Под звёздным небом

В эти темные ночи, я подарю тебе свои звёзды

Она смотрела на вечернюю зарю, которая медленно гаснет на холодном небе.

Ребята веселились на другом конце небольшого острова, был слышен смех, радость и звук фотоаппарата. Они развели большой костёр, на столе лежали вкусные блюда.

Но в их компании не хватало одного человека, того, кто отличался от других своей особенностью и необыкновенным даром — воображение. Фишль сидела, облокотившись о холмик и обнимая свои колени слушала яркое веселье.

Изумрудные глаза светились тоской, а сама она была в задумчивости.

После того разговора с Кадзухой та не могла найти себе места, думая, не сделала ли она ему больно? Может, есть время подумать ещё раз? Это навряд ли. С тех пор они особо не общались, разве что утреннее «доброе утро» сопутствовало в обязательном порядке. И она была рада, что у них осталось хотя бы это. Её чувства никуда не собирались уходить, и это начинало раздражать, ведь та думала, что после некого «расставания» от них останется лишь воспоминание, вместо этого Фишль по-прежнему ждёт от него какого-нибудь приглашения на вечер или обыкновенного разговора. Она хорошо понимала, что так будет только лучше для обоих, но… смотреть на то, как юноша ехидно общается с путешественницей, затем вовсе куда-то уходя от остальных вдвоём — не радовало ни капли.

Впервые она познала для себя ревность, это было очень странное ощущение, словно из неё вылетали все накопившееся бабочки, превращаясь в иголки, которые небрежно атаковали сердце.

— Миледи, в сборе наших друзей не хватает лишь Вас, может, всё-таки присоединитесь? — Оз оставался рядом с ней, бросая всех.

— Как думаешь, я правильно поступила? — тихо прошептала она, не отвечая на его вопрос.

Он знал всё, что происходило с ней, словно ходячая записная книжка, где до малейшей частицы написано о ней.

— Не нужно на этом зацикливаться, если между вами был барьер, то не обязательно пытаться ужиться с ним, существует лишь один вариант — попробовать разрушить его.

— Моя натура не позволяет перестать обращать внимания на возрастные ограничения, просто потому… что иногда я ловлю себя на мысли «интересно ли ему со мной говорить?» как бы сильно ты не желал и не хотел соглашаться с тем, что ваши разговоры и темы отличаются — это всё равно окажется чистой правдой, каким бы человек не был умён… — Фишль облокотилась головой о холмик и смотрела на небо.

— Вы правы, Миледи, но если Вы понимаете, что другого выбора нет, то может лучше отпустить? Хотя бы попробовать.

Оз всегда старался её подбадривать, независимо от причины, будь то кризис сладкого или недопонимания окружающих людей. Он не хотел видеть в ней грусть или отчаяние, поэтому всегда соглашался стать слушателем на любой вечер по воле принцессы, бросая всех, отвергая и отказываясь. Для него она была всем.

— Хм? — девушка решила не отвечать, потому что перестала слышать тоненький голосок юноши, затем обернулась и потеряла его из виду, так же, как и Люмин внезапно пропала, — Хах, они что, снова куда-то ушли? — голос заметно изменился.

— Похоже, что да. Вас это так волнует?

— Ты абсолютно прав, буду честна, мне неприятно, что он так быстро нашёл мне замену…

Пробежало короткое молчание, лишь дальние разговоры и шум костра сопровождал их. В этом тёмном местечке, без настроения и желания веселиться.

— А если я найду их? Или встречу тогда, когда они разойдутся и поговорю с ним? Моё предчувствие шепчет мне, что это необходимость.

Это уже отчаяние.

Фишль начинала жалеть, что отвергла его.

Тем временем Оз не знал, что на это ответить, в голову приходило лишь одно — просто поддакивать.

— Звучит неплохо, — или это ошибка?

Ступая по мокрому песку и держа руку ронина, она счастливо пробегала у воды, глядя ему в развивающиеся белые локоны, что красиво кружились в ритм их не быстрого и спокойного бега. Они убежали от всех, от мира, от реальности, ступая туда, где есть только он и она.

Они прибыли на другой остров, подальше от друзей, оставаясь вдвоём, и сегодня им никто не помешает.

На небе прекрасно горели яркие белые фонари, красиво окружая их поле зрения, хотелось испариться, чтобы на свете существовали только они.

Кадзуха остановился, поворачивая голову к путешественнице, улыбаясь и пытаясь восстановить дыхание.

— Хах, надо передохнуть, — отдышавшись промолвил юноша.

Она была так близко, как никогда раньше, её рука обхватывала ладонь парня. Отпускать совсем не хотелось, чувствуя его тепло.

— Согласна, я даже немного устала.

Люмин не верила своим глазам, оказавшись здесь вместе с ним была словно очередная иллюзия, где небо было розовым, а звёзды как никогда яркие.

Он смотрел на неё с чувствами, и совершенно не жалел о том, что сбежал от всех вместе с Люмин, ради неё одной. Его сердце больно разгоралось, а в горле ощущался пожар, адреналин выступал во всех своих красотах, и мысли рисовались совсем другие. В такой замечательный момент ему хотелось немного большего, чем просто охваченная девичья рука.

Сейчас Каэдэхара никак не думал отступать или замечать границы, смелость покорила его, и он был готов на всё.

Девушка присела на влажный песок, хлопая по нему в знак того, чтобы он незамедлительно присоединился. Конечно, Кадзуха только с радостью присел вслед за ней. И тогда они в тишине смотрели на звёздное небо, словно в ожидании чуда.

Его компания радовала, заполняла пустоту, которая была не под силу друзьям, дарила совсем иные эмоции, наслаждение…

Она слегка чувствовала плечо ронина, это едва ощутимое касание заставляло тонуть в бабочках и задыхаться от щекотки, её хрупкое тело держалось на волоске от волнительной дрожи, потому что её переполняло чувствами и тепла в эту прекрасную и незабываемую ночь, она казалась совсем другой, в отличие от других, будто она что-то готовила для них.

— Вот бы это продолжалось вечность… — тихо она шепнула, ярко улыбаясь, как само солнце.

Хоть ему и нравилась другая, как думала Люмин, её медленно покидала обида. Может всё не так уж и плохо? Она верила в это. По крайней мере, он начал вести себя по-другому и это давало некие надежды.

— Ты про что? — будто ему захотелось подразнить.

Он знал, что нравится ей, это стало понятно после чувственных объятий, для других они могли показаться обычным явлением, но Кадзуха был слишком проницателен.

— Ты и сам знаешь…

Ему нравилось, как она смущается, улыбается и смеётся, как красиво поправляла пышное платье, как небрежно находится в ступоре и так прекрасно спит, словно ангел, которого изгнали из рая, чтобы встретиться с его пустой и одинокой душой. Порой юноше казалось, что она была послана именно за ним, как за поиском единого целого, будто сама судьба.

Он хотел вечность видеть то, как та робко разговаривает и как неловко кивает головой в минуты, когда тот задаёт рискованные вопросы, её светлая и солнечная улыбка заставляет забыть, как дышать и чувствовать.

— Мне так хорошо здесь, никаких забот и вечных поручений… — говорила девушка, отвлекая его от мыслей.

Он посмотрел добрыми глазами в её сторону, замечая опущенные уголки холодных губ.

— Везде есть свой конец, скоро и мы вернёмся, разойдёмся по своим дорогам, кто куда.

Она не хотела этого слышать, лёгкие сжались у неё внутри, кулачки крепко схватили песок.

— Скоро?

— Я думал, ты уже знаешь… через пару дней мы возвращаемся, — а на лице было спокойствие и равнодушие.

— В-вот как… — настроение сразу изменилось, ведь она так привыкла к таким красивым вечерам и сладким ночам.

Ей так сильно не хотелось возвращаться в людскую суету, где вечно требуют помощи, где не видно спокойного неба…

— Не нужно расстраиваться, всё впереди.

Эти слова никак не помогали, Люмин только-только сблизилась с Кадзухой, мечтания о них превышали норму, а теперь… неужели они ничего не успеют? И потом вовсе просто разойдутся? Это ранило и уничтожало, она не хотела этого…

— Было бы всё просто… когда вы это решили? Может, останемся ещё немного? — отчаяние.

— Синь Янь хотела уезжать ещё вчера, но мы с Моной отговорили её, позже оказалось, что через три дня у неё концерт, поэтому… ты сама понимаешь… — он видел в ней печаль, поэтому говорить это стало особенно тяжело.

Ей стало жаль, что за это время она смогла привыкнуть к такой обстановке, уже забыла, что есть что-то другое, помимо как просыпаться покрытой солнечными лучами и ощущать теплый песок… она не хотела расставаться с ним.

Что будет дальше, когда их дороги разойдутся? Она боялась представлять.

Безусловно ему тоже стало жаль, что всё так быстро пролетело, в особенности, когда он не успел сделать то, о чём так долго думал.

Юноша понял, что девушка не собирается что-то отвечать, поэтому он, не спеша встал с мокрого песка и протянул ей руку, по-прежнему улыбаясь.

Она с удивлением посмотрела на него, сдерживаясь, чтобы не охнуть, луна так красиво светила ему на белые волосы, отчего те начали будто светиться, его взгляд был очарованным и полон уверенности в своих словах… конечно, Люмин молча протянула ему свою холодную ладонь, касаясь тёплых и приятных рук.

Даже не зная причины, та всё равно потянулась к нему, словно магнит.

Несмотря на жуткий холод в груди.

— Сегодня было довольно жарко, это значит, что вода не такая уж и холодная, — ехидно произнёс юноша, медленно шагая в воду и ведя за собой девушку.

Люмин была как под гипнозом, следуя за ним и не думая о последствиях.

Одежда становилась мокрой, неприятно прилипая к телу, но они всё равно двигались вперёд, смотря друг на друга с громкими чувствами.

Когда он зашёл по пояс в воду, то остановился, не отпуская девичьи ладони, которые так хотел согреть. Она светилась, словно звезда или яркая луна, её золотые волосы красиво мелькали на белом свету, а в глазах была лишь непредсказуемость.

— Э-э… зачем мы здесь? — робко спросила та, будто не замечая, что всё ниже пояса уже давно стало мокрым насквозь.

Он закрыл глаза, медленно отпуская её нежные руки, на лице светилась тёплая улыбка, которая могла ослепить девушку, Кадзуха был так красив, что порой она не могла отвести взгляд.

Люмин была в ожидании чего-то большего, тело дрожало от волнения и поспешных выводов, кажется, во рту стало совсем сухо, а глаза метались, то на его лицо, то на руки, которые ласково отпускали. Эта юношеская непредсказуемость доводила до мурашек, ощущалась лёгкая щекотка, которая заполняла всё её тело, отчего стало так жарко, даже несмотря на то, что она по пояс в хрустальной и чистой воде.

Кадзуха смотрел на неё и, почему-то, ему казалось, что их мысли и желания стали едины. Он слышал, как та громко просит о нечто большем, чем просто объятья или нежное касание. Он тоже хотел что-то похожее.

Но то, как грустно та говорила, юноша понимал, что сейчас не самое удобное время, нужно слегка разбавить обстановку, совсем немного, чтобы ещё раз увидеть в ней солнечную улыбку.

У девушки громко забилось сердце, не зная, что ожидать в такой момент, он был так близко, что дышать было невыносимо тяжело, лёгкие будто высохли или перестали работать вовсе, она пыталась не упасть, ведь чувствовала, как сильно дрожали её ноги.

Кадзуха небрежно начал брызгать ту водой, попадая на волосы, оголённые плечи и область груди, он в секунде видел удивлённые очи и раскрытый рот, в глазах рисовались большие вопросы и недоумение.

— Ч-что ты, делаешь!? — крикнула путешественница и в ответ брызнула горстью воды прямо ему в лицо.

От него был слышен только смех и останавливаться он пока не думал.

Девушка безудержно пыталась отбиться и как можно больше побрызгать парня, но тот оказался сильнее в этом плане, как её золотые волосы уже были насквозь мокрыми.

Это так странно повлияло, так глупо и по-детски, хоть она и сама уже смеялась как малое дитя, пытаясь словно насолить, попадая в неприятные места.

От резких попыток и движений, та умудрилась потерять равновесие и готовилась упасть прямо в воду, обмакивая всю верхнюю одежду и лицо с волосами, глаза расширились, видя перед собой только юношу.

Он быстро сосредоточился и обхватил её талию, слегка нагибаясь, оставляя считанные сантиметры от бледного и полного удивления лица.

Стало так трудно отводить глаза, что он прикусил свой язык, чтобы не сотворить глупостей и выйти из гипноза очарованных золотых очей.

Она хлопала светлыми ресницами, теряя свою голову и способность думать, всё произошло так быстро и ловко, словно по сценарию, что та не знала как реагировать, её мысли сплелись в огромный узел, ощущая как его рука крепко держит спину. Волосы чуть касались воды, казалось, что она вот-вот свалится прямо в воду, но он не мог позволить себе этого допустить.

Стиснув зубы и громко вздыхая, он поднял её, еле отрываясь от неземной красоты её глаз, неловко откашливаясь в руку.

— Прости… просто хотел разбавить печальную обстановку…

И её мечты, которые образовались за время, что они провели в воде обрушились, как древние руины.

Она так ждала чего-то невероятного, а в итоге он просто решил побаловаться. Тем не менее, ей и вправду стало легче, мысли о том, что им скоро уезжать на время покинули её.

— Глупый! Теперь я точно вся мокрая! — крикнула путешественница и в последний раз брызнула ему прямо в лицо, поправляя верхнюю одежду и шарфик.

— Тебя это так волнует? — с улыбкой произнёс Кадзуха, глядя на неё.

— Вообще-то да! Я думала ты… — она резко остановилась и покраснела, потому что чуть не раскрыла свои грязные мысли и не выдала сильную симпатию. Она до сих пор думала, что её чувства находятся в тайне.

— Думала что? — он явно издевался.

— Аргх… н-ничего!

Кадзуха, кажется, догадывался, что она скрывает и что именно не хотела говорить, но наблюдать за такой реакцией стало забавно, ему нравилось.

Но издевательства только начинались, и он почувствовал шокирующую уверенность. Поэтому он подошёл к ней и взялся за обе девичьи руки, ехидно улыбаясь и медленно моргая.

— Наверное, ты хотела этого? — Кадзуха совсем малость нагнулся к ней, уже наблюдая яркие румяна.

Девушка словно проглотила язык, единственное, что она сейчас могла делать, так это просто неподвижно стоять в ожидании непредсказуемого, и он оказался чертовски прав, из-за чего её сердце переполняло и она была уверенна, что даже он слышал громкое сердцебиение, а ручки так сильно задрожали, что беспощадно выдали её чувства и страшное волнение.

От таких поворотов событий, та собрала в себе силы и отвернулась, а румяна выступили даже на ушах и плечах. Смотреть на то, как близко он находился и как красиво по нему стекали капли воды стало невозможным для неё. Слишком привлекающее.

Теперь он был уверен в взаимности, эти робкие эмоции подтвердили все его догадки.

Может… сейчас идеальный момент?

Его самого переполняло чувствами и дрожью, хоть он и не показывал этого, но руки тоже начали дрожать.

— Что ты чувствуешь, когда смотришь на ту же луну, что и я? — тихим голоском начал юноша, немного и почти незаметно поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони.

— Эм-м… наверное… спокойствие? Она просто прелестна и красива…?

Стало так жарко, она не могла здраво соображать, и к чему такие вопросы? Ей стало трудно стоять, он никогда не был так уверен в себе, они никогда не стояли так близко, а теперь всё случается разом, и рискованные вопросы, и действия, этот полный взгляд задумчивости, будто он к чему-то готовится… она проклинала такую вспышку эмоций.

— А ты? — наверное, это был самый глупый вопрос, который она могла задать, потому что попросту не знала, что говорить, в особенности, когда находится хоть малый промежуток времени в тишине с юношей, это заставляло краснеть ярче алого заката или слышать собственное учащённое сердцебиение.

Он слегка посмеялся, и это только сильнее начало волновать.

— Наверное, то же, что и ты.

Люмин даже немного злилась, почему Кадзуха ничего не чувствует, лишь издевается над ней, когда она была готова провалиться под землю или утонуть? Несправедливо.

— Звёзды только и делают, что смотрят на влюблённых людей, оттого они так прелестны, — он поднял голову, рассматривая невероятную луну и звёзды, слегка улыбаясь, чувствуя только смелость и уверенность.

Кадзуха уже и забыл, когда в последний раз ощущал подобное, благодаря этому приливу сил он смог тайно признаться девушке, которая не сможет ему отказать. Раньше, он бы ни за что не подумал, что принцесса влюбилась в стражника, Каэдэхара считал, что это неимоверно глупо и невозможно. Теперь же, он стоит перед ней, держа её руки и слыша взволнованное дыхание, с полной готовностью пойти на этот риск, о котором раньше бы мог только мечтать.

Девушка не совсем понимала, зачем юноша это сказал, поначалу она совершенно не догадывалась, потому что все мысли были заняты абсолютно другим. О чём можно думать, когда объект влюбленности стоит так близко, при этом держа её руки и немного поглаживая? Здесь она не могла даже спокойно дышать, эту ночь будет забыть труднее остальных.

Больше он ничего не говорил, лишь опустил голову и смотрел в робкие глаза, ожидая реакции и ответа.

К счастью, она смогла понять, что эта фраза что-то означает, но что именно, пока что не удалось.

Люмин начала упорно думать и пытаться сконцентрироваться на его словах, чтобы решить очередную загадку, мозг ни в какую не хотел поддаваться и работать в такой нужный момент.

Позже она зациклилась на таких словах как: «смотрят на влюблённых людей».

Глаза её забегали по сторонам, потом и вовсе с силой зажмурилась и наклонила голову вниз, прижимаясь к его груди, совсем не хотя, воспринимая эту фразу, вернее — признание. В ушах она слышала пульс и непрерывное биение сердца, в груди стало так щекотно и горячо, что, кажется, ей стало плохо, ноги косились, поэтому та была бесконечно благодарна воде, которая немного держала и не позволяла упасть, вода же стала невероятно холодной, будто вновь отвыкла и резко прыгнула в глубь, от ветра и осознания пошли щекотные мурашки по всему дрожащему телу, она еле верила в то, что их чувства взаимны.

Люмин до последнего была уверена, что юноша любит Фишль, просто тщательно скрывает это от неё, но после этих слов мир перевернулся и все её догадки снова поменялись и запутались в большой клубок.

От того, что она молчит уже пару минут стало ещё хуже, не знала, как ответить и как будет правильнее всего, с такими ощущениями она сталкивается впервые.

Кадзуха тоже немного нервничал, её молчание словно месть за это представление с водой, он действительно не знал, что ожидать в такой ситуации, поэтому чем дольше она молчала, тем хуже он себя чувствовал.

Но торопить никак не собирался.

Хотя одна забавная мысль всё же посетила светлую голову, и он отвёл взгляд, на его щеках проступили лёгкие румяна, а рот скривился улыбкой.

— Я-я… — она немного подняла голову и пыталась посмотреть на него.

Он в миг повернулся к ней и приготовился внимательно слушать, глаза её бегали, а дышала она так, словно пробежала сотню миль.

— Н-не знаю, что ответить… нет, ты не думай, что это отказ или я пытаюсь сменить тему… — говорить было страшно тяжело, — просто… это так неожиданно, я всё это время думала совсем иначе..

— Ничего страшного, главное, что ты не отрицаешь, — Кадзуха протяжно вздохнул.

— Мхм… — ей показалось это лишним, потому что так открыто говорить, что она согласилась с его фразой было неприемлемо!

Мысль сделать это, снова посетила его голову, и он решил, что раз они точно знают о чувствах друг друга, то… может рискнуть? Он был готов к любым обстоятельствам и ответам. Если она откажет, то сердиться ни в коем случае не станет, а если ответит взаимностью… то будет самым счастливым. К тому же, они скоро уедут отсюда и останутся лишь тёплые воспоминания в этом сказочном месте.

Когда он медленно наклонился к девичьему лицу, то заметил дрожание рук и услышал неловкое дыхание, на секунду он хотел остановиться, подумал, что может она не готова или слишком волнуется? Хотя, Кадзуха тоже нервничал, ведь это происходит у него впервые, может он даже и не знал, как правильно это делать. Но сердце кричало громче всех.

Единственное, что хотела путешественница в этот момент — громко кричать и с силой закрыть глаза. Она ощущала, как сильно дрожат её руки и горло, все так страшно сжалось у неё внутри, что от здравых мыслей ничего не осталось, только удивлённые глаза и приоткрытый рот.

Вблизи юноша казался ещё красивее, чем она могла себе представить, его ехидная улыбка и приятные руки, которые нежно держали её ладони сводили с ума, буквально забывая как дышать, она проклинала свои засохшие губы и глупое выражение лица, потому что по-другому реагировать никак не могла.

Когда Кадзуха сократил минимальное расстояние между ними, то на долю времени остановился, прикрывая алые глаза, глядя на её дрожащий и чуть приоткрытый рот, чувствуя горячее дыхание Люмин, оно было волнительным и прерывистым, словно ей трудно дышать, отчего ему только сильнее хотелось наконец прикоснуться к ней.

Внутри девушки началась самая настоящая буря эмоций и переживаний, это было похоже на извержение опасного вулкана или цунами. Она перестала слышать волны и шелест густых листьев, перестала ощущать себя и окружение, она лишь чувствовала до страшных мук нежные губы на своих, жаждущие большего, целого мира. Будто они перестали существовать на пару мгновений, становясь теми самыми звёздами, которые наконец окунулись в объятия, при этом разрушив свою жизнь.

Это случилось по такой глупости, но отказать или отпустить сердце не позволяло, веря каждому его слову, действию и взгляду.

Их близость была ошибкой, Люмин не хотела в это верить.

Прощаться с ним станет острой болью на долгие муки.

«Но как она была прекрасна»

Эти слова он шептал про себя постоянно, её тонкие и холодные губы, со своей невероятной нежностью и невинностью были готовы парализовать.

Они словно выпали из мира, теряя слух и зрение.

Было так сладко и желанно, как большой взрыв, такой же горячий и чувственный. В их телах пробегала горячая лава, заполняя все пустые и одинокие места, погружая в сон, в котором исполнилась мечта обоих.

Она впервые ощущала вкус мужских губ, они были немного сухими, но их нежность и аккуратность заполняла все её мысли, он был так хрупок, будто боялся сделать что-то не так, следуя ритму девушки, вернее, на что она была способна сейчас.

Отдаляться друг от друга не хотелось, они слишком долго мучали себя, и это стало причиной, почему никто из них двоих не услышал, как недалеко от них упали ягоды.

Маленькая Фишль уронила их и закрыла рукой свой рот, пытаясь удержать этот удар на хрупком теле, глядя на то, как только что её любимый человек ушёл от неё навсегда.