Подземная одиссея

Гл. 17

Подходим к магам. Зирд выпрыгивает из вагона, смотрит на Семёна, в глазах страх и почтение. Мой друг странно и необычно смотрит на этих людей, серебряные глаза излучают доброту, печаль и какую-то запредельную силу. Это чувствуют все, даже у меня по коже пробегают «мурашки», ощущение, что пространство сгустилось, и в нём пульсируют неясные тени. Гул пробегает над поверхностью янтарного океана, летит в нашу сторону, мы замираем, пытаемся рассмотреть несущихся к нам неведомых существ, но звук рассыпается на множество составных и, шелестя, подползает к ногам моего друга, замирает в великом почтении. Непонятно, но жутко… только не Семёну, он воспринимает всё как должное, теперь всем это ясно кто сейчас полноправный правитель подземного мира.

— Твои приказания Жрец Над Всеми Жрецами, — неожиданно произносит Зирд и с усердием склоняет голову.

— Здесь появится Город над всеми городами. Все жители нижних пределов Земли обязаны его защищать. В нём запрещены всякие распри и главным достоинством в Городе будут знания.

— Так и сделаем, — Грайя тоже склоняет голову. Семён нежно прижимает её к себе: — Ты моя женщина, не пристало тебе кланяться. У тебя будет невероятно много забот, храмы Огня необходимо перенести к океану Кааз.

— Я уже поняла, — со всей серьёзностью произносит жрица, осторожно посмотрела ему в глаза, стыдливо улыбнулась, прикрывая огненные зрачки пушистыми ресницами, целомудренно ткнулась в его плечо пухлыми губами. Семён мгновенно прижимает милую женщину к себе, и она замурлыкала как домашняя кошка, умиротворённая его силой и любовью. Не удержавшись, взъерошил её искрящиеся чёрные волосы, но затем нехотя отпускает шелковистые пряди и они, искрясь, разметались по округлым плечам. Вздохнул, огляделся по сторонам: — Вот мы и дома, — неожиданно произносит он.

— Как хорошо! — вырывается восклицание у Грайи и она со всей страстью прижимает к груди подаренную жемчужину.

Что касаемо меня, то я не разделил радость этой женщины, мне больно даже представить, что мой друг променяет жизнь под солнцем на сумерки пещер, не по-человечески это… хотя, я замечаю, в его свинцового цвета глазах, пурпурные оттенки, кровь эльфов явно берёт верх над его человеческой сущностью… жаль.

Стадо коргов волнуется, самцы страшно разевают пасти, жутко блестят саблевидные зубы, грозное рычание холодит кровь. Внезапно Семён улыбается, идёт к ним. Звери, толкая друг друга, устремляются к нему. Огромные самцы ластятся ему в ноги, самки обиженно попискивают, детёныши, по своей глупости, пытаются его укусить. Семён смеётся, гладит скользкие тела: — Они будут защищать Город со стороны океана.

Я потрясён такой переменой в друге, даже не знаю, радоваться или печалится. Мне кажется, что сейчас он может справиться со всем чем угодно, и артефакты не понадобятся. А я для чего нужен? Странно, но меня это сильно задело, я давно свыкся с ролью… э-э-э, что я чуть ли не панацея в борьбе с химерами.

Семён смотрит на меня, укоризненно улыбается, он прочитал мои мысли: — Ты Воин, Никита. Твоё предназначение защищать нас. Идёт война, по законам военного времени, ты Хан.

— Но это же татаро-монгольский титул?! — изумляюсь я.

— Ошибаешься, он чисто славянский. А вообще, не было никакого монголо-татарского ига, всё это было придумано врагами, чтобы скрыть Великую гражданскую войну, разразившуюся на просторах Тартарии — страны Русов. Все ханы были русскими князьями, и небезызвестный Чингисхан и Батый так же был русским… не смейся, — Семён уловил в моих глазах недоверие, — история, штука подлая, хуже всякой фантастики, каждый правитель подстраивал её под свой лад.

Внезапно разгорается на груди медальон, он вновь обретает силу. Я с наслаждением ощупываю алмазные камушки, радуги вспыхивают над головой. Зирд щёлкает пальцами, зарево из огня полыхает и устойчиво зависает над нами. Счастливая улыбка мелькает на лице, он тоже обретает прежнюю магию.

Со стороны побережья, где виднеются причудливые скалы, опутанные густой растительностью, как лавина срывается искрящееся облачко и вот, над нашими головами, словно стая голодных котов, мурлыкают прелестные создания. Я узнаю в них тех чудесных дракончиков. На плечо пикирует старый знакомый, я едва удержался на ногах от его натиска, он ощутимо подрос. Требовательно смотрит в глаза, осторожно хватает меня за нос, у меня холодок пробегает в груди, я ощутил какие у него острые зубы. Затем, обиженно рыкает, как матёрая рысь, упустившая прыткую мышь. С опаской и удовольствием его глажу, дракончик отстраняется, раздражённо шипит, плюётся огнём, обжигает щёку, я не пойму, чем он так рассержен.

— Вкусненького хочет, — улыбается Семён.

Суетливо достаю из сумки шматок сушеного мяса. Дракончик выхватывает его из рук и взмывает воздух, пытаясь вырвать лакомый кусок из зубов, за ним ринулась вся стая, но он шустрее всех, первым долетел до зарослей и, как его не было.

— Они ещё малыши, вырастут, будут защищать Город с воздуха, — говорит Семён. — Это не летающие динозавры, а самые настоящие драконы, это совершенно другой уровень. Ох, нелегко мне с ними будет, — вздыхает он. — Их ум отличается от нашего разума и магией они владеют необычной, но они наши союзники.

— И большими они становятся? — с опаской спрашиваю я, запахло старыми легендами и сказками.

— Как в легендах и даже вырастают больше, — ловит мою мысль Семён. — А этот, бронзовый, к тебе привязался. Придётся жизнь связать с ним, он найдёт тебя везде и даже на поверхности, можешь не сомневаться. Но будь с ним вежлив, они весьма ранимые существа.

Мы покидаем океан Кааз. Некоторое время вагонетка несётся вдоль побережья, я наблюдаю за несущихся по волнам коргов, они провожают нас. Издали их можно принять за дельфинов. Затем вагонетка ныряет в тоннель и вновь знакомый перестук колёс, и запах окалины.

Семён, как обычно сидит рядом со мной, топор зажат между ног, он задумчив и ничего не говорит, глаза светятся благородным серебром, и я молчу, оба переживаем происшедшие события. Грайя указывает путь, сейчас она хорошо видит маяки, даже я стал их различать.

На этот раз, поездка доставляет полное удовольствие, я уверен, всякие каверзны, остались позади. Расслабился, тяжёлый меч скинул с плеча, с лука снял тетиву, пусть отдохнёт, как и я. Иной раз закрываю глаза, погружаюсь в сон, но в голове сразу возникает призрачное сияние, исходящее от золотых пластин. Человеческому сознанию трудно переварить видения таких огромных богатств, причём сокровищ не в золоте, а в том, что заключено в них. Завидую и жалею друга, он прикоснётся к таким знаниям, что вообразить невозможно. В то же время, он взвалил на себя небывалый груз, вряд ли он будет себе принадлежать, но ему выпала такая доля.

Что-то царапнуло моё сознание. Открываю глаза, оглядываюсь. Навстречу несутся стены тоннеля, сзади взгляд тонет в темноте. Показалось. Я уверен, в настоящий момент химеры не посмеют напасть, но всё равно, меня нечто гнетёт. Стараясь, чтоб никто не заметил, пальцами обхватываю рукоятку меча. Семён мигом встрепенулся, в руках тут же появляется топор: — Ты, что-то чувствуешь? — в его серебряном взгляде полыхнуло пурпурное зарево.

— Не знаю. Наверное, необоснованные страхи.

— Да нет, — Зирд, старательно удерживая равновесие на дёргающейся вагонетке, подходит к нам. — Очевидно за нами погоня, — он подзывает магов. Они сгрудились в конце вагона.

— Непонятно, вроде за нами кто-то бежит, но угрозы не чувствуем. В любом случае, огненную завесу, сделать стоит.

Маги зашевелились, внезапно срывается огненная дуга и перекрывает тоннель сзади нас.

— Вот и всё, через неё никто не перейдёт, — Зирд удовлетворённо потирает ладони.

Я киваю, с восхищением смотрю на бурю ревущего огня, бушующую позади. Какой силой обладают эти люди, трудно представить, все возможности человека. И почему я так не умею? Воистину, не каждому дано быть экстрасенсом такой мощи.

Давно осталось позади гудящее пламя, а сознание вновь, что-то царапнуло. Меня это серьёзно беспокоит, оборачиваюсь к Семёну, он обдаёт меня серебряным светом глаз: — За нами действительно кто-то бежит. Может ему, что-то надо от нас? Я тоже не чувствую угрозы. Давай остановимся? Всё равно он очень скоро нас догонит.

Соглашаюсь и довожу своё решение до Зирда. Маг мрачнеет и предлагает поставить ещё одну завесу из огня, но двигаться вперёд. Грайя так же не желает останавливаться, наш путь подходит к завершению, она думает, что мы успеем выбраться из тоннелей, но я понимаю, встреча неизбежна. В любом случае, правильнее встретить неизвестность лицом, нежели спиной. Я приказываю остановить вагон. Скрежещут колёса, искры, как бенгальские огни, разлетаются прочь, останавливаемся. Рёв от торможения исчезает в глубине тоннеля, накатывается оглушающая тишина.

Выпрыгиваем на шпалы, Семён с топором наизготовку, я отвёл руку с мечом, маги готовы плеваться огнём. Ждём. Незнакомец не заставляет себя долго ждать. Слышится скрежет лап о камни, пахнуло серой. Я понял кто это, наш старый знакомый. Мгновенно вспомнил, рассыпь изумрудных глаз на морде тираннозавра и кошмарные членистые лапы, передёргиваюсь от жуткого страха.

А вот и он. Существо легко бежит по своду, как муха по стеклу. В метрах тридцати от нас, прыгает на пол, медленно идёт. Я жду, с содроганием смотрю в светящиеся зелёные глаза. Странно, но угрозы не чувствую, а оторопь берёт, даже глотать воздух не могу, словно горло передавлено чьей-то безжалостной рукой. Пытаюсь дышать спокойно, не обращая внимания на удушливые пары серы, которые сопровождают нашего друга из самого Пекла. Существо настолько чуждо для нашего мира, что разум не может его воспринять и в панике мечется внутри моего сознания, пытаясь улизнуть, обрекая меня на ступор. Но я до хруста стискиваю зубы, и гипнотический туман рассеивается, мой разум вновь соображает и держит ситуацию под контролем. Я даже посмел улыбнуться, но меня едва не стошнило от этой простенькой эмоции.

В десяти метрах от нас существо заскакивает на стену, поворачивает голову. Из пасти течёт жгучая слюна, дымится камень. Я думаю, «мальчик» так и не понял, что завеса из огня была поставлена против него родного. Бронированное брюхо лоснится, жёсткие волоски густой порослью покрывают членистые лапы, а изумрудные глаза словно изготовлены из настоящих драгоценных камней — сочетание невероятное и, до омерзения притягательное.

На ватных ногах делаю шаг в сторону страшного существа. Понимаю, если он хотел напасть, давно бы сделал, ему что-то надо от нас. Иду вперёд, Семён собирается задержать меня, но я отвожу его руку. Существо вновь поворачивает голову, кажется, с интересом наблюдает за мной. Прохожу пару метров, дальше идти не могу, ноги, словно наливаются свинцом, останавливаюсь: «Что тебе нужно?» — посылаю мысль в самый центр россыпи изумрудных глаз.

Существо спрыгивает на рельсы, приподнимается на лапах, с омерзением замечаю набитое до отказа брюхо, по крайней мере, оно в данный момент не голодное, это несколько успокаивает.

«А если б я был девочкой, чтоб сделал?» — его мысли, как рассыпавшиеся шарики подшипника прокатываются в голове, мне даже становится больно.

У меня круги пошли перед глазами от такого, гм, неординарного вопроса. Это ж надо было гнаться за нами по рельсам, чтоб выдать на гора такой идиотизм! Нервно смеюсь: «Убил бы».

«Почему?»

«Вас бы много стало, не ужились бы» — откровенно говорю я.

«Резонно. А мысль интересная. Об этом я не думал. Спасибо за идею. Встретимся» — существо теряет к нам интерес, неторопливо семенит назад и растворяется в темноте.

— Мне кажется я, что-то не то сказал, — расстроено говорю другу.

— В любом случае, он не найдёт здесь для себя подругу, — успокаивает Семён.

— А может он попробует сделать самку? — предполагает Грайя и нас словно кипятком обваривает. Вдруг действительно найдёт соответствующий материал для воспроизводства? Ну и натворил я дел!

Зирд мрачнее тучи, но не капает на мозги, хотя вижу, хочет обо мне высказать не очень лицеприятное суждение. А, наплевать! Найдём его, и если не сможем уничтожить, отправим обратно, в Пекельный мир, главное остались в живых.

Теперь мы едем, зная, что нас никто не преследует, но расслабиться уже не могу, эта скотина испортила всю поездку, хочется плеваться и кричать от злости, Семён успокаивающе хлопнул меня по спине, и мне стало стыдно, я притих и несколько успокоился.

Миновали пару массивных дверей и выехали из зоны служебных тоннелей. Часто встречаются разъезды, маяков уже нет, но Грайе они не нужны, эти места ей и так знакомы. Она не напряжена как раньше, даже улыбается, я догадываюсь, она давно не была дома, а сейчас предвкушает свою встречу с родным городом.

Наконец выезжаем на чистенькую станцию. Обращаю внимание, на ней толпа людей, они знают о нас, Грайя каким-то образом передала сведения. Люди празднично одеты, в руках связки разноцветных лент и гудят как потревоженный улей. Среди них выделяется группа высоких людей, их одежда пылает огнём, но вреда им не приносит. Я догадываюсь, пламя бутафорное, но как впечатляет!

Грайя смеётся, прыгает в руки пылающим людям, они обнимают её, расспрашивают, дружелюбно косятся на нас, Зирда и магов приветствуют сдержано. Нашу прелестную жрицу облачают в красную накидку и та, вспыхивает слепящим огнём, Семён едва не кинулся тушить. Затем водрузили на голову небольшую корону и от неё пошли радужные лучи. Я любуюсь, настоящая Верховная жрица Огня. Семён вообще не может в себя прийти от восхищения. Пещерная женщина довольна произведённым эффектом, лукаво посматривает на Семёна. Но вот, она насладилась всеобщим вниманием, берёт за руку Семёна, подводит к группе Огненных жрецов: — Как Верховная жрица Огня представляю вам Жреца Над Всеми Жрецами, — гул удивления прокатывается в толпе, но Огненные жрецы уже знают о прибытии столь высокого гостя, как один склоняют головы, показывая этим, что не оспаривают власть. Семён не смущён таким вниманием, он знает кто он и для чего здесь. Понимает, ему незачем, чего-то доказывать, всё предрешено давно, и никто не сможет повлиять на очевидный факт — он Властитель этого народа.

Раскрываются массивные ворота, призывно звучат трубы, грохочут барабаны. Торжественная встреча переносится в город жрецов Огня.

В окружении свиты, выходим на широкую площадь, сложенную из толстенных гранитных плит. Вот здесь настоящее море людей, ими заполнено всё! Только сейчас я начинаю соображать сколь сильное влияние нашей хрупкой спутницы над людскими массами. Её обожают и любят, кричат, бросают в воздух разноцветные ленты, местные маги запускают фейерверки, в гуще толпы покачиваются животные гиганты, из их глоток вырывается оглушительный рёв. Всё смешивается в общей праздничной какофонии, а за ликующей толпой, просматриваются великолепные здания, в воздухе парят летательные аппараты, на подступах к площади стоят автомобили разных модификаций, здесь уровень цивилизации на лицо.

Но стоило Грайе поднять руки и волнение в толпе быстро затихает. Она поворачивается к Семёну, лицо полное тревоги, даже страха: — Давно предсказано в древних легендах, что придёт необычный человек, с серебряными глазами и опалённой злобным солнцем кожей. Он станет Жрецом Над Всеми Жрецами. С его правлением произойдёт объединение всех народов, а распри и междоусобицы покинут все нижние и верхние приделы. Произойдёт стремительный взлёт духовности, а знания станут безграничны. Но, — она растерянно замолкает, затем неуверенно лепечет, — подтвердить его приход должен серебряный цветок. Ему необходимо вырасти прямо здесь, из этой каменной плиты, но… он не растёт, — её глаза наполняются слезами. Затем шепчет: — Всех самозванцев необходимо казнить, а печень вырезать и скормить диким рептилиям. Но, ведь ты истинный Жрец Над Всеми Жрецами, это так очевидно, — она всхлипывает. — Почему он не растёт!!!

— Все знают, что он должен прийти? — не на шутку тревожусь я.

— У нас важные известия распространяются мгновенно.

В великом беспокойстве оглядываюсь, сзади стоят, вооружённые автоматами, крепкие мужчины, не прорвёмся, но Семён спокоен и как-то снисходительно улыбается. Не пойму, почему он не беспокоится, смотрит куда-то вниз, слежу за его взглядом.

Что это? В граните образовалась сеть мелких трещин, в абсолютной тишине возникает звук рвущихся струн гитары, скрежет, плита лопается и всплывает светлое серебряное сияние, заполоняет окружающее пространство.

— Видите!!! — взвизгивает Грайя, — он растёт!!

Толпа охает как один человек. У всех на глазах, из земли, проклёвывается серебряный бутон огромного цветка. Он раскрывает лепестки и, начинает вздыматься вверх. Толстый стебель почти прозрачный, словно хрустальный. Цветок напоминает роскошную серебряную розу, но он живой и благоухает неземным запахом, внося в сердца умиротворение и радость. Семён бережно трогает стебель и словно сотни серебряных колокольчиков с благодарностью откликаются на ласку. Взрыв ликования вспыхивает в толпе и распространяется как лесной пожар. Народ принял Жреца Над Всеми Жрецами.

— Надеюсь, ты не сразу останешься здесь, чтобы в подземном мире вершить историю, — пытаюсь шутить я, мне так не хочется расставаться с другом.

— Пока идёт война с химерами, я буду с тобой. Здесь и без меня начнутся достаточные изменения. Главная наша миссия — артефакты. Надеюсь, у нас не будет проблем их взять? — оборачивается он к Грайе.

Женщина насмешливо фыркает: — Это тебе решать, кому их передать. Раз появился ты, совет из жрецов Огня не нужен. Такие вопросы можешь решать единолично.

— Тогда идём за ними.

— Подчиняемся, — скромно опускает глаза Верховная жрица Огня и счастливо улыбается.

Поездка в главную резиденцию храмовых комплексов Огня занимает много времени. Огромная толпа мешает нашему кортежу из пятнадцати машин в продвижении. Под конец у Грайе терпение лопается, и она приказывает стрелять в воздух. Ликующая толпа отступает, но и после этого продвигаться сложно. Улицы переполнены транспортом, на тротуарах беснуются, прорвавшиеся сквозь оцепление. С окон бросают разноцветные ленты. Над городом кружатся воздушные шары, изредка хулиганят набольшие самолётики, которые проносятся в пяти метрах от нас, чтобы засвидетельствовать почтение.

— Полный бардак, — хмурится Семён, хотя вижу, ему приятно.

— У нас всегда так, люди искорени в своих чувствах, — Грайя поправляет корону, машет рукой из окна автомобиля.

Наконец вырываемся из города, набираем скорость. С любопытством смотрю по сторонам, всё утопает в зелени, именно в зелени. Роскошные деревья в густой, зелёной листве. Как необычны эти краски глубоко под землёй и, конечно, масса растений в привычной для этого мира расцветке: сиреневые, жёлтые, красные, голубые и белые. Красота необычайная. А среди всего этого великолепия, в единении с природой, уютно притаились многочисленные домики. По просёлочным дорогам гуляют толстые, ленивые рептилии. В просветах деревьев мелькают многочисленные водоёмы, на них покачиваются лодки.

Народ занят повседневными делами, в отличие от городских жителей, не срываются в восторженном экстазе, чтоб нас поприветствовать. Если кто находится у обочины, помашет ручкой и назад, к своему хозяйству.

— Суровые у вас крестьяне, — замечаю я.

— Нет, это не крестьяне. Здесь живут люди, наделённые огромной магической силой, они охраняют храмовые комплексы Огня. Ещё ни разу враг не прорывался к главному святилищу Огня, где находятся артефакты.

— На вид безобидные, оружия ни какого.

— Им оно не нужно.

Храмовый комплекс выплывает из серебристых облаков, нависает над дорогой. Кажется, белоснежные башни, окружённые огненным ореолом, сорвутся вниз и раздавят своей мощью, мчащиеся автомобили. Многочисленные окна светятся жёлтым огнём. Хочется броситься с огнетушителем и гасить буйство огня, но понятное дело, это пламя вреда, ни кому не приносит. А как впечатляет!

Дорога упирается в суровую, неприступную стену. Даже намёка на ворота нет, сплошной монолит, но машины наоборот, увеличивают скорость. Жмурюсь, краем глаза замечаю, и Семён так же сжимается, сейчас произойдёт удар, но в самый последний момент, часть стены исчезает, и машины влетают внутрь. Грайя хохочет, знает, как мы перетрусили. Вот, негодная, не стала нас предупреждать!

За стеной, совсем другая картина. Культурно и чисто. Ухоженные клумбы, уютные дорожки, посыпанные мелкой галькой, фонтаны и, обязательный атрибут этого мира — каменные шары всевозможных размеров. Они везде: на стриженых лужайках, в искусственных водоёмах, их гладкие поверхности виднеются из окультуренных зарослей.

Жрецы и их ученики, занимаются на открытом воздухе. Одна группа уткнулась в белые листы, быстро строчат под диктовку, другие занимаются гимнастикой, третьи горланят песни и маршируют на плацу, четвёртые дрессируют жутких зверей, обликом напоминающих свирепых динозавров… однако, весело здесь, от умиления я расплываюсь в улыбке.

Останавливаемся у центрального храма Огня. На парадной лестнице выстроен почётный караул. Все в красных накидках, расшитые золотом камзолы, блестят многочисленные награды, у каждого начищенная до зеркального блеска сабля. Как только нам открыли дверь автомобиля, из их глоток вырывается звериный лай. Я спешу спрятать стремительно рвущийся наружу ржач, но Семён, словно матёрый ротвейлер, отвечает на их приветствие и я не выдерживаю, громогласно хрюкаю в ладони, хотя прекрасно понимаю, как это бестактно, но вероятно так проявилось скопившееся нервное напряжение. Странно, а лица у почётного караула посветлели и Грайя счастлива, стоит рядом, улыбается, наклоняется к моему уху и шепчет: — Для нас такой открытый смех, как для вас аплодисменты и крики «браво».

Я несказанно рад, что не оконфузился, теперь можно хохотать во всё горло и все будут только рады… но смех исчез и я чувствую как мрачнею… стремительно пытаюсь поправить своё лицо, что бы оно было величественным и значимым… но, вероятно, я сильно устал, надо бы как-то расслабиться…

Грайя ловит мои эмоции, ехидно замечает: — Скоро тебе представится этот случай, так расслабишься, всё равно, что заново родишься.

Из соседних автомобилей выбираются жрецы Огня. Зирд, со своими магами занимает место согласно рангу, не совсем на периферии, но и не в центре, меня же, вежливо подтолкнули вперёд. Почему-то сердце тревожно забилось, я чувствую со всех сторон пристальное внимание, даже кожу запекло и под ложечкой засосало. С каждым шагом тревога нарастает, во рту пересыхает, в сознание вползает настоящий ужас, я словно иду на смерть. А вдруг меня действительно приносят в жертву? Озираюсь, натыкаюсь на огненные взгляды, глаза жрецов светятся словно прожекторы, и весь этот шквал устремлён на меня, но внезапно ловлю взгляд друга, Семён одобряюще кивает.

Входим в храм, и я забываю обо всём. Какое удивительное зрелище, словно попадаем в пустое пространство, ни пола, ни стен, ни сводов, парим в воздухе, даже дух захватывает, я не могу разобраться, иллюзия это или нет. В центре, гудит сгусток ослепительно жёлтого огня и он настоящий. Жаром опаляет лица, слезятся глаза. Как же его выдерживают жрецы?

— Здесь хранятся артефакты, — шепчет Верховная жрица Огня. — Ты должен их взять, голыми руками. Если они не примут тебя, ты мгновенно сгоришь.

— Перспектива. А зачем такие сложности? — неприятно удивляюсь я, но страха уже нет, мой разум основательно подготовился к любому испытанию и поэтому я полностью спокоен.

— Всякое бывало.

— А там точно есть артефакты?

— Вроде да. Испокон веков мы охраняем этот Огонь, — огорошивает она меня таким признанием.

— Так вы их ни разу не видели?

— Их не обязательно лицезреть, об их существовании мы и так знаем.

— Дела, — качаю головой. — Авантюра, как есть авантюра!

— Там они находятся. Если ты Избранный, ничего не случится.

— В смысле, не сгорю?

— Именно! — с радостью восклицает Грайя.

— За Семёна больше переживала, — с укоризной говорю я.

— Так-то ж Семён, — с бестактной поспешностью соглашается она.

— Никита, если что, я рядом, — одаривает мягким серебряным светом друг.

Смотрю ему в глаза, вижу понимание, участие и уверенность. В любом случае, другого пути нет. Отдаю оружие, вещи. Решаюсь. Делаю шаг, но словно срываюсь в полёт. Лечу, растопырив руки, по спирали, вокруг гудящего Огня. Жутко стало, процесс пошёл, остановиться не могу. Вращаюсь всё быстрее и быстрее, жар опаляет, кажется всю душу. Дымится одежда, вспыхнули волосы, обгорают ресницы, огонь почти рядом. С ужасом смотрю внутрь, в центре раскрывается зрачок, внимательно наблюдает за мной, изучает долго, за это время одежда воспламеняется, голая кожа пузырится, мясо сходит с костей, дикая боль, не могу сдержать криков, из глаз брызжут слёзы и моментально испаряются в огне.

Всё заканчивается мгновенно. Боль уходит, возникает облегчение и невероятная лёгкость. Воспаряю прямо в гудящую топку. Неужели я умер? Закрываю глаза, но всё вижу, значит, точно умер. Но мне не страшно. Огонь ласково щекочет тело, всё пылает. Я лечу сквозь пространство всё очищающего Огня. Но, вот оказываюсь в центре некого, словно хрустального пространства. Становлюсь на искрящуюся алмазными бликами прозрачную плиту. С удивлением оглядываю себя. Ни единого волдыря, кожа чистая, белая как у ребёнка, исчезли все шрамы, даже корона на плече как-то рассосалась, а на голове появилась густая шевелюра, а шелковистая борода ниспадает на грудь. Никогда не носил её, но как приятно её ощущать, словно сквозь бороду получаю дополнительную энергию.

Из ничего возникает сверкающий шар, он истончается, я протягиваю руки, и оказывается, уже держу тяжёлую, в выпуклых необычных цветах, вазу и странную маску. С хрустальным звуком рушится пространство, искрящиеся осколки уносятся прочь, я вновь в храме Огня, но больше ничего не пылает, всё залито молочным сиянием, я в центре, абсолютно голый, держу артефакты.