Погасшие следы

Глава 8 Латунин

Здрасьте приехали.

Вот уж кого Латунин никак не ожидал увидеть, так это бабушку Александры. Хотя сам Латунин так и не смог привыкнуть к тому, что его нанимательница называет эту женщину ласковым и даже нежным словом «Бабуля!»

Петрович в присутствии Марии Васильевны всегда напрягался и непроизвольно искал заряженный пистолет за поясом. Казалось бы, причин для подобного поведения у Латунина быть не должно. Наоборот, он и без дополнительных объяснений понял, кому именно обязан спасением жизни после ранения, однако чувство опасности всё-равно перевешивало чувство благодарности.

Вот и сейчас. Маленькая сухонькая старушка без тени страха орет на мордоворотов, каждый из которых, минимум, вдвое больше её и ни капельки не сомневается, что имеет право на подобное поведение.

— Что встали? Плохо слышно? Кому именно мне ещё раз повторить нужно?

— Мария Васильевна, здравствуйте! — растянул губы в улыбке Максим. — Давайте обойдемся без угроз и попробуем просто разобраться в ситуации. Мы никуда не уйдем просто так. В конце концов, у нас претензии не к вашей внучке, а её знакомому. Мы в своём праве, а значит вы тоже обязаны уважать закон.

— Я? Закон? — к удивлению Петровича, Мария Васильевна восприняла сказанное, как величайшее оскорбление в свой адрес. — Мальчик, ты кто такой, чтобы указывать мне, что я обязана? Тебя отец в детстве, наверное, порол недостаточно? Или наоборот, случайно последние мозги из ушей вытряс? Это мой город, и мне решать, кто и в каком праве.

— Подождите, подождите! — замахал руками оборотень. Латунин с удивлением понял, что юноша боится старушку и сопротивляется только из упрямства. — Давайте действительно позвоним отцу и постараемся прийти к какому-то договору. Этот человек должен нам денег. Я не могу уехать просто так.

— Не просто можешь, — улыбка старушки больше напоминала оскал хищника перед сытным обедом. — Ты сейчас сядешь и уедешь. А затем я с твоим отцом сама выясню, с какой радости ты к моей внучке клинья подбиваешь.

— Я ничего не подбиваю, — возмутился юноша. — Она вообще нас не интересует. Отдайте нам вот этого человека и мы уедем.

— Это! — палец ведьмы уперся в молчавшую до сих пор Саньку. — Моя внучка!

Сама старушка неотрывно смотрела прямо в глаза оборотня, который переминался с ноги на ногу перед сухонькой старушкой, но тем не менее, не отводил взгляда.

— А это! — теперь палец указал на Петровича. — Мой хороший знакомый! Поэтому никто и никого вам не отдаст! Сели в машину и свалили! Быстро!

— Уважаемая, а что так дерзко? — подал голос один из подручных Максима. — Мы не шавки подзаборные, чтобы так с нами разговаривать. И это не ваш город, я вообще про вас никогда не слышал. Максим, что происходит? С какой радости мы должны слушать бред этой бабули?

Лицо оборотня исказила такая гримаса, что на него даже смотреть стало больно.

— Мария Васильевна, он не со зла, — затараторил Максим, — простите его! Мы сейчас уедем!

Он повернулся к приятелю и заорал на всю улицу!

— В машину! Быстро!

— Теперь уже поздно, — услышал Петрович негромкий голос своей начальницы, но поинтересоваться, почему именно поздно, не успел.

— Ах, значит, шавки… — буквально пропела Мария Васильевна, совершая в воздухе пассы руками. — Ну шавка, так шавка.

— Мария Васильевна, не надо, — перекосило Максима. — Я же извинился. Мы сейчас уедем. Не надо!

Лицо оборотня при этом само собой покраснело, а руки непроизвольно начали почесывать шею и затылок.

— Мария Васильевна! Он по глупости! Простите нас! — теперь юноша выглядел откровенно испуганным, а ведьма, наоборот, довольной и удовлетворенной.

Петрович увидел, что оборотень начинает натуральным образом чесаться, так же, как и его приятели, причем зуд, судя по всему, не утихает, а с каждой секундой только усиливается.

— Почесуйки, — вновь негромко прокомментировала Александра. — Чесаться будет жутко, пока душ с мылом не примут. Меня так однажды бабуля за пиво наказала.

— Мда уж, — только и смог вымолвить Петрович. Ну и семейка. Будем надеяться, ему никакую чесотку подкидывать не будут.

— И следующий раз думайте, шавки, на кого и когда можно пасть открывать, — подытожила Мария Васильевна. — А теперь сели и уехали. Чем дольше вы будете находиться рядом со мной, тем дольше вас чесотка не отпустит.

Ведьма с явным удовольствием проводила взглядом машину оборотней, а затем повернулась к Саньке и Петровичу.

— Я даже спрашивать не буду, где вы умудрились с этой семейкой пересечься. Александра, я много раз говорила тебе, что надо быть аккуратной и разборчивой в знакомствах. Сегодня я оказалась рядом, причем, случайно. А что завтра? Я не хочу потерять единственную внучку, тем более, из-за её же собственной глупости.

— Мария Васильевна, — немедленно вмешался Латунин. — Мы вам очень благодарны, но Александра здесь абсолютно ни причем. Это исключительно мои дела, о которых ваша внучка даже и не знала ничего.

— Она стоит с тобой рядом, — заметила старушка, — а значит уже при чем-то. Ты, конечно, молодец, что защищаешь её, но боюсь, что благородство здесь не очень уместно. Вряд ли твое рыцарство поможет, когда мою девочку на мелкие куски рвать будут. А ведь попробуют, не сомневайся!

— Мы сами разберемся, — пробурчала Санька в ответ на слова бабушки. — Тем более, что Александр Петрович всего-навсего защищал свою жизнь. Эта семейка действительно берега попутала. Банальным грабежом и убийствами занимаются, и считают, что именно так честный бизнес выглядит.

— Не судите и не судимы будете, — пожала плечами ведьма. — Не помню, кто сказал, но удивительно верные слова. Пойдемте к вам в офис, нам поговорить нужно.

Вот так вот. Буднично и жестко. Стоявшая перед Петровичем старушка открылась с новой и в очередной раз удивительной стороны. Сколько еще тайн внутри этого сухонького тельца прячется? Он, кстати, до сих пор не вспомнил, как именно оказался в доисторической избе Марии Васильевны, причем внутреннее убранство дома напоминало детские сказки про бабу Ягу и прочие небылицы. Пучки сушеных трав, баночки из бересты с непонятным, но очень пахучим содержимым… Не хватало только ступы возле порога… Почему только ступы? Потому что метла была. Роскошная такая, и ручка толщиной с руку Латунина. Такой не пол мести, а мигрантов на рынке воспитывать, но давать подсказки Петрович поостерегся. Сейчас тем более промолчит.

И самое главное… Петрович точно помнил пулевое ранение. Между тем, из дома Марии Васильевны он выходил уже с розовым пятнышком на теле, а в городской больнице, куда он всё-таки пришел на обследование, ему искренне посоветовали обратиться к психиатру. Дескать, таким как он, только там помочь могут.

Александра в ответ на вопросы Латунина только пожимала плечами и хмыкала, рассказывая всякую чушь про чудотворное действие трав, собранных и приготовленных по старинным рецептам. Да она вообще заявила, что никакого ранения у Латунина не было. Дескать, он просто в лесу сознание потерял и на сучок напоролся.

Сейчас то он понимал, что его обманывали из благих побуждений, вот только для кого именно благих, это еще предстояло выяснить. Так что полного доверия к работодательнице и её бабушке у Петровича было ноль целых и столько же десятых.

Вот и сейчас. Движением руки разогнать стайку гопников. Только сейчас Петрович вспомнил, что бабушка Александры пришла к ним с какой-то женщиной. Та казалась отрешенной от мира и по прежнему стояла неподалеку, витая в своих мыслях. Кто это? Очередная проблема? Почему-то Петрович крупно сомневался, что от пожилой женщины стоит ждать чего-то иного.

А с другой стороны, в целом, Латунина всё более, чем устраивало. Ну, начальница оборотень. Бабуля у неё со странностями. Так этого добра и без мистики пруд пруди. Работа, конечно, не столь героическая, как в его прошлом, но зато достойно оплачиваемая и сопутствующим геморроем не обремененная.

За последние полгода Петрович как-то привык к ощущению денег в кармане, вспомнил вкус хорошего кофе и, самое главное, практически восстановил общение с сыном. Жену возвращать уже было поздно, красивая и умная женщина не способна долгое время оставаться одинокой, а вот ребенок общался с папой с огромным удовольствием. Да и бывшая, увидев, что Латунин действительно перестал пить, с удовольствием отпускала ребенка с отцом на хоккей или просто покататься на каруселях ВДНХ.

Но особенное удовольствие Петрович начал получать от регулярных встреч с бывшими сослуживцами. Их рассказы об очередном закручивании гаек приводили его в бурный восторг и надолго поднимали настроение. Раньше, на службе, весь этот идиотизм казался вполне обыденным и местами даже нормальным. Сведения о доходах, сведения о расходах, постоянные инструктажи… Дурдом, конечно, но, наверное, кому-то нужный, а ото этого обязательно правильный…

Сейчас же Латунин понимал, какое счастье оказывается жить от всего этого избавленным. Тем более, дурдома в конторе с каждым днем становилось всё больше. Впрочем, некоторые рассказы воспринимать иначе, как анекдот, сознание всё-равно отказывалось.

— Саш, ну представь себе, — размахивал бокалом пива недавний начальник Петровича. — Приходит перец, весь из себя такой важный, в костюмчике из дорогого магазина и на голубом глазу рассказывает нам, что теперь мы обязаны докладывать о всех своих личных связях.

— Ну и что такого? — искренне удивился Латунин. — Раньше же тоже копии паспортов и прочую лабудень требовали.

— Так это на родственников, — чуть ли не расплескал половину бокала от возбуждения собеседник. — А теперь надо докладывать о тех, с кем живешь вместе. Или просто спишь. И ты не думай, что это тех касается, у кого гражданский брак. Ты к примеру с девушкой познакомился, ночь провел весь такой счастливый, а утром надо в кадры рапорт отнести. Ты же с ней ночь провел, фактически прожил. Значит, надо докладывать.

— Да иди ты, — не поверил Петрович. — Это что же, начальство хочет знать обо всех ваших интрижках?

— О моих нет, — ухмыльнулся бывший сослуживец. — Я с женой живу, а интим на стороне под действие приказа не попадает.

— Нормальная ситуация, — ещё больше поразился Латунин. — То есть, пока ты холостой, то изволь докладывать о каждом случае секса, а как женишься, то гуляй на все четыре стороны?

— Саша, ты, видимо, слишком давно уволился, — рассмеялся собеседник. — Приказ существует, чтобы его исполнять. А обсуждать, насколько он тупой, это неправильно.

Короче, жизнь на гражданке казалась гораздо лучше и правильнее. Тем более, в ней нашлось огромное количество приятных мелочей. Например, оказывается, в Питер можно съездить, не спрашивая ни у кого разрешения. Просто так, купить билет и поехать. К Новому году Александра выдала Петровичу премию за удачно выполненный заказ, и в первые 15 минут он даже не знал, что с ней делать. А потом взял такси и поехал на вокзал. И теперь чуть ли не каждый день вспоминал эту спонтанную поездку.

— Александр Петрович, вы так и будете витать в облаках? — услышал Латунин и отвлекся от размышлений.

Мария Васильевна смотрела на Петровича требовательным взглядом. Сейчас она напоминала строгую школьную учительницу. Не хватало только вопроса: «Вы внимательно слушали урок? А ну-ка повторите то, что сказано». Самое интересное, что в силу профессиональной привычки Латунин действительно мог воспроизвести рассказ несчастной женщины практически дословно, но большого интереса к услышанному не проявлял. Не то, чтобы Петровича не тронул рассказ о пропавшем ребенке, как ни крути, он был профессионал. Поэтому и ситуацию воспринимал достаточно однозначно — их детективному агентству здесь ловить нечего.

— Саша, ну что ты молчишь? — подключилась к разговору Александра. — Ты раньше с этим сталкивался? Что можно сделать, чтобы найти девочку?

— Сталкивался, — недовольным голосом буркнул Латунин. — Перво-наперво необходимо отправить маму домой. Будем надеяться, что это похищение с целью выкупа. Тогда скоро с вами свяжутся.

— Выкуп? — привстала со стула женщина. — Но у меня нет денег. Мы живем достаточно скромно.

— Идите, — постарался выглядеть максимально убедительным Латунин. — Кто и сколько будет платить — дело десятое. Сейчас надо просто убедиться, что девочка жива. Давайте решать проблемы по мере их возникновения.

— Жива… — губы женщины задрожали, но Мария Васильевна строгим рыком немедленно пресекла зарождающуюся истерику.

— Спокойно! Вот здесь на листочке пишем свои данные, адрес и мобильный телефон! А затем шагом марш домой. Я сообщу вечером, что нам удалось сделать.

— Ещё мне необходимо несколько фотографий вашей дочери, — поморщился Петрович. Он и так не сильно жаловал женские слёзы, а вот эти муси-пуси абсолютно не подходили сложившейся ситуации. Впрочем, высказываться вслух Латунин не стал. Он отчаянно мечтал сплавить куда подальше несчастную мамашу и выяснить у Александры, что делать. Вообще-то, у них срочное дело было.

— Кроме фотографий мне нужны расческа вашей девочки и любимая игрушка, — опять внезапно влезла в разговор Мария Васильевна.

Латунин изумлённо посмотрел на бабушку Александры, но комментировать не стал. Начнёшь сейчас выяснять, опять процесс на пару часов растянется.

— Хорошо, я всё приготовлю, — в очередной раз вытерла слёзы Лепешкина. Потом посмотрела по очереди на всех собравшихся и добавила. — Может быть, я сама всё принесу? Только скажите куда. Сюда?

— Не надо! — быстро и твердо сказал Латунин. Сейчас надо избавиться от женщины и начать работать. Минимум слов — максимум дела.

Лепешкина вздохнула и ещё раз обвела всех потухшим взором.

— А в полицию звонить?

— Ты же звонила уже, — всплеснула руками Мария Васильевна, а затем взяла несчастную мать за руки. — Так, девка, давай-ка и впрямь в сторону дома.

Петрович потряс головой, отгоняя явную галлюцинацию. Ну а как иначе расценивать свечение вокруг рук Марии Васильевны, вспыхнувшее буквально на какую-то миллисекунду. Поведение Лепешкиной вообще не стоит оценивать. Убитая горем женщина не может демонстрировать адекватное поведение. Вон, сгорбилась и пошла к двери с невидящим взглядом. Впрочем, кто его знает, как себя надо вести в такой ситуации.

— Она до дома то дойдет? — Как бы между прочим поинтересовался Латунин, не обращаясь ни к кому конкретному. Все планы летели кувырком и перспектив спасти ситуацию не было видно.

Ну вот как тут работать? У них вообще то достаточно большой и проблемный заказ завис. Один из бывших коллег Петровича попросил выяснить подноготную своего партнера. Естественно, не просто данные из открытых источников собрать, а подготовить подробное досье, включающее в том числе сведения о которых в приличном обществе не принято распространяться. И Латунин собирался сегодня плотно заняться делом, которое могло в перспективе принести им с Александрой хорошие деньги. Тем более, сын хочет на какие-то спортивные сборы летом поехать, а это не самое дешевое удовольствие.

— Александр Петрович, вы чем-то недовольны? — Тон начальницы оказался демонстративно сух и официален. Латунин уже успел достаточно проработать в этом детективном агентстве, чтобы услышать не только слова, но и сделать выводы из интонаций. Александра тоже была недовольна сложившейся ситуацией, но деваться им некуда. Придется искать пропавшую девочку. Все остальные дела никуда не денутся, но прямо сейчас им надо мило улыбаться и делать вид, что они всю жизнь мечтали заниматься поиском пропавших детей. Ну а раз так, деваться некуда. Улыбаемся и машем!

— Я просто думаю! — пожал плечами Латунин. — Куда бежать и что делать с начала. Информации для вводных пока что мизерное количество.

— Ну и как? Что-то придумали? — метнула на Латунина недовольный взгляд Мария Васильевна.

— Частично, — ещё раз пожал плечами Латунин. — Пообщаюсь с участковым, послушаю его мысли о маме и происходящем. Мы же пока вообще, как слепые котята. Может быть, женщина в разводе, а девочку элементарно родной отец забрал. Плюс ко всему, если заявление в полицию было, то значит кто-нибудь уже камеры видеонаблюдения отсмотрел, возможно, подозреваемые есть…

— Всё понятно, — перебила Латунина старушка. — Так мы девочку точно не найдём. Значит так. Александра, жду тебя через два часа с расчёской и игрушкой. И Даниилу позвони! Пусть поможет бабушке.

— Попробуешь найти её? — на взгляд Петровича вопрос прозвучал абсолютно нелогично, но старушка даже не удивилась.

— Вряд ли получится, — покачала головой Мария Васильевна. — Но жива или нет, увижу точно. А вот поисками Данилу озадачим. Хватит ему просто так непонятно где по ночам шататься.

Петрович чувствовал себя идиотом, но комментировать или уточнять не решился. Потом постарается Александру порасспросить.

Старушка ещё раз внимательно посмотрела на Латунина, а затем не прощаясь вышла из офиса.

— Подожди меня, — бросила на ходу Александра и поспешила вслед за бабулей.

Ну подожди, так подожди. Латунин расстегнул куртку и уселся на стул. Разорваться надвое явно не получится, значит надо расставлять приоритеты. Или делегировать полномочия. Он ещё раз открыл в браузере сайт фирмы, владельца которой предстояло пробить. Вроде бы ничего необычного. Строительные и отделочные работы. Таких фирм тысячи. Что тут можно найти интересного? Впрочем, слова бывшего сослуживца тоже звучали вполне логично.

— Саша, понимаешь, в бизнесе надо доверять, — объяснял Петровичу суть своих подозрений отставной подполковник Валера. — Если бы я голову засовывал во всякие мутные схемы, то уже давно бы по миру пошел с протянутой рукой, а то бы и по этапу уехал. А здесь вроде бы нормальный мужик, весь из себя рубаха-парень, но с какой-то непоняткой в рукаве. У нас недавно подряд был, мы мужику дачу делали. Всё вроде бы хорошо, но вдруг этот Николаич на ровном месте моросить начал.

— Ну так перестань с ним работать, — разводил руками Петрович. — В чем проблема? Ты вроде сильно в деньгах не нуждаешься.

У Валеры и правда после увольнения дела пошли в гору. Вернее, это был типичный пример умного человека, который не побоялся рискнуть и теперь мог с гордостью рассказывать о своей удачной авантюре. После увольнения Валера как-то уговорил жену переехать с детьми жить на дачу, а сам продал квартиру и вырученные деньги вложил в стройматериалы. То ли отставной подполковник что-то знал наверняка, то ли просто сумел вовремя просчитать потребность, но тот пандемийный год всем запомнился безумным спросом на загородное жилье. Как бы там не было, но уже через год Валера купил для семьи новую квартиру и вполне успешно чувствовал себя на рынке бруса и саморезов.

— Есть такое понятие, как репутация, — выдвигал железобетонный аргумент Валера. — Она зарабатывается долго, а профукивается моментально. Я свою слишком долго зарабатывал, чтобы просто так разбазаривать. Николаич же ко мне не просто так пришел, а по знакомству. Тем более, мы контракт подписали, его тоже исполнять надо.

Петрович был крайне далёк от всего это коммерческого круговорота, поэтому по-прежнему считал, что просто разойтись для его сослуживца было бы лучшим выходом из положения. Но благоразумно держал свое мнение при себе. В конце концов, ему работу предлагают, причем достаточно денежную.

Да и Александре изначально всё понравилось. Она вообще считала, что подобные проверки контрагентов это лёгкие деньги. Правды ради, начальница Латунина умудрялась в кратчайшие сроки находить такое грязное бельё, что заказчики буквально танцевали от счастья. Жаль только, что подобные заказы не каждый день случались.

Входная дверь снова хлопнула, и Петрович оторвался от телефона, внимательно глядя на начальницу. Девушка задумчиво изучала безукоризненные ногти и молчала.

— Ну так что? — решил не терять время попусту Латунин. — Я пошел к полицейским?

— Полицейским, — повторила Александра, не отрывая глаз от безукоризненного маникюра. — Полицейские это хорошо. Это правильно. Но давайте займёмся этим завтра. Сегодня пропажей девочки заниматься буду я, а вы пока продолжите собирать информацию по бизнесмену. Нам нужны деньги, а мама пропавшей вряд ли потянет наши расценки.

— Да уж, — попытался изобразить улыбку Петрович. — Благотворительность всегда считалась убыточной.

— Это не благотворительность, — Александра подняла на Латунина недовольный взгляд. — Это просьба моей бабушки, а значит приоритетное задание.

— Почему? — неожиданно для себя поинтересовался Латунин.

— Потому что иначе у вас немного шансов дожить до Нового года, — ответила Александра.

Петрович почувствовал, что у него почему-то пересохло в горле. Почему-то сейчас он сразу поверил, что его начальница не шутит.