Поднебесье

2. Автострада

Падальщики один за другим спикировали с острых скалистых вершин на землю, где недавно растерзали пустынного буйвола тройка полосатых волков, привыкших охотиться за столь крупной добычей мелкими группами. Они осилили только половину животного, оставив «санитарам» не обглоданные останки и кучу мяса. А те были довольны такому подарку и жадно клокотали, приступая к трапезе.

Отряд двигался через пустыню, огибая мелкие скалы и высокогорья. До автострады оставалось меньше двух часов пути. Многие уже и забыть забыли о вчерашнем происшествии: впереди был дом, где их ждали и где бы их приняли с распростёртыми объятиями. Быстрым бодрым шагом двигались бойцы по каменистой породе, натирая подошву армейских сапог о мелкий щебень и надвинув на глаза тёмные очки, чтобы защититься от слепящего солнца.

— Что тебя заставило отправиться в экспедицию, Кортес? — Олег улыбнулся. — Ты ведь не так давно охранял торговые пути. И если бы я год назад встретил тебя, то ни за что не поверил, что ты выберешь этот путь.

Кортес усмехнулся, не найдя быстрого ответа. Но всё же нашёл, что сказать:

— Это всё женщины. Не знают, чего хотят, вечно чего-то бояться, а мы страдаем, потому что не можем их понять.

— Так это всё из-за девушки?

— Я просто захотел исчезнуть из её жизни, — воин ухмыльнулся, в глазах можно было прочесть лёгкую обиду. — Когда человека нет, только тогда начинаешь его ценить. И мне хотелось, чтобы она поняла, чего хочет.

Олег неопределённо помотал головой.

— И она поняла?

— Я три года не был дома, я уже привык к такой жизни, жизни бродяги. А она, что она? Я уже думал о том, чтобы вернуться, но уже слишком поздно. Прошло столько времени, я изменился, она изменилась. Мне было только двадцать, за это всё время я стал другим, слишком другим….

— Женщины… — протянул Олег. — Они сталкивают целые народы, заставляют мужиков подымать оружие, но в то же время не поймут, чего хотят.

Кортес кивнул:

— Как ты думаешь, Олег. Бродяге нужна любовь, или нет?

Воин замедлил шаг, вопрос немного озадачил его:

— Я думаю, — ответил он чуть погодя, — любовь укрепляет любого воина и даёт ему смысл его жизни. Она вдохновляет его и заставляет стоять на ногах, когда уже нет сил. Но я также считаю, что в этом мире нет настоящей любви, слишком очерствели сердца.

— Тогда за что мы боремся? и что нас ведёт? — Кортес заглянул Олегу в глаза.

— Нас ведёт вера, что мы сможем всё изменить.

Кортес ухмыльнулся, он не знал, во что он верил? не знал, что его ведёт.

— А я считаю, что любовь бродяге помеха…

— Почему ты так решил? — не дал закончить Кортесу Олег.

— Закон войны: побеждает тот, кому нечего терять. А если тебе есть что терять, то ты не на всю свою природу воин. Если тебе нечего терять, ты не жалеешь себя и будешь сражаться, как волк.

— В чём-то ты прав, Кортес, в чём-то прав. И я не могу сказать, что это не так, — воин поправил рюкзак, зацепив подпрыгивающую на бедре кобуру с кольтом, — Но знаю точно, чувства меняют нас, и порой настолько, что ты сам себя не узнаёшь.

Впереди была равнина, а справа скалистый хрящ, тянувшийся на протяжении нескольких километров. Как раз у подножия этого хряща и проходила автострада, но, только доходя до него, тут же уходила на север. Туда и держал курс Альфред, надеясь перехватить полуденный караван, проходивший здесь. Карьер остался позади, едва определяя свои очертания на горизонте. От карьера ландшафт резко изменился: зеленые луга сменились каменистыми, выветренными породами. Южные ветра гнали с пустынь сухой воздух, очищая тем самым эту область от влаги и растительности. Говорили даже, будто несколько десятков лет тому назад здесь было озеро. Теперь же вместо лягушек и мелкой рыбёшки, здесь поселились пустынные змеи и короли песков — скорпионы.

— Нам осталось пройти ещё километров десять, вон уже видна автострада. Думаю, мы сделаем там привал и подождём караван, чтобы быстрее добраться до Кимари. Там мы и разойдёмся. До Кимари может, и не успеем добраться, если караван придёт в положенное время.

— Это отличные новости, я уже не могу видеть только пустыню кругом и эти молчаливые холмы, — Найтон перебросил винтовку на плечо, чтобы не мешала ходьбе.

— Ох, давно я мечтал выпить холодного, бодрящего пива, — Роки улыбнулся во все зубы. — И отдохнуть с горячей азиаткой с борделя Сидни. Уже сто лет я не захаживал туда, а ведь обещал заскочить ещё две недели тому назад.

Сэм усмехнулся в поддержку:

— А меня тоже ждёт моя…. Так ревела, когда я уходил в экспедицию, и я даже подумал, что завалю любого, кто причинит ей вред. Она у меня умница, я даже в Кимари задерживаться не буду.

Кортес улыбнулся, но ничего не сказал.

— Там нас уже заждались, наверное, — пробормотал Олег.

— Ещё бы, кто ж теперь будет охранять дороги от рейдеров? — Найтон засмеялся. — Тем более что они совсем охамели в последнее время.

— Пустынники, рейдеры, вся эта падаль портит наш мир и не даёт ему становиться лучше, — заметил Роки. — Налёты и грабёж дело, конечно, прибыльное. Но в пустыне итак столько несправедливости, что даже в голову не лезет, куда уж хуже.

Альфред обернулся, не прекращая движение:

— Пустынники воюют за нефть и еду, если бы Колосс не обладал этими запасами, то пустынники не начинали развивать свою политику террора. У них столько техники, одни эти багги и мотоциклы требуют тонны топлива. А они народ воинственный и привыкли забирать всё силой.

— Их понять можно, они мутанты, — продолжил мысль Роки. — Даже Адаран не принял бы их, не то, что Колосс. Вот они и мстят, за то, что не такие как мы. Или же им нравиться заниматься разбоем, как кочевники в прошлом тысячелетии.

Найтон улыбнулся:

— Видать, не один я читал книги по истории.

— Если бы даже Колосс не покупал бензин у Башни, то пустынники, так или иначе, нападали просто из-за провизии. Вот в Адаране ситуация проще, — Альфред вскинул брови. — Они там добывают руду и выменивают её на еду у Колосса и бензин у Башни, поэтому пустынникам не выгодно атаковать их.

— Интересная ситуация, — усмехнулся Кортес, — мы к востоку от перевала страдаем от отсутствия чистой воды и еды, ну если не считать плантаций Колосса, а за перевалом людям не хватает бензина и руды, и, причём у них нет пустыни, кругом луга и леса. Только торговля нас и спасает….

— Спасала торговля, пока не начали происходить эти странные вещи, — поправил Роки, вспомнив недавние события. — У них же две реки проходят от Северного океана до Средиземного моря.

— Везёт им, не приходиться путаться по засушливым зонам, — вздохнул Олег.

— А откуда Башня берёт бензин? — поинтересовался Найтон.

— Ну…

— Пусть что ни говорят, в Башне нефть не добывают, — вклинился Сэм. — У меня знакомый оттуда вернулся, у них там нефтеочистительный завод, а нефть везут далеко с востока, с очень далёкого края, Кавказ вроде бы.

Роки развёл руками, мол, и ничего тут не сделаешь. Он бы в курсе ситуации.

— И потом уже транспортируют в Адаран и Колосс.

— У них там сохранилась железная дорога, — продолжал Сэм, — правда пришлось местами починить, но транзитный паровоз теперь раз в месяц привозит нефть в Башню, обменивая его на уголь Адарана и медь. Ну, может быть и ещё что-то, я не знаю.

Альфред обернулся на ходу:

— Тогда пустынники удачно разместились, к югу Башня, к юго-западу Колосс, а к западу Адаран, — заметил он. — Магистраль между Башней и Колоссом очень хорошо просматривается и там очень удобно захватывать караваны с топливом. Поезд вряд ли можно захватить, а вот повозки и караван — достаточно не сложно.

— Ты прав, — кивнул Роки. — Но Колосс это всё понимает не хуже нас, и поэтому чуть севернее этой самой магистрали Колосс-Башня была создана цепь укреплений, где наёмники отстреливают пустынников. Мы, кстати, когда-то думали даже там поработать.

— Хм, туда меня не заносило, — признался Альфред.

Роки пожал плечами. Тишину нарушил Сэм.

— Каким образом получились пустынники? От радиации, или от чего получились подобные мутанты?

— Не знаю, насколько пустынников можно назвать мутантами, — перебил Олег. — Но от радиации не могут происходить мутации, это мифы. Если сравнивать с этими без головы два метра громилами и их безотказными друзьями иллюзионистами, то пустынники такие же, как и мы. Если не считать их зрачков и дыхательных органов.

— Физиологические мутации настолько сильного характера выделяют в отдельную категорию неспроста, — Роки церемонно постучал указательным пальцем по виску. — Мутанты совершенно неподконтрольные человеку существа и живут отдельно от нас. Когда с пустынниками хоть как-то можно совладать. Пустынники — это просто адаптировавшиеся к пустыне люди, мутанты же вышли из лабораторных экспериментов, в них вкалывали явные ускорители роста материи и мутаций.

Кортес одобрительно кивнул:

— Я вообще слышал, что пустынники вышли как следствие из лабораторных разработок, — он развёл руками, понимая, как это в данный момент звучит. — Из-за проблемы с водой в новом мире и опустынивания более половины суши всей планеты. Так что они очень приспособлены к жизни в этом мире, как ни крути. Мы толком и не лезем в пустыню, а они там живут.

— Мир сейчас уникальным стал, — Сэм приподнял очки, чтобы потереть разболевшиеся веки. — Кругом банды, наркотики, проституция, оружие, никакого порядка. Анархия нового века, и никто не пытается изменить ситуацию. Даже храмовники разрабатывают новые технологии по большей части для них же самих. Города не получают того, что нужно им.

— Дай технологии в руки уличных банд или олигархов и на улицах снова будут стрельба и убийства. Никто не хочет терять свой высокий статус, и никто не хочет быть нищим.

— Может и так, Альфред, — Сэм пожал плечами. — Но я думаю, у них есть силы, чтобы взять в свои руки несколько провинций и навести порядок.

— У храмовников?

— Угу, — буркнул в ответ Сэм.

— Кто знает, кто знает… — уныло пробормотал лидер отряда, всматриваясь в большие глыбы у автострады. — Вон у тех камней можно будет передохнуть.

Кортес усмехнулся:

— Старое место — нагретое место.

Теперь нужно было свернуть направо, чтобы спуститься к подножию хряща. Здесь дорога была хорошо вытоптана, несмотря на резкий спуск и рыхлую породу. Спасало то, что солнце находилось со стороны выступа, так что тень была обеспечена на ближайшие полчаса.

Вдали пустыня тонула в густых столбах пыли, смазывая очертания покинутого несколько веков назад завода. Сейчас много подобных мест служили приютом для бродяг и налётчиков. Ветер нередко превращался в бурный тайфун или пустынную бурю, угрожая путнику смертью, поэтому приходилось прятаться и пережидать.

Отвесной склон вдоль дороги прятал отряд от солнца. Здесь плотным ковром рос пустынный вьющийся пырей. И среди этого бурьяна едва можно было заметить мелкие пучки волчих ягод. Раньше утёс был заросший от самой дороги и впредь до холма, однако теперь только склон мог хоть как-то напомнить о былой зелени.

Если долго ждать, то можно увидеть, как из бурьяна выползают немалого размера пауки, выходящие на охоту за красными муравьями, сплошь и рядом строящие свои полуметровые терриконы. На людей насекомые не нападали, наверное, боялись и привыкли охотиться на более мелкую добычу.

Ровный звук шагов странным образом убаюкивал любого путешественника. В такие моменты хочется остановиться и уснуть — ещё одно искушение дороги. Действие удваивается, когда вокруг царит молчание и солнечное тепло делает всё тело ватным.

Они шли молча, только изредка можно было услышать тихую ругань Олега, тщетно пытающегося поддержать влажность обветренных губ. Говорили же ему: «Не пей воду на ветру». Но и любой человек, он соблюдал закон: «Послушай мнение товарища, а затем сделай всё по-своему». Как ни глупо, но это так.

Несмотря на установившуюся тишину только половина отряда услышала мычание Немого. Тот с винторезом в руках грациозно прильнул к огромному валуну и направил ствол вниз по склону. Не стоило сомневаться, что рядом был враг, и Альфред с карабином наперевес занял позицию рядом с Немым.

Все рассредоточились поперёк дороги, находя наиболее подходящие укрытия. Половина отряда была сейчас без доспехов, но всё равно опытные воины знали, какие сюрпризы может преподнести пустыня, поэтому долго не думали. Главное, чтобы оружие было рядом.

Быстро достигнув подножия кряжа, отряд сбавил ход. Можно было немного расслабиться, вокруг была пустыня, и подкрасться незаметно составляло бы сейчас трудность. Тем более что этот район не был слишком опасен из-за пролегания автострады. Отряд вернулся на родину, и теперь нужно было определять свои пути каждому по отдельности. Кто направлялся в Адаран, кто не скрывал желания появиться в Колоссе, кто-то же хотел отдохнуть в Кимари хотя бы неделю от долгого пути. Роки и Сэм с остальными капюшонами держали путь на восток в Ладан, город-электростанцию. Там они неплохо наживались на войне с пустынниками, охраняя реактор и ближние фермы от налётчиков.

Кого-то ждала дома жена, рассказывая детишкам, что их отец ушёл в боевой поход. Она готова броситься на мужа и несколько часов напролёт лить слёзы от радости, что тот вернулся. Кто-то делал карьеру в правительстве и выполнял задание для правительственного статуса. И его ждала ещё одна звёздочка на мундире. А кто и вовсе отправлялся дальше, на поиски новых приключений, исследовать старые шахты и покинутые убежища. Кого никто не ждал, кто был сам по себе и уходил в экспедицию, чтобы спастись от одиночества и как-то украсить свою серую, загнившую жизнь.

Бродяги не жаловались на жизнь, они её строили. С каждым днём кропотливо изменяли всё вокруг, следуя своим моральным принципам и убеждениям. Кто-то гнался за деньгами и не жаловался, что их нет. Кто-то искал приключения и получал их. Кто-то пытался нести справедливость, и ему это удавалось. Кто-то искал друзей и обретал их.

Их жизнью была дорога, их душой оставалась свобода, а мечтой — счастье. И теперь дорога заканчивалась, нужно было выбирать следующую…

— Здесь мы подождём караван. Осталось чуть меньше часа. Привал!

Альфред скинул рюкзак на змеившуюся трещинами породу. Они остановились у подножия огромного, в два человеческих роста, валуна. Спустя десять минут несколько человек уже похрапывали в тени камня, а остальные лениво развалились чуть поодаль друг от друга.

Солнце продолжало беспощадно выжигать на земле последние капельки влаги. На весну приходились самые жаркие дни, отчего её и называли на севере Горящей Порой. Там даже были праздники, посвященные солнцу и его питающим жизнь свойствам. Северяне, что уж сказать — всех, кто находился северней Адарана, относили к северянам. Не потому, что у них было холодно, а по той причине, что к северу от них на протяжении тысяч километров была пустыня, непригодная для жизни.

Облака снова разошлись на небе, скопившись где-то далеко на западе и юге. Солнечный диск стоял высоко в зените, только начиная свой ежедневный облёт. Ему было всё равно, что твориться там внизу, где пытаются спастись от его лучей тысячи мелких человечков. У него были более важные цели, и он их выполнял чётко.

Едва нарушая тишину, Олег извлёк потёртую флягу из рюкзака и отпил немного воды. Она оказалась тёплой, чего и стоило ожидать.

— Кто куда теперь будет держать свой путь? Мы с Найтоном сначала заскочим в Кимари, проведаём свою тётушку. Надеюсь, она уберегла наш мотоцикл, бензина хватит, чтобы доехать до Адарана, а там и до Депо недалеко.

— Я с ребятами двину на восток в Колосс, а оттуда уже будем двигаться в Ладан. Возьмём оружие покрепче, обменяем старьё на монеты и обоснуемся там, — Роки даже не повернул взгляда, внимание его было занято рожком, что он опустошал, а затем вновь наполнял патронами. — Говорят, что в Ладене теперь ещё больше платят отстрельщикам пустынников. Так что мы дождёмся каравана, а сами двинемся в противоположную сторону.

Немой перевёл взор с Сэма на Кортеса, и тот, поймав на себе пристальный взгляд, заговорил хрипловатым голосом:

— Я тоже отправлюсь в Кимари, дождусь четверга, наймусь в охрану каравана и надеюсь посетить свой старый дом Рио-Ланде. Я там не был уже больше двух лет, родители меня уже забыть забыли.

Альфред усмехнулся:

— Уф как нас всех раскидает. Я с Немым до Адарана, думаем открыть забегаловку для путешественников, старый Кот уже совсем запустил свой бар, а «На обочине» уже год как был взорван налётчиками. Устал уже от пустыни, хочется немного осесть и отдохнуть. Да, Немой?

Боец широко улыбнулся, оскалив ряд белых зубов, и закивал в ответ.

— Надеюсь, жизнь ещё сведёт нас, пересечёмся когда-нибудь, — Роки обежал взглядом рядом сидящих. — Будете в Ладане, заходите в гости. Хоть потрещим, попьём пива, подуем кальян. Всё-таки хорошие воспоминания, да и парни вы отличные.

— Если окажусь в Колоссе, то обязательно сделаю крюк, — улыбнулся Кортес.

— Вы и про Адаран не забывайте, — поправил Альфред, усмехнувшись. — Я ведь тоже старых друзей не забываю, особенно с кем шёл в поход. Адаран примет вас и накормит, несмотря на то, что он пользуется дурной славой. Конечно, у нас продают на улице оружие, наркотики, кругом проституция и мародёрство, но ведь сейчас этот мир иначе нельзя представить. Слишком много гнили, но там не опаснее, чем в пустыне, поверьте мне. Так что жду вас обмывать нашу новую забегаловку.

Немой снова растянулся в широкой улыбке и с довольным видом откинулся на расстеленный плащ.

— Я точно знаю, что никто из вас ещё не был в Депо, — прервал Олег.

— Я был, — ухмыльнулся Кортес. — Ещё маленьким, правда, но я там был. Там ещё убежище старое, которое было построено на месте бывшего тепловозного завода. Мой Отец с дядей ездили туда за какой-то деталью, чтобы починить генератор и меня брали с собой.

— Маленьким ты вряд ли видел наших девушек, — подмигнул сидевший всё это время молча Найтон. — Это красавицы и хозяюшки, непорченые временем и окружением. Не считая, конечно, тех, что уехали искать счастья в Адаране. Всё-таки город крупнее нашей провинции, да и привлекает всех диковинными штучками, а как завлёчёт, то ты становишься лишь частью большой системы.

— Ох, мужики, не говорите за женщин, — Сэм закинул одну ногу на другую и, сделав короткую паузу, продолжил. — Эта тема, наболевшая за полтора месяца экспедиции.

Поднялся дикий хохот, сейчас все прекрасно понимали Сэма.

— Да уж… — потянул Альфред. — А меня ждёт одна девочка, чтобы я вернулся и был с ней. Двадцать два года, а она ведёт себя как ребёнок. За это и люблю её, за беззаботность и непорочность, за то, что она всегда тебя поймёт и обнимет, когда тяжело.

— Женщины — тонкая штука, — ухмыльнулся Роки. — Сколько веков мужики ни пытались разгадать их мысли, так ничего и не вышло. Так что мы тем более ничего не поймём.

— Это точно…

Немой поднял руку в знак согласия, чуть ли не засыпая в унисон завыванию ветра. Ветер играл свою мелодию, просачиваясь в щели между камнями и насвистывая давно приевшиеся в дороге звуки.

Вскоре бродяги узрели столп пыли на востоке, затем устремляющуюся вверх копоть топливного генератора товарной телеги, а затем и идущие следом повозки каравана.

— Мир вам! — кивнул Альфред главе каравана и тот остановил повозки.

— Доброго дня, бродяги. Куда направляетесь?

Альфред прищурился, повернулся вполоборота к Немому:

— Да нам бы с другом до Адарана добраться. Хосе больше не водит караваны? Я думал, сегодня он будет вести.

Караванщик запнулся, лицо выдавало усталость и накатившую слабость:

— Хосе сильно заболел, чёртовщина какая-то. Уже две недели состояние не улучшается, водил караван в Тёмные Воды, напали пустынники. Видимо дротик был отравлен, а что за яд — неизвестно. Вот теперь жена мучается, столько ж времени….

Альфред поморщился:

— Да, хороший был мужик, весёлый, интересный, безобидный…. Что за мир? Ну ладно, за двадцать жетонов возьмёте до Адарана?

— А порошка золотого нет? Ну и ладно, располагайтесь вон на том вишнёвом прицепе, — глава указал на отрезанный кузов от старого пикапа.

Альфред отсчитал жетоны и протянул их караванщику. Прощаться по второму кругу не положено в пустыне, поэтому два бойца без лишних задержек заняли отведённое им место. Караванщик дал знак, и повозки медленно тронулись под силой пустынных мулов, подымая шум и засоряя воздух пылью. Снова загудел генератор, когда в него подбросили пару поленьев, и крепко гружённая товарная телега медленно устремилась вслед за повозками.

— Всего хорошего вам, бойцы. Было приятно иметь с вами дело! — Альфред вскинул руку и широко улыбнулся. — Не забывайте, заходите!

— Всего хорошего! — Найтон прокричал почести отбывающим, тряся над головой оружием. — Немой, следи за Альфредом, а то он совсем не знает толк в девках!

Немой, засмеявшись, махнул в ответ рукой.

— Да Найтон и сам не так уж удачлив! — прокричал в ответ Альфред.

— Да уж, знаю своего брата! — с сарказмом заметил Олег и засмеялся.

Пустынные мулы везли повозки на север, быстро отдаляясь от точки привала и скрываясь в клубах поднимаемой пыли. На краях повозок нашли себе места бравые охранники торговых путей, вооружённые преимущественно винтовками и облачённые в лёгкие доспехи. Погода была на редкость жаркой, носить на себе доспехи означало спечься как курица в микроволновой печи. Небольшой караван, с охраной в две дюжины человек — обычно города берут в охрану меньше людей, может дороги стали опаснее? Или Колосс раскошелился, когда потерял пару караванов под давлением налётчиков. Тем не менее, это беспокоило усталых путников меньше всего.

Единственным, очень ценным товаром здесь было топливо, ну и настоящая чистая вода, которую добывали только за перевалом и обменивали на топливо или руду. Даже рабы не так ценились, как жидкость, приводящая в движение моторы. Работорговля была распространена на северо-востоке, поэтому здесь наблюдалась менее всего, а вот бензин…. Его производство было крайне слабым, в большинстве своём это был импорт с востока и чаще всего из-за топлива возникали противоречия и убийства. Всем хотелось ездить, но такая привилегия была только у немногих. За пять литров бензина можно было купить практически новый АКМ, или же хорошую броню.

— Ну, нам туда, — Сэм церемониально указал рукой на восток, откуда недавно появился караван. — Надеюсь, ещё увидимся, не будем забывать братьев по оружию. Верно?

Найтон протянул руку:

— Очень приятно было иметь с вами дело! Очень не хотелось бы просто так потеряться и больше не увидится.

— Увидимся, откуда такие сантименты? — рассмеялся Роки.

Найтон улыбнулся:

— Счастливой дороги! Ветра в спину, налётчиков увидеть не ближе чем на горизонте! Как, говорите, называется ваше дальнейшее место обитания?

Сэм кивнул, протянув в ответ руку:

— Ладан. Не ошибёшься, он чуть восточнее Колосса, так что будем ждать вас всех вместе, или по отдельности.

Так бродяги разошлись на перекрёстке, названном в Кимари перекрёстком ветров. Сэм, Роки и ещё четверо таинственных воинов направились на восток. Караваны ходят по автостраде довольно часто, самое большее — это двое суток перерыва между караванами. Из Колосса в Адаран и обратно караваны ходили каждые трое суток. Как раз участок магистрали между этими городами и привыкли считать автострадой, хотя на север от Адарана магистраль уходила в пустыню, и никто не знал, насколько далеко.

Таким образом, Сэм и его команда рисковали остаться в пустыни ещё на пару суток, но после добраться до Колосса на прицепах каравана.

Кортес, Найтон и Олег двинулись в Кимари. Двух бледнокожих братьев ждала там тётушка, отличившаяся своим гостеприимством, приютив на ночь и Кортеса.

Городок Кимари не отличался ничем от ряда других городов ближних районов. Довоенные крытые металлическими пластами амбары, склады с сорванным оцинкованным покрытием и изрядно погнутыми конструкциями: всё это вновь служило человеку, кое-как приведённое в порядок. Старые, посыпавшиеся плиты оцепляли городок по периметру, с зиявшими в некоторых местах дырами и вырванными кусками бетона. Надёжной защитой они быть не могли, но в случае налёта могли кардинально дать преимущество оборонявшимся. Ржавая телевышка покосилась, чуть ли не до земли, обломав свою вершину и упёршись ею в каменную насыпь. Теперь же на этой телевышке соорудили дозорный пункт со сторожевой будкой, но пара хозяек нашли также ещё одно применение, натянув между столбом и погнутой конструкцией верёвки для сушки белья

Кимари было построено на бомбоубежище, как раз его выходцами. И, наверное, это одно из первых поселений к востоку от перевала, Адаран появился уже позже, впрочем, как и Колосс. Это поселение существовало только из-за того, что находилось на пути автострады — торговой магистрали между Адараном и Колоссом.

Здесь было всё, начиная от местной столовой на сотню человек и мини-госпиталя и заканчивая водонапорной станцией и казино. Жителей здесь было немного, уже как десять лет городок потерял свою славу дорожной столицы, уступив место Адарану и Колоссу. А теперь Кимари медленно превращалось в провинциальную деревню, теряя людей и постояльцев с каждым годом.

Кортес оставался в Кимари до четверга. В среду Олег и Найтон покинули городок.

— Счастливого пути, мужики! — Кортес стукнул пару раз кулаком по груди. — Не теряйте человечности, и оставайтесь благородными.

Олег улыбнулся, замер в течение несколько секунд:

— Спасибо, Кортес. Очень жаль, что не получилось отдохнуть вместе. Повоевать — повоевали, а вот попить пива. Эх, жаль.

Найтон всё не мог налюбоваться мотоциклом, то откручивал крышку бака, поднимая в воздух драгоценные пары бензина, и снова закручивал. То дёргал свечи, проверяя их надёжность, то поправлял зеркало. За этим аппаратом он чувствовал себя настоящим человеком, и, казалось бы, ему больше ничего не нужно для счастья.

— Удачно добраться до Рио-Ланде, Кортес, — протянул руку Найтон и встретил на мгновение вспыхнувшие огнём тоски глаза воина. — Я уверен, ты сделаешь всё правильно.

Кортес наблюдал, как Олег занял место на мотоцикле позади брата.

— Спасибо, Найтон, — улыбнулся Кортес. — Пора возвращаться. Всего хорошего, обязательно пересечёмся!

Взревел мотор, возвестив о своей забытой силе окрестности городка. Найтон опустил очки на глаза, Олег сделал то же самое. Короткий взмах руки в знак прощания, рычание двигателя и столб поднятой пыли. Братья покинули Кимари, направившись в Адаран, а дальше в родной Депо.

Кортес направился в торговый склад и сразу же нанялся в охрану утреннего каравана. Рио-Ланде ждало его, теперь ему некуда было деваться, пора бы вспомнить о своей жизни и о тех, кто когда-то его любил.

Ничего больше не хотелось, только дождаться утра и уйти на восток, где на расстоянии двух суток пути он оставил свои мечты, свои страхи и свою жизнь.