он бесконечно летел вниз, падал там, где времени не существует, потянув за собой и других дорогих ему людей, заставляя чувствовать себя мразью, которая смогла сотворить с ними такое… это было слишком больно для него.

Потому что пришло страшное осознание, что Фишль… стала для него новым объектом симпатии, одновременно с лёгкой влюблённостью к Люмин. Это пугало юношу, он даже и представить не мог, что с этим делать.

Кадзуха хотел быть лишь простым ветерком, независимым и блуждающим на этой земле, не совершая долгих остановок, только двигаясь вперёд, иначе… его клинок затупится, а лезвие покроется ржавым слоем. Он в это верил с глубокой надеждой. А сейчас и вовсе был потерян, метясь из стороны в сторону, попросту не знал, что лучше выбрать.

Возможно, его чувства к Люмин в разы сильнее, но и она, совсем такая же, как и он, блуждающий ветерок, только в плане мерцающей звезды, которая крутиться вокруг экватора и даже не думает об остановках где-либо.

Можно ли совместить холодный ветер и яркую звезду? — пробегали манящие мысли у него в голове.

Медленно размышляя, его долгожданный сон прибыл только к утру, уже имея представления о том, каким будет сонным весь этот день.

Милая Фишль проснулась именно тогда, когда ронин только погрузился в сон. На горизонте виднелось розовое солнце, потихоньку заполняющее своими лучами всё небо. Совсем как на её острове. Она зажмурилась от яркого света и перевернулась на другой бок, гадая, что же заставило юную принцессу проснуться так рано?

Утро выдалось холодным, она с нетерпением ждала полного выхода солнца, чтобы оно согрело её своими горячими лучами.

Первые мысли были о Кадзухе и, конечно, девушка посмотрела в его сторону, слабо улыбаясь и хлопая светлыми ресницами, разглядывая белоснежные пряди волос, которые красиво менялись в молочный оттенок от очаровательного рассвета. Он спал спокойно, так казалось, и его до боли милое лицо заполняло всю её голову, очертания, малозаметные скулы, слегка пухлые губы и заострённый бледный носик. Фишль покрылась алыми румянами, а кулачки сжимались в ритм бушующего сердца, одновременно ощущая острую щекотку.

В глубине души девушка надеялась, словно ребёнок, что это взаимно. Ведь, такие взгляды на неё сразу что-то подмечают, он смотрел на неё точно не как на друга, будто… на настоящую принцессу? Она зажмурилась и еле сдержала свой писк.

Первая любовь… она была так сладка, красива и наивна. Именно в первую симпатию можно почувствовать себя в настоящем романе или в сказке. Где играют невинные и совершенно новые чувства, которые не видали боли, отчаяния и страдания, только яркие краски и будто красочный закат или рассвет. Фишль снова улыбнулась, уже представляя в своей голове целые истории.

Мысли так далеко уходили, она была слишком погружена в мир мечтаний… но позже её милая улыбка в миг спала, когда вспомнила одну маленькую деталь…

А сколько ему лет? — она серьёзно задумалась над этим и начала расследование в собственном разуме.

И тогда она вспомнила незамысловатые короткие шутки в его сторону, где говорили о том, как он совсем недавно перебрал с алкоголем… Фишль особо не разбиралась по этой теме, но она всем сердцем ощущала, что это точно что-то может значить.

— Ох, Миледи, Вы уже не спите?

Девушка резко подняла глаза и встретила своего пернатого друга.

— Как ты думаешь, мой дорогой и незаменимый Оз, могут ли пить алкоголь смертные, не достигавшие совершеннолетия? — она повернулась к нему и зажала кулачки, хлопая интересующими изумрудными очами.

— К счастью, нет, но почему Вы интересуетесь таким? Вам ещё рано такое употреблять…

— Я не имела представления о себе, просто спрашиваю. То есть, в нашей таверне «Доля Ангелов», если не ошибаюсь, не продали бы алкогольные напитки подросткам?

— Всё верно, Миледи.

— Понятно… — Фишль сразу изменилась в лице. — Благодарю за ответ, мой верный Оз, а теперь прошу не беспокоить меня, я желаю поспать ещё немного.

— Как пожелаете, если что-то понадобится, зовите меня, — и Оз удалился.

А вот девушке стало не по себе, неужели, как в сказке ей не бывать? Но всё начиналось так красиво… она бывало даже летала в облаках мечтаний, а теперь узнаётся, что её любимый оруженосец намного старше неё.

Это стало большим барьером между ними, возможно даже, недосягаемым.

Ведь для неё возраст играл большую роль, и как теперь с ним быть?

Отбросить мысли о нём станет сложнейшей задачей, но с другой стороны… почему сам Кадзуха не интересовался этим? Разве его не смущает такие разные цифры между ними?

Как бы ей не хотелось, эту мысль о нечто большем, чем просто друг в виде оруженосца не достигнуть, просто из-за её принципа.

Перед дальнейшим продолжением сна, той не оставалось выбора, как тайно репетировать речь и готовиться высказать ему об этом, только вот… когда? Конечно, ей хотелось бы хоть малую каплю продлить это незабываемое чувство, провести с ним ещё немного времени, также поговорить на любые и не связанные темы, вместе посмотреть на закат и отведать сочных фруктов… но до чего они доведут?

Чем дальше — тем хуже.

Принимая такое решение, ей становилось чуждо.

Сегодня светловолосая путешественница проснулась позже всех, и то, потому что её разбудила Паймон. Она сонно и словно сквозь сон пыталась нормально позавтракать, держа себя в руках, чтобы не уснуть прямо на столе склонив голову.

В мыслях вертелись картинки о неприятных снах, которые сопровождали девушку до самого утра, и только с восходом солнца та смогла спокойно поспать.

Убирая за собой, к ней подлетел компаньон, разглядывая сонные глаза.

— Ты выглядишь уставшей… что-то случилось?

Обернувшись на Паймон, она немного сделала паузу перед ответом, пытаясь сконцентрироваться.

— Ах, да, ночь была просто ужасной… эти кошмары… преследовали меня до самого утра.

— Отдохни немного, может получиться уснуть, а я позабочусь тут обо всём! — она действительно волновалась за свою преданную подругу.

— Хах, пожалуй, откажусь, сегодня в моих планах посетить… один остров, — она заметалась в глазах.

— Какой же?

Отвечать на этот вопрос стало как-то не по себе, до боли странная неловкость, будто боялась, что её чувства заметят.

Но если признаться самой себе, то от Паймон ничего не получится скрыть просто потому, что она является самой близкой подругой.

— На остров Пудинга.

— О! Паймон давно хотела снова там побывать! На этом острове так тепло и уютно! — глаза малышки в миг загорелись.

Слушая то, как сильно она хотела провести время с Люмин… девушка взялась за плечо и печально отвела глаза, Паймон заметила это, и сразу поменялась в лице.

— Прости, но я хотела…

— Так! Подожди, — бросил компаньон и скрестила свои руки.

— М?

Люмин хлопала глазами и будто протрезвела.

— Давай-ка отойдём, есть один разговор.

Она последовала за ней туда, откуда не будет слышен их разговор, такое поведение напрягало её и заставило наконец проснуться.

Когда они отошли как можно дальше, ближе к зарослям колючих кустиков, откуда доносились цикады, Паймон остановилась и внимательно посмотрела на уставшую Люмин, всё так же скрещивая руки.

— Что происходит? — перешла сразу к делу компаньон.

У светловолосой путешественницы забегали глаза, ладошки свойственно вспотели, а во рту была сухость, напоминающая наждачную бумагу.

— О чём ты?

— О чём? Люмин, я всё вижу, уж мне-то можно рассказать.

Да, такую серьёзную Паймон она ещё не видела, это удивляло с каждым разом всё больше.

— Ну… я даже не знаю, с чего начать… — Люмин присела на маленький и приятно холодный камень. — Просто… ох… — затем она закрыла лицо руками, пытаясь сконцентрироваться на своих будущих словах, держа все силы, чтобы не расплакаться как маленький ребёнок.

— Тише-тише, — Паймон слегка гладила её по спине. — Давай по порядку, не спеши…

По телу девушки бегали невыносимые мурашки и… страх? Хотя, отрицать то, что ей действительно стало страшно, было тяжело, ведь как ещё можно объяснить эту дрожь в бледных руках?

— Как давно ты заметила что-то неладное? Позволь спросить.

— Ну-у… вообще-то у меня есть целый список, сейчас… — она сделала небольшую паузу, стукая пальцем по подбородку. — Сначала Паймон заметила, как ты с Кадзухой заметно сблизилась, вы много проводили время вместе, гуляли, разговаривали… хотя… в Мире Грёз его будто подменивали, он не контактировал с тобой, а если приходилось, то коротко и незамысловато… а потом… — компаньон запнулся, пытаясь вспомнить, что было позднее, вернее, понять, что произошло. — А потом я не поняла… то он гуляет с Фишль, вроде как, то потом снова к тебе возвращается, а теперь Кадзуха вовсе вчера куда-то уплыл с ней и вернулся только поздней ночью… я, запуталась… — она положила свою руку себе на голову, и с трудом находила слова, чтобы продолжить.

Девушка внимательно слушала все её слова и, слёзы с трудом удерживались на блестящих и янтарных глазах, сжимая свои кулачки.

— На самом деле… как бы объяснить…

Пульс в разы увеличился, а сердце еле держалось, чтобы не выпрыгнуть из груди, это был первый раз, когда она так сильно волновалась.

Прокручивая все моменты в своей голове, Люмин ощутила жгучую печаль, хрупкие руки сжались в кулак, а брови нахмурились, еле сдерживая рвущиеся слёзы.

— Честно, я сама до конца не понимаю, что происходит, но ты начала правильно, мы и вправду сблизились с ним, и он даже отвечал взаимностью… вроде как. Затем Кадзуха начал отдаляться, те ночные прогулки исчезли, словно никогда их и не было, вместо каких-либо объяснений, он просто ушёл к Фишль, это решилось вчерашним утром, когда он вновь отказал мне… — голос дрожал, когда всё происходящее в миг пролетело в ярких красках у неё в голове, и осознавая, что уже успела привязаться, иногда тоскуя. — И, мне кажется, что теперь я обрела чувства к нему…

Склонив голову, она медленно закончила свой короткий рассказ, слёзы не выдержали и проделали почти незаметные мокрые дорожки на бледных и холодных щеках.

Паймон долго молчала, словно думала над чем-то, её глаза метались в раздумьях, а лицо серьёзное, как никогда.

— То есть… теперь он гуляет с Фишль? — дозволила она спросить.

— Ну, получается так.

— Она же… подросток, нет?…

Путешественница задумалась…

— А ведь точно, а Кадзуха получается…

— Совершеннолетний!

Паймон раскрыла свои глаза в удивлении, потому что Фишль действительно оказалась ещё слишком юна!

— Как ты это поняла?

— Думаешь, Бродяжка стал бы спаивать до потери сознания юнца? Лично я не думаю, что он настолько глупый.

— Венти вовсе не глупый! — сорвались слова с её уст. — И-и… да… ты права…

Теперь всё стало ещё запутаннее, у Люмин начинала болеть голова от всего этого, ей казалось, что путь к разгадке был весьма близок, но сейчас всё запуталось в разы, словно настоящий морской узел.

— Как-то странно это всё, может ты просто поговоришь с ним? Вместо того, чтобы ломать себе голову.

— Я не хочу больше пытаться что-то сделать, к тому же, я давала ему несколько шансов на разговор, но он соизволил отказать, дальше лезть и копать… сил уже нет, мне просто хочется отдохнуть.

Паймон не хотела заставлять её что-либо делать, но и ответить никак не могла, слова будто испарились в её лексиконе, поэтому между ними наступила тишина, где Люмин сидела и смотрела в одну точку, пытаясь хоть что-то сообразить, а компаньон разводил руками.

— Знаешь, честно говоря, я бы хотела выпить.

Малышка Паймон удивилась! Она впервые слышала такие предпочтения от своей подруги!

— Ч-что? Кхм, то есть… — она помотала головой. — Хочешь, я принесу тебе чего-нибудь «такого» завтра к вечеру?

Да, только потом компаньон поняла, что сказала, казалось, это невыполнимое задание, ведь, где же добыть алкогольные напитки в такой глуши? Но… когда та смотрела на путешественницу, сердце кровью заливалось, такие печальные и мокрые глаза не могли оставить её в покое, поэтому она лишь хотела сделать всё, чтобы та не грустила и как можно скорее забыла об этом происшествии.

Просто Паймон боялась, что придёт момент, когда Люмин потеряет родной блик в глазах.

— И где же? Это просто мысли вслух, даже мне его не продают, тебе тем более, — девушка облокотилась на свои руки. — Так что… здесь мы можем насладиться только спелыми кокосами.

— Звучит как вызов! Спорим?

Случилась самая подходящая тема, чтобы разбавить угнетающую обстановку, и Паймон ни за что бы её не упустила, хотя сама же понимала, на какой бред соглашается. Всё ради путешественницы.

— Ха-ха! А давай! — первая улыбка нарисовалась на лице девушки, отчего летающей подруге стало намного спокойнее, что хотя бы так сможет ей помочь.

Лезть в её личную жизнь совсем не было желания, боясь что-то испортить, поэтому она всегда искала другие варианты, которые обходили стороной личные дела.

— Договорились, жди завтра подарочек от Паймон! А теперь, нам надо вернуться в лагерь, ты же слышала, что вчера сказала Мона?

— Эм… нет, — стало интересно.

— Я тоже не знаю, но сегодня мне сказали, что она хотела попросить нас о помощи.

Это даже немного рассмешило её, и тяжкий груз на плечах стал ощущаться куда меньше. Медленно вставая и отряхивая платье, та последовала за подругой.

Этот разговор облегчил всё и теперь стало несколько спокойнее, хотя, тема о том, что Фишль намного младше Кадзухи всё же иногда беспокоила. Но это уже ей только предстоит ещё узнать, сейчас та хотела провести время со своими друзьями и напрочь забыть о печали и тоске.