Подводный флот

11 ВЫПУСКНАЯ НЕДЕЛЯ

Гидеон Парк! Высокий, темнокожий, добродушный — увидев его в приемной начальника академии, я почувствовал радостное облегчение. После тех переделок, в которых нам довелось побывать, я испытывал искреннее уважение к этому человеку.

Теперь у нас появлялся реальный шанс осуществить самые дерзкие планы.

Наш разговор продолжался всего несколько секунд. Я шепотом объяснил ему, как добраться до курортной виллы и где найти Дэвида Крэкена. Гидеон внимательно выслушал меня, подбадривающе подмигнул — и исчез. Я со спокойным сердцем вернулся в общежитие и стал ждать вечернего построения.

В этот вечер я уже не мог отлучаться с территории академии, но неиспользованное увольнение было у Боба. Сразу после ужина он отправился на встречу с Дэвидом и Гидеоном Парком. Он отсутствовал около четырех часов и вернулся буквально за несколько секунд до отбоя.

— Все в порядке! — прошептал он мне, разбирая свою койку. — Гидеон привез деньги!

— Сколько? — тоже шепотом спросил я (если бы наши разговоры услышал дежурный офицер, то не обошлось б без взыскания, а получать взыскание в самом конце учебного года было неприятно).

— Вполне достаточно. Девяносто семь тысяч долларов, Джим! Я никогда не видел такую сумму наличными!

— Девяносто семь тысяч… — задумчиво повторил я. — Мне кажется, дядя Иден отдал все до последнего цента.

При этой мысли я обеспокоенно поднял голову подушки.

— Боб! — снова прошептал я. — Мы непременно должны довести наше дело до конца. Насколько я знаю своего дядю, чтобы добыть такие деньги, — ему пришлось по уши влезть в долги. Он пошел на это только ради того, чтобы выполнить свое обязательство перед Джексоном Крэкеном. Если мы попадем впросак — не сможем помочь Крэкену и не вернем дяде деньги, у него будут крупные неприятности.

— Это понятно, Джим, — ответил со своей койки Боб. — Завтра Гидеон отправляется в Саргассо. Он внесет залог, и мы будем официально допущены к аукциону. В общем, подождать осталось совсем немного.

— Ты сказал Дэвиду, что я видел Лэдди Энджела?

— Я… я забыл про это, Джим, — после секундной паузы ответил Боб. — Понимаешь, ведь я был там всего несколько минут…

От неожиданности я даже сел в постели.

— Как несколько минут? Но ведь ты отсутствовал четыре часа!

— Мне пришлось кое-где задержаться, — извиняющимся голосом пробормотал Боб. — Я…

Совсем рядом в коридоре послышались шаги дежурного офицера, и нам пришлось прервать разговор. Но, засыпая, я не переставал ломать голову над тем, что заставило Боба Эскова так быстро покинуть виллу и провести несколько часов в неизвестном месте.

— Смир-рно!

Усиленный динамиками, голос начальника академии эхом раскатился по двору, и все курсанты вытянулись в струнку.

— Повзводно — шагом марш!

Духовой оркестр заиграл гимн академии. Курс за курсом мы проходили торжественным маршем по огромному двору академии.

Это был последний день выпускной недели. Мы шли мимо установленной посреди двора трибуны, сворачивали на посыпанный коралловой крошкой пандус и там расстраивали ряды.

Учебный год подошел к концу. Мы с Бобом стали старшекурсниками и имели в своем распоряжении целое лето.

Кроме того, сегодня был день начала аукциона, и нам предстояло наконец узнать, станем ли мы полноправными владельцами «Касатки».

Мы с Бобом поспешили в общежитие. С суровой дисциплиной было покончено. Холлы и коридоры заполнили обалдевшие от радости курсанты — смеющиеся, гомонящие, громко обсуждающие планы на лето. Даже дежурные офицеры, против обыкновения, снисходительно улыбались и пожимали руки тем самым «салагам», с которых еще утром снимали стружку.

Мы быстро переоделись в белую повседневную форму и направились к воротам. Часовые по-прежнему были суровы и подтянуты, но стоило нам по привычке щелкнуть каблуками и потянуться к нагрудному карману за пропуском, которого у нас не было, как нам ответили ироническими улыбками:

— Теперь вы предоставлены самим себе, ребята! Приятно вам провести время!

Мы с Бобом кивнули и бодро пошагали вперед. Но тут же нам пришлось остановиться.

— Боб Эсков! Джим!

Даже не обернувшись, я понял, кто нас окликнул.

Илэдио Энджел! С самым решительным видом он спешил за нами.

Увидев его серьезные глаза и крепко сжатые губы, мы с Бобом досадливо переглянулись. Все эти месяцы нам удавалось ускользать от него. Я лишь однажды столкнулся с ним носом к носу — во время ливня, под перевернутым вельботом — и был вынужден неуклюже ретироваться. Но сейчас, когда нам особенно сильно мешало его присутствие, он все-таки настиг нас!

Подбежав к нам, Илэдио с облегчением перевел дыхание.

— Джим! — решительно сказал он. — Подождите, я пойду с вами.

— С нами? Но, понимаешь, Лэдди…

— Нет, — он упрямо покачал головой. — Со мной не надо спорить. Я много думал, и я знаю, что прав… — Тут он укоризненно улыбнулся. — Я спросил себя: почему Джим Иден обошелся со мной так грубо? Я не мог сказать, что ты не из тех людей, которые обычно так поступают. Я долго искал ответ, а потом понял, что ты не хотел говорить со мной о чем-то конкретном…

И он с обезоруживающей искренностью посмотрел мне в глаза.

— После того как ты ушел, я еще долго сидел под этой лодкой. Дождь лил как из ведра — хотя ты сказал, что он кончился. И я понял, что ты что-то скрываешь. Что это может быть за тайна? Мне не надо было много думать. Я видел, как изменилось твое лицо, когда я назвал одно имя. Потом я заметил, что ты часто уходишь куда-то вечером. Уходишь в то место, где тебя ждет какой-то человек. Человек, который не хочет, чтобы его видели…

На его лице появилась торжествующая улыбка.

— Так что твоя тайна — больше не тайна: я знаю, кто этот человек! Поэтому, Джим, мы пойдем все вместе к моему другу, который не пропал в глубинах океана, а прячется где-то рядом. Мы пойдем к Дэвиду Крэкену!

Луч сканирующего устройства — розовато-коралловый при солнечном свете — остановился на моем лице.

— Вам разрешается войти, — проскрежетал голос электронного сторожа. Створки ворот широко распахнулись.

Мы пошли по сказочному саду, ориентируясь по мерцающим тройоновым лампочкам, которыми была ограничена дорожка. Электронный сторож снова был в порядке, и мы могли не бояться посторонних глаз и ушей (надо сказать, что Тренчер навредил нам сверх всякой меры).

Мы подошли к пересечению двух дорожек, и Лэдди машинально повернул в другую сторону, по направлению к фонтану, из которого тотчас же забили струи воды. В ту же самую секунду из потайного сканера протянулся тонкий розоватый луч, и механический голос угрожающе предостерег:

— Вернитесь обратно! Здесь проход запрещен! Вернитесь обратно!

Я схватил Лэдди Энджела за рукав и потянул назад, к дорожке, которой нам надо было придерживаться. Электронный сторож мог не ограничиться словесным предупреждением. Разумеется, он не стал бы стрелять в человека, который случайно сделал шаг в сторону. Но, увидев в этом движении посягательство на хозяйскую собственность, компьютер вполне мог подать сигнал тревоги в полицейское управление в Гэмильтоне. Естественно, появление полиции сильно прибавило бы нам хлопот.

— Занятно! — сказал шедший позади меня Эсков.

— Что занятно? — не понял я.

— Да вот… — Он на секунду задумался. — Роджер Фэрфэйн. Он говорит, что его отец — важная птица в компании «Трайдент Лайнз», но на этой вилле Роджеру позволяют ходить только по одной дорожке. Тебе это не кажется занятным? Подумай сам, почему какой-то менеджер не разрешает сыну одного из директоров компании пользоваться всей виллой?

— Да какое нам до этого дело! — пожав плечами, сказал я, а потом обратился к Энджелу: — Вот мы и пришли, Лэдди! Дэвид ждет нас на втором этаже, в квартире над бассейном.

Признаться, я немного волновался — я не знал, как прореагирует Дэвид на появление Энджела.

Мое беспокойство оказалось совершенно напрасным. После короткого удивленного восклицания Дэвид радостно улыбнулся.!

— Ну, Лэдди, ты просто сыщик! Хотя, если честно, я очень рад, что ты меня «вычислил». Ведь мы с тобой так давно не виделись!

Гидеон еще не вернулся из Саргассо-Сити, а без него нам было особенно нечем заняться. Поэтому мы вчетвером (а если учесть, что через полчаса к нам присоединился Фэрфэйн — то впятером) целых два часа занимались приятными воспоминаниями и разговорами о всяких пустяках. С помощью кухонных автоматов Дэвид приготовил обед. Наблюдая краем глаза за бейсбольным матчем по телевизору, мы сытно поели, а потом опять стали бездельничать. За последние пару лет это был самый спокойный день в моей жизни.

К сожалению, наш безмятежный отдых не мог продолжаться вечно.

Уже смеркалось, когда в саду послышался каркающий голос электронного сторожа. Подойдя к окну, я увидел, что внизу голубоватым пунктиром обозначилась дорожка для пропущенного сторожем визитера.

— Скорее всего, это Гидеон! — с воодушевлением воскликнул я. — Его пропустил сторож. И я думаю, что он идет с хорошими вестями!

Да, это был действительно Гидеон. Едва он показался в дверях, как мы, перебивая друг друга, засыпали его вопросами.

— Ну что, нас можно поздравить? Говори, Гидеон, не тяни! Как все происходило? Значит, теперь «Касатка» наша?

Но Гидеон почему-то молчал.

Замолчали и мы: стало ясно, что новости будут не совсем теми, на которые мы рассчитывали. Мы замерли, ожидая, что же все-таки скажет наш старший друг.

— Джим! — посмотрев на меня, наконец заговорил негр. — Ты, по-моему, сказал, что в Саргассо Джо Тренчер разглядывал вашу заявку на участие в аукционе?

— В общем, да. Он совал нос в наши бумаги, но, если я не ошибаюсь…

— К сожалению, ты ошибаешься, Джим. — Обычно спокойное и добродушное лицо Гидеона нахмурилось, а в его голосе зазвучало неприкрытое раздражение. — Вспомни как следует, что еще подозрительного произошло в тот день?

— Минутку, дай мне подумать, — вздохнул я. — Мы прошли в шлюз, где стояли списанные корабли — «Касатка» и еще один, совсем развалюха… «Дельфин»! Мы осмотрели «Касатку» и заполнили бланки. Потом, когда я звонил дяде, Тренчер стал рыться в наших бумагах. Мы бросились за ним, но он удрал. После этого мы заполнили последнюю форму и тем же подводным «челноком» вернулись обратно.

Гидеон печально покачал головой.

— А в чем дело? — не выдержал Дэвид. — Без этого корабля нам не обойтись! Пойми, на карту поставлена жизнь моего отца! Если кто-то перебивает нашу цену, значит, надо найти еще денег и повысить ее. У нас нет другого выхода!

— Да нет, вашу цену не перебили, — сказал Гидеон. — Но…

— В чем дело, Гидеон?

— Джо Тренчер все-таки сумел обхитрить вас, — вздохнув, сказал негр. — Он тоже принял участие в аукционе.

Это действительно была плохая новость. Мы переглянулись. Первым, срывающимся от волнения голосом, заговорил Дэвид:

— Значит, опять Тренчер! Он продал украденный у нас жемчуг и купил корабль — тот самый, который бы мог спасти жизнь моего отца! И у нас уже нет времени придумать что-то другое. Ведь сейчас…

Он не договорил. Я хотел спросить его, что он имел в виду, но меня опередил Роджер:

— Так в чем дело, Гидеон? Неужели Тренчер смог предложить более высокую цену?

Гидеон отрицательно покачал головой:

— Не совсем так… Тренчер действительно купил «Касатку», но за те же пятьдесят тысяч долларов.

— Но как же так?

— Дело в том, — опустив глаза, сказал Гидеон, — что Тренчер не просто разглядывал ваши бумаги. Он исправил то, что там было написано. Когда мне показали вашу заявку, я сразу понял, что в бланки внесены изменения. Но доказывать это было слишком поздно…

Гидеон посмотрел на нас грустно и укоризненно.

— Корабль, на который вы претендовали, назывался не «Касатка»… После того как Тренчер поработал с вашими бланками, вы вступили в торг и стали обладателями… «Дельфина»! Да, Джим, именно той ржавой развалюхи…