Поэма о старом моряке

Часть шестая

Первый голос

"Но расскажи мне! — слышно вновь,

— Ответь подробней мне,

Затем так движется корабль?

Что скрыто в глубине?

Второй голос

Как пред своим владыкой раб

И океан смирен;

Его горящий круглый глаз

На Месяц устремлен

И если знает он свой путь,

То это Месяц правит им;

Смотри, мой брат, как нежен взгляд

Взгляд Месяца над ним.

Первый голос

Но как в безветрии корабль

Идет, заворожен?

Моряк лежит без чувств, потому что ангелы уносят корабль на север так быстро, что человек не может выдержать.

Второй голос

Раздался воздух впереди,

Сомкнулся сзади он.

Летим, мой брат, скорей летим!

Мы запоздали так:

Пока корабль идет вперед,

Пробудится Моряк.

Чудесное движенье замедлено; Моряк очнулся, а возмездие продолжается.

Проснулся я; и мы плывем

В безветренных водах:

Кругом столпились мертвецы,

И Месяц в облаках.

Стоят на палубе они,

Уставя на меня

Глаза стеклянные, где луч

Небесного огня.

С проклятьем умерли они,

Проклятье в их глазах.

Я глаз не в силах отвести,

Ни изойти в слезах.

Возмездие, наконец, кончается.

И чары кончились: опять

Взглянул я в зелень вод,

И хоть не видел ничего,

Но все глядел вперед.

Как путник, что идет в глуши

С тревогой и тоской

И закружился, но назад

На путь не взглянет свой

И чувствует, что позади

Ужасный дух ночной.

Но скоро ветер на меня,

Чуть ощутим, подул:

Его неслышный, тихий шаг

Воды не колыхнул.

Он освежил мое лицо,

Как ветр весны, маня

И, проникая ужас мой,

Он утешал меня.

Так быстро, быстро шел корабль,

Легко идти ему;

И нежно, нежно веял ветр, —

Мне веял одному.

И Старый Моряк снова видит родину.

О, дивный сон! Ужели я

Родимый вижу дом?

И этот холм и храм на нем?

И я в краю родном?

К заливу нашему корабль

Свой направляет путь —

О, дай проснуться мне, Господь,

Иль дай навек заснуть!

В родном заливе воды спят,

Они, как лед, ровны,

На них видны лучи луны

И тени от луны.

Немым сиянием луны

Озарены вокруг

Скала и церковь на скале,

И флюгерный петух.

Ангелы оставляют трупы и являются в одеждах света.

И призраки встают толпой,

Средь белых вод красны,

Те, кто казались мне сейчас

Тенями от луны.

В одеждах красных, точно кровь,

Они подходят к нам:

И я на палубу взглянул —

Господь! Что было там!

Лежал, как прежде, каждый труп,

Ужасен, недвижим!

Но был над каждым в головах

Крылатый серафим.

Хор ангелов манил рукой

И посылал привет,

Как бы сигнальные огни,

Одеянные в свет.

Хор ангелов манил рукой,

Ни звука в тишине,

Но и безмолвие поет,

Как музыка во мне.

Вдруг я услышал весел плеск

И кормщика свисток;

Невольно обернулся я

И увидал челнок.

Там кормщик и дитя его,

Они плывут за мной:

Господь! Пред радостью такой

Ничто и мертвых строй.

Отшельника мне слышен зов

Ведь в лодке — третьим он!

Поет он громко славный гимн,

Что им в лесу сложен.

Я знаю, может смыть с души

Кровь Альбатроса он.