Поднебесье

15. Ангелы других земель

Менг сидел на корточках на краю парапета, лениво опустив взгляд вниз и попивая прохладное пиво.

— Уже вторые сутки пошли, а этих тварей и не слышно, — в нотках его голоса нельзя было прочесть ни капли тревоги. — Так и с ума сойти можно.

Внизу под стеной лежали тела двух недавно сброшенных бойцов. Эти двое были укушенными, и поэтому после обследования вердикт Шена был строг и окончателен. Адэ заметил эту особенность развития вируса и незамедлительно сообщил об этом другу. Отпускать их — это дать возможность вирусу распространятся, а в этом были заинтересованы разве что ходуны.

После взрыва на водоочистительной станции хлор уничтожил остатки населения города и пришедших сюда ходунов. Заражённые вирусом люди таяли на глазах, выплёвывая кровь с обожженных легких, они валились на землю и застывали, напоминая древнегреческие статуи. Но на утро трупы пропали, скорее всего, хлор не дошёл до периметра города и не все ходуны были побиты химией.

За ночь были выветрены улицы и дома, хлор ушёл вместе с сильным северо-западным ветром, а мелкие частики его редким слоем осели на земле и крышах домов. Противогазы нашли место в пыльных кладовых, и хоть яды и ушли, в воздухе всё равно витал неприятный запах хлора.

— Одиночество порой лучший доктор, — заверил Адэ и медленно подошёл к парню. — Заметь, город стал невероятно спокойным, и будь я проклят, если так он выгляди хуже, чем прежде. Какое-то очарование в этом присутствует.

Менг усмехнулся. Он повернул голову в сторону храмовника и посмотрел ему в глаза. Рыцарь хоть как-то пытался подбодриться и развеять угнетающую обстановку, что его собеседник прекрасно понимал.

— Вы ненормальный, Адэ, — с долей сарказма в голосе произнёс он и улыбнулся.

— Я просто устал от суеты, может быть, поэтому в моём мировоззрении всё это интерпретируется, — кивнул храмовник, а затем с улыбкой, подняв голову, добавил. — Или я и впрямь больной, как ты заметил.

Парень с ухмылкой на лице поднялся и, пройдя рядом с Адэ, подошёл к столу, где лежала окрашенная в камуфляж фляга. Глаза его постепенно наполнялись болью, и вдруг судорога резко свела ему шею. Менг ругнулся и потянулся к фляге. Резко стрельнуло в голове, отчего парень скривился.

— Очень странно устроен наш мир, — пробормотал он, делая мелкий глоток лечебной жидкости, которая помогала унимать боль. — Иногда мы чертовски хотим спокойствия и мечтаем, чтобы всех этих людей в один миг не стало. Взрыв бомбы, ураганы, бури, даже вот такое нашествие, что угодно. Но иногда нам становиться до боли одиноко и как же хочется вернуть то, чего уже нет.

Храмовник с поддержкой закивал, уперев руки в бока.

— Скорее даже человеческая сущность.

— Да, простите, это я хотел сказать.

— Но ты прав, Менг, — глаза храмовника на мгновенье блеснули.

Парень развёл руки в стороны и потянулся, в дозоре он стоял уже четвёртый час, теперь настала очередь Адэ, и парень с удовольствием сдавал тому свой пост.

— Всего хорошего, Адэ, я пойду, вздремну часок-другой. Утро вышло на удивление холодным, и я продрог до костей.

— Отдыхай, Менг, — промолвил храмовник и уселся на стул.

Сегодня на Адэ не было привычного для глаз обмундирования, и теперь он был похож на обычного человека, без пафосного величия, воздвигнутого великолепными доспехами и современным оружием. Облачённый в синий потёртый свитер и болотные штаны, он откинулся на спинку, приставив винтовку к ножке стула.

— Вам нравится быть храмовником? — Менг сам не понял, как этот вопрос вырвался у него, наверное, виной всему недосыпание.

Адэ пожал плечами, он повернул голову в сторону парня.

— Как сказать, мы не всегда защищаем те убеждения, в которые верим сами. Мои братья — это те люди, которые не нашли себе применения в обычной жизни, или же если они хотят бороться с этой жизнью.

— Отступники и отшельники? — попытался подобрать нужные слова Менг.

— Можно сказать и так, — усмехнулся Адэ.

В глазах храмовника парень прочёл разочарование и неуверенность. Эта тема не была храмовнику приятной, и он хотел идти дальше, когда услышал голос собеседника.

— Кто-то говорит: «технологии во благо, защищай слабых, борись со злом». Но это не так, — Адэ замотал головой. — В первую очередь, каждый храмовник ищет свой путь, и именно будучи храмовником, ты учишься забывать все свои ошибки и неудачи в жизни. И тогда ты становишься другим человеком, исправляешься, стремишься к лучшему.

— Вы хотите сказать, что нет никакого братства?

— А его никогда и не было. Лидеры видят в этом свою пользу, чтобы оградить себя от внешнего мира и подарить себе покой и безопасность. А все эти великие слова и цели храмовников — это лишь часть структуры, то, что заставляет людей присоединятся к нам и верить в глупые идеалы.

Менг почувствовал лёгкое разочарование в храмовниках, которые всегда казались для него чем-то великим.

— Зачем вы мне рассказываете об этом?

— Ты имеешь в виду, почему я раскрываю тебе несовершенную систему братства? — Адэ дождался неуверенного кивка парня, а потом продолжил. — А что нам терять? Уже весь мир погряз в войне и может завтра всего этого не станет. И к тому же, мне от этого никак не хуже, будешь или не будешь ты знать правду о братстве. Всё это игра, как и везде.

Менг поднял глаза к поднимающемуся на небе солнцу. В этот день оно казалось необычайно ярким и весёлым.

— Тогда почему вы всё ещё остаётесь храмовником?

— Во всём есть положительные и отрицательные черты, — Адэ поднялся со стула и подошёл к краю крыши так, что Менг не видел его лица. — Будучи храмовником, я как-то даже сам того не замечая, ограждаю себя от этого мира, являюсь пленником своего мира. К тому же не так трудно забывать прежнюю боль, когда ты оказываешься в окружении таких же самых людей, как и ты.

Менг всегда чувствовал себя не таким как все, он просто-напросто не мог себя таким чувствовать. Его всегда изнутри давили мысли о том, что все они будут жить, как живут, не волноваться за будущее и строить планы. А он не сможет чувствовать себя человеком, каждый день, засыпая с мыслью о том, что завтра он уже не проснётся. А потом привык, принял этот груз на себя и шёл с ним из года в год. Опухоль в голове давала ему отсрочку каждый день, но так не может продолжаться бесконечно.

Он отказался от всего в жизни: от любви, от друзей, от карьеры и даже от своего будущего. Менг замкнулся в себе, стал озлобленным на мир, резким и холодным, каким видел идеалы отчуждённых от мира людей. Но внутри он всё же оставался тем отзывчивым и добрым человеком, который любил отца и сестру, который был благодарен, что родители дали ему жизнь. Пусть ненадолго, пусть не на всю жизнь, но всё же он имел честь ходить по этой планете и дышать этим воздухом.

— Тебе нужно стать другим, Менг, — услышал парень голос храмовника. — Как бы тебе тяжело ни было воспринимать свои проблемы, нужно принимать жизнь и хотя бы на мгновенье обрести счастье.

— А вы? — не замедлил с ответом Менг.

— А я потерял своё счастье, — грустно выдавил Адэ. — Но потом снова нашёл его здесь, будучи храмовником.

— Каждый видит счастье в тех вещах, которые являются для него более привлекательными, — заметил Менг. — Счастье для каждого своё, откуда вам знать, что я не счастлив здесь? Может это и есть моё счастье.

Храмовник сделал паузу.

— Когда человек счастлив, это видно в его глазах.

Менг улыбнулся, скорее от отчаяния. Так или иначе, сейчас ему хотелось спать, и вся философия этого разговора отложилась только в памяти. Будет ещё время над этим подумать, но не сейчас.

— Спасибо, Адэ.

— Было бы за что, — махнул храмовник в след и вернулся на своё место.

Спустившись по ступенькам и пройдя в комнату, Менг закрыл за собой дверь и свалился на кровать. Нужно было отдохнуть, тело обмякло и расслабилось, а мысли крутились в голове, не давая уснуть.

— Что же я делаю? — задал сам себе вопрос парень.

На столе стоял поднос с водой и порцией картошки, но есть не хотелось.

Хотелось вернуть прошлое, чтобы измениться. Жизнь учит, учит ценить то, что имеем, а не то, что теряем.

Проснулся Менг оттого, что в дверь постучались. Лениво поднявшись с кровати, он посмотрел в окно — серые облака заволокли небо, но дождя не было. Он проспал около семи часов, а усталость не прошла, суставы рук и ног начало крутить.

— Да, сейчас, — ответил парень.

Он открыл дверь и в проёме увидел медсестру Юну.

— Ваш отец собирает всех внизу, они кого-то заметили, — торопливо заговорила она и, бросая косой взгляд через плечо парня, добавила. — Вы не поели, а ведь вам нужно было поесть после дежурства.

— Не важно, — отрезал Менг и тут же осёкся, заметив за собой дурную привычку. — У меня не было времени, спать хотелось.

Девушка кивнула, развернулась и уверенно зашагала в сторону лестницы.

— У меня, наверное, температура, — крикнул он вслед, выглядывая из проёма. — И суставы крутит в коленях.

Медсестра остановилась и обернулась.

— Это потому, что вы не поели и перемерзли утром. Я приготовлю горячий травяной чай, выпьете его, и всё пройдёт.

Менг пожал плечами.

— Спасибо.

Не задерживаясь в комнате, он последовал вниз, где в игровой зале собрались все нынешние обитатели казино. Встречая его молчаливыми взглядами, в комнате сидели все, за исключением него и медсестры.

Света уже не было, электростанцию отключили ещё накануне прошлого дня. Посреди стола стояла большая керосиновая лампа, её света было достаточно для того, чтобы видеть лица всех собеседников. Всё остальное поглотил подступивший мрак.

Менг подошёл к столу, чуть не споткнувшись о мусор под ногами, и занял отведённое ему место.

— Что случилось?

— В город прилетели новые гости, — поднял глаза Шен без задержки. — Адэ называет это вертолётами: летающие машины с вертушками на верху.

— То есть? — не сразу понял парень.

— Они привезли людей, и мы не знаем, что это за люди, — продолжил отец. — Они спустились сверху, и теперь они здесь.

Менг не видел причин для беспокойства.

— Тогда мы спасены, — коротко ответил он.

Шен положил руки на стол и посмотрел на Адэ. Храмовник встретил взгляд друга и без лишних слов принял эстафету.

— Эти люди вооружены и, скорее всего, они пришли сюда на зачистку города. А это значит, что каждый будет уничтожен, поскольку представляет угрозу заражения вирусом, — Адэ пожал плечами, обнаружив свои слова полностью обоснованными. — У военных есть приказ и мы для них лишь выжившая часть населения, которая была в зоне заражения, на исследования нас не повезут, лучше пристрелят.

Теперь Менг сразу вошёл в курс дела.

— Если они обнаружат нас, то начнётся драка?

— Да, и вряд ли в нашу пользу. Поэтому сейчас мы сидим тихо и, желательно, не привлекаем внимания. Будем надеяться, что они не будут проверять казино, — Шен с силой сжал подлокотники своего кресла, даже не веря в свои слова.

Один из спасённых вояк выразил противоречие:

— Мы с Романом хотим уйти отсюда и замете, я говорю это уже не первый раз. Сидеть здесь — это чистое безумие, нужно или уходить на восток, либо просить помощи у этих вояк, но никак не сидеть здесь.

Адэ посмотрел на него со вмиг возникшим беспокойством.

— Канн, на восток мы не успеем уже уйти, эти вояки рассредоточены везде, — храмовник развёл руки в стороны. — Если они нас не обнаружат, завтра можно уходить. Сегодня нельзя — они не будут просто так пропускать носителей вируса, и тебе на слово не поверят, что ты такой стерильный.

Роман поднялся на ноги и взял рюкзак.

— Мужики, мы уже решили, нам так хочется. Если даже вояки настроены нас уничтожить, то они сделают это и здесь, когда доберутся до казино. Канн, ты идёшь? Мы теряем время, нужно убираться с города до темноты.

— Вы хотите нас всех подставить? — глаза Шена приобрели беспощадный сверлящий взгляд, от которого даже у Менга похолодело в венах.

— Уже почти сумерки, с города можно легко ускользнуть. К тому же мы не попрёмся через главный выход, не переживайте, вылезем через окно, — Роман махнул рукой, а затем с сарказмом добавил. — Так или иначе, мы уйдём, у нас же есть право выбора?

— И эту суку мы спасли, — с раздражением пробурчал Адэ, но сдержался, чтобы не проехаться тому по лицу.

— Никого вы не спасли, — развернулся Роман. — Мы все оказались в заднице, и каждый по-разному решает из неё выбираться. Удача любит решительных.

— Решительные наши, вы останетесь здесь, пока эти бравые спасатели не скроются, — с презрением выдавил храмовник и стукнул кулаком по столу так, что эхо разнеслось по всему залу. — Рисковать столькими жизнями ради прихоти двух мы не собираемся.

— И что ты предлагаешь? Сидеть здесь, потому что какой-то храмовник взял на себя полномочия командовать? У меня нет командира, я сам по себе, и не собираюсь подчиняться никому и ничему.

Адэ резко встал со стула.

— Щенок, ты считаешь, что можешь делать всё что захочешь? Тогда почему ты не остался на улице, когда тебя чуть не сожрали ходуны, а? это казино Шена, и та не имеешь права подвергать всех нас угрозе. А если всё же вздумаешь делать это, то я с тобой буду разговаривать на другом языке.

Обстановка накалялась.

— Всем спасибо за гостеприимство, — кивнул Канн, оттягивая за руку Романа, и взял свои вещи. — Тогда сидите здесь сами, а я пойду наверх. Всё в порядке, мы подождём, не нужно сейчас необдуманных поступков.

Канн двинулся к лестнице, а Роман, немного помедлив, направился следом. Два бойца поднялись наверх по лестнице, и в зале снова зависла гнетущая обстановка.

Выдержав небольшую паузу, Шен нарушил тишину:

— Ну, вот нас стало меньше.

— Что будем делать, отец? — Менг обвёл взглядом вялый контингент.

— Если обнаружат — сражаться, — ответил Шен, закуривая сигару. — Я тут приготовил им сюрприз на всякий случай.

Менг пожал плечами, в том, что отец умел делать сюрпризы, он убедился еще, будучи десятилетним мальчишкой, когда тот наказал местного хулигана. Парень тогда на пару дней пропал, а потом снова появился, но уже совершенно другим человеком. А отец лишь загадочно улыбался и подшучивал над ним.

— Что ты приготовил на этот раз?

Шен отстегнул от бедра фонарь, включил его и направил рассеянный луч света в сторону соседнего стола. Глаза Менга чуть привыкли к тусклому освещению, и когда фонарь пробежал по заржавевшей местами, вымазанной в грязь металлической поверхности, он отпрянул.

— Это что за штука?

Шен улыбнулся:

— Авиационная бомба, закрепленный импульсный заряд взрывателя с детонатором, — отец заметил, как брови сына медленно поползли вверх. — Подарок мне от смотрителя одного убежища. Выручал его когда-то.

— И где ты её хранил? — запинаясь, выдавил сын.

— В подвале, в специально отвёденном месте. Пока ты спал, мы вытащили её сюда, чтобы вдруг что случится — быть готовым к отступлению, — Шен не без радости в глазах закивал и потушил фонарь.

— И это я каждый день спал не зная, что в подвале лежит взведённая авиационная бомба? — Менг театрально почесал затылок. — Ты и впрямь умеешь делать сюрпризы, отец. Она же всё казино с землёй сровняет.

Шен кивнул, Адэ лишь развёл руки в стороны и завёл их за спину, с удовольствием хрустнув позвонками затёкшей спины.

— Теперь нам нужно ждать, пока эти люди не улетят отсюда, и тогда либо убираться с города, или оставаться здесь. Вряд ли ходуны пройдут дальше, они все полегли, а тем, кто остались, помогут погибнуть наши новые друзья. Мы будем королями этого города, — подытожил храмовник и широко улыбнулся. — А потом люди начнут сюда возвращаться, и начнётся строиться новая империя.

— Город уже погиб, — не без сожаления произнёс Менг.

— Пока мы живы — он тоже живой, — Шен поднялся. — Ходуны ещё бродят на улице, я это знаю, и не удивлюсь, если вскоре последует ещё одна волна тех, кто спасся от химической атаки и спрятался за городом.

В нависшей тишине выжившие услышали, как где-то далеко глухо затрещал автомат.

— Давайте готовиться к бою, — предложил, вышедший из оцепенения, храмовник.

— Именно это я и хотел сказать, — поддержал Шен. — Бойцы, давайте готовиться к бою, теперь всё может случиться.

Менг удалился в свою комнату и принялся заряжать свой любимый, натёртый до блеска револьвер. К бою он готовился уже не первый раз за последние дни, которые стали для него настоящим испытанием воли.

Парень извлёк из сундука лёгкий автомат, который ему достался от дяди и положил его рядом с револьвером. Пару ножей и стеганый бронежилет — теперь он был готов. Для боя не нужно много амуниции и оружия, это только в сказках герои стреляют направо и налево, испепеляя врагов неисчислимым набором автоматов и пулемётов.

В комнату вошла Юна, неся в руках поднос с горячим чаем и каким-то подозрительным на вид супом.

— Держи, всё обязательно съешь, потому что не поправишься иначе, — в полумраке Менг пробежал взглядом по её силуэту и для себя сделал вывод, что она совсем даже не плоха собой, и как же он раньше этого не замечал?

— Спасибо, Юна, — поблагодарил парень.

— Выздоравливай, — коротко бросила она, забрала пустой поднос и удалилась.

Через десять минут Менг был уже внизу, где были также Адэ и Шен. Ещё троё бойцов расположились по периметру второго этажа, следуя указаниям Шена. Юна тихо возилась на кухне, что не было даже слышно её шагов.

— Тсс, — прошипел Адэ, когда Менг стал спускаться по скрипучим ступенькам. — Они уже близко, совсем близко.

Менг подошёл к храмовнику, смотрящему на улицу сквозь небольшую щель между сколоченными досками. Адэ отодвинулся в сторону, дав возможность парню посмотреть на блуждающих по улице солдат. Их было не так много, около десятка рассредоточилось по площади перед казино, проверяя дома и подвалы. Яркий свет фонарей их бил довольно сильно и порой пробегал по стенам казино, но сюда пришельцы заходить не торопились.

— Они придут и сюда, — шепотом заметил Менг.

— Должно пронести, — прошипел Адэ, подтягивая к груди свою новую винтовку.

Шен скрылся где-то в полумраке, где вскоре зажёгся мелкий тлеющий уголёк. Владелец казино закурил, разделяя тишину удушающим запахом табака.

— Зачем они пришли? — Менг бегал взглядом по облачённым в чёрные нагрудники солдатам, вооружённым автоматами Калашникова с какой-то новой модификацией.

У доброй половины бойцов глаза были узкими, что говорило о дальневосточной крови в венах этих людей. Чёрные, лоснящиеся волосы только подтверждали этот факт, белокурых людей здесь не было.

— Да хрен его знает, — незамедлительно последовал ответ храмовника.

Как будто услышав их слова, три бойца отделились от группы и направились к входу в казино. Менг отпрянул от окна, и прислонился к стене, прижав к груди автомат. Адэ медленно подошёл к игровому столу и укрылся за ним, наведя винтовку на главный вход.

Противники разговаривали на непонятном языке, совершенно не похожем на их родной язык. Видимо они были не с ближних краёв.

Один из них подошёл к двери и подёргал за ручку. Но когда дверь не поддалась, подёргал сильнее, ругаясь и сыпля проклятия, что было слышно по его интонации. Остальные двое, видимо подчиняясь приказу, прошлись вдоль забитых досками окон, внимательно всматриваясь внутрь. Но возможности что-либо там увидеть у них не было.

Менг почувствовал, как его сердце резко сжалось и остановилось на мгновенье, будто в ожидании чего-то. Не оставалось сомнений, что противник пожелает проникнуть внутрь, но только как он это сделает? Так или иначе, предстоял бой, ожесточённый и с заранее определённым исходом.

Раздалась серия выстрелов, срывая навесной замок с цепей и решетя заваленную мебель. Адэ вскинул винтовку и прицелился в образовавшееся отверстие в двери. Вскоре там возникли очертания головы, но лица в темноте было не разглядеть.

Адэ держал палец на спусковом крючке, сдерживая искушение нажать на курок. И он был вознаграждён: на улице послышались крики и выстрелы. Помимо прибывших военных на улице был кто-то ещё. Шен подскочил к окну и, слегка отодвинув слабо прибитую доску, выглянул на улицу.

— Твою мать, — выдохнул он. — Всё-таки они ушли, но не так далеко.

— Что? — едва слышно проговорил Адэ.

— Канн и Роман, — два этих имени сразу разъяснили ситуацию для храмовника.

Перебежав дорогу от казино, Канн вломился в ближайший магазин. Одной рукой он зажал простреленное бедро, а в другом сжимал испачканный кровью пистолет Макарова. Беглец был напуган, и, бегая глазами по сторонам, пытался скрыться от преследователей. Следом за ним, отстреливаясь на ходу, бежал Роман. Но не успел он достигнуть укрытия, как получил пулю в плечё от того самого бойца, что не так давно выносил двери казино.

Коротко вскрикнув, Роман рухнул на спину. Выроненный автомат упал чуть поодаль, оставив своего владельца беззащитным. Корчась от боли, Роман попытался встать, но снова упал, уже отброшенный ударом тяжёлого сапога подскочившего азиата.

— Какого…, какого? — тяжело дыша, извивался он. — Какого хрена вам надо?

Стоящий над ним боец сказал что-то, но этого языка Шен не знал, и даже не слышал о нём. Боец повторил вопрос, но Роман лишь смотрел на него, не зная, что ответить.

— Что вам от меня нужно? Я не заражённый, мы лишь спасшиеся в этой бойне люди!

— Успокойся, — хриплый голос донёсся слева от происходящей картины, ограниченную площадь которой Шен мог наблюдать. — Есть ли ещё кто вышивший?

Роман тяжело дышал, зажимая рану в плече. Канн обессилено сполз по стене магазина и наблюдал за происходящим.

— Отвечай, когда спрашивает координатор!

Теперь Шен увидел говорящего: человек в тёмной тунике вышел вперёд и, выпрямив руку с большим военным револьвером, выстрелил Роману в свободную кисть. Звук выстрела утонул в криках Романа, который без успеха пытался обнаружить два оторванных пальца, заливая кровью землю под собой.

— Сейчас! — заорал он, всё ещё корчась от боли. — Казино, они в казино!

Человек в тунике махнул револьвером в сторону казино, перебросившись с кем-то, кого Шен не видел, взглядами.

— Мы не заражены, помогите нам! Мы лишь спасались и смогли выжить! — вклинился в разговор Канн, поднимаясь на ноги.

Координатор молча посмотрел на бойца, поднял револьвер и одним выстрелом заставил Канна замолчать навсегда. После этого, игнорируя все мольбы и жалобы Романа, он отправил в загробный мир ещё одного выжившего.

— Придурки, — пробормотал Шен, а затем уже чуть ли не срываясь на крик, добавил. — Огонь по усмотрению!

Единственное, что услышал Менг в следующий момент — это свистящий приближающийся звук за стеной. После темнота перед глазами. Очнулся он спустя минуту, когда тяжёлая ладонь Адэ хлестанула его по щеке.

— Ты в порядке, идти сможешь? — словно из тоннеля послышался голос Адэ и Менг увидел расплывчатое лицо друга в плывущих кругах.

— Да…, я… — кивнул парень, пытаясь выйти из контузии.

— Держись, боец! — Храмовник сунул в руки парню выроненный им автомат и куда-то поспешно удалился.

Менг, прислонившись к стене, уши сильно болели. Он поднялся на колени и посмотрел на вваливающийся в зал свет. Входные двери были снесены вместе с участком стены, а с потолка всё ещё сыпались мелкие куски цемента. Видимо туда попала ракета, от взрыва которой его и отбросило в сторону. В проходе лежало уже трое бойцов в черных нагрудниках, они не двигались.

Адэ короткими перебежками перемещался от одного стола к другому, выхватывая выстрелами с улицы неосторожных бойцов. Шен тихо сидел у окна, делая короткие очереди по противникам. Стрельба на втором этаже продолжалась, но сопротивляться долго возможности не было.

Менг с трудом поднялся на ноги, заливаясь приступами удушающего кашля, и перебежкой направился к отцу, с трудом различая предметы интерьера через столбы пыли и строительной крошки. Сердце на мгновенье ойкнуло, когда взгляд парня наткнулся на затаившуюся бомбу. И как это она не взорвалась при столь мощном заряде ракеты?

Шен обернулся, услышав шорох за спиной.

— Как ты? — крик Шена застал парня в полуобморочном состоянии.

— Порядок, хорошо рвануло. Удивительно, что мы ещё живыми остались, — легко, разделяя слоги, произнёс сын, слыша свой голос через затяжной звон в ушах. — Я думал уже не собрать костей.

Отец улыбнулся:

— Она так просто не взорвётся.

В зале на несколько секунд прекратилась стрельба, а снаружи донеслись скомканные и приглушённые голоса. Спустя мгновенье в зал проникло два фонарных луча, но реакция Менга не заставила себя ждать и прогремевшая из зала очередь пришлась прямо по груди неудачливому солдату. Второй солдат, определив направление стрельбы, навскидку очертил дугу и прошёлся очередью по столам и стене возле Шена. Адэ дал встречный огонь, и боец свалился навзничь, пытаясь отползти.

Шен, тяжело вздохнув, медленно сполз по стене, зажимая раны на ногах и груди. Обе голени были прострелены, но он не закричал, а только хмуро посмотрел на сына. Менг встретился взглядом с отцом, и ему стало на мгновенье страшно: тот был обречён, но всё же не сдавался.

Не увидел Менг даже того, как Адэ получил две пули в живот от подоспевшей помощи упавшему бойцу. Противники вытащили раненого, едва уклоняясь от выстрелов опрокинутого выстрелами храмовника.

— Уходи, сын, — пробурчал Шен, выдавливая слова через залитые кровью зубы. — Я же должен подарить им подарок. Не зря же старался.

Усмехнувшись, Шен закашлялся, а Менг подскочил ближе и положил ему руку на плечо. В груди будто что-то сковало лёгкие и не давало парню дышать.

— Ты ведь….

— Не нужно этого, — рявкнул Шен, перебарывая сковавшую его боль. — Я покойник, и Адэ тоже. Уходи через подвал один, там железная дверь в тоннель за винным шкафом, никого уже не спасти. И перестань играть в героев.

Менг остепенился, сделав пару глубоких глотков воздуха, он вполголоса затараторил:

— Я не делаю ничего героического, но я не могу уйти один…

— Код на двери: день и месяц рождения Мии, — продолжал отец. — Ничего тут не изменишь, просто погибнешь здесь вместе с нами. Нам уже не уйти, я прошу тебя, спаси свою жизнь и найди сестру. Это самое лучшее, что мы можем для неё сделать. Подумай о ней!

Парень что-то пробурчал, не зная, что предпринять. Шок и стресс вмиг сковали его волю, оставив место лишь панике и тревоге. Внутри он чувствовал только одно желание: бежать. Без оглядки уйти отсюда и …, а дальше неизвестно.

— Я найду её.

— Уходи, нет времени. Я взорву эту чертовую бомбу, — скривился Шен.

Менг сорвался с места, схватив автомат, и помчался к двери ведущей в подвал. Споткнувшись по пути со связкой проводов, он не удержался на ногах и покатился по полу, сбивая в кровь локти. Звон стекла о пол известил Менга о том, что он выронил свои таблетки. Коротко ругнувшись, парень принялся прощупывать пол под собой и к своему счастью обнаружил спасительный пузырёк недалеко в стороне, вскочил на ноги и помчался прочь, оставляя за собой разрешение и боль.

В этот миг не хотелось уже ничего, только спрятаться подальше от этого места и чтобы его не нашли. Суровая реальность толкала в спину, сыпля угрозы и проклятия вслед. Сейчас он не думал ни о ком, он остался один, по-настоящему один. И это новое ощущение пришло ни с озарением или пониманием, оно пришло со страхом и ужасом, от которого парень сам того не понимая, убегал.

Через мгновенье он сбежал по лестнице и оказался перед старым, трухлявым шкафом, где отец хранил вина. Драгоценные, закупоренные сосуды с красной жидкостью неряшливо полетели на пол, уничтожая результаты многолетнего труда. «Видел бы всё это наш винодел», — на мгновенье промелькнула весёлая картина в голове, но Менг сразу же прогнал её.

Шкаф оказался довольно лёгким и парень без труда повалил его набок.

Серая, пропитанная холодом и влагой дверь моргнула парню кодовой панелью. Менг торопливо ввёл навсегда отпечатанные в памяти символы и в ответ услышал громкий щелчок. Он потянул за ручку, и дверь податливо пошла на него, открывая глазам двухметровую тоннельную дыру. Затхлый, удушливый сквозняк ударил в лицо, высвобождая из темницы заточённый на несколько лет и пропитанный мраком воздух.

Менг включил фонарь и без размышлений ступил внутрь. Твёрдая, но скользкая порода под ногами заставила парня пошатнуться, но он не стал останавливаться и что есть сил, помчался вперёд, освещая путь тусклым светом фонаря. Он падал, но снова подымался с мыслью о том, что вот сейчас прогремит взрыв и он останется здесь, заживо погребённым.

Тем временем в казино раздавались последние выстрелы. Бойцы второго этажа прекратили стрельбу: либо были мертвы после обстрела гранатомётами, либо смертельно ранены. На полу лежало бездыханное тело храмовника, великий воин уже не двигался, расстрелянный на месте, так и не успевший подняться. Со всех сторон раздавались возгласы на непонятном языке, командир отряда, заводил своих бойцов внутрь, продвигаясь всё дальше и дальше в зал. Блуждающие фонарные лучи безуспешно пытались пробиться сквозь белую пелену пыли.

Вспыхнувший огонёк зажигалки заставил бойцов направить оружие туда, а командир незамедлительно отдал приказ, которого Шен не понял.

— Раз, два, три, четыре, — тихо распевал Шен, зажав красными зубами трубку. — Всё прекрасно в этом мире.

Снова возглас на непонятном языке и передёргивание затвора.

— Пять, шесть, семь, восемь. Вас одних мы здесь не бросим….

Шальная пуля попала Шену в свободное от детонатора запястье. Брови его вздрогнули, и он закашлялся.

— Девять, десять: вот она, — владелец с улыбкой поднял детонатор, противники в страхе попятились назад, завидев грозное оружие, но было уже поздно. — Не получишь ни хрена.

На втором этаже оконные рамы вынесло вместе участками стены и опорными балками, в то время как первый этаж и вовсе превратился в труху. Взрыв был мощным, и двухэтажное казино мгновенно сложилось гармошкой, похоронив под собой десятки людей. Подарок Шена оказался довольно впечатлительным и тот, кого называли «Координатором» импульсивно сыпал проклятия в адрес защитников. Ему ещё предстояло написать рапорт о том, как и где он потерял дюжину бойцов.

Тем временем Менг упёрся в проржавевшую лестницу и торопливо полез наверх, когда раздался взрыв. Он услышал, как над головой что-то рухнуло, и осторожно попытался приподнять крышку тоннеля. Она неохотно поддалась, и с большим трудом парню удалось открыть её навзничь, сдвигая поваленные доски. Видимо Шен просчитал такой исход событий и отпер амбарный замок, что должен был здесь висеть.

Менг вынырнул из поваленного взрывом сарая, разгоняя рукой поднявшуюся в воздух пыль. Нужно было немедленно уходить, пока противник занят перегруппировкой и подсчётом потерь. А куда идти?

Менг выпрямился во весь рост и огляделся. Парень с удивлением отметил для себя, что весь страх вмиг улетучился. Ему стало жаль отца, но в то же время он понимал, что сейчас он делает то, чего ещё не делал никогда. Он становиться одним в этом мире и оказывается один на один с этим миром. Чувствуя, как начинает давить на голову опухоль, он поднял глаза к небу. Ему было безразмерно жаль того, что только сейчас он может жить по-настоящему. Когда у действительно нет ничего, даже его собственной жизни. Выигрывают те, кому нечего терять, потому что они не боятся.

Какая дорога станет его домом? Менг усмехнулся. Идти на восток? Найти сестру? Нет, он станет лишней обузой для неё, ей нужно забыть всё это, да и лучше не знать, что произошло с казино и с отцом. Опять он сделает не так, как хотел отец. Но теперь это уже его жизнь и он может сам решить, что для его сестры важнее. Тем более, Менг любил сестру, всем сердцем любил и желал ей счастья.

Юна? Она погибла вместе со всеми. И что он мог дать ей? Ничего…. Менг хмуро улыбнулся, он не жаловался на судьбу, нечего жалеть о том, что есть, нужно пытаться показать жизни, что ты на что-то ещё способен.

Автострада манила его, эта бесконечно ползущая на юго-восток змея дарила многим приключения и краски в жизни. Он привык слушать рассказы о страшных существах, о налётчиках, о весёлых спутниках. Почему бы ему не пуститься в свой последний путь, выбрав именно этот маршрут.

Менг сунул руку в карман и достал пузырёк с таблетками. Их ещё хватит надолго, но опухоль не дождётся этого, она сожрёт его раньше, она уже почти сделала своё дело. Последние дни жизни, последние дни свободы, которую он так долго ждал.

Бесконечная дорога, бесконечная свобода, бесконечное счастье….