Поединок

Глава седьмая.

Кир сел в кресло и мысленно нашел Нору. Она странно удивилась, почувствовав его присутствие в своем мозге.

- Ты - бог?

Кир мысленно пожал плечами.

- Нет, я только учусь.

- Значит, ты - ангел?

Кир опять мысленно пожал плечами.

- Нет, и не ангел.

- Тогда, кто ты?

Кир печально подумал:

- Я не знаю,… иногда я думаю, что я человек…

Короткий смешок Норы в ответ:

- Ты - другой…

Кир мысленно вздохнул:

- А кто - ты?

- Я - девочка, и я - очень глупая.

Образ Норы с растрепанными волосами с удивленно расширенными глазами и слюной, стекающей по подбородку.

- Красиво…

- Я такая и есть.

- Почему ты считаешь себя глупой?

- Все так говорят, я к этому привыкла. Я думаю, что я и есть глупая.

Кир тепло улыбнулся.

- Я тоже думаю, что я глупый, хотя все считают меня умным.

Нора удивилась:

- Почему ты думаешь, что ты глупый, если все считают тебя умным?

- Мне не очень важно, что обо мне думают, а глупым я себя считаю, потому что есть задачи, с которыми я не могу справиться, мне не хватает ума.

Нора посочувствовала:

- У меня тоже часто такое бывает. Значит, и ты, и я - оба глупые?

Кир согласился:

- Выходит так…

- А я думала, что я одна такая, и мне от этого становилось так грустно. А тебе бывает грустно?

Кир улыбнулся в ответ.

- Конечно, мне часто бывает грустно, особенно тогда, когда я кому-то не могу помочь. В этом доме, куда тебя привезли, здесь много глупых, так что ты уже никогда не будешь одна. Я скажу больше, здесь совсем нет умных.

Нора удивилась:

- Так не бывает. Как же вы тогда живете?

- Хорошо живем, но иногда, конечно, ссоримся, ругаемся. Иногда даже деремся. Но мы потом миримся и всё друг другу прощаем.

Нора недоверчиво покачала головой.

- Я тебе не верю, так не бывает. А откуда вы тогда берете деньги? Там, где я жила раньше, и у меня была мама, все только и говорили о том, что деньги есть только у умных.

- Ну, денег у нас конечно не очень много, но нам много и не нужно. Это же игра такая в деньги, кто их больше наберет, тот и выиграл. А мы в неё не играем, нам это скучно, может быть потому, что мы глупые…

– Ты меня обманываешь! - Нора передала образ Тоси. - Она - умная.

Кир рассмеялся.

- А ты её спрашивала об этом?

Нора сердито нахмурила брови.

- Я и так это вижу, она умная и красивая. Она разговаривала со мной так же, как и ты, без слов.

- А ты спроси как-нибудь её об этом, - посоветовал Кир. - Я думаю, что она тоже считает себя глупой. А Грук и Брок?- Он нарисовал образ санитаров.

Нора задумалась.

- Они странные… они как-то по-другому думают. Может быть, ты прав в том, что они глупые, но они по-другому глупые, наверно, так же, как и ты.

- А Бомс? Клара? - Кир показал образ мальчика и девочки.

- Девочка немного похожа на меня, а мальчик… он - просто несчастный. Да, ты прав, он тоже глупый, но не так, как ты. - Нора рассмеялась, потом задумчиво добавила, - Может быть, мне здесь понравится.

Кир согласно кивнул головой.

- Конечно, тебе понравится, я знаю. Скажи, - спросил он осторожно. - Почему ты помогла «диру»? - Он нарисовал образ директора, беспомощно лежащего на полу и громилу целящегося в него из огромного пистолета.

Нора рассмеялась.

- Мне его стало жалко, он похож на моего отца. Я его никогда не видела, только фотографию.

Кир мысленно кивнул себе головой, загадка понемногу стала разрешаться.

- А как ты это сделала?

- Я не знаю. Мне его стало жалко, и я подумала, что его сейчас убьют за то, что он хотел защитить маленьких детей. Значит он хороший, а хороших убивать нельзя, их и так мало. Я так подумала, и надела на него большой ящик, чтобы его не убили. Ты не думай, я сделала крепкий ящик, железный… А ты, наверно, подумал, что я картонный ящик надела?

- Ты - молодец, ты засунула его в хороший ящик. Ты можешь показать, как ты сделала такой крепкий ящик?

- Ну, это совсем просто, это каждый может. Смотри!

Нора показала ему, и Кир восторженно ахнул про себя. Это было другое знание, построенное на других ассоциациях, оно совершенно не укладывалось в его голове.

- Не думаю, что это может каждый сделать. У меня, я знаю, это точно не получится.

– Это значит, что мне снова придется учиться, - пробормотал он.

- А теперь я расскажу тебе про «дира». Ты знаешь, что «дир» - это ужасное чудовище, он ловит маленьких детей и затаскивает их к себе в кабинет…

Нора засмеялась.

- Ты специально меня пугаешь, я знаю, что это неправда, я же видела, как он защищает детей.

Кир усмехнулся.

- Так вот «дир», он водится только у нас, в детском доме, и кто ему попадется на глаза, тот будет мыть полы.

Нора засмеялась.

- Ты же сказал, что, если он кого увидит, то затаскивает их к себе в кабинет.

- Ну, сначала он их затаскивает, потом ест, а потом они моют полы.

- Ты всё мне врешь, так не бывает!

- У нас бывает только так. Вот смотри, попадешься ему и увидишь, что я сказал правду.

- Нет, ты врешь!

- Не вру!

- Нельзя врать. Врать плохо.

- Раз плохо, так и не ври.

- Я и не вру!

- И я не вру. А за то, что сказала, сейчас получишь!

- Сам получишь!

- Ну что, уже не грустно?

Нора возмущенно охнула:

- Ох, ты и хитрый, ты специально мне все так говорил, чтобы меня разозлить.

Кир рассмеялся, он всегда соблюдал главную свою заповедь.

Первый урок должен быть веселым и интересным…

Клара бежала по коридору, ища место, куда она бы могла спрятаться. Грозный, слепой кот - охотник вышел на охоту. Кроме того, за ней охотились ещё два жутких чудовища, которым она так неудачно попалась навстречу.

Она увидела жуткий оскал и озорную усмешку в глазах одного из них, прежде чем успела свернуть в первый попавшийся коридор. Она так надеялась, что они её не заметят, или решат, что она для них слишком мала, но надежды её оказались тщетными.

Она услышала тяжелые шаги за спиной и грозное мычание, оповещающее всех жителей детского дома, что чудовища вышли на охоту.

Теперь Клара знала, что скоро сюда на первый этаж сбегутся все хищники, чтобы поучаствовать в её поимке. Клара тихо выругала себя теми словами, что она слышала от своей мамы, и свернула в ещё один коридор.

Она узнала его, где-то здесь Кроха показывала ей одно укромное место, где она бы могла спрятаться. Там была еда, которую Кроха приготовила для неё, и там её никто не сможет найти.

Клара улыбнулась и ускорила бег. Старая мудрая шиншилла обведет вокруг пальца всех своих врагов.

Так было всегда, так будет и сегодня…

Грем прошел все сканирующие устройства и зашел в кабинет. Шеф поднял глаза от многочисленных бумаг.

– Что-то лицо у тебя сияет? Есть какие-то результаты?

– Не знаю, как это назвать, но кое-что есть.

– И что же произошло в этом сумасшедшем детском доме?

– Берг направил в него своих горилл…

– Это ты мне уже рассказывал. Какую он преследовал цель?

– Пока не знаем, но выясняем. Вы же сами сказали, чтобы мы не вмешивались, а только наблюдали, поэтому все происходит медленно. У моего знакомого в полиции есть осведомитель, работающий у Берга. Возможно, завтра я уже кое-что буду знать.

– Хорошо, так что все-таки произошло?

– Его люди зашли в здание в десять пятнадцать, в десять тридцать шесть они вышли из него. За то время, что они находились в здание, мы слышали два выстрела.

– Еще более интересно. Он, что, решил устроить охоту на детей?

– Мы не знаем, но скорую помощь не вызывали. А вот скоро после выстрелов его люди буквально протаранили стеклянные входные двери, разнесли их своими телами. А бежали потом так, что наблюдение вынуждено было воспользоваться машиной, чтобы их не упустить. Агенты говорят, что они видели на их лицах дикий страх…

– Страх? - шеф недоверчиво покачал головой. - Ты хочешь сказать, что их напугали детишки?

– Именно, шеф. Напугали детишки, да так, что они вынесли стеклянные двери. Бегство было паническим…

– Паническим? Странно. Газ? Психотропное оружие?

– На психотропное оружие очень похоже. Газ вряд ли…

– Да, газ исключен. Не могли же они на всех детей надеть противогазы. Очень интересно. Будем разрабатывать детский дом дальше. Ищи возможность, проникнуть внутрь. Побеседуй с кем-нибудь из персонала, и… мне нужна причина, почему Берг направил туда своих людей? Кстати, а как чужая служба наблюдения прореагировала на это? Вы не выяснили, кто это?

– Нет, шеф, пока не выяснили. Вы же запретили предпринимать активные действия. А вели себя оживленно, снимали все происходящее на видеокамеру, сопровождали, как и мы, людей Берга…

– Хорошо, - шеф задумался. - Можешь взять еще пару оперативников, но только все делать очень аккуратно, пока разрешаю только ограниченные активные действия.

Тося сидела в гараже и задумчиво смотрела на Кроху, сидящую напротив. Они обе получали выволочку от Кира за то, что произошло. Конечно, больше всего попало Тосе.

Кир и слышать не хотел её оправдания про то, что денег постоянно не хватает на одежду и питание, о том, что нужно делать ремонт в тех комнатах, где живут самые беспокойные питомцы.

На всё это он ответил просто.

– Деньги нужно искать и находить, но там, где это безопасно. Играйте в лотереи, покупайте выигрышные билеты.

Тося воскликнула в сердцах:

- А то, что все выигрыши оказываются в одном детском доме, это что, не привлечет ненужного внимания? Тем более что ты сам нам запретил участвовать в лотерее.

Кир недовольно хмыкнул.

– С сегодняшнего дня вы больше ни во что не играете. Деньги вы получите, и они придут законным способом. - Потом Кир задумчиво добавил, - История ещё не закончилась, готовьтесь к продолжению. Не сомневаюсь, что тот, кто послал этих горилл, готовится к новому вторжению.К тому же за детским домом организовано наблюдение, около него постоянно находится несколько вооруженных людей. Думаю, что если вы попытаетесь покинуть детский дом, вас схватят.

Кроха фыркнула.

- Пусть только попробуют!

Кир вздохнул.

- На этот раз бандитов будет намного больше, чем в прошлый раз. Насколько я знаю эту категорию людей, думаю, что они сейчас собирают всех, кто может держать оружие. Это будет настоящая война. Кроме того, я беспокоюсь о том, что это может привлечь внимание государственных служб. Если вмешаются они, это будет хуже всего…

Кроха испуганно спросила.

- Они что хотят нас всех убить? Кир рассмеялся.

- Не всех,… а только тех, кто попробует им помешать схватить вас.

- Зачем мы им нужны? - спросила мрачно Тося. - Неужели они не могут нам простить наш выигрыш?

Кир грустно ответил.

- Нет, я думаю, что они хотят, чтобы вы для них выигрывали в других местах. Вы для них теперь что-то вроде куриц несущих золотые яйца.

- Мы не будем никакими курицами, - сердито воскликнула Кроха. - Я сейчас пойду и скажу им это! Я - тигрица, а не курица!

- Вам запрещено выходить из детского дома, пока этот конфликт не разрешится. Отныне входные двери перед вами не будут открываться, - и, немного помолчав, Кир добавил, - двери гаража тоже…

- Но кто будет покупать одежду и питание? - растерялась Тося. - Уже через два дня у нас наступит голод.

Кир хмуро ответил.

- Этим займутся другие.

- Но никто не знает, как это делать! - воскликнула в сердцах Тося. - Они купят не то Крону, да и многим другим нужна особая пища, они не смогут есть то, что едят все.

- Все решено, - Кир отключился.

- Да, натворили мы дел, - грустно подумала Кроха. - Теперь всем из-за нас станет плохо.

Тося вздохнула.

- Я же не хотела этого…Я хотела только купить Крону новый компьютер, а девочкам новые платья, а на кухню новые ножи и котлы…

Кроха прижалась к ней и заплакала, Тося тоже.

Разница в возрасте не имела никакого значения, у них была одна беда. Что ещё нужно двум женщинам, чтобы вволю поплакать?

Берг внимательно слушал, что рассказывал Крот. Горилла был возбужден и размахивал руками, отчего его рассказ приобретал дополнительную эмоциональность, которая Бергу в данный момент была совсем не нужна. Впрочем, Берг понимал, что это вызвано страхом, который тот пережил. Крот всё ещё боялся даже самого упоминания детского дома. До этого момента Берг даже не мог предположить, что смогло бы напугать его горилл - теперь он это знал.

– Никто не выходит из здания, шеф, - Крот нахмурил брови. - И никто не входит, словно они там все умерли.

– Может быть, это и на самом деле так, - Берг криво усмехнулся. - Может быть, вы всех там постреляли, только мне не всё рассказали?

– Шеф! - на лице Крота появился странное выражение, которое Берг не смог расшифровать. - Мы рассказали всё, что там произошло, по крайней мере, то, что смогли вспомнить…

Берг покивал задумчиво головой.

– Продолжай.

Крот вздохнул.

– Приезжали рабочие из строительной фирмы, поставили новую входную дверь. Теперь стекла на ней из пуленепробиваемого стекла, в само здание они не заходили.

– Непорядок, - заметил Берг. - Теперь вы не сможете выбить стекло, когда будете убегать. Крот озабоченно потер ссадины на уже заживающем лице.

– Они это предусмотрели, шеф. Теперь у них дверь, как в аэропорте, при приближении сама открывается и сама закрывается.

Берг расхохотался и восторженно хлопнул себя по коленям.

– Мне нравится, как они решают вопросы, они думают не только о себе, но и о моих людях, это хорошо…

– Шеф…, - пробормотал обиженно Крот, опуская виновато глаза.

– Ничего, это я так, просто не смог сдержаться, - Берг стал серьезным. - Из того, что ты сказал, мне становится ясно, что они, во-первых, ждут нас, во-вторых, укрепляются, то есть они нас ждут не с дружеским визитом; в-третьих, это очень не похоже на детский приют. Откуда у них деньги на такую дверь, да ещё и непростую, а специально изготовленную? Может быть, вы ошиблись и зашли куда-то не туда? Может быть, это совсем не детский приют?

Крот посмотрел на Берга тяжелым взглядом и вздохнул.

– Я проверил, в муниципалитете он проходит, как детский приют для детей с функциональными нарушениями зрения, слуха, органов речи и ослабленным интеллектом.

Все это Крот проговорил медленно, запинаясь на каждом слове, посматривая на бумажку, которую он нервно теребил в правой руке. Берг расхохотался.

– Если вас так сурово наказали дефективные дети, а что было бы, если бы там находились нормальные? Вы что, сейчас бы лежали в новеньких гробах?

У Крота заходили желваки на лице, но он только вздохнул. Берг снова стал серьезным.

– Вход в здание только один?

– С задней стороны есть ещё один, но он закрыт. Там тоже стоят на всякий случай мои люди.

Берг кивнул.

– Они же должны что-то есть, - пробормотал он задумчиво. - Должны отвозить белье в прачечную. И ты говоришь, что никто не выходил и не выезжал?

Крот покивал головой.

– Так оно и есть, шеф. Мне самому это непонятно…

– Значит, плохо смотрел. Есть ещё где-то вход в приют, которым они сейчас и пользуются. Окажись там под каким-нибудь предлогом и осмотри там всё. Нет! - Берг неожиданно изменил своё решение. - Эта задача вам не по зубам, я пошлю туда своего человека из пожарной инспекции, а то вы устроите там стрельбу, опять начнете своими гнусными физиономиями ломать стекла…

Лицо Крота приняло страдальческое выражение, но он стойко выслушал всю тираду, изредка морщась и скрипя зубами от злости.

Бомс вздохнул и сел на пол. Шиншилла ускользнула в неизвестном направлении, а её следы затоптали Брок и Грук. От них остался стойкий запах пота, грязной одежды и какого-то одеколона, который окончательно перебил запах шиншиллы. Теперь ему надо было подумать, где и в каком направлении искать ее.

Бомс чувствовал ещё слабость после того, как побывал в руках бандитов. Кроме того, он считал, что вёл себя далеко не лучшим образом. Вот Кроха, она действительно показала себя героем, свалив самого главного бандита и утащив Клару прямо из-под его носа. А он…

Бомс вздохнул. Слепой кот-охотник оказался совсем не на высоте, его схватили в охапку, как груду грязного белья, и потащили на посмешище всего детского дома. Бомс уже не раз ловил на себе иронические взгляды других детей.

Даже «дир» вел себя гораздо смелее, чем он. Он пнул ногой одного из бандитов, хотя был дряхлым, старым и больным после схватки с ядовитой гидрой.

Бомс снова тяжело вздохнул.

- Вот если бы они снова пришли, эти бандиты, - подумал печально он. - Тогда, возможно, ему удалось бы доказать, что он не трус, а настоящий кот-охотник.

Когда он додумал до конца эту мысль, то внезапно почувствовал, что один из бандитов находится где-то рядом с детским домом.

Бомс вскочил с места и осторожно прокрался к новой входной двери; она, как ему объяснили повара, открывалась при приближении человека, но не перед всеми. Бомс грустно усмехнулся. Так и есть, перед ним она не открылась.

- Ну что ж. Так даже лучше, его никто не заметит.

Он лег на пол и приник к прозрачному стеклу.

На улице было оживленно. Туда сюда сновали разные люди, но бандита не было видно, хотя Бомс и чувствовал, что тот находится где-то недалеко.

Он внимательно осмотрел другую сторону улицы, но ничего особенного не заметил. И только, когда он обратил свой взгляд на машины, стоящие около тротуара, он понял, что бандит там. Ему даже показалось, что он почувствовал ответный взгляд. Бомс поежился, немного отполз назад, но своего наблюдательного поста не покинул.

- Теперь, я отсюда не уйду, пока не пойму, зачем они находятся здесь, и что они готовят, - решил он.

Неожиданно Бомс услышал старшего, от первой же фразы, которую он услышал, его рот расплылся в довольной улыбке, он ещё немного отполз от двери и устроился поудобнее.

Вы ещё не знаете, в кого превращается боевой кот, когда его рассердили. Скоро вы это узнаете. Крот, берегись!

Я помню о тебе…

Пожарный инспектор Руст был человеком обстоятельным и неторопливым, все его проверки кончались, как правило, длинным листом предписаний и большой суммой денежного штрафа.

Ему нравилась его работа, нравилось чувство власти и особенно вознаграждение, которое ему обычно совали в руку после того, как он представлял своё объемное заключение. В зависимости от суммы объем заключения и соответственно ожидаемого штрафа значительно уменьшался.

Берга он знал давно, ещё с тех пор, когда он - еще совсем молодой инспектор -расследовал обстоятельства многочисленных пожаров, внезапно охвативших один из районов города. В какой-то момент следствия Руст понял, что это не простая случайность, а чья-то целенаправленная деятельность. Дальнейшее расследование привело его к одному неприметному человеку, им и оказался Берг. Разговор у них получился длинный, обстоятельный и главное плодотворный, когда Руст вышел от него, его счет в банке пополнился на кругленькую сумму. С тех пор их сотрудничество продолжалось к обоюдной выгоде.

Поэтому и сейчас, когда Берг обратился к нему, Руст не задавал лишних вопросов, а просто позаботился о том, чтобы в район, который курировал внезапно заболевший - не без помощи Берга - инспектор, временно назначили его.

Руст поставил машину на стоянке для служебных автомобилей и подошел к стеклянным дверям, которые приветливо открылись перед ним.

– Я хотел бы поговорить с директором, - сказал он маленькому мальчику, сидящему на полу возле двери. Один глаз у мальчика был прикрыт, а второй косил. Да и лицо Русту показалось каким-то тупым. Он даже испытал некоторую брезгливость. Он, конечно, знал, что здесь находятся слабоумные дети, но не понимал пока, зачем Бергу понадобилось, чтобы он узнал о наличии запасных выходов в приюте. Почему вдруг у влиятельного босса преступного мира появилась такая забота о дефективных детях? Но это не его дело…

– Директор очень болен, - мальчик встал с пола. - Он не сможет с вами разговаривать.

– На меня у него найдется время, несмотря на болезнь, - Руст с явной неохотой достал свое удостоверение и сунул под нос мальчику. - Вот это дает мне право осмотреть здесь все.

Мальчик долго разглядывал фотографию. Руст понемногу начал багроветь от гнева.

– Ты немного похож, но тот на фотографии гораздо моложе.

Руст с трудом сдержался, чтобы не заорать, и, сделав над собой героическое усилие, мягко сказал с нескрываемой иронией:

– Когда мне выдавали это удостоверение, мне было намного меньше лет, чем сейчас.

Мальчик засмеялся.

– Я ж не дурак, я понимаю…Вот тот, на фотографии когда придет, я его пущу, и директора ему позову, а тебя нет.

Тут уже Руст не смог сдержаться.

– Если ты сейчас же не позовешь директора, или кого-то из взрослых, - он повысил голос. - То, я закрою и опечатаю ваше здание, а тебя накажут.

Мальчик вздохнул.

– Шагай отсюда, дядя. Ты, должно быть, считаешь себя важной шишкой?

Руст остолбенел, он хватал ртом воздух, вне себя от ярости, не зная, что сказать. Такая абсурдная ситуация с ним случилась впервые в жизни.

– Что здесь происходит? - услышал он неожиданно мягкий голос за своей спиной.

Инспектор повернулся и увидел мужчину, в помятом костюме. Руст облегченно выдохнул воздух и протянул ему своё удостоверение. Тот внимательно его изучил и улыбнулся.

– Нас раньше проверял совсем другой человек. С ним что-то случилось?

– Тот человек, что инспектировал этот район, заболел, поэтому временно я буду исполнять его обязанности.

– А вам обязательно нужно всё обследовать? - спросил мужчина. - Нас уже проверяли в прошлом месяце…Неужели господин Берг не догадался запросить строительные чертежи в муниципалитете, чтобы узнать, где находится вход в детский дом?

Руст удивленно раскрыл глаза. Он мучительно пытался понять, откуда этот человек мог узнать то, что не мог знать никто.

– Какой Берг? Вы что-то путаете, я не знаю никакого Берга, - пробормотал он растерянно.

После этой фразы он вдруг обнаружил, что идет по улице за несколько кварталов от корпорации, и, что он абсолютно ничего не помнит. Ни где он был, ни что он делал, осматривал ли он здание, или нет. В памяти была большая черная дыра.

Руст выругался и вернулся.

Мальчик был на месте, и скоро появился и мужчина.

Это несколько подняло настроение Русту, а дальше он внезапно обнаружил себя едущим на своей машине по оживленной улице, а в памяти опять сияла своей жуткой чернотой дыра.

Руст огорченно помотал головой и подумал, что не мешало бы обратиться к психиатру, но тут же, вспомнив о том, что Берг ждет от него сведений. Он развернулся и снова поехал к детскому дому. Мальчик, увидев его, засмеялся.

– Вам, что, опять кого-нибудь позвать?

Руст только успел кивнуть головой, как снова обнаружил, что уже подъезжает к своему управлению.

На этот раз он не помнил ничего, ни улиц, которые он проезжал, ни того, как он сел в машину.

Это была катастрофа. В здание управление зашел совершенно другой человек, он рассеяно улыбался и кивал попадающимся на встречу сотрудникам, а внутри него разрастался дикий ужас.

Больше попыток попасть в детский приют он не делал, а, сказавшись больным, тут же отправился на прием к психотерапевту. На другой день он позвонил в управление своему начальнику и попросил отпуск для поправки здоровья.

Отпуск ему предоставили…

Берг, так и не дождавшись никакой информации от инспектора, через пару дней позвонил в управление пожарной охраны и узнал, что Руст уехал к своей матери в маленький провинциальный городок, туда, где он родился.

Тот решил четко выполнить предписание психотерапевта, в котором говорилось о том, что корни его сегодняшнего недомогания нужно искать в прошлом, в годах своего детства.

Больше Руста никто не видел, через месяц он позвонил в управление и попросил расчет.

Увольнение было тихим, хотя и оставило у всех сотрудников недоумение…

– Кир, я вне себя от ярости! - Орион ворвался в кабинет, подошел к столу и сел в кресло, задрав ноги на стол.

– И по какому поводу на этот раз? - Кир задумчиво разглядывал молодого человека.

– А по тому, что ты забрал Маржи и заставил её учиться у Крохи бегать по стенам и потолку, тем самым, увеличив мою нагрузку вдвое. Я не справляюсь, дети смеются надо мной. Я не успеваю даже понять, что творится в их наполненных невероятными вещами головах, а, кроме того, эта Кроха снова сказала, что я глупый и думаю, что она права.

– Это всё?

– Шеф, тебе не кажется, что нам надо увеличить штат? Взять ещё нескольких душевных лекарей?

– Ты расстроен, - флегматично ответил Кир. - И ты расстроен не из-за Крохи. У тебя что-то не получается, поэтому ты пытаешься обвинить меня во всем!

Орион тяжело вздохнул.

– Ты опять обошел мой блок…Да, ты прав, у меня не получается; если бы была Маржи, я бы снова отдал Маргарет ей, а так…

Кир лениво зевнул.

– Я не обходил твой блок, у меня нет на это ни желания, ни лишней энергии - всё и так написано на твоем лице. А с Маргарет я побеседую, у меня с ней свои счеты…

Орион сокрушенно покачал головой.

– Шеф, почему они тебя воспринимают, как своего, как ребенка? Я не понимаю, как это у тебя получается. Объясни?

Кир хмыкнул.

– А я и есть ребенок, такой же, как они, и разницы между нами почти никакой. Я так же, как они, стою растерянно перед огромным странным миром и ничего в нем не понимаю.

– Почему ты постоянно издеваешься надо мной? Я не понимаю и половины твоих шуток…

Кир грустно усмехнулся.

– Нет, я не шучу, говорю правду. Я такой же, как они, и они об этом знают. Дети никогда не задают мне вопросов о том, почему снег бывает зимой, когда и так холодно, а не летом, когда жарко, и он был бы в самый раз. Почему вода в реках бежит, а не стоит, как в озерах и морях. Эти вопросы они задают вам с Маржи, а мне нет. Не знаешь почему?

Орион улыбнулся.

– Но наверно не из-за того, что ты этого не знаешь. Они задают тебе другие вопросы, на которые мы с Маржи не знаем ответы, и никто не знает, кроме тебя.

Кир пожал плечами.

– Подумай, почему это происходит? Это совсем простой вопрос.

Орион задумался, потом пробурчал:

– Так я и думал, что вместо того, чтобы мне помочь, ты опять мне подкинешь тему для размышлений. Я уже окончил школу, шеф!

– А я ещё нет! В этом между нами разница, и дети её чувствуют. А теперь по поводу увеличения штатов и других глупостей…Открою тебе страшную тайну, у нас вообще нет штатов.

Орион растерянно посмотрел на него.

– Как нет? Мы - детский дом, мы лечим детей. Нам какие-то деньги перечисляет муниципалитет на эти цели, нас проверяют разные комиссии…

– Ладно, продолжаю объяснять. Ты слишком долго пробыл во внешнем мире и заразился там разными глупостями. Так вот, этот детский дом в том виде, в котором он существует сейчас, создан не муниципалитетом, а лично мной, много лет тому назад. Никто даже и не подозревает, что мы тут делаем, кого лечим и как. Приют, конечно, зарегистрирован, и какие-то деньги нам действительно выделяются, но это сделано только для того, чтобы сохранялась какая-то видимость, что наш дом ничем не отличается от других подобных ему…Конечно, у нас существуют какие-то штаты, какие-то должности, и даже зарплата, только это всё фикция, обман. А на самом деле все совсем просто. Повара готовят пищу потому, что им это нравится. Санитары ухаживают за детьми, потому что они их любят. И деньги они за это не получают. Ты же тоже не получаешь зарплату?

– Ну, она мне пока не нужна, - пожал плечами Орион. - Но я думал, что она где-нибудь откладывается, и когда будет нужно, я получу те деньги, которые мне причитаются.

– Получишь, - согласился Кир. - Если они у нас будут. И даже если не будет, оторвем от детей.

– Отрывать не надо. Неужели никто не получает зарплату?

– Никто, - Кир с удовольствием смотрел, как меняется выражение лица Ориона, оно стало необычайно задумчивым. - Даже директор.

Глаза у Ориона от удивления становились всё больше и больше.

– Я лечу детей потому, что мне это доставляет удовольствие. Тося, потому стала экономкой, потому что любит всем помогать и при этом чувствовать себя нужной. И так каждый их тех, кто живет в этом доме.

– А я? - спросил растерянно Орион. - А Маржи? Что ты скажешь о нас?

Кир улыбнулся.

– Когда вы не смогли жить в большом мире, вы вернулись в детский дом, как и все остальные. Чтобы вам было легче придти в себя, я придумал вам эту работу.

Орион озадаченно потер лоб.

– Но мы же лечим детей…

– Да, - согласно кивнул Кир. - И иногда это получается совсем неплохо. Но лечим детей не только мы - лекаря. Лечат все - и санитары и повара, и старшие воспитанники. Мы все, кто находится здесь, пытаемся друг другу помочь. Мы просто одна большая семья… Поэтому всем и каждому дай по ребенку, поварам, выпускникам, всему третьему этажу. Им это пойдет только на пользу.

Орион задумчиво покачал головой.

– А деньги, шеф, откуда берутся на всё это деньги? И директор, он же здесь самый главный? Это он же решает, что можно, а что нельзя?

– Деньги приходят не из официальных источников. Их у нас зарабатывает все, чаще всего я. А тех денег, которые нам выделяет муниципалитет, не хватает даже на электричество. А директор, он хороший человек. К тому же кто-то должен общаться с разными бюрократами, у меня на это просто нет времени. Но вот главный ли он? Ты же не считаешь его главным?

– Нет, но мне и не нужно, я с ним почти не соприкасаюсь, мне достаточно попросить Тосю, и она достанет все, что мне нужно.

– Тося, вот она главная, тут я согласен. И она, кстати, чаще меня добывает деньги на то, что тебе так необходимо. А это, поверь мне, очень не просто. Если бы она захотела, то была бы самым богатым человеком, и не только в нашем детском доме. Но она нас любит, и все, что заработает, тратит на детский дом.

– Я, кажется, начинаю понимать. Ох, и дурак же я, прожил здесь столько лет, а так ничего и не понял. Прости меня, шеф, за все мои глупости. А перед Тосей я сам отдельно извинюсь.

– Это ты прости меня, что я тебе не рассказал раньше, но у меня были на это свои причины.

– Не знаю, какие у тебя были причины, - Орион нахмурился. - Но насчет того, чтобы раздать детей, тебе не кажется, шеф, что ты перегибаешь палку? Повара лишат сладкого, санитары закидают грязными тряпками, а об остальных я даже боюсь подумать, что они могут со мной сделать…

Кир снова зевнул.

– Ты - жалкий трус, таков мой диагноз…

Орион встал.

– Последний вопрос, - когда ты перестанешь надо мной потешаться?

– Только тогда, когда перестану тебя уважать.

Орион пошел к двери.

– Я им скажу, что это твоё распоряжение, - пробурчал он от двери. - Я никому не расскажу о том, что сейчас узнал, да мне никто и не поверит.

Кир согласно кивнул головой.

– Я уже сказал, ты - жалкий трус…